"Английский посол задерживается"
Другой
Благодарение Богу, в коридоре было темно, и Арман прошел мимо, даже не догадавшись об их присутствии. Он вошел в комнату, но не в ту, которая занимала все мысли королевы и ее подруги, а в ту, которая находилась перед ней. Комната была с замочной скважиной, и кардинал, скрывшись за дверью, даже не подозревал, что в коридоре он был не один.
Маленькая комнатка была хорошо освещена двумя десятками белых восковых свечей. Поленья в камине ярко пылали и трещали, отчего комната приобретала уютный, домашний вид.
Граф стоял спиной к двери, у стола, глядя в окно. Услышав легкий скрип двери, мужчина обернулся, и тут же склонился в поклоне.
- Вы узнали что-то о Бекингэме? - спросил Арман-Жан дю Плесси, запирая за собой дверь на два поворота ключа.
- У меня плохие известия, ваше высокопреосвященство, - произнес Рошфор, не зная, куда деть глаза и не смея поднять их на кардинала. - И они касаются не только герцога Бекингэма. Хотя, в этом мире все взаимосвязано.
Ришелье подошел к камину, взял каминные щипцы и перевернул ими несколько поленьев. Тень упала на его лицо, придавая облику кардинала зловещий вид.
- Говорите, - приказ был лаконичен.
Рошфор нахмурил густые черные брови и обошел вокруг стола.
- С Вашего соизволения, сначала я расскажу обо всем, что касается Бекингэма. В назначенный день его корабль отбыл из Портсмута и направлялся в Булонь.
Ришелье коротко кивнул.
- Этого вы можете мне не рассказывать, Рошфор. Меня интересует, почему Бекингэма нет в Париже?
- Вот с этого я и хотел начать, ваше преосвященство. Корабль лорда Бекингэма прибыл во Францию.
- Тогда где он? - вскричал Ришелье, выведенный из себя медлительностью Рошфора.
- В Шантильи.
Анна приложила ухо к замочной скважине. Кардинал и его приспешние, как она и думала, обсуждали прибытие английского посла во Францию. Пока подруга слушала, Мари наблюдала за коридором, чтобы их не заметили гвардейцы.
- В Шантильи? - эхом откликнулся кардинал. - Что он там делает, Рошфор?
Кардинал выдвинул ящик из стола и достал оттуда карту Франции. Развернув ее на столе, он пальцем подозвал графа.
- Рошфор, вы хорошо знаете, что я не только кардинал, но и политик. Вернее, - добавил он с улыбкой, покусывая ус, - я скорее политик, нежели кардинал. Политик должен знать свою страну. И как опытный политик я могу вам сообщить, что вы что-то напутали.
Кардинал ткнул пальцем в точку на карте.
- Вот он, Шантильи. Из Булони невозможно добираться до Парижа через этот город. Надо быть глупцом, чтобы делать, - Ришелье провел пальцем через город Лилль, - такой крюк.
- Вы совершенно правы, ваше преосвященство, - ответил Рошфор. - И я согласен, что Ваше преосвященство является величайшим из всех политиков, когда-либо живших во Франции, более того - когда-либо существовавших на земле. Но, - граф Рошфор ткнул пальцем в точку с названием другого порта, - лорд Бекингэм не делал никакого крюка, так как выехал из Калэ.
И Рошфор, весьма довольный собой, поклонился.
Кардинал медленно выпрямился и поднял на графа удивленный взгляд, прежде чем произнести:
- Этого не может быть. Карета и встречающая делегация ждали его в Булони. Какого черта он делал в Калэ?
- Ошибка капитана корабля, - со вздохом ответил граф, делая вид, что пропустил мимо ушей ругательство, которое не пристало говорить служителю Церкви. - Он думал, что плывет в Кале. Вернее, он знал, что плывет в Кале.
- Кале, Кале... - пробормотал кардинал себе в усы. - Почему он плыл в Кале, а не в Булонь?
- Вот это я и хотел вам сказать, монсеньер, - вновь поклонился Рошфор. - Дело в том, что капитан, у которого были все бумаги с разрешением на вход в воды Булони, слег в постель с подагрой. Назначив своего помощника, он вручил ему разрешение, но забыл сказать про место прибытия. А помощник имел дело только с почтовыми пакетботами, которые, как Вы сами знаете, монсеньер, - Рошфор поклонился, - прибывают только в...
