Оперативный офицер метеослужбы ВВС. Зеленая гостиница (продолжение)
Владимир Дергачев
***
В воскресные вечера практически все офицерское общество от лейтенантов до начальника гарнизона с жёнами и без них собиралось в роскошном Доме (дворце) офицеров. Сидели компаниями в офицерском кафе, играли в биллиард и затем шли в кино или танцевальный зал. Оркестр играл разные мелодии, но доминировали мелодии, которые исполнял популярный эстрадный певец Валерий Ободзинский (1942 - 1997), первый исполнитель песен «Эти глаза напротив» и многих других. Он родился во время оккупации в Одессе в семье поляка. Учитывая, что в Щучине жило много молодых полячек, певец был их кумиром.
***
В гарнизонном Доме офицера была приличная библиотека с художественной литературой. Здесь состоялось мое плотное знакомство с творчеством Юрия Тынянова. Я обнаружил дифицитное издание писателя «Сочинения в трех томах» («Художественная литература»,1959). Это было единственное издание такого рода после смерти писателя, осуществлённое во времена «хрущевской оттепели». Особенно меня поразила стилистика романа «Смерть «Вазир-Мухтара».
По теме: Юрий Тынянов. Прерванный полет
Я познакомился с заведующей библиотекой ГДО и заведующей головным районным книжным магазином и молодыми продавщицами. Периодически помогал им разгружать получаемую литературу и за это получил право внеочередного выбора дефицитных изданий. Значительная художественная часть моей библиотеки сформировалась в Щучине.
***
О языке межличностного общения. На командно-диспетчерском пункте авиационной дивизии во время полетов рядовой Гаврилюк неправильно нанес данные атмосферного давления на планшет. Дежурный оперативный офицер отчитывает его за это на русском языке. Майор Редько, присутствующим при этом, говорит: «Лейтенант, он тебя не понимает. Рядовой вырос на Хуторе и не привык к таким объяснениям. Посмотри, как надо разговаривать»:
- Гаврилюк, я давно знаю, что ты мудак. Но сегодня ты поступил как самый последний распиздяй.
- Так точно товарищ, майор.
- Так почему же ты не слушаешь лейтенанта?
- А я не понял, о чем он говорит.
***
Метеослужба имела привилегию выписывать и списывать медицинский спирт на приборы. И начальник метеослужбы следил, чтобы к концу отчетного периода не было излишков, из-за которых норму выдачи могли урезать. И командование полка строго за этим следили, так как и сами могли остаться без этого горячительного напитка. Для списания «остатков» назначалась комиссия из офицеров метеослужбы. После завершения её работы мы, захватив часть излишков, отправлялись в офицерскую столовую. Официантки переливали спирт в чайник, в который обычно наливали вишневый или яблочный сок. Спирт желательно не разводить водой или соками, так как в результате химической реакции, содержимое стакана частично нагревается. Главным в ритуале со спиртом за столом заключалось в необходимости с достоинством, не вызывающим подозрений, выйти из офицерской столовой.
Когда через наш аэродром начали летать военные транспортные самолеты в Чехословакию, то метеослужба начала получать еще дополнительный медицинский спирт на халяву. Если герои фильма «Ирония судьбы, или С легким паром» любили ходить в баню перед Новым годом, то военные летчики транспортной авиации перед этим и другими святыми для советского народа праздниками, имели свою традицию. Они заносили на метеослужбу трёхлитровую банку с медицинским спиртом и ставили её перед носом дежурного офицера. Он в свою очередь в знак благодарности должен был в бюллетене погоды, вручаемого командиру экипажа транспортного самолёта, указать сильное обледенение на высотах. Это то же такая традиция. Для транспортных «Антеев», вероятно требовалась не одна бочка медицинского спирта для противообледенительных приборов. Сколько точно не знаю, но экипажам самолетов излишков хватало и на праздники и походы в баню.
Расходы списанного спирта особенно увеличивались перед годовщиной Великой Октябрьской революцией, Днем Советской Армии и Международным днем солидарности трудящегося всего мира. Хотя перед 1 мая, обледенение не наблюдалось, солидарность военных трудящихся брала верх.
***
У техников самолетов не было возможности регулярно употреблять для здоровья медицинский спирт, и они вынуждены были часто довольствоваться «тормозухой» - тормозной жидкостью для шасси самолетов, содержащий спирт. Поэтому лейтенант Вова узнал во время службы страшную тайну. Оказывается солдат с автоматом на посту у самолета, на самом деле охраняет не боевую единицу, а пломбы, не позволяющие незаметно слить тормозную жидкость. Но её все равно сливали, что приводило к созданию аварийной ситуации при посадке самолетов. Но высший пилотаж «технарей» заключался в том, чтобы слить в разумных пределах, не приводящих к гибели самолета и экипажа.
Мои родители, жившие в Нижнем Поволжье рядом с ракетной базой «Ашулук», были хорошо осведомлены, как молодые офицеры-холостяки проводят свободное время, и беспокоились за сына. Но напрасно, офицеры метеослужбы «тормозуху» не пили, так как не знали куда девать «лишний» медицинский спирт.
В один из субботних вечеров компания лейтенантов перед танцами в ГДО культурно проводила время в офицерском кафе. Мои коллеги, офицеры «технари» пили «тормозуху», а я сухое вино, закусывая солеными грибочками, собранными в лесу в непосредственной близости от стоянки самолетов, где вероятно, грибы были пропитаны ядовитыми газами при регламентных работах с включённым двигателем. В отличие от меня, тот, кто употреблял «тормазуху», грибами не отравился - ядовитая жидкость сыграла роль грибного противоядия.
Мой организм мужественно сражался с отравленными грибами, но на следующее утро по дороге в офицерскую столовую я начал слепнуть, а затем потерял сознание. В гарнизоне не было госпиталя, и перепуганная медсестра из медчасти потребовала, чтобы меня срочно отправили в инфекционное отделение военного госпиталя, который находился примерно в 60 км в городе Лида. По дороге в госпиталь, лежа на носилках, я успокаивал медсестру, что самочувствие мое хорошее, а организм молодой - победит. Суровая реальность говорила противоположное. Молодость, выдержав двенадцатичасовую осаду неизвестных ей доселе ядохимикатов, в конце концов, плюнула на бесполезное, по её мнению, занятие.
В инфекционном отделении госпиталя в солнечное воскресное осеннее утро меня не ждали. Я продолжал периодически терять сознание среди кислородных подушек и капельницы. По иронии судьбы начальник отделения с утра отправился в лес по грибы, но как дисциплинированный офицер оставил координаты и был доставлен в госпиталь. С его помощью к вечеру меня нашпиговали безразличными ко всему живому шприцами подозрительной жидкостью. С помощью капельницы ввели в организм значительную долю глюкозы, и на этом воскресный день благополучно закончился.
Трое суток лейтенант пролежал со взглядом любопытного юноши. Его переваливали, ставили на ноги и на голову, кололи, щипали, щупали как формирующуюся девицу, пока весь арсенал медицинских средств не иссяк. Со временем мне стало скучно, и началась борьба не за жизнь, а за свободу, так как после сильного отравления я должен был пролежать в госпитале две недели. Но не успел на соседней узловой железнодорожной станции в очередной раз свиснуть паровоз, как я добился, чтобы меня выписали в удовлетворительном состоянии.
***
Август 1970 года, в стране выявлены очаги холеры. Проверяющий небольшого роста генерал, обнаружив не готовность командно-диспетчерской службы к отражению атаки холерного эмбриона, прыгал от ярости и посылал всех далеко за горизонт. Опытный начальник командно-диспетчерской службы капитан Федосеич, закалённый от частых матюков начальства, спокойным голосом приказал рядовому Гаврилюку обмотать дверные ручки марлей. Но дезинфицирующего раствора не было. Когда упрямый рядовой стал настойчиво спрашивать, чем смочить марлю, Федосеич возмутился несообразительностью деревенского парня и приказал - «нассы на неё». Что и было сделано для обеспечения безопасности и повышения боевой готовности.
