(no subject)
- Гхрщ… кхе-кхе-кхе…
- Чо!? Кто!? Ежооовые грабли! Ты!?
-Гхо… Рхшш… гхо-гхо…
- Не торопись, прокашляйся, больше года молчал, язык, поди, присох.
- Ох… Дай…кхе-кхе. Дай затянуться.
- Узнаю брата Серегу. Куда тебе затягиваться, выпей сначала. Вооот, красава. Теперь вот на-ка.
- Сссссссссссссссссссссссссп.
- Ай, молодца! Жив, курилка, и рефлексы не атрофировались. А я уж тебя погреб навеки. Отпел и панихидничал вовсю. Только хорошее про тебя или ничего, и все такое. В последнее время - чаще ничего даже. А ты ничего еще. Ничего-ничего, мы еще с тобой о-го-го!
- Гхы-гхы. Завязывай ничегошничать. Доложи дислокацию. Ссссссссссссссссссссссп
- Докладываю. Дислокация в порядке, диспозиция штатная, вероятный противник активных действий не принимал, провокаций замечено не было. Все глухо как Бетховен. Я тут как часовой из Осовец. Ты где пропадал, зараза!?
- Да я не помню ничего. Мы где вообще?
- Мы в Питере.
- Это я знаю.
- Хрена лысого ты знаешь. С тех пор, что ты знаешь, была еще зима на Урале, такая длинная и темная, что стыла воля. Увольнение, поиск работы, проголодь была, суета, сомнения, на ветру в десяти метрах от земли заскорузлыми пальцами теребил приржавевший крепеж. Новый год был, переезд был, мироеды таксисты с Ладожского вокзала косятся на твои баулы, подсчитывая барыш. Снова поиски работы, поиски жилья, крадущееся в душу отчаяние. Ура, я снова офисный планктон! Весна была, таяло сердце, наполняясь красотой. Десятикилометровые шестичасовые прогулки, разведенные мосты, поиски дорог, пластырь на лопнувших мозолях. Лето было. Лето было прекрасным. Лучшим было лето. Осень в разгаре, а ты… Сволочь ты. Столько всего, а я тут..а ты…
- Я море помню. Восход над волнами.
- Было море. Теплые огромные добрые руки волн, хотя ты, наверное, помнишь Утриш. Тогда тебя и оприходовало. Овердоз счастья, коммуникативная кома. Я все понимаю, но не на год же! Не на целый же гребаный год! Ушел в себя и шлялся там. Где ты был вообще?
- А меня не было.
- Чо!? Кто!? Ежооовые грабли! Ты!?
-Гхо… Рхшш… гхо-гхо…
- Не торопись, прокашляйся, больше года молчал, язык, поди, присох.
- Ох… Дай…кхе-кхе. Дай затянуться.
- Узнаю брата Серегу. Куда тебе затягиваться, выпей сначала. Вооот, красава. Теперь вот на-ка.
- Сссссссссссссссссссссссссп.
- Ай, молодца! Жив, курилка, и рефлексы не атрофировались. А я уж тебя погреб навеки. Отпел и панихидничал вовсю. Только хорошее про тебя или ничего, и все такое. В последнее время - чаще ничего даже. А ты ничего еще. Ничего-ничего, мы еще с тобой о-го-го!
- Гхы-гхы. Завязывай ничегошничать. Доложи дислокацию. Ссссссссссссссссссссссп
- Докладываю. Дислокация в порядке, диспозиция штатная, вероятный противник активных действий не принимал, провокаций замечено не было. Все глухо как Бетховен. Я тут как часовой из Осовец. Ты где пропадал, зараза!?
- Да я не помню ничего. Мы где вообще?
- Мы в Питере.
- Это я знаю.
- Хрена лысого ты знаешь. С тех пор, что ты знаешь, была еще зима на Урале, такая длинная и темная, что стыла воля. Увольнение, поиск работы, проголодь была, суета, сомнения, на ветру в десяти метрах от земли заскорузлыми пальцами теребил приржавевший крепеж. Новый год был, переезд был, мироеды таксисты с Ладожского вокзала косятся на твои баулы, подсчитывая барыш. Снова поиски работы, поиски жилья, крадущееся в душу отчаяние. Ура, я снова офисный планктон! Весна была, таяло сердце, наполняясь красотой. Десятикилометровые шестичасовые прогулки, разведенные мосты, поиски дорог, пластырь на лопнувших мозолях. Лето было. Лето было прекрасным. Лучшим было лето. Осень в разгаре, а ты… Сволочь ты. Столько всего, а я тут..а ты…
- Я море помню. Восход над волнами.
- Было море. Теплые огромные добрые руки волн, хотя ты, наверное, помнишь Утриш. Тогда тебя и оприходовало. Овердоз счастья, коммуникативная кома. Я все понимаю, но не на год же! Не на целый же гребаный год! Ушел в себя и шлялся там. Где ты был вообще?
- А меня не было.