- В Кале! - раздраженно бросил Ришелье и свернул карту, оставив ее на столе. - Вот отчего все рушится. От того, что один помощник, вместо того, чтобы уточнять, Куда надо ехать, Сам решает, Куда надо ехать. Когда нибудь, мир погибнет. И знаете от чего, Рошфор? - кардинал подошел к камину и сердито взглянул на графа.
- Нет, монсеньер, - ответил тот.
- От глупости и недисциплинированности, Рошфор. Запомните мои слова.
Рошфор молча поклонился.
Кардинал Ришелье презрительно посмотрел на него.
- Граф, вам не надоело кланяться? - спросил он.
Рошфор поклонился. Кардинал возвел очи к небу и вновь перевел взгляд на графа.
- Рошфор, вы говорили, что есть две новости.
Граф Рошфор побледнел и закусил губу, не зная, с чего начать вторую новость, которая была гораздо неприятней, чем первая. Тем более, что она была тесно связана с первой новостью теми невидимыми узами, которые иногда, насмехаясь, вручает нам Судьба.
- Дело в том... - начал он.
Когда в коридоре раздался гулкий звук шагов, Анна отпрянула от двери. Мари побледнела.
- Гвардейцы! - хором
Двое уже знакомых нам гвардейцев его преосвященства - Шарль де Курвиль и Филипп дю Трасси совершали обход. Делали они это каждый час, чего королева и ее подруга не знали.
- За мной, - прошептала Мари, схватив королеву за руку. - Я знаю, где можно спрятаться.
Подхватив свои корзины с бельем, девушки добежали до двери, на которой было написано “Бельевая”. Толкнув дверь, они оказались в маленькой, узкой и темной комнатке, в которой к тому же было душно, так как она была заставлена корзинами с грязным бельем.
- Фу! - поморщившись, сказала королева.
- Тсс! - Мари зажала ей рот рукой, так как шаги приблизились к бельевой.
- Наши красотки исчезли, - удивленно пробормотал Филипп, облокотившись рукой о дверь, за которой замерли две девушки.
- Наверное, они в комнате для слуг, - сделал предположение Шарль де Курвиль. - Да, Филипп, а что они несли в руках?
- Кажется, чистое белье, - сказал гвардеец, покосившись на дверь, о которую опиралась его рука.
- А куда они несли это белье? - спросил Шарль, подняв глаза и читая надпись на табличке.
- Видимо, в бельевую, - ответил Филипп, отойдя от двери. - А бельевая-то здесь.
- Значит, вот где наши красавицы! - усмехнулся Шарль. - Давай навестим их.
Анна Австрийская хотела вскрикнуть, но вовремя зажала рот рукой. Мари сжалась в комок и зажмурилась. Дверь открылась, поток света хлынул в комнатку, пробежал легкий ветерок и на пороге появилась фигура ухмыляющегося Филиппа дю Трасси.
Из-за его спины выглядывал Шарль де Курвиль.
Кардинал де Ришелье продолжал стоять у камина, не глядя на Рошфора. Казалось, он о чем-то задумался. На губах блуждала улыбка. А граф в это время собирался со своими мыслями.
- Второе известие касается Камиллы де Буа - Траси, монсеньер.
Улыбка моментально стерлась с губ кардинала, по его телу пробежала дрожь, он обернулся и взглянул на Рошфора долгим взглядом, тем самым взглядом, под которым опускали свои головы многие видные деятели французской политики.
- Камилла де Буа - Трасси умерла пять лет назад, - произнес он глухим голосом.
- Нет, монсеньер, и вам это хорошо известно, - Рошфор, не в силах выдержать этого холодного, пронзительного взгляда, опустил глаза.
- Я брал с вас слово, Рошфор, что вы никогда не произнесете это имя, что оно будет забыто. Почему вы не сдержали его?
- Потому что скоро это имя будет известно всем и каждому, монсеньер. Вернее, его вспомнят.
Кардинал сжал кулаки и подошел к графу. Во взгляде его карих глаз полыхал огонь. Рошфор отступил на шаг.