***
Авиационные части были готовы к отражению атомной атаки, но если бы на них напало племя папуасов, то деятельность вооруженных частей была бы полностью парализована. Солдаты-водители военных машин имели незначительный стаж вождения, поэтому новые машины стояли в парке, а они «осваивали» старые автомобили. Часто из-за неопытности происходили аварии на дороге, ведущей к аэродрому, даже тогда, когда при отсутствии полетов по ней в сутки проезжало два автомобиля.
***
О предстоящей боевой тревоге заблаговременно узнавали жены старших офицеров. Поэтому здесь не было особой тайны. Однако были и исключения, когда тревогу объявляли из штаба воздушной армии из Минска. Тогда срочно «ухудшалась погода» и аэродром закрывался, чтобы не допустить прилет начальства раньше, чем полк примет боевую готовность.
При проверке содержимым тревожных чемоданчиков при построении офицеров полка, командир часто обнаруживал вместо личных вещей офицера, грязное женское белье. У меня в тревожном чемоданчике лежали запасные очки и интересные книги для чтения. Запасной командный противоатомный бункер находился в лесу, и чтение книг помогала пережить скуку в подземелье.
***
В связи с тем, что перед призывом в армию я успел сдать кандидатский минимум по философии, у меня были добротные конспекты трудов классиков марксизма-ленинизма. Кроме того, в политотделе знали, что я был руководителем лекторской группы агитбригады МГУ. В результате я фактически стал лектором политотдела, проводя регулярные занятия по политической подготовке в солдатском клубе и казарме, а также читая лекции в учреждениях города Щучина. В частности с солдатами изучали учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в социалистической революции по работе В.И. Ленина «Государство и революция». Читал лекции «Этюды марксизма», «Международное положение», «Наполеон», «Советская деревня сегодня и завтра» и другие.
Мне стали предлагать после завершение двухлетней службы и присвоении очередного звания старшего лейтенанта майорскую должность помощника начальника политотдела по военно-политической подготовке. Я в свою очередь не мог понять, как можно заниматься политическим воспитанием летного состава, не поднимаясь вместе с ним в небо. Одним словом, я не остался в кадрах Советской Армии, но меня приняли кандидатом в члены КПСС, что было редкостью в отношении двухгодичников.
***
К очередному съезду партии офицеры должны были брать повышенные обязательства. Лейтенант Миша Ривин (ленинградец), призванный из запаса, считал советскую армию «нездоровым нарывом на теле государства» и взял обязательство «закончить службу в армии досрочно», в результате загремел на гарнизонную гауптвахту для офицеров, где должен был 12 суток штудировать труды по марксистско-ленинской философии. Гауптвахта была расположена в Гродно в 60 км Щучина. Перед отъездом на гауптвахту Мише дали сутки на отдых. На второй день в пятницу он поехал в Гродно, но свободных мест на «губе» не оказалось. В субботу и воскресенье гауптвахта не принимала клиентов. В понедельник, наконец, поместили на «губу», но в честь первомайских праздников объявили амнистию. На этом эпопея с принудительным изучением трудов Маркса и Ленина закончилась, а наказание превратилось в почти недельный отпуск.
***
В Щучине был действующий католический костел, рядом с которым на подворье бывшего монастыря Католического Ордена пиаров размешался штаб авиационной дивизии. После несколько десятилетий такого соседства высшее военное начальство наконец-то сообразило, что штаб дивизии и политотдел не могут быть под сенью католического креста. Взрывать храмы к тому времени было уже не модно, а динамит можно было потратить с пользой на лихую рыбалку. И однажды темной ночью доблестные местные чекисты провели блестящую операцию. Два солдата взобрались на купол костела, и спилили крест. Во время операции костел оцепили вооруженные офицеры, чтобы настоящий католик не подстрелил богохульников. Местного ксендза объявили в антисоветской пропаганде, и костел был закрыт, но это не отразилось на доступности местных истинно верующих молодых полячек.
***
В Западной Белоруссии не было массового движения националистов, как на Украине. Но отдельные очаги сопротивления существовали. Местные националисты после войны на протяжении нескольких лет использовали в лесах бывшие партизанские базы. Сопротивление советской власти оказывалось до начала пятидесятых годов и даже позже.
Наиболее полонизирован в Гродненской области Вороновский район, из 32,8 тысяч человек около 83 % являются поляками, а 10,5 % жителей относят себя к белорусам. Во время моей службы в Щучине я был гостем семьи второго секретаря Вороновского райкома партии (КПБ), младшая сестра которого была моей приятельницей. Мы отмечали 7 ноября 1968 года годовщину Октябрьской революции. Квартира второго секретаря находилась в новом двухэтажном здании, где жили семьи руководителей района. На следующее утро обнаружили на дверях всех квартир кресты. Местные поляки так продолжали воевать с советской властью. После войны и массовой гибели местного еврейского населения в районе оставались преимущественно поляки. На одном из зданий райцентра я видел мемориальную доску, посвященную сотрудникам милиции, погибшим во время Великой Отечественной Войны и в борьбе с польским антисоветским подпольем в 1940 - 1953 гг.
***
Наказ командира полка полковника Алятина личному составу перед празднованием годовщины Великого Октября: «Здравствуйте, товарищи сталинские соколы! На праздники никаких отлучек за пределы гарнизона. Забудьте, что у Вас есть личные машины. Ни каких рыбалок, увижу охотничьи ружья, переломаю приклады о башку. В шесть часов вечера будет торжественное собрание в ГДО - тащите своих жен и дам».
Перед военным парадом в Щучине. 7 ноября 1969 гда.
По воскресным дням молодые лейтенанты проводили время в ГДО (гарнизонном Доме офицеров, бывшем княжеском дворце), где располагались кинотеатр, танцевальный зал, кафе, богатая библиотека с читальным залом и бильярдная. Собирались здесь на отдых и старшие офицеры с семьями. Лейтенанты первоначально долго сидели в кафе, пока из танцевального зала не входил офицер и сообщал радостную весть:
- Дамы поданы, господа офицеры!
Общество щучинских девиц состояло преимущественно из молодых полек - истинных католичек. Эта конфессиональная принадлежность создавала значительные трудности в общении. Большинство католичек шло на глубокие личностные контакты только через венец, что не всегда устраивало господ офицеров. Если католичка приглашала после танцев в полночь смотреть у неё дома телевизор, то была высокая вероятность, что кроме телевизора ничего не будет, о чем можно было только размечтаться. В Щучине с учётом разницы во времени по ТВ транслировались интересные польские музыкальные программы.
В полночь, поссорившись с женой, в ГДО появлялся молодой командир дивизии и начальник гарнизона и объявлял через микрофон:
- Господа офицеры, по просьбе трудящихся танцы будут до четырех часов утра.
После этого подходил к одному из лейтенантов:
- Можно я приглашу Вашу знакомую? А Вы, товарищ лейтенант, отправляйтесь к моей жене, она дома сидит…
Да здравствуют господа офицеры! «Бильярд, туманящий мозги разлив вина, И жизнь, как в «Поединке» Куприна…».
***
Танцы регулярно проходили и в районном Доме культуры Щучина, где доминировали местные парни. Они ревностно следили, чтобы молодые и обеспеченные офицеры не уводили у них невест. На этой почва случались и конфликты.
Несмотря на то, что в Советском Союзе секса не было, близость к западной границе брала свое. В городе было неофициальное заведение для близких контактов «Кармен».
Директор ресторана «Щучин», жена одного из офицеров, регулярно повторяла официанткам:
- Девочки, с этих мальчиков денег не брать, они натурой будут расплачиваться.
Почетная грамота «…за отличное обслуживание жен офицерского состава в деле политического просвещения…»
Техник-лейтенант и отец московского семейства Геннадий Ш. пока писал письмо своей местной возлюбленной и чуть не спалил гостиничный номер. И как оказалось, жертвы могли быть напрасными. В это время возлюбленная встречалась с другим более перспективным (неженатым) офицером. Гена в сердцах разорвал письмо, повторяя «прыщавая идиотка, набитая мешочной пылью».
