Псалом 72. рассказ.. окончание следует
.......В такие минуты спорить с ней было опасно, но все же, я бодро возразил:
- Обойдусь! - и в очередной раз начал набирать номер депутатской приемной. Часа через полтора, наконец, в трубке раздался щелчок, и равнодушно-вежливый женский голос, похожий на тот, что сообщает о задолжности за телефон или энергию, доложил, что попасть на прием можно заранее записавшись, и список желающих составляется уже на осень текущего года.
Пришлось звонить Семену. Мои пространные приветствия были прерваны на полуслове:
- Юрка! Ты-то мне как раз нужен. У жены ящик заглючил. Наладишь?
Жили Скоробогатовы на Крестовском в коттедже. Под звуки монотонной капели и карканье ворон я долго кружил по лабиринтам пустынных закоулков, а темные кусты туи нахально бороздили мокрыми лапами по кузову мой старой десятки. Чтоб добраться до места пришлось преодолеть пару запрещающих проезд знаков и один шлагбаум. Наконец, у широких железных ворот меня встретили два гранитных льва, целая свора бойцовых псов и охранник с каменным лицом и в камуфляже, похожий то ли на гранитного льва, то ли на бойцового пса. Еще пришлось долго ждать в просторной и пустой прихожей, напоминающей операционную с белоснежным диваном, сесть на который я так и не решился.
Наконец, дождавшись приглашения, покопавшись в компьютере, решил не задерживаться и забрать системный блок с собой, потому как машина оказалась безнадежна. Поскреб щетину, вынул из заначки нужную сумму и поехал на Юнону за подходящим блоком. Скоробогатиха подмены не заметила, и вместо благодарности, покрутив верхнюю пуговицу моей рубашки, словно дорогую защелку на ошейнике, капризно-повелительно попросила заняться на даче проводкой. Из-за этой проводки Лиса целую неделю общалась со мной междометиями, составляя из них, как из мозаики, образ никчемного типа, ботаника и лузера, кобеля, волочившегося за Скоробогатихой, только потому, что та может себе позволить шубу из голубой... как ее….голубой… . Ревность изображала. Ревность в окружении Лисы почему-то считалась хорошим тоном, не тайная, мучительная ревность, а открытая, демонстративная, со скандалами и битьем посуды. Фальшивая, как яркая мулька на китайской тряпке.
Ничего, думаю, пару месяцев потерпит, а у самого мысли об одном: как от прилипчивой Сениной половины отделаться. Не успел я выпутаться из проводки, чуть не ставшей для меня удавкой, как мадам пришло в голову пройти курсы фотошопа. К концу курсов я сбросил несколько, вовсе не лишних, килограмм, приобрел нервный тик в виде дергающего левого плеча и еще один скелет в моем секретном шкафу. Зато вопрос с оформлением Егора уладился за один день: зачислили его в самый престижный Кадетский корпус, тот самый что в Петродворце! Радоваться бы надо, а мне пуще прежнего поплохело. Сижу за работой, а на мониторе читаю: "Ну, почему одним все доступно, все с рук сходит, а других потрошат и пользуют, как хотят?”......................
- Обойдусь! - и в очередной раз начал набирать номер депутатской приемной. Часа через полтора, наконец, в трубке раздался щелчок, и равнодушно-вежливый женский голос, похожий на тот, что сообщает о задолжности за телефон или энергию, доложил, что попасть на прием можно заранее записавшись, и список желающих составляется уже на осень текущего года.
Пришлось звонить Семену. Мои пространные приветствия были прерваны на полуслове:
- Юрка! Ты-то мне как раз нужен. У жены ящик заглючил. Наладишь?
Жили Скоробогатовы на Крестовском в коттедже. Под звуки монотонной капели и карканье ворон я долго кружил по лабиринтам пустынных закоулков, а темные кусты туи нахально бороздили мокрыми лапами по кузову мой старой десятки. Чтоб добраться до места пришлось преодолеть пару запрещающих проезд знаков и один шлагбаум. Наконец, у широких железных ворот меня встретили два гранитных льва, целая свора бойцовых псов и охранник с каменным лицом и в камуфляже, похожий то ли на гранитного льва, то ли на бойцового пса. Еще пришлось долго ждать в просторной и пустой прихожей, напоминающей операционную с белоснежным диваном, сесть на который я так и не решился.
Наконец, дождавшись приглашения, покопавшись в компьютере, решил не задерживаться и забрать системный блок с собой, потому как машина оказалась безнадежна. Поскреб щетину, вынул из заначки нужную сумму и поехал на Юнону за подходящим блоком. Скоробогатиха подмены не заметила, и вместо благодарности, покрутив верхнюю пуговицу моей рубашки, словно дорогую защелку на ошейнике, капризно-повелительно попросила заняться на даче проводкой. Из-за этой проводки Лиса целую неделю общалась со мной междометиями, составляя из них, как из мозаики, образ никчемного типа, ботаника и лузера, кобеля, волочившегося за Скоробогатихой, только потому, что та может себе позволить шубу из голубой... как ее….голубой… . Ревность изображала. Ревность в окружении Лисы почему-то считалась хорошим тоном, не тайная, мучительная ревность, а открытая, демонстративная, со скандалами и битьем посуды. Фальшивая, как яркая мулька на китайской тряпке.
Ничего, думаю, пару месяцев потерпит, а у самого мысли об одном: как от прилипчивой Сениной половины отделаться. Не успел я выпутаться из проводки, чуть не ставшей для меня удавкой, как мадам пришло в голову пройти курсы фотошопа. К концу курсов я сбросил несколько, вовсе не лишних, килограмм, приобрел нервный тик в виде дергающего левого плеча и еще один скелет в моем секретном шкафу. Зато вопрос с оформлением Егора уладился за один день: зачислили его в самый престижный Кадетский корпус, тот самый что в Петродворце! Радоваться бы надо, а мне пуще прежнего поплохело. Сижу за работой, а на мониторе читаю: "Ну, почему одним все доступно, все с рук сходит, а других потрошат и пользуют, как хотят?”......................