Нет, граф не был трусом. Он был одним из лучших фехтовальщиков в королевстве. Он, служивший раньше в гвардии кардинала, дослужился вскоре до капитана именно за свою храбрость и хладнокровность - качества, высоко ценимые кардиналом Ришелье. Он мог провести хоть всю жизнь в окопах, под градом из вражеских пуль; он мог простоять всю ночь под окном человека, за которым надо следить - тихо, превратившись в безмолвную тень, не обращавшего внимания на дождь или снег, на лед или сильный ветер. Он с удовольствием оскорблял людей короля, потому что не любил их, но любил дуэли и не боялся смерти. В мире существовала только одна вещь, заставляющая его опускать глаза или отступать на шаг, а то и на два.
Это был взгляд кардинала, брошенный на него. Именно в эти минуты, глотая ком, внезапно возникающий в горле, Рошфор понимал, почему король всегда уступает своему первому министру.
- Как так, Рошфор? - резкость, прозвучавшая в словах кардинала, вернула графа на землю.
Рошфор слегка побледнел, зная, что кардинал видел перемены, произошедшие с ним.
- Ну?
- Ваше высокопреосвященство, - начал Рошфор, решаясь. - Моему племяннику Люсьену де Рошфору было поручено охранять... узницу замка в Шантильи.
- Я знаю это, - кивнул кардинал. - Но я так думаю, Рошфор, вы чего-то не договариваете.
- Несколько дней назад она сбежала.
- Что?! - вскричал кардинал, подбегая к Рошфору и хватая его за воротник батистовой рубашки. - Что вы сказали? Повторите, Рошфор!
Этот крик услышали Филипп и Шарль, собиравшиеся зажечь свечу, которая стояла на одном из сундуков. Этот крик услышали и королева, и г-жа де Шеврез. Дверь с грохотом закрылась, и девушки услышали поспешно удаляющиеся шаги гвардейцев кардинала.
- Надо уходить отсюда, - дрожащим голосом произнесла Анна Австрийская. - Не знаю, что граф Рошфор сказал кардиналу, но этого мы никогда не узнаем.
- А это и было главной новостью, - задумчиво сказала Мари.
- Что? - спросила королева Франции. Подруга удивленно взглянула на нее.
- Уж точно не то, что посол Англии задерживается…
Благодарение Богу, в коридоре было темно, и Арман прошел мимо, даже не догадавшись об их присутствии. Он вошел в комнату, но не в ту, которая занимала все мысли королевы и ее подруги, а в ту, которая находилась перед ней. Комната была с замочной скважиной, и кардинал, скрывшись за дверью, даже не подозревал, что в коридоре он был не один.
Маленькая комнатка была хорошо освещена двумя десятками белых восковых свечей. Поленья в камине ярко пылали и трещали, отчего комната приобретала уютный, домашний вид.
Граф стоял спиной к двери, у стола, глядя в окно. Услышав легкий скрип двери, мужчина обернулся, и тут же склонился в поклоне.
- Вы узнали что-то о Бекингэме? - спросил Арман-Жан дю Плесси, запирая за собой дверь на два поворота ключа.
- У меня плохие известия, ваше высокопреосвященство, - произнес Рошфор, не зная, куда деть глаза и не смея поднять их на кардинала. - И они касаются не только герцога Бекингэма. Хотя, в этом мире все взаимосвязано.
Ришелье подошел к камину, взял каминные щипцы и перевернул ими несколько поленьев. Тень упала на его лицо, придавая облику кардинала зловещий вид.
- Говорите, - приказ был лаконичен.
Рошфор нахмурил густые черные брови и обошел вокруг стола.
- С Вашего соизволения, сначала я расскажу обо всем, что касается Бекингэма. В назначенный день его корабль отбыл из Портсмута и направлялся в Булонь.
Ришелье коротко кивнул.
- Этого вы можете мне не рассказывать, Рошфор. Меня интересует, почему Бекингэма нет в Париже?
- Вот с этого я и хотел начать, ваше преосвященство. Корабль лорда Бекингэма прибыл во Францию.
- Тогда где он? - вскричал Ришелье, выведенный из себя медлительностью Рошфора.
- В Шантильи.
Анна приложила ухо к замочной скважине. Кардинал и его приспешние, как она и думала, обсуждали прибытие английского посла во Францию. Пока подруга слушала, Мари наблюдала за коридором, чтобы их не заметили гвардейцы.