Познакомился с Леной Каховской (из потомков известного декабриста), которая приехала к брату в гости.
***
В Западной Белоруссии со времен Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой доминировала польско-литовская аристократия. Здесь родина поэта Адама Мицкевича и генерала Парижской коммуны 1871 года Валерия Врублевского, усадьба Залесье композитора Михаила Огинского. Некоторые местные польские, литовские и русских княжеские роды возводят свое происхождение к турово-пинской ветви Рюриковичей.
В расположенном вблизи границы с Польшей городе Щучине живут преимущественно поляки. Поэтому в 60-е годы по воскресным дням на местном базаре процветала приграничная торговля. Польские власти разрешали своим соотечественникам дружить с родственниками за кордоном, чем предприимчивые поляки и пользовались. На воскресный базар белорусские крестьяне свозили с хуторов на подводах яблоки и поросят, а поляки - женское белье, косметику и парфюмерию. В результате базар был пропитан неповторимым косметико-поросячьим ароматом.
***
В гостиничном номере «Зеленой гостиницы» электрообогреватель превращен в кофеварку. В связи с нехваткой военнослужащих оперативной службы КДП офицеры дежурили сутки через сутки при огромной психологической нагрузке во время обслуживания полетов. В результате возникала аритмия сна и бодрствования. Поэтому кофе употреблялось в таких больших количествах, что, в конце концов, привело к трагедии. Погиб лейтенант Никита, у которого были проблемы с сердцем.
***
Офицеров командно-диспетчерской службы были на полном довольствии и должны были в обязательном порядке питаться в офицерской столовой. Гарнизон имел подсобное хозяйство, и меню в офицерской столовой отличалось разнообразием и обилием мясных блюд. По воскресным дням многие женатые офицеры в нарушении установленного порядка обедали дома. Поэтому у холостых офицеров в этот день было настоящее пиршество за столом. Можно было есть за себя и за того парня. На столе обязательно стоял чайник с вишневым или яблочным соком.
***
Городской ресторан «Щучин» занимал важное место в повседневной жизни офицеров. Раз в неделю мы ходили в местную баню, где парились берёзовыми вениками и с дефицитным бочковым пивом. К вечеру перемещались в нарушении устава на ужин в ресторан «Щучин». Для повышения боевой готовности офицеры авиационных частей должны был питаться только в офицерской столовой.
Директором ресторана была жена моего старшего коллеги-офицера по КДП, но в силу уважительных обстоятельств, хорошо относилась к офицерам-холостякам, особенно к некоторым. Ресторан для провинциального городка был роскошным, с отдельными кабинетами, один из которых она выделила для нашей холостяцкой компании. В нем всегда стоял ящик дефицитной польской водки «Выборова». Мы часто мужской компанией проводили в ресторане свободное время.
Если повседневная жизнь вне службы надоедала, можно было для разнообразия выписать проездные для поездки в военный госпиталь в Гродно, например, к стоматологу, а самим провести время в ресторане областного центра. Один раз удалось организовать турпоход на берега Немана. Из Щучина ходил ночной автобус в Ригу, и молодые офицеры отправлялись в латвийскую столицу за дефицитным рижским бальзамом. Расстояние Щучин - Рига 440 км или 7 часов в пути.
***
В первый год службы я до поздней осени закалялся купанием в Щучинском озере вместе с майором однополчанином. На мою беду майор докупался до радикулита и других болезней, позволивших ему комиссоваться. После этого командир полка предупредил меня, что водные процедуры поздней осенью требуют хорошей разминки после купания, а я иду на дежурство и сутки сижу в холодном помещении. Одним словом, командир полка подобрал такие выражения, после которых стало ясно, что надо завязывать с закаливанием.
***
Камни с неба посыпались. Метеослужба на первом этаже КДП. Ночью сверху из шланга направили на окно струи воды. И телефонный звонок с имитацией голоса командира полка о прогнозе погоды.
«Как Ваше ничего?» (приветствие майора Редько)
Среди офицеров метеослужбы лейтенанта Петра Дудника называли самым маленьким человеком, подпирающим тропопаузу (1 метр 90 см.). Нам на смену прибыл младший лейтенант Иутин, который не имел специальной подготовки. Поэтому начальство постаралось отправить его по обмену в советскую группу войск в Германии.
***
На Форуме «анекдоты из жизни» обнаружил рассказ Robson о повседневной жизни офицеров нашего полка: В 1969 году, по осени, наша эскадрилья перелетела из Возжаевки (Амурская
область) в Щучин. 11 лет я прослужил в нём и сохранил о том времени самые лучшие воспоминания. Лесное изобилие и множество чистых озёр поставляло на наши столы чудесный закусон. Множество рецептов солений, варений, настоек и наливок требовали длительной дегустации и апробации. Радушие населения и некоторая простота нравов.
Зачастую и стола-то не требовалось, «накрывали» багажник легковой машины, благо, что припасы хранились в гаражах. Хорошо было и просто «выйти на природу». Расскажу одну из историй, одну из тех бЫлей, что составляют золотой фонд устного творчества летающей братии.
Пришёл в полк, летающий на Ил - 28Р, новый лётчик, служивший до этого где-то в пустыне. Экипаж у него был хороший: штурман - одногодок и стрелок-радист - из местных Петя Фурс красавец мужчина - мечта поварих и официанток. Семью свою пилот ещё не привёз, некуда было, и друзья пытались занять его, скрасить его одиночество. Как-то раз договорились они на рыбалку подлёдную поехать на озеро Бершты, расположенное на севере Щучинского района. Форма лётная как нельзя больше для такого мероприятия подходит. Но что-то там с давлением, очевидно, не так как надо было - плохо клевало. Но у них с собой было … Недолго, правда, у них это самое «было» - было, к вечеру кончилось и больше - не было, да и с рыбой как-то не получилось, короче настроения - никакого. Тут им пилот и говорит:
- Научу я вас братцы, как «рыбу» ловить, - только слушайте меня и глупостей никаких не говорите. Говорить я буду.
А недалеко деревня была.
Замаскировали они машину, удочки попрятали и в село. Выбрали дом с флагом, постучали. Сторож им открыл, а пилот ему и говорит.
- Мы, говорит, космонавты-испытатели. Наш корабль недалеко тут, - в лесу. Снижение получилось нерасчётное, но завтра нас эвакуируют. Нам бы телефон и погреться.
- Миленькие мои, - сторож отвечает. - У меня у самого сын в Армии Радецкой служит, заходите, грейтесь, вот вам телефон. А я пока к председателю сбегаю, вам ведь и переночевать где-то надо?
- Беги, старый, только не рассказывай никому, что мы здесь, поскольку задание наше есть секретное, а граница - близко … мало ли что.
Вскоре председатель колхоза пришёл, а там и секретарь с сельсоветчиком пожаловали:
- Можно, - говорят, - мы жён своих приведём, а то ведь вам и поесть надо, да и место для ночлега приготовить.
- Можно, - командир отвечает, - ограниченный контингент задействовать, можно и с народом пообщаться, но чтобы люди были проверенные, не репрессированные.
Собрался народ, зарезали поросёнка, принесли самогону ржаного, грибов солёных, сметаны, хлеба, рыбы, огурцов … много всего. Лётчик речь сказал о сложной международной обстановке, необходимости крепить оборону страны и временные трудности на пути к коммунизму. Выпили за Армию, ЦК КПСС, экипаж, урожай, престольный праздник, женщин, председателя и т. д.
На третий день председатель сомневаться начал. Понятно, что по радио об этом запуске не говорили - секретный полёт, но уж больно долго экипаж не эвакуируют, а тут с припасами напряжёнка, да и девки кончаются, народу-то в деревне совсем мало. Позвонил председатель в райком, чтобы узнать, не ищет ли кто в их районе космонавтов секретных.
