Размышления о текущем
Как несправедлива жизнь!
Стараешься, из кожи лезешь, но один неправильный шаг - и головой вниз по лестнице!
Я это знаю с раннего детства, когда с родителями проживала в прекрасном городе Копенгагене и ходила в хипстерскую школу имени графа Бернадотта (не друга Наполеона, а Фолька, который был посланником в Израиле, где его и застрелили).
В нашем классе жили белые мышки (в клетке). Знакомили нас, так сказать, с природой.
Взять их домой на субботу-воскресение было честью неимоверной, за неё боролись не на жизнь, а на смерть. Однажды удача выпала мне.
Что сказать? Что моё стремление оправдать доверие коллектива превосходило?
Что несла я клетку, небрежно отставив клетку на 90°, и охотно давала разъяснения всем желающим? Что мышки жили как у Христа за пазухой? Это значит, ничего не сказать.
Мышки были белее снега. Я окружила их куклами и игрушками. Я поили и кормила их. Меняла подстилку каждые полчаса. Кажется, даже читала вслух "Робинзона Крузо".
Но в понедельник я опаздывала. Понесла мышей так. И всё. Сколько я не плакала, не доказывала, что кормила я их, кормила! - мне не верили. Я навсегда осталась легкомысленной поганкой.
Вот так и Чулпан. Теперь она может делать что хочет. Широко раскрывать глаза, a la Бэмби.
("Ксюша, мы ведь на празднике кино!" - у Ксюши роман с оппозиционером Яшиным, она старается, понятно)
Играть Шекспира и Чехова.
Открывать 101 благотворительный фонд.
Быть просто красивой женщиной, спортсменкой и тд.
В историю она войдет как напарница мерзкого Миронова (актёра) и как героиня частушки...
Стараешься, из кожи лезешь, но один неправильный шаг - и головой вниз по лестнице!
Я это знаю с раннего детства, когда с родителями проживала в прекрасном городе Копенгагене и ходила в хипстерскую школу имени графа Бернадотта (не друга Наполеона, а Фолька, который был посланником в Израиле, где его и застрелили).
В нашем классе жили белые мышки (в клетке). Знакомили нас, так сказать, с природой.
Взять их домой на субботу-воскресение было честью неимоверной, за неё боролись не на жизнь, а на смерть. Однажды удача выпала мне.
Что сказать? Что моё стремление оправдать доверие коллектива превосходило?
Что несла я клетку, небрежно отставив клетку на 90°, и охотно давала разъяснения всем желающим? Что мышки жили как у Христа за пазухой? Это значит, ничего не сказать.
Мышки были белее снега. Я окружила их куклами и игрушками. Я поили и кормила их. Меняла подстилку каждые полчаса. Кажется, даже читала вслух "Робинзона Крузо".
Но в понедельник я опаздывала. Понесла мышей так. И всё. Сколько я не плакала, не доказывала, что кормила я их, кормила! - мне не верили. Я навсегда осталась легкомысленной поганкой.
Вот так и Чулпан. Теперь она может делать что хочет. Широко раскрывать глаза, a la Бэмби.
("Ксюша, мы ведь на празднике кино!" - у Ксюши роман с оппозиционером Яшиным, она старается, понятно)
Играть Шекспира и Чехова.
Открывать 101 благотворительный фонд.
Быть просто красивой женщиной, спортсменкой и тд.
В историю она войдет как напарница мерзкого Миронова (актёра) и как героиня частушки...