"Саракш".
Ну наконец-то... а то я уже соскучилась))) Встречайте, Моя Прелесссть.:)))
- Это возмутительно, ваше превосходительство, это просто переходит всякие границы… Ах, если бы я не знал, что вы являетесь моим добрым другом и всегда готовы помочь - я так вам благодарен - я просто бы не представлял, что делать…
Государственный Прокурор внимательно делал вид, что слушал, и изредка кивал - изо всех сил сдерживая улыбку при виде того, как архитектор тщетно пытается устроиться поудобнее в посетительском кресле. Чрезвычайно забавное приспособление поставили ему недавно. Скрашивает часы работы и поднимает настроение.
Сегодняшний ерзающий посетитель был лысеющим и грузным мужчиной лет сорока. Его звали Нума Ренаду, и он считался лучшим архитектором Столицы. Сплетники поговаривали, что взлетом своей карьеры он обязан дворцу Прокурора, который сам спроектировал. Впрочем, дворец и вправду был красив. С тех пор большинство важных государственных заказов на строительство в Городе доставались именно Ренаду. А множество его конкурентов разорились. Нума Ренаду был очень богатым человеком. Хотя, конечно, не таким богатым, как Государственный Прокурор. У Ренаду также был младший брат, Ноле… но архитектор предпочитал не распространяться об этом родстве. Прокурору было прекрасно известно, почему - брат-выродок мог быть весьма неприятной проблемой для карьериста. Мог быть, но не был - пока Ренаду был достаточно щедр и не забывал, кому он обязан своим положением и достатком.
Эта мысль все же вызвала у Прокурора легкую улыбку, он откинулся в свое, в отличие от посетительского, мягкое и удобное кресло.
- Не волнуйтесь, господин Ренаду… мы найдем вора. Вы же знаете, у меня работают лучшие сотрудники Столицы.
Архитектор достал шелковый платочек и вытер пот со лба.
- Я так признателен вам, ваше превосходительство… просто уму непостижимо, я не понимаю, куда он мог скрыться. Мои люди прочесали все, каждый уголок дома и парка. Он как будто растворился в воздухе. Вместе с украденной статуэткой, которая стоит целое состояние!
- Господин Ренаду… кажется, в парке у вас находится пруд? - как бы невзначай спросил Прокурор.
- Да, пруд… - с недоумением ответил Ренаду. - А вы что, полагаете, он утопился в пруду вместе с моей статуэткой от угрызений совести? - нервы архитектора явно были на пределе.
Красивые черты Государственного Прокурора слегка напряглись, но тут же разгладились. Улыбнувшись архитектору своей теплой и обаятельной улыбкой, он поспешил его успокоить:
- Да что вы, нет, конечно. Я просто… пытаюсь максимально четко представить картину преступления.
Архитектор с удвоенной быстротой заерзал в неудобном кресле.
- О, простите великодушно, ваше превосходительство… мне так неудобно, простите мне мою грубость, я так расстроен в последнее время… впрочем, это меня не оправдывает, я бы вообще не стал беспокоить лично вас, но, помня о том, как благородно вы помогли мне в прошлом, я смел надеяться… мне действительно дорога эта вещица…
Бормоча эту длинную тираду, рассыпаясь в извинениях и благодарностях, Ренаду совершал в адском кресле странные телодвижения, пытаясь достать что-то из кармана. Прокурору становилось все труднее сдерживать улыбку, но со своей задачей он справлялся прекрасно, ибо превосходно умел владеть своим выражением лица. Наконец архитектор сумел достать из кармана дорогого пиджака, расходящегося у него на животе, темно-синий конвертик. Все так же продолжая лебезить, бормотать, улыбаться и ерзать в кресле, он положил конверт на стол и как бы невзначай стал подвигать его в сторону его превосходительства. Прокурор сделал вид, что конверта не заметил, и смотрел на архитектора ясными глазами, внимательно кивая в ответ лепечущему Ренаду. Заверяя Прокурора в своей вечной благодарности и преданности и слезно умоляя найти негодяев, архитектор своими толстыми пальцами подталкивал синий конверт все ближе и ближе к Прокурору, и когда конверт был максимально близко и следующее движение тянущейся пухлой руки Ренаду грозило опрокинуть хрустальные безделушки на столе, холеная рука его превосходительства как бы случайно опустилась на конверт, Прокурор в рассеянности побарабанил по конвертику пальцами, так же в рассеянности взял его и бросил в ящик стола.
Нума Ренаду наконец встал, кланяясь и благодаря, при этом сначала слегка застрял в кресле для посетителей, потом с трудом высвободил из него свое грузное тело. Прокурор закашлялся в кружевной платочек.
- Ваше превосходительство, я вам обязан по гроб жизни…
- Не стоит благодарности, - улыбнулся Прокурор ровными белыми зубами. - Я просто делаю свою работу. Не переживайте… преступник обязательно будет найден. И… передавайте привет семье, - не удержался он, подмигнув Ренаду.
Архитектор нервно заулыбался и в очередной раз рассыпался в любезностях, пятясь к двери. На пульте внутренней линии замигала лампочка.
- Да? - Прокурор взял микрофон.
- Он прибыл, - голос референта. - Я проведу его к вам, ваше превосходительство.
- Да-да, господин референт. Безотлагательно.
Прокурор задумчиво посмотрел на закрывшуюся за архитектором дверь. Кража со взломом, пруд в парке. В отличие от архитектора, промаявшегося только что в кресле для посетителей, Прокурор очень хорошо представлял себе, кто мог быть этим вором. Скотина, массаракш. Сейчас ты у меня получишь, голубчик.