Ищем, говорят ему, в разведполку экипаж на рыбалку уехал и до сих пор не вернулся. Понял тогда председатель, как его обманули, но виду не подал, а местопребывание лётчиков - раскрыл.
И вот в разгар застолья в конторе сельсовета открывается дверь и входит командир полка полковник Алятин. Папаха, зимняя куртка, грозный взгляд, крутые скулы.
Немая сцена. Но не растерялся здесь наш стрелок-радист доблестный Пётр Фурс:
- Товарищ полковник, - докладывает он, - задание партии и правительства выполнено. Экипаж готов к новым свершениям во благо нашей великой Родины.
Промолчал полковник, только дверь по шире распахнул, чтобы «космонавтов» мимо себя пропустить. Тут председатель колхоза к нему подходит. Спрашивает, а кто ему за поросят заплатит, ведь со свинофермы колхозной
их взяли.
- А разве они обещали за порося заплатить? - говорит полковник.
Ничего не сказал колхозник. Лишь руками горестно развёл.
***
Время летних отпусков. Когда я служил в Советской Армии, молодым офицерам отпуск летом, как правило, не предоставляли в целях повышения боевой подготовки. Но я обнаружил в недрах Министерства обороны управление по туризму во главе с боевым генералом. И написал письмо с указанием моего университетского географического образования и успехов на ниве туризма. Ответ не пришлось ждать долго. И я за счет отпуска был командирован в начале лета 1970 года на туристические сборы для офицеров на Кавказ. Предстояло осваивать горный туризм.
Подробно: Кавказ. Приэльбрусье. Прерванный поход
Краткий перечень проделанного маршрута летнего отпуска 1970 года, который могли позволить материальные возможности лейтенанта Советской Армии. Щучин - Рожанка - Минск - Москва. Москва - Харьков - Пятигорск (Кисловодск, Железноводск) - Баксан - Тырныауз - Терскол (Иткол, Чегет, Эльбрус, Адылд-Су, Азау). Пятигорск - Черкесск - Карачаевск - Теберда - Домбай - Клухорский преевал - Сухуми. Адлер - Минеральные Воды - Астрахань - Тамбовка. Ашулук - Москва - Ленинград (Петродворец, Павлово, Пушкино) - Москва - Рожанка - Щучин.
***
В августе 1971 года я заканчивал двухгодичный срок службы в Советской Армии и ждал документы на увольнение. В один из воскресных вечеров я только к двум часам ночи добрался до кровати. Дни службы были сочтены, однако радость оказалась преждевременной. В коридоре затопали сапоги…
- Товарищ лейтенант, в полку Григоренко тревога, - перед кроватью стоял посыльный младший сержант Хитрук.
Лейтенант быстро засунул в полевую сумку две интересные книги и запасные очки. Это - единственное, что я брал в нарушении инструкции «о титульном списке личных вещей офицера» в тревожном чемоданчике.
На полевой машине метеослужбы (ПМС) подъехали к бункеру в лесу, где был расположен запасной командный пункт. Полк готовился к перелету в Польшу, а меня назначили ответственным дежурным по ЗКП. Трудно сидеть в лесном бункере в расцвете лет и страдать от безделья. Обо мне, полк, улетевший на ученья, забыл, и лишь через два дня командир разрешил провести время до увольнения по моему усмотрению, что я с удовольствием сделал.
Пока полк летал в Польшу, я, сменившись с дежурства на ЗКП, совершил небольшое путешествие, в том числе по боевому пути полка. Маршрут: Щучин - Гродно - Друскининкай - Каунас - Клайпеда - Паланга - Курская коса (Неринга) - Зеленогорск - Светлогорск - Калининград - Вильнюс - Лида - Щучин.
Подробно:
Путешествие в бывшую Восточную Пруссию. Третье падение Кёнигсберга
Балтийское взморье. Светлогорск. Паланга. Куршская коса. Неринга
После возвращения в Щучинский гарнизон, получил документы на увольнение.
Новый маршрут был таковым: Щучин - Минск - Москва - Астрахань - Ашулук - Москва - Архангельск - Холмогоры - Соловки - Кемь - Петрозаводск - Кижи - Марциальные Воды - Кивач - Кандапога - Сартавала - Валаам - Ленинград - Москва - Минск - Москва - Владивосток (поездом).
В 1970 году декан Географического факультета МГУ Андрей Петрович Капица (1931 - 2011) был избран Председателем Президиума Дальневосточного научного центра АН СССР. Профессор кафедры экономической географии СССР Сергей Александрович Ковалев, будучи секретарем парткома географического факультета МГУ, отвечал по просьбе Капицы за подбор экономико-географов для будущего института географии на Дальнем Востоке. Он и рекомендовал завершившего двухгодичную службу лейтенанта и бывшего студента Дергачева на эту работу.
Подробно:
Ландшафты жизни. Дальний Восток
Андрей Петрович Капица зачислил меня в создаваемый им Тихоокеанский Институт географии, однако из-за организационных трудностей просил меня еще месяца два побыть в «Европе», чем я и воспользовался, организовав поездку на Русский Север. Заявление о приеме на работу от моего имени написал сам Андрей Петрович.
Путешествие на Русский Север. Зона советского зазеркалья
В Карелии из Сартаваллы мы должны были отплыть катером на Ваалам, однако из-за плохой погоды рейс задерживался. Помогла съемочная группа фильма «А зори здесь тихие», у которой был выходной день и они уговорили капитана катера на рискованный рейс. Вместе с ними отправилась и наша туристическая группа. Фильм «А зори здесь тихие» стал культовым в Китае и его можно увидеть на одном из телеканалов практически каждый день.
Сортавала. «А зори здесь тихие…»
«А зори здесь тихие». Лучший фильм китайского народа
Резюме
Служба в армии в ряде цивилизованных стран является необходимым условием для занятия должностей на государственной гражданской службе. Настоящий мужчина должен пройти испытанием армией и выполнить свой долг защитника Родины.
В 60-е годы служба офицером в армии была не только престижной, но и материально обеспеченной. Лейтенант получал в месяц 220 рублей и имел много льгот. Молодой специалист после окончания гражданского ВУЗа получал в месяц от 80 до 120 рублей. Выйти девушки замуж за офицера обеспечивало минимум материального благополучия, которого не могли обеспечить многие мужчины на гражданке. Даже младший офицер, стоящий на полном довольствии в авиационных частях, имел реальные доходы в несколько раз больше, чем рядовой советский инженер. Офицерская пенсия была много больше гражданской, на пенсию офицеры могли выйти после 25-летней выслуги, в то время как мужчины на гражданке пахали на трудовой ниве до 60 лет. Отрицательными факторами офицерской жизни являлись частые смены гарнизонов и возможная их удаленность от цивилизованных мест.
География занимала, и будет занимать важное место в военных стратегиях. В труде военачальника, военного теоретика и географа, действительного члена Русского географического общества, генерал-лейтенанта Андрея Евгеньевича Снесарева «Введение в военную географию» сказано: «Горе полководцу, если он будет нерадив или невежественен в географической области… влияние географии на войну и военные действия является вечным; оно было всегда, оно и всегда останется» (М. 1924. С. 5).
Беларусь, сохранившая и приумножившая советское наследие
Минск. Столица Белоруссии. Полвека спустя
Минск. Самая Коммунистическая улица в мире. Прогулка с воспоминаниями
Минск. Эксперимент с драниками полвека спустя
Коммунистическая деревня. Последняя зона коммунизма
Щучин. Малый Версаль. Дворец Друцких-Любецких. Белорусский пример инвестиций в культуру
Щучин. Военная авиационная база. Секретный атомный бункер
Оперативный офицер метеослужбы ВВС. Зеленая гостиница
Беларусь. Путешествия по белорусским жемчужинам
Беларусь. Республика Вилия
Беларусь. Мирский замок
Беларусь. Память о Великой Отечественной войне. Хатынь
***
В воскресные вечера практически все офицерское общество от лейтенантов до начальника гарнизона с жёнами и без них собиралось в роскошном Доме (дворце) офицеров. Сидели компаниями в офицерском кафе, играли в биллиард и затем шли в кино или танцевальный зал. Оркестр играл разные мелодии, но доминировали мелодии, которые исполнял популярный эстрадный певец Валерий Ободзинский (1942 - 1997), первый исполнитель песен «Эти глаза напротив» и многих других. Он родился во время оккупации в Одессе в семье поляка. Учитывая, что в Щучине жило много молодых полячек, певец был их кумиром.
