100-летие Сергея Михалкова: вспоминает Александр Казакевич
СЕГОДНЯ ВСЕ ВСПОМИНАЮТ О СЕРГЕЕ МИХАЛКОВЕ, А У МЕНЯ, КАК ВСЕГДА, ЕСТЬ СМЕШНОЕ... НА ДЕСЕРТ: Если честно, первый раз к Сергею Михалкову я отправился с внутренним снисхождением:
- Подумаешь, автор гимнов и отец Никиты Михалкова с Андреем Кончаловским. Его басни с Дядей Степой - такой отстой!
Я рассчитывал, что задам несколько вопросов, а потом сбегу в ресторан ЦДЛ. Нам открыла его молодая жена Юлия Валерьевна. Провела в ту комнату, где должно состояться интервью. Я ожидал классика с не уменьшающимся чувством иронии. Сергей Владимирович пришел в безупречном черном костюме и белоснежной рубашке. Спокойно сел напротив. Выслушал мой вопрос и спокойно, очень подробно начал отвечать. Через мгновение я был загипнотизирован. (Гипноз - единственное подходящее слово. Он у него был на каком-то генетическом уровне) Вместо нескольких минут интервью я записал три кассеты. Когда я их слушал - со мной так было впервые - я не мог отказаться ни от одной его фразы: каждая мне казалась гениальной. И он мне казался первым человеком вселенной, а наша встреча - знаковой. Я превратился в белого кролика завороженного гигантским удавом. Он когда рассказывал, не делал никаких особенных умозаключений. Он просто вспоминал со всеми подробностями очередной момент своей судьбы, а мне хотелось кричать: так не бывает! Неужели вы не понимаете, что с человеком такого произойти не может. Но он знал, что так бывает и что он именно так невозможно всегда и жил. Например, я спросил его о гимне, а он начал настолько издалека, что если бы гипноз на меня уже не начал действовать, я бы его прервал и заставил бы отвечать на вопрос более конкретно. Сергей Михалков вместо рассказа про гимн заговорил о девушке Светлане, с которой случайно познакомился еще до своей женитьбы (то есть ему было меньше двадцати трех лет). Вечером он пошел ее провожать и, когда проходили мимо редакции одной из газет (кажется, «Известий»), желая произвести на нее впечатление, Михалков сказал ей: завтра, в честь тебя в этой газете будут напечатаны стихи. Оказалось, что именно завтра в газете и вправду должны были выйти его стихи под названием «Наталья» или «Надежда». И этот сердцеед, чтобы добиться расположения стоящей внизу Светланы, попросил изменить заголовок, потому что это никак не отражалось на тексте стихотворения. И действительно, на следующий день стихи «Светлана» были опубликованы. А поскольку у Сталина была дочь по имени Светлана, вождь обратил внимание и на это стихотворения, и на фамилию автора. А когда случился конкурс на авторов гимна, Сталин среди других фамилий выделил фамилию Михалкова, стихотворение которого «Светлана» ему случайно попалось на глаза несколько лет назад. Представляете, как тонко? Какая связь космических моментов! Но и это еще было не все. Дальше шел длинный рассказ про войну, на которую он ушел добровольцем в качестве военного корреспондента, а потом история суровых военных будней прерывалась рассказом о том, как он приехал с передовой на несколько дней в Москву и решил пойти пообедать то ли в «Арагви», то ли в «Националь» (Это в сорок третьем году!) Во время обеда встретил самого Ворошилова и нескольких писателей. Спросил, что они там делают? Выяснилось, что их собрали участвовать в конкурсе на написание гимна. Он еще обиделся, что его не пригласили. Но они оправдались тем, что он детский писатель. А они песенники. А на следующее утро к нему прибежал взволнованный журналист Эль-Регистан, рассказал про свой сон, где они вдвоем сочинили гимн и даже вспомнил несколько слов из этого гимна, которые легли в основу будущего шедевра. И Сергей Владимирович точно знал, почему он написал шедевр:
- Писали шестьдесят лучших поэтов страны, но ни у одного не было слова "Русь". У нас с Эль-Регистаном было.
И все это рассказывалось таким монотонным скрипучим несколько заикающимся голосом. Причем каждая история (а все истории были именно такого сногсшибающего рода) завершалась несколькими строчками в адрес непременных завистников:
- Вот завистники говорили, что меня принимали на даче Сталина. Это неправда. Меня принимали только в Кремле. Семь раз, пока утверждался текст гимна.