- В Шантильи? - эхом откликнулся кардинал. - Что он там делает, Рошфор?
Кардинал выдвинул ящик из стола и достал оттуда карту Франции. Развернув ее на столе, он пальцем подозвал графа.
- Рошфор, вы хорошо знаете, что я не только кардинал, но и политик. Вернее, - добавил он с улыбкой, покусывая ус, - я скорее политик, нежели кардинал. Политик должен знать свою страну. И как опытный политик я могу вам сообщить, что вы что-то напутали.
Кардинал ткнул пальцем в точку на карте.
- Вот он, Шантильи. Из Булони невозможно добираться до Парижа через этот город. Надо быть глупцом, чтобы делать, - Ришелье провел пальцем через город Лилль, - такой крюк.
- Вы совершенно правы, ваше преосвященство, - ответил Рошфор. - И я согласен, что Ваше преосвященство является величайшим из всех политиков, когда-либо живших во Франции, более того - когда-либо существовавших на земле. Но, - граф Рошфор ткнул пальцем в точку с названием другого порта, - лорд Бекингэм не делал никакого крюка, так как выехал из Калэ.
И Рошфор, весьма довольный собой, поклонился.
Кардинал медленно выпрямился и поднял на графа удивленный взгляд, прежде чем произнести:
- Этого не может быть. Карета и встречающая делегация ждали его в Булони. Какого черта он делал в Калэ?
- Ошибка капитана корабля, - со вздохом ответил граф, делая вид, что пропустил мимо ушей ругательство, которое не пристало говорить служителю Церкви. - Он думал, что плывет в Кале. Вернее, он знал, что плывет в Кале.
- Кале, Кале... - пробормотал кардинал себе в усы. - Почему он плыл в Кале, а не в Булонь?
- Вот это я и хотел вам сказать, монсеньер, - вновь поклонился Рошфор. - Дело в том, что капитан, у которого были все бумаги с разрешением на вход в воды Булони, слег в постель с подагрой. Назначив своего помощника, он вручил ему разрешение, но забыл сказать про место прибытия. А помощник имел дело только с почтовыми пакетботами, которые, как Вы сами знаете, монсеньер, - Рошфор поклонился, - прибывают только в...
- В Кале! - раздраженно бросил Ришелье и свернул карту, оставив ее на столе. - Вот отчего все рушится. От того, что один помощник, вместо того, чтобы уточнять, Куда надо ехать, Сам решает, Куда надо ехать. Когда нибудь, мир погибнет. И знаете от чего, Рошфор? - кардинал подошел к камину и сердито взглянул на графа.
- Нет, монсеньер, - ответил тот.
- От глупости и недисциплинированности, Рошфор. Запомните мои слова.
Рошфор молча поклонился.
Кардинал Ришелье презрительно посмотрел на него.
- Граф, вам не надоело кланяться? - спросил он.
Рошфор поклонился. Кардинал возвел очи к небу и вновь перевел взгляд на графа.
- Рошфор, вы говорили, что есть две новости.
Граф Рошфор побледнел и закусил губу, не зная, с чего начать вторую новость, которая была гораздо неприятней, чем первая. Тем более, что она была тесно связана с первой новостью теми невидимыми узами, которые иногда, насмехаясь, вручает нам Судьба.
- Дело в том... - начал он.
Когда в коридоре раздался гулкий звук шагов, Анна отпрянула от двери. Мари побледнела.
- Гвардейцы! - хором
Двое уже знакомых нам гвардейцев его преосвященства - Шарль де Курвиль и Филипп дю Трасси совершали обход. Делали они это каждый час, чего королева и ее подруга не знали.
- За мной, - прошептала Мари, схватив королеву за руку. - Я знаю, где можно спрятаться.
Подхватив свои корзины с бельем, девушки добежали до двери, на которой было написано “Бельевая”. Толкнув дверь, они оказались в маленькой, узкой и темной комнатке, в которой к тому же было душно, так как она была заставлена корзинами с грязным бельем.
- Фу! - поморщившись, сказала королева.
- Тсс! - Мари зажала ей рот рукой, так как шаги приблизились к бельевой.
- Наши красотки исчезли, - удивленно пробормотал Филипп, облокотившись рукой о дверь, за которой замерли две девушки.
