Прощай...
Восьмого марта я не смог прийти в больницу. Пришёл девятого, принёс духи , газету-многотиражку с моими стихами, посвященными ей. Луиза держалась, казалась выздоравливающей...А десятого ей стало плохо. Вечером мы были в больнице. Её положили в отдельную палату. Одиннадцатого стало ещё хуже - дышала кислородом. В ночь на двенадцатое я ночевал в палате. Часа в два ночи Луиза отстранилась от шланга и попросила подойти: "Милый Игорь, сегодня я умру. Выполни мои просьбы - там в столике Цинандали. Налей в стаканы, выпьем на прощанье...Ещё прошу - стань журналистом и женись второй раз. Помни меня!"
Я протестовал, но не мог не выполнить её просьбы. Мы начали пить. Луиза поперхнулась, закашлялась и махнула рукой. Я пошёл и прилёг на кресло. Утром поехал поспать домой. Приехал в 4 часа, Луиза уже холодная, восковая лежала за ширмой. В коридоре Ольга Александровна была в палате на койке без сознания. Я растерялся, куда-то побежал, вернулся...На другой день бегал сдавать паспорт Луизы, она всё собиралась сменить фамилию, да так и не успела...
Я протестовал, но не мог не выполнить её просьбы. Мы начали пить. Луиза поперхнулась, закашлялась и махнула рукой. Я пошёл и прилёг на кресло. Утром поехал поспать домой. Приехал в 4 часа, Луиза уже холодная, восковая лежала за ширмой. В коридоре Ольга Александровна была в палате на койке без сознания. Я растерялся, куда-то побежал, вернулся...На другой день бегал сдавать паспорт Луизы, она всё собиралась сменить фамилию, да так и не успела...