- Это возмутительно, ваше превосходительство, это просто переходит всякие границы… Ах, если бы я не знал, что вы являетесь моим добрым другом и всегда готовы помочь - я так вам благодарен - я просто бы не представлял, что делать…
Государственный Прокурор внимательно делал вид, что слушал, и изредка кивал - изо всех сил сдерживая улыбку при виде того, как архитектор тщетно пытается устроиться поудобнее в посетительском кресле. Чрезвычайно забавное приспособление поставили ему недавно. Скрашивает часы работы и поднимает настроение.
Сегодняшний ерзающий посетитель был лысеющим и грузным мужчиной лет сорока. Его звали Нума Ренаду, и он считался лучшим архитектором Столицы. Сплетники поговаривали, что взлетом своей карьеры он обязан дворцу Прокурора, который сам спроектировал. Впрочем, дворец и вправду был красив. С тех пор большинство важных государственных заказов на строительство в Городе доставались именно Ренаду. А множество его конкурентов разорились. Нума Ренаду был очень богатым человеком. Хотя, конечно, не таким богатым, как Государственный Прокурор. У Ренаду также был младший брат, Ноле… но архитектор предпочитал не распространяться об этом родстве. Прокурору было прекрасно известно, почему - брат-выродок мог быть весьма неприятной проблемой для карьериста. Мог быть, но не был - пока Ренаду был достаточно щедр и не забывал, кому он обязан своим положением и достатком.
Эта мысль все же вызвала у Прокурора легкую улыбку, он откинулся в свое, в отличие от посетительского, мягкое и удобное кресло.
- Не волнуйтесь, господин Ренаду… мы найдем вора. Вы же знаете, у меня работают лучшие сотрудники Столицы.
Архитектор достал шелковый платочек и вытер пот со лба.
- Я так признателен вам, ваше превосходительство… просто уму непостижимо, я не понимаю, куда он мог скрыться. Мои люди прочесали все, каждый уголок дома и парка. Он как будто растворился в воздухе. Вместе с украденной статуэткой, которая стоит целое состояние!
- Господин Ренаду… кажется, в парке у вас находится пруд? - как бы невзначай спросил Прокурор.
- Да, пруд… - с недоумением ответил Ренаду. - А вы что, полагаете, он утопился в пруду вместе с моей статуэткой от угрызений совести? - нервы архитектора явно были на пределе.
Красивые черты Государственного Прокурора слегка напряглись, но тут же разгладились. Улыбнувшись архитектору своей теплой и обаятельной улыбкой, он поспешил его успокоить:
- Да что вы, нет, конечно. Я просто… пытаюсь максимально четко представить картину преступления.
Архитектор с удвоенной быстротой заерзал в неудобном кресле.
- О, простите великодушно, ваше превосходительство… мне так неудобно, простите мне мою грубость, я так расстроен в последнее время… впрочем, это меня не оправдывает, я бы вообще не стал беспокоить лично вас, но, помня о том, как благородно вы помогли мне в прошлом, я смел надеяться… мне действительно дорога эта вещица…
Бормоча эту длинную тираду, рассыпаясь в извинениях и благодарностях, Ренаду совершал в адском кресле странные телодвижения, пытаясь достать что-то из кармана. Прокурору становилось все труднее сдерживать улыбку, но со своей задачей он справлялся прекрасно, ибо превосходно умел владеть своим выражением лица. Наконец архитектор сумел достать из кармана дорогого пиджака, расходящегося у него на животе, темно-синий конвертик. Все так же продолжая лебезить, бормотать, улыбаться и ерзать в кресле, он положил конверт на стол и как бы невзначай стал подвигать его в сторону его превосходительства. Прокурор сделал вид, что конверта не заметил, и смотрел на архитектора ясными глазами, внимательно кивая в ответ лепечущему Ренаду. Заверяя Прокурора в своей вечной благодарности и преданности и слезно умоляя найти негодяев, архитектор своими толстыми пальцами подталкивал синий конверт все ближе и ближе к Прокурору, и когда конверт был максимально близко и следующее движение тянущейся пухлой руки Ренаду грозило опрокинуть хрустальные безделушки на столе, холеная рука его превосходительства как бы случайно опустилась на конверт, Прокурор в рассеянности побарабанил по конвертику пальцами, так же в рассеянности взял его и бросил в ящик стола.
Нума Ренаду наконец встал, кланяясь и благодаря, при этом сначала слегка застрял в кресле для посетителей, потом с трудом высвободил из него свое грузное тело. Прокурор закашлялся в кружевной платочек.
- Ваше превосходительство, я вам обязан по гроб жизни…
- Не стоит благодарности, - улыбнулся Прокурор ровными белыми зубами. - Я просто делаю свою работу. Не переживайте… преступник обязательно будет найден. И… передавайте привет семье, - не удержался он, подмигнув Ренаду.
Архитектор нервно заулыбался и в очередной раз рассыпался в любезностях, пятясь к двери. На пульте внутренней линии замигала лампочка.
- Да? - Прокурор взял микрофон.
- Он прибыл, - голос референта. - Я проведу его к вам, ваше превосходительство.
- Да-да, господин референт. Безотлагательно.
Прокурор задумчиво посмотрел на закрывшуюся за архитектором дверь. Кража со взломом, пруд в парке. В отличие от архитектора, промаявшегося только что в кресле для посетителей, Прокурор очень хорошо представлял себе, кто мог быть этим вором. Скотина, массаракш. Сейчас ты у меня получишь, голубчик.