- Наверное, они в комнате для слуг, - сделал предположение Шарль де Курвиль. - Да, Филипп, а что они несли в руках?
- Кажется, чистое белье, - сказал гвардеец, покосившись на дверь, о которую опиралась его рука.
- А куда они несли это белье? - спросил Шарль, подняв глаза и читая надпись на табличке.
- Видимо, в бельевую, - ответил Филипп, отойдя от двери. - А бельевая-то здесь.
- Значит, вот где наши красавицы! - усмехнулся Шарль. - Давай навестим их.
Анна Австрийская хотела вскрикнуть, но вовремя зажала рот рукой. Мари сжалась в комок и зажмурилась. Дверь открылась, поток света хлынул в комнатку, пробежал легкий ветерок и на пороге появилась фигура ухмыляющегося Филиппа дю Трасси.
Из-за его спины выглядывал Шарль де Курвиль.
Кардинал де Ришелье продолжал стоять у камина, не глядя на Рошфора. Казалось, он о чем-то задумался. На губах блуждала улыбка. А граф в это время собирался со своими мыслями.
- Второе известие касается Камиллы де Буа - Траси, монсеньер.
Улыбка моментально стерлась с губ кардинала, по его телу пробежала дрожь, он обернулся и взглянул на Рошфора долгим взглядом, тем самым взглядом, под которым опускали свои головы многие видные деятели французской политики.
- Камилла де Буа - Трасси умерла пять лет назад, - произнес он глухим голосом.
- Нет, монсеньер, и вам это хорошо известно, - Рошфор, не в силах выдержать этого холодного, пронзительного взгляда, опустил глаза.
- Я брал с вас слово, Рошфор, что вы никогда не произнесете это имя, что оно будет забыто. Почему вы не сдержали его?
- Потому что скоро это имя будет известно всем и каждому, монсеньер. Вернее, его вспомнят.
Кардинал сжал кулаки и подошел к графу. Во взгляде его карих глаз полыхал огонь. Рошфор отступил на шаг.
Нет, граф не был трусом. Он был одним из лучших фехтовальщиков в королевстве. Он, служивший раньше в гвардии кардинала, дослужился вскоре до капитана именно за свою храбрость и хладнокровность - качества, высоко ценимые кардиналом Ришелье. Он мог провести хоть всю жизнь в окопах, под градом из вражеских пуль; он мог простоять всю ночь под окном человека, за которым надо следить - тихо, превратившись в безмолвную тень, не обращавшего внимания на дождь или снег, на лед или сильный ветер. Он с удовольствием оскорблял людей короля, потому что не любил их, но любил дуэли и не боялся смерти. В мире существовала только одна вещь, заставляющая его опускать глаза или отступать на шаг, а то и на два.
Это был взгляд кардинала, брошенный на него. Именно в эти минуты, глотая ком, внезапно возникающий в горле, Рошфор понимал, почему король всегда уступает своему первому министру.
- Как так, Рошфор? - резкость, прозвучавшая в словах кардинала, вернула графа на землю.
Рошфор слегка побледнел, зная, что кардинал видел перемены, произошедшие с ним.
- Ну?
- Ваше высокопреосвященство, - начал Рошфор, решаясь. - Моему племяннику Люсьену де Рошфору было поручено охранять... узницу замка в Шантильи.
- Я знаю это, - кивнул кардинал. - Но я так думаю, Рошфор, вы чего-то не договариваете.
- Несколько дней назад она сбежала.
- Что?! - вскричал кардинал, подбегая к Рошфору и хватая его за воротник батистовой рубашки. - Что вы сказали? Повторите, Рошфор!
Этот крик услышали Филипп и Шарль, собиравшиеся зажечь свечу, которая стояла на одном из сундуков. Этот крик услышали и королева, и г-жа де Шеврез. Дверь с грохотом закрылась, и девушки услышали поспешно удаляющиеся шаги гвардейцев кардинала.
- Надо уходить отсюда, - дрожащим голосом произнесла Анна Австрийская. - Не знаю, что граф Рошфор сказал кардиналу, но этого мы никогда не узнаем.
- А это и было главной новостью, - задумчиво сказала Мари.
- Что? - спросила королева Франции. Подруга удивленно взглянула на нее.
- Уж точно не то, что посол Англии задерживается…