Венецианская трагедия
The Comfort of Strangers
(вменяемый перевод так и не придумала. «Утешение странников» не то, а уж «Комфорт» совсем не отсюда)
Режиссер - Пол Шредер
Автор сценария - Гарольд Пинтер
В ролях: Кристофер Уокен, Руперт Эверет, Наташа Ричардсон, Хеллен Миррен и др.
По одноименному роману Иэна Макьюэна.
1990г.
В свое время роман мне не понравился. Уж очень как-то раздражала меня эта английская чета, которая маялась бездельем в отпуске. От того и страдала, и мучилась, и искала, и, что самое очевидное, находила приключения на свою голову (-ы). Но разумеется, Макьюэна следует читать много, чтобы в итоге разобраться в сложных перипетиях «замышленного» им сюжета. Или не разобраться, а хотя бы слегка проникнуть в суть, что впрочем не гарантирует абсолютное понимание истины.
Праздные туристы - Мэри и Колин - во второй раз проводят отпуск в Венеции. Казалось, что может быть романтичнее и заманчивее, чем несколько дней в городе солнца (если повезет с погодой) и любви. Но нет. Не все в порядке в зашоренном мирке обывателей, вроде как готовых на приключения, но не желающих для этого ничего сделать. Их будни протекают вяло и однообразно, их отношения давно зашли в тупик, и ни у одного нет сил предпринять какие-то конкретные шаги: либо покончить с этой связью, либо перейти на следующую ступень. Они упорно продолжают играть роль счастливой пары просто потому, что они в Венеции. И в один из жарких вечеров им встречается Роберт, импозантный мужчина со странными манерами и пугающими и одновременно притягивающими повадками. Роберт показывает англичанам свою Венецию, водит по нетуристким местам, знакомит с супругой. Это роковое знакомство в итоге будет им многого стоить, и Мэри с Колином это прекрасно понимают и чувствуют, но как бабочки, летящие на свет костра, они попадают под чары венецианца, так ловко манипулирующего их желаниями и настроением.
Очень атмосферная экранизация, которая производит прямо противоположное впечатление нежели роман. Возможно я со временем больше прониклась творчеством Макьюэна, возможно, тут немалая доля заслуги Гарольда Пинтера, а возможно другая Венеция, не праздная и говорливая, а коварная и неприветливая, тоже сыграла свою роль.