Мне казалось, что он сам давно перестал удивляться собственной судьбе, хотя самым удивительным там было то, что он стал ключевой фигурой эпохи, как мне кажется, совершенно не обладая для этого никакими задатками. Неизвестно почему он оказался в любимчиках фортуны. Иногда у него происходило некоторое удивление, но оно касалось только самых ранних этапов судьбы, например, когда он вспоминал атмосферу в доме жены Натальи Петровны Кончаловской, которая была на 11 лет его старше, то описывал некоторое смущение:
- Я же понимал, что люди вокруг голодают, а у нас подавали теплые сыры с голубой плесенью и вином под гитару. И я иногда думал, что это неправильно, но я же не мог изменить судьбы несчастных людей.
Судя по всему, как умный и необычный человек, он искал объяснение такому феномену, как он сам. И нашел. И это тоже за пределами моего понимания:
Сам себя спрашивал, как я был в разных ситуациях и остался цел? Я вообще жил интересной жизнью, потому что я был в гуще событий. Все время в гуще событий. Когда мне говорят, - вот, Михалков при всех правительствах хорош. Ну, я на это отвечаю также, стандартно, что при всех правительствах река Волга была река Волга. И другой реки не было. (!!!!!!выделено мною!!!!!!! ) Я просто жил жизнью страны. С детства, то есть с юношества я работал рабочим на фабрике Москворецкой текстильной. И я работал в восточном Казахстане рабочим. Так что я прошел трудовую жизнь. И я холодал, голодал. Я рано начал писать. У меня на иждивении оказались после смерти отца мать и двое младших братьев. И я жил потом в Москве, без квартиры. Работал. У меня была семья на иждивении на моем. Я рано женился. Мне было 23 года. А жена была старше меня на 11 лет. Я с ней прожил 54 года. Ну, и поэтому. Сейчас вот стали интересоваться, потому что юбилей. А если бы не было юбилея, ну, что ж, все равно бы интересовались. Потому что 90 лет я желаю каждому прожить, и жить дальше. Потому что человек может жить долго.
Всегда была река Волга. Но главное: и другой реки не было!!!!!!!!!!!!!!!!! Вот, наверное, здесь ответ на все загадки. Считать себя единственной рекой. Искренне так полагать.
Это у него прорывалось неоднократно:
- Вот была женщина в нашей организации. Спорила со мной. Боролась. Вот упала она и сломала сразу обе руки. Вот и скажите мне теперь, есть Бог на свете?
После интервью он велел свою беззаветно влюбленную помощницу принести мне для подарка «Дядю Степу». Там он старательно вывел несколько добрых слов и оставил свой автограф. Зажав драгоценный подарок в руках я уходил от него, как и в первый раз, с горящими глазами, восторгаясь этим эпохальным человеком, в полной уверенности, что это величайший гений на земле, а наша встреча с ним, безусловно, знаковая и судьбоопределяющая. Такой вот гипноз.
Спасибо Свете Колосовой за отличный пост в ФБ
- Подумаешь, автор гимнов и отец Никиты Михалкова с Андреем Кончаловским. Его басни с Дядей Степой - такой отстой!