***
В гарнизонном Доме офицера была приличная библиотека с художественной литературой. Здесь состоялось мое плотное знакомство с творчеством Юрия Тынянова. Я обнаружил дифицитное издание писателя «Сочинения в трех томах» («Художественная литература»,1959). Это было единственное издание такого рода после смерти писателя, осуществлённое во времена «хрущевской оттепели». Особенно меня поразила стилистика романа «Смерть «Вазир-Мухтара».
По теме: Юрий Тынянов. Прерванный полет
Я познакомился с заведующей библиотекой ГДО и заведующей головным районным книжным магазином и молодыми продавщицами. Периодически помогал им разгружать получаемую литературу и за это получил право внеочередного выбора дефицитных изданий. Значительная художественная часть моей библиотеки сформировалась в Щучине.
***
О языке межличностного общения. На командно-диспетчерском пункте авиационной дивизии во время полетов рядовой Гаврилюк неправильно нанес данные атмосферного давления на планшет. Дежурный оперативный офицер отчитывает его за это на русском языке. Майор Редько, присутствующим при этом, говорит: «Лейтенант, он тебя не понимает. Рядовой вырос на Хуторе и не привык к таким объяснениям. Посмотри, как надо разговаривать»:
- Гаврилюк, я давно знаю, что ты мудак. Но сегодня ты поступил как самый последний распиздяй.
- Так точно товарищ, майор.
- Так почему же ты не слушаешь лейтенанта?
- А я не понял, о чем он говорит.
***
Метеослужба имела привилегию выписывать и списывать медицинский спирт на приборы. И начальник метеослужбы следил, чтобы к концу отчетного периода не было излишков, из-за которых норму выдачи могли урезать. И командование полка строго за этим следили, так как и сами могли остаться без этого горячительного напитка. Для списания «остатков» назначалась комиссия из офицеров метеослужбы. После завершения её работы мы, захватив часть излишков, отправлялись в офицерскую столовую. Официантки переливали спирт в чайник, в который обычно наливали вишневый или яблочный сок. Спирт желательно не разводить водой или соками, так как в результате химической реакции, содержимое стакана частично нагревается. Главным в ритуале со спиртом за столом заключалось в необходимости с достоинством, не вызывающим подозрений, выйти из офицерской столовой.
Когда через наш аэродром начали летать военные транспортные самолеты в Чехословакию, то метеослужба начала получать еще дополнительный медицинский спирт на халяву. Если герои фильма «Ирония судьбы, или С легким паром» любили ходить в баню перед Новым годом, то военные летчики транспортной авиации перед этим и другими святыми для советского народа праздниками, имели свою традицию. Они заносили на метеослужбу трёхлитровую банку с медицинским спиртом и ставили её перед носом дежурного офицера. Он в свою очередь в знак благодарности должен был в бюллетене погоды, вручаемого командиру экипажа транспортного самолёта, указать сильное обледенение на высотах. Это то же такая традиция. Для транспортных «Антеев», вероятно требовалась не одна бочка медицинского спирта для противообледенительных приборов. Сколько точно не знаю, но экипажам самолетов излишков хватало и на праздники и походы в баню.
Расходы списанного спирта особенно увеличивались перед годовщиной Великой Октябрьской революцией, Днем Советской Армии и Международным днем солидарности трудящегося всего мира. Хотя перед 1 мая, обледенение не наблюдалось, солидарность военных трудящихся брала верх.
***
У техников самолетов не было возможности регулярно употреблять для здоровья медицинский спирт, и они вынуждены были часто довольствоваться «тормозухой» - тормозной жидкостью для шасси самолетов, содержащий спирт. Поэтому лейтенант Вова узнал во время службы страшную тайну. Оказывается солдат с автоматом на посту у самолета, на самом деле охраняет не боевую единицу, а пломбы, не позволяющие незаметно слить тормозную жидкость. Но её все равно сливали, что приводило к созданию аварийной ситуации при посадке самолетов. Но высший пилотаж «технарей» заключался в том, чтобы слить в разумных пределах, не приводящих к гибели самолета и экипажа.
Мои родители, жившие в Нижнем Поволжье рядом с ракетной базой «Ашулук», были хорошо осведомлены, как молодые офицеры-холостяки проводят свободное время, и беспокоились за сына. Но напрасно, офицеры метеослужбы «тормозуху» не пили, так как не знали куда девать «лишний» медицинский спирт.
В один из субботних вечеров компания лейтенантов перед танцами в ГДО культурно проводила время в офицерском кафе. Мои коллеги, офицеры «технари» пили «тормозуху», а я сухое вино, закусывая солеными грибочками, собранными в лесу в непосредственной близости от стоянки самолетов, где вероятно, грибы были пропитаны ядовитыми газами при регламентных работах с включённым двигателем. В отличие от меня, тот, кто употреблял «тормазуху», грибами не отравился - ядовитая жидкость сыграла роль грибного противоядия.
Мой организм мужественно сражался с отравленными грибами, но на следующее утро по дороге в офицерскую столовую я начал слепнуть, а затем потерял сознание. В гарнизоне не было госпиталя, и перепуганная медсестра из медчасти потребовала, чтобы меня срочно отправили в инфекционное отделение военного госпиталя, который находился примерно в 60 км в городе Лида. По дороге в госпиталь, лежа на носилках, я успокаивал медсестру, что самочувствие мое хорошее, а организм молодой - победит. Суровая реальность говорила противоположное. Молодость, выдержав двенадцатичасовую осаду неизвестных ей доселе ядохимикатов, в конце концов, плюнула на бесполезное, по её мнению, занятие.
В инфекционном отделении госпиталя в солнечное воскресное осеннее утро меня не ждали. Я продолжал периодически терять сознание среди кислородных подушек и капельницы. По иронии судьбы начальник отделения с утра отправился в лес по грибы, но как дисциплинированный офицер оставил координаты и был доставлен в госпиталь. С его помощью к вечеру меня нашпиговали безразличными ко всему живому шприцами подозрительной жидкостью. С помощью капельницы ввели в организм значительную долю глюкозы, и на этом воскресный день благополучно закончился.
Трое суток лейтенант пролежал со взглядом любопытного юноши. Его переваливали, ставили на ноги и на голову, кололи, щипали, щупали как формирующуюся девицу, пока весь арсенал медицинских средств не иссяк. Со временем мне стало скучно, и началась борьба не за жизнь, а за свободу, так как после сильного отравления я должен был пролежать в госпитале две недели. Но не успел на соседней узловой железнодорожной станции в очередной раз свиснуть паровоз, как я добился, чтобы меня выписали в удовлетворительном состоянии.
***
Август 1970 года, в стране выявлены очаги холеры. Проверяющий небольшого роста генерал, обнаружив не готовность командно-диспетчерской службы к отражению атаки холерного эмбриона, прыгал от ярости и посылал всех далеко за горизонт. Опытный начальник командно-диспетчерской службы капитан Федосеич, закалённый от частых матюков начальства, спокойным голосом приказал рядовому Гаврилюку обмотать дверные ручки марлей. Но дезинфицирующего раствора не было. Когда упрямый рядовой стал настойчиво спрашивать, чем смочить марлю, Федосеич возмутился несообразительностью деревенского парня и приказал - «нассы на неё». Что и было сделано для обеспечения безопасности и повышения боевой готовности.
***
Авиационные части были готовы к отражению атомной атаки, но если бы на них напало племя папуасов, то деятельность вооруженных частей была бы полностью парализована. Солдаты-водители военных машин имели незначительный стаж вождения, поэтому новые машины стояли в парке, а они «осваивали» старые автомобили. Часто из-за неопытности происходили аварии на дороге, ведущей к аэродрому, даже тогда, когда при отсутствии полетов по ней в сутки проезжало два автомобиля.
***
О предстоящей боевой тревоге заблаговременно узнавали жены старших офицеров. Поэтому здесь не было особой тайны. Однако были и исключения, когда тревогу объявляли из штаба воздушной армии из Минска. Тогда срочно «ухудшалась погода» и аэродром закрывался, чтобы не допустить прилет начальства раньше, чем полк примет боевую готовность.
При проверке содержимым тревожных чемоданчиков при построении офицеров полка, командир часто обнаруживал вместо личных вещей офицера, грязное женское белье. У меня в тревожном чемоданчике лежали запасные очки и интересные книги для чтения. Запасной командный противоатомный бункер находился в лесу, и чтение книг помогала пережить скуку в подземелье.
***
В связи с тем, что перед призывом в армию я успел сдать кандидатский минимум по философии, у меня были добротные конспекты трудов классиков марксизма-ленинизма. Кроме того, в политотделе знали, что я был руководителем лекторской группы агитбригады МГУ. В результате я фактически стал лектором политотдела, проводя регулярные занятия по политической подготовке в солдатском клубе и казарме, а также читая лекции в учреждениях города Щучина. В частности с солдатами изучали учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в социалистической революции по работе В.И. Ленина «Государство и революция». Читал лекции «Этюды марксизма», «Международное положение», «Наполеон», «Советская деревня сегодня и завтра» и другие.
Мне стали предлагать после завершение двухлетней службы и присвоении очередного звания старшего лейтенанта майорскую должность помощника начальника политотдела по военно-политической подготовке. Я в свою очередь не мог понять, как можно заниматься политическим воспитанием летного состава, не поднимаясь вместе с ним в небо. Одним словом, я не остался в кадрах Советской Армии, но меня приняли кандидатом в члены КПСС, что было редкостью в отношении двухгодичников.
***
К очередному съезду партии офицеры должны были брать повышенные обязательства. Лейтенант Миша Ривин (ленинградец), призванный из запаса, считал советскую армию «нездоровым нарывом на теле государства» и взял обязательство «закончить службу в армии досрочно», в результате загремел на гарнизонную гауптвахту для офицеров, где должен был 12 суток штудировать труды по марксистско-ленинской философии. Гауптвахта была расположена в Гродно в 60 км Щучина. Перед отъездом на гауптвахту Мише дали сутки на отдых. На второй день в пятницу он поехал в Гродно, но свободных мест на «губе» не оказалось. В субботу и воскресенье гауптвахта не принимала клиентов. В понедельник, наконец, поместили на «губу», но в честь первомайских праздников объявили амнистию. На этом эпопея с принудительным изучением трудов Маркса и Ленина закончилась, а наказание превратилось в почти недельный отпуск.
***
В Щучине был действующий католический костел, рядом с которым на подворье бывшего монастыря Католического Ордена пиаров размешался штаб авиационной дивизии. После несколько десятилетий такого соседства высшее военное начальство наконец-то сообразило, что штаб дивизии и политотдел не могут быть под сенью католического креста. Взрывать храмы к тому времени было уже не модно, а динамит можно было потратить с пользой на лихую рыбалку. И однажды темной ночью доблестные местные чекисты провели блестящую операцию. Два солдата взобрались на купол костела, и спилили крест. Во время операции костел оцепили вооруженные офицеры, чтобы настоящий католик не подстрелил богохульников. Местного ксендза объявили в антисоветской пропаганде, и костел был закрыт, но это не отразилось на доступности местных истинно верующих молодых полячек.
***
В Западной Белоруссии не было массового движения националистов, как на Украине. Но отдельные очаги сопротивления существовали. Местные националисты после войны на протяжении нескольких лет использовали в лесах бывшие партизанские базы. Сопротивление советской власти оказывалось до начала пятидесятых годов и даже позже.
Наиболее полонизирован в Гродненской области Вороновский район, из 32,8 тысяч человек около 83 % являются поляками, а 10,5 % жителей относят себя к белорусам. Во время моей службы в Щучине я был гостем семьи второго секретаря Вороновского райкома партии (КПБ), младшая сестра которого была моей приятельницей. Мы отмечали 7 ноября 1968 года годовщину Октябрьской революции. Квартира второго секретаря находилась в новом двухэтажном здании, где жили семьи руководителей района. На следующее утро обнаружили на дверях всех квартир кресты. Местные поляки так продолжали воевать с советской властью. После войны и массовой гибели местного еврейского населения в районе оставались преимущественно поляки. На одном из зданий райцентра я видел мемориальную доску, посвященную сотрудникам милиции, погибшим во время Великой Отечественной Войны и в борьбе с польским антисоветским подпольем в 1940 - 1953 гг.
***
Наказ командира полка полковника Алятина личному составу перед празднованием годовщины Великого Октября: «Здравствуйте, товарищи сталинские соколы! На праздники никаких отлучек за пределы гарнизона. Забудьте, что у Вас есть личные машины. Ни каких рыбалок, увижу охотничьи ружья, переломаю приклады о башку. В шесть часов вечера будет торжественное собрание в ГДО - тащите своих жен и дам».
Перед военным парадом в Щучине. 7 ноября 1969 гда.
По воскресным дням молодые лейтенанты проводили время в ГДО (гарнизонном Доме офицеров, бывшем княжеском дворце), где располагались кинотеатр, танцевальный зал, кафе, богатая библиотека с читальным залом и бильярдная. Собирались здесь на отдых и старшие офицеры с семьями. Лейтенанты первоначально долго сидели в кафе, пока из танцевального зала не входил офицер и сообщал радостную весть:
- Дамы поданы, господа офицеры!
Общество щучинских девиц состояло преимущественно из молодых полек - истинных католичек. Эта конфессиональная принадлежность создавала значительные трудности в общении. Большинство католичек шло на глубокие личностные контакты только через венец, что не всегда устраивало господ офицеров. Если католичка приглашала после танцев в полночь смотреть у неё дома телевизор, то была высокая вероятность, что кроме телевизора ничего не будет, о чем можно было только размечтаться. В Щучине с учётом разницы во времени по ТВ транслировались интересные польские музыкальные программы.
В полночь, поссорившись с женой, в ГДО появлялся молодой командир дивизии и начальник гарнизона и объявлял через микрофон:
- Господа офицеры, по просьбе трудящихся танцы будут до четырех часов утра.
После этого подходил к одному из лейтенантов:
- Можно я приглашу Вашу знакомую? А Вы, товарищ лейтенант, отправляйтесь к моей жене, она дома сидит…
Да здравствуют господа офицеры! «Бильярд, туманящий мозги разлив вина, И жизнь, как в «Поединке» Куприна…».
***
Танцы регулярно проходили и в районном Доме культуры Щучина, где доминировали местные парни. Они ревностно следили, чтобы молодые и обеспеченные офицеры не уводили у них невест. На этой почва случались и конфликты.
Несмотря на то, что в Советском Союзе секса не было, близость к западной границе брала свое. В городе было неофициальное заведение для близких контактов «Кармен».
Директор ресторана «Щучин», жена одного из офицеров, регулярно повторяла официанткам:
- Девочки, с этих мальчиков денег не брать, они натурой будут расплачиваться.
Почетная грамота «…за отличное обслуживание жен офицерского состава в деле политического просвещения…»
Техник-лейтенант и отец московского семейства Геннадий Ш. пока писал письмо своей местной возлюбленной и чуть не спалил гостиничный номер. И как оказалось, жертвы могли быть напрасными. В это время возлюбленная встречалась с другим более перспективным (неженатым) офицером. Гена в сердцах разорвал письмо, повторяя «прыщавая идиотка, набитая мешочной пылью».
Познакомился с Леной Каховской (из потомков известного декабриста), которая приехала к брату в гости.
***
В Западной Белоруссии со времен Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой доминировала польско-литовская аристократия. Здесь родина поэта Адама Мицкевича и генерала Парижской коммуны 1871 года Валерия Врублевского, усадьба Залесье композитора Михаила Огинского. Некоторые местные польские, литовские и русских княжеские роды возводят свое происхождение к турово-пинской ветви Рюриковичей.
В расположенном вблизи границы с Польшей городе Щучине живут преимущественно поляки. Поэтому в 60-е годы по воскресным дням на местном базаре процветала приграничная торговля. Польские власти разрешали своим соотечественникам дружить с родственниками за кордоном, чем предприимчивые поляки и пользовались. На воскресный базар белорусские крестьяне свозили с хуторов на подводах яблоки и поросят, а поляки - женское белье, косметику и парфюмерию. В результате базар был пропитан неповторимым косметико-поросячьим ароматом.
***
В гостиничном номере «Зеленой гостиницы» электрообогреватель превращен в кофеварку. В связи с нехваткой военнослужащих оперативной службы КДП офицеры дежурили сутки через сутки при огромной психологической нагрузке во время обслуживания полетов. В результате возникала аритмия сна и бодрствования. Поэтому кофе употреблялось в таких больших количествах, что, в конце концов, привело к трагедии. Погиб лейтенант Никита, у которого были проблемы с сердцем.
***
Офицеров командно-диспетчерской службы были на полном довольствии и должны были в обязательном порядке питаться в офицерской столовой. Гарнизон имел подсобное хозяйство, и меню в офицерской столовой отличалось разнообразием и обилием мясных блюд. По воскресным дням многие женатые офицеры в нарушении установленного порядка обедали дома. Поэтому у холостых офицеров в этот день было настоящее пиршество за столом. Можно было есть за себя и за того парня. На столе обязательно стоял чайник с вишневым или яблочным соком.
***
Городской ресторан «Щучин» занимал важное место в повседневной жизни офицеров. Раз в неделю мы ходили в местную баню, где парились берёзовыми вениками и с дефицитным бочковым пивом. К вечеру перемещались в нарушении устава на ужин в ресторан «Щучин». Для повышения боевой готовности офицеры авиационных частей должны был питаться только в офицерской столовой.
Директором ресторана была жена моего старшего коллеги-офицера по КДП, но в силу уважительных обстоятельств, хорошо относилась к офицерам-холостякам, особенно к некоторым. Ресторан для провинциального городка был роскошным, с отдельными кабинетами, один из которых она выделила для нашей холостяцкой компании. В нем всегда стоял ящик дефицитной польской водки «Выборова». Мы часто мужской компанией проводили в ресторане свободное время.
Если повседневная жизнь вне службы надоедала, можно было для разнообразия выписать проездные для поездки в военный госпиталь в Гродно, например, к стоматологу, а самим провести время в ресторане областного центра. Один раз удалось организовать турпоход на берега Немана. Из Щучина ходил ночной автобус в Ригу, и молодые офицеры отправлялись в латвийскую столицу за дефицитным рижским бальзамом. Расстояние Щучин - Рига 440 км или 7 часов в пути.
***
В первый год службы я до поздней осени закалялся купанием в Щучинском озере вместе с майором однополчанином. На мою беду майор докупался до радикулита и других болезней, позволивших ему комиссоваться. После этого командир полка предупредил меня, что водные процедуры поздней осенью требуют хорошей разминки после купания, а я иду на дежурство и сутки сижу в холодном помещении. Одним словом, командир полка подобрал такие выражения, после которых стало ясно, что надо завязывать с закаливанием.
***
Камни с неба посыпались. Метеослужба на первом этаже КДП. Ночью сверху из шланга направили на окно струи воды. И телефонный звонок с имитацией голоса командира полка о прогнозе погоды.
«Как Ваше ничего?» (приветствие майора Редько)
Среди офицеров метеослужбы лейтенанта Петра Дудника называли самым маленьким человеком, подпирающим тропопаузу (1 метр 90 см.). Нам на смену прибыл младший лейтенант Иутин, который не имел специальной подготовки. Поэтому начальство постаралось отправить его по обмену в советскую группу войск в Германии.
***
На Форуме «анекдоты из жизни» обнаружил рассказ Robson о повседневной жизни офицеров нашего полка: В 1969 году, по осени, наша эскадрилья перелетела из Возжаевки (Амурская
область) в Щучин. 11 лет я прослужил в нём и сохранил о том времени самые лучшие воспоминания. Лесное изобилие и множество чистых озёр поставляло на наши столы чудесный закусон. Множество рецептов солений, варений, настоек и наливок требовали длительной дегустации и апробации. Радушие населения и некоторая простота нравов.
Зачастую и стола-то не требовалось, «накрывали» багажник легковой машины, благо, что припасы хранились в гаражах. Хорошо было и просто «выйти на природу». Расскажу одну из историй, одну из тех бЫлей, что составляют золотой фонд устного творчества летающей братии.
Пришёл в полк, летающий на Ил - 28Р, новый лётчик, служивший до этого где-то в пустыне. Экипаж у него был хороший: штурман - одногодок и стрелок-радист - из местных Петя Фурс красавец мужчина - мечта поварих и официанток. Семью свою пилот ещё не привёз, некуда было, и друзья пытались занять его, скрасить его одиночество. Как-то раз договорились они на рыбалку подлёдную поехать на озеро Бершты, расположенное на севере Щучинского района. Форма лётная как нельзя больше для такого мероприятия подходит. Но что-то там с давлением, очевидно, не так как надо было - плохо клевало. Но у них с собой было … Недолго, правда, у них это самое «было» - было, к вечеру кончилось и больше - не было, да и с рыбой как-то не получилось, короче настроения - никакого. Тут им пилот и говорит:
- Научу я вас братцы, как «рыбу» ловить, - только слушайте меня и глупостей никаких не говорите. Говорить я буду.
А недалеко деревня была.
Замаскировали они машину, удочки попрятали и в село. Выбрали дом с флагом, постучали. Сторож им открыл, а пилот ему и говорит.
- Мы, говорит, космонавты-испытатели. Наш корабль недалеко тут, - в лесу. Снижение получилось нерасчётное, но завтра нас эвакуируют. Нам бы телефон и погреться.
- Миленькие мои, - сторож отвечает. - У меня у самого сын в Армии Радецкой служит, заходите, грейтесь, вот вам телефон. А я пока к председателю сбегаю, вам ведь и переночевать где-то надо?
- Беги, старый, только не рассказывай никому, что мы здесь, поскольку задание наше есть секретное, а граница - близко … мало ли что.
Вскоре председатель колхоза пришёл, а там и секретарь с сельсоветчиком пожаловали:
- Можно, - говорят, - мы жён своих приведём, а то ведь вам и поесть надо, да и место для ночлега приготовить.
- Можно, - командир отвечает, - ограниченный контингент задействовать, можно и с народом пообщаться, но чтобы люди были проверенные, не репрессированные.
Собрался народ, зарезали поросёнка, принесли самогону ржаного, грибов солёных, сметаны, хлеба, рыбы, огурцов … много всего. Лётчик речь сказал о сложной международной обстановке, необходимости крепить оборону страны и временные трудности на пути к коммунизму. Выпили за Армию, ЦК КПСС, экипаж, урожай, престольный праздник, женщин, председателя и т. д.
На третий день председатель сомневаться начал. Понятно, что по радио об этом запуске не говорили - секретный полёт, но уж больно долго экипаж не эвакуируют, а тут с припасами напряжёнка, да и девки кончаются, народу-то в деревне совсем мало. Позвонил председатель в райком, чтобы узнать, не ищет ли кто в их районе космонавтов секретных.
Ищем, говорят ему, в разведполку экипаж на рыбалку уехал и до сих пор не вернулся. Понял тогда председатель, как его обманули, но виду не подал, а местопребывание лётчиков - раскрыл.
И вот в разгар застолья в конторе сельсовета открывается дверь и входит командир полка полковник Алятин. Папаха, зимняя куртка, грозный взгляд, крутые скулы.
Немая сцена. Но не растерялся здесь наш стрелок-радист доблестный Пётр Фурс:
- Товарищ полковник, - докладывает он, - задание партии и правительства выполнено. Экипаж готов к новым свершениям во благо нашей великой Родины.
Промолчал полковник, только дверь по шире распахнул, чтобы «космонавтов» мимо себя пропустить. Тут председатель колхоза к нему подходит. Спрашивает, а кто ему за поросят заплатит, ведь со свинофермы колхозной
их взяли.
- А разве они обещали за порося заплатить? - говорит полковник.
Ничего не сказал колхозник. Лишь руками горестно развёл.
***
Время летних отпусков. Когда я служил в Советской Армии, молодым офицерам отпуск летом, как правило, не предоставляли в целях повышения боевой подготовки. Но я обнаружил в недрах Министерства обороны управление по туризму во главе с боевым генералом. И написал письмо с указанием моего университетского географического образования и успехов на ниве туризма. Ответ не пришлось ждать долго. И я за счет отпуска был командирован в начале лета 1970 года на туристические сборы для офицеров на Кавказ. Предстояло осваивать горный туризм.
Подробно: Кавказ. Приэльбрусье. Прерванный поход
Краткий перечень проделанного маршрута летнего отпуска 1970 года, который могли позволить материальные возможности лейтенанта Советской Армии. Щучин - Рожанка - Минск - Москва. Москва - Харьков - Пятигорск (Кисловодск, Железноводск) - Баксан - Тырныауз - Терскол (Иткол, Чегет, Эльбрус, Адылд-Су, Азау). Пятигорск - Черкесск - Карачаевск - Теберда - Домбай - Клухорский преевал - Сухуми. Адлер - Минеральные Воды - Астрахань - Тамбовка. Ашулук - Москва - Ленинград (Петродворец, Павлово, Пушкино) - Москва - Рожанка - Щучин.
***
В августе 1971 года я заканчивал двухгодичный срок службы в Советской Армии и ждал документы на увольнение. В один из воскресных вечеров я только к двум часам ночи добрался до кровати. Дни службы были сочтены, однако радость оказалась преждевременной. В коридоре затопали сапоги…
- Товарищ лейтенант, в полку Григоренко тревога, - перед кроватью стоял посыльный младший сержант Хитрук.
Лейтенант быстро засунул в полевую сумку две интересные книги и запасные очки. Это - единственное, что я брал в нарушении инструкции «о титульном списке личных вещей офицера» в тревожном чемоданчике.
На полевой машине метеослужбы (ПМС) подъехали к бункеру в лесу, где был расположен запасной командный пункт. Полк готовился к перелету в Польшу, а меня назначили ответственным дежурным по ЗКП. Трудно сидеть в лесном бункере в расцвете лет и страдать от безделья. Обо мне, полк, улетевший на ученья, забыл, и лишь через два дня командир разрешил провести время до увольнения по моему усмотрению, что я с удовольствием сделал.
Пока полк летал в Польшу, я, сменившись с дежурства на ЗКП, совершил небольшое путешествие, в том числе по боевому пути полка. Маршрут: Щучин - Гродно - Друскининкай - Каунас - Клайпеда - Паланга - Курская коса (Неринга) - Зеленогорск - Светлогорск - Калининград - Вильнюс - Лида - Щучин.
Подробно:
Путешествие в бывшую Восточную Пруссию. Третье падение Кёнигсберга
Балтийское взморье. Светлогорск. Паланга. Куршская коса. Неринга
После возвращения в Щучинский гарнизон, получил документы на увольнение.
Новый маршрут был таковым: Щучин - Минск - Москва - Астрахань - Ашулук - Москва - Архангельск - Холмогоры - Соловки - Кемь - Петрозаводск - Кижи - Марциальные Воды - Кивач - Кандапога - Сартавала - Валаам - Ленинград - Москва - Минск - Москва - Владивосток (поездом).
В 1970 году декан Географического факультета МГУ Андрей Петрович Капица (1931 - 2011) был избран Председателем Президиума Дальневосточного научного центра АН СССР. Профессор кафедры экономической географии СССР Сергей Александрович Ковалев, будучи секретарем парткома географического факультета МГУ, отвечал по просьбе Капицы за подбор экономико-географов для будущего института географии на Дальнем Востоке. Он и рекомендовал завершившего двухгодичную службу лейтенанта и бывшего студента Дергачева на эту работу.
Подробно:
Ландшафты жизни. Дальний Восток
Андрей Петрович Капица зачислил меня в создаваемый им Тихоокеанский Институт географии, однако из-за организационных трудностей просил меня еще месяца два побыть в «Европе», чем я и воспользовался, организовав поездку на Русский Север. Заявление о приеме на работу от моего имени написал сам Андрей Петрович.
Путешествие на Русский Север. Зона советского зазеркалья
В Карелии из Сартаваллы мы должны были отплыть катером на Ваалам, однако из-за плохой погоды рейс задерживался. Помогла съемочная группа фильма «А зори здесь тихие», у которой был выходной день и они уговорили капитана катера на рискованный рейс. Вместе с ними отправилась и наша туристическая группа. Фильм «А зори здесь тихие» стал культовым в Китае и его можно увидеть на одном из телеканалов практически каждый день.
Сортавала. «А зори здесь тихие…»
«А зори здесь тихие». Лучший фильм китайского народа
Резюме
Служба в армии в ряде цивилизованных стран является необходимым условием для занятия должностей на государственной гражданской службе. Настоящий мужчина должен пройти испытанием армией и выполнить свой долг защитника Родины.
В 60-е годы служба офицером в армии была не только престижной, но и материально обеспеченной. Лейтенант получал в месяц 220 рублей и имел много льгот. Молодой специалист после окончания гражданского ВУЗа получал в месяц от 80 до 120 рублей. Выйти девушки замуж за офицера обеспечивало минимум материального благополучия, которого не могли обеспечить многие мужчины на гражданке. Даже младший офицер, стоящий на полном довольствии в авиационных частях, имел реальные доходы в несколько раз больше, чем рядовой советский инженер. Офицерская пенсия была много больше гражданской, на пенсию офицеры могли выйти после 25-летней выслуги, в то время как мужчины на гражданке пахали на трудовой ниве до 60 лет. Отрицательными факторами офицерской жизни являлись частые смены гарнизонов и возможная их удаленность от цивилизованных мест.
География занимала, и будет занимать важное место в военных стратегиях. В труде военачальника, военного теоретика и географа, действительного члена Русского географического общества, генерал-лейтенанта Андрея Евгеньевича Снесарева «Введение в военную географию» сказано: «Горе полководцу, если он будет нерадив или невежественен в географической области… влияние географии на войну и военные действия является вечным; оно было всегда, оно и всегда останется» (М. 1924. С. 5).
Беларусь, сохранившая и приумножившая советское наследие
Минск. Столица Белоруссии. Полвека спустя
Минск. Самая Коммунистическая улица в мире. Прогулка с воспоминаниями
Минск. Эксперимент с драниками полвека спустя
Коммунистическая деревня. Последняя зона коммунизма
Щучин. Малый Версаль. Дворец Друцких-Любецких. Белорусский пример инвестиций в культуру
Щучин. Военная авиационная база. Секретный атомный бункер
Оперативный офицер метеослужбы ВВС. Зеленая гостиница
Беларусь. Путешествия по белорусским жемчужинам
Беларусь. Республика Вилия
Беларусь. Мирский замок
Беларусь. Память о Великой Отечественной войне. Хатынь