Я рассчитывал, что задам несколько вопросов, а потом сбегу в ресторан ЦДЛ. Нам открыла его молодая жена Юлия Валерьевна. Провела в ту комнату, где должно состояться интервью. Я ожидал классика с не уменьшающимся чувством иронии. Сергей Владимирович пришел в безупречном черном костюме и белоснежной рубашке. Спокойно сел напротив. Выслушал мой вопрос и спокойно, очень подробно начал отвечать. Через мгновение я был загипнотизирован. (Гипноз - единственное подходящее слово. Он у него был на каком-то генетическом уровне) Вместо нескольких минут интервью я записал три кассеты. Когда я их слушал - со мной так было впервые - я не мог отказаться ни от одной его фразы: каждая мне казалась гениальной. И он мне казался первым человеком вселенной, а наша встреча - знаковой. Я превратился в белого кролика завороженного гигантским удавом. Он когда рассказывал, не делал никаких особенных умозаключений. Он просто вспоминал со всеми подробностями очередной момент своей судьбы, а мне хотелось кричать: так не бывает! Неужели вы не понимаете, что с человеком такого произойти не может. Но он знал, что так бывает и что он именно так невозможно всегда и жил. Например, я спросил его о гимне, а он начал настолько издалека, что если бы гипноз на меня уже не начал действовать, я бы его прервал и заставил бы отвечать на вопрос более конкретно. Сергей Михалков вместо рассказа про гимн заговорил о девушке Светлане, с которой случайно познакомился еще до своей женитьбы (то есть ему было меньше двадцати трех лет). Вечером он пошел ее провожать и, когда проходили мимо редакции одной из газет (кажется, «Известий»), желая произвести на нее впечатление, Михалков сказал ей: завтра, в честь тебя в этой газете будут напечатаны стихи. Оказалось, что именно завтра в газете и вправду должны были выйти его стихи под названием «Наталья» или «Надежда». И этот сердцеед, чтобы добиться расположения стоящей внизу Светланы, попросил изменить заголовок, потому что это никак не отражалось на тексте стихотворения. И действительно, на следующий день стихи «Светлана» были опубликованы. А поскольку у Сталина была дочь по имени Светлана, вождь обратил внимание и на это стихотворения, и на фамилию автора. А когда случился конкурс на авторов гимна, Сталин среди других фамилий выделил фамилию Михалкова, стихотворение которого «Светлана» ему случайно попалось на глаза несколько лет назад. Представляете, как тонко? Какая связь космических моментов! Но и это еще было не все. Дальше шел длинный рассказ про войну, на которую он ушел добровольцем в качестве военного корреспондента, а потом история суровых военных будней прерывалась рассказом о том, как он приехал с передовой на несколько дней в Москву и решил пойти пообедать то ли в «Арагви», то ли в «Националь» (Это в сорок третьем году!) Во время обеда встретил самого Ворошилова и нескольких писателей. Спросил, что они там делают? Выяснилось, что их собрали участвовать в конкурсе на написание гимна. Он еще обиделся, что его не пригласили. Но они оправдались тем, что он детский писатель. А они песенники. А на следующее утро к нему прибежал взволнованный журналист Эль-Регистан, рассказал про свой сон, где они вдвоем сочинили гимн и даже вспомнил несколько слов из этого гимна, которые легли в основу будущего шедевра. И Сергей Владимирович точно знал, почему он написал шедевр:
- Писали шестьдесят лучших поэтов страны, но ни у одного не было слова "Русь". У нас с Эль-Регистаном было.
И все это рассказывалось таким монотонным скрипучим несколько заикающимся голосом. Причем каждая история (а все истории были именно такого сногсшибающего рода) завершалась несколькими строчками в адрес непременных завистников:
- Вот завистники говорили, что меня принимали на даче Сталина. Это неправда. Меня принимали только в Кремле. Семь раз, пока утверждался текст гимна.
Мне казалось, что он сам давно перестал удивляться собственной судьбе, хотя самым удивительным там было то, что он стал ключевой фигурой эпохи, как мне кажется, совершенно не обладая для этого никакими задатками. Неизвестно почему он оказался в любимчиках фортуны. Иногда у него происходило некоторое удивление, но оно касалось только самых ранних этапов судьбы, например, когда он вспоминал атмосферу в доме жены Натальи Петровны Кончаловской, которая была на 11 лет его старше, то описывал некоторое смущение:
- Я же понимал, что люди вокруг голодают, а у нас подавали теплые сыры с голубой плесенью и вином под гитару. И я иногда думал, что это неправильно, но я же не мог изменить судьбы несчастных людей.
Судя по всему, как умный и необычный человек, он искал объяснение такому феномену, как он сам. И нашел. И это тоже за пределами моего понимания:
Сам себя спрашивал, как я был в разных ситуациях и остался цел? Я вообще жил интересной жизнью, потому что я был в гуще событий. Все время в гуще событий. Когда мне говорят, - вот, Михалков при всех правительствах хорош. Ну, я на это отвечаю также, стандартно, что при всех правительствах река Волга была река Волга. И другой реки не было. (!!!!!!выделено мною!!!!!!! ) Я просто жил жизнью страны. С детства, то есть с юношества я работал рабочим на фабрике Москворецкой текстильной. И я работал в восточном Казахстане рабочим. Так что я прошел трудовую жизнь. И я холодал, голодал. Я рано начал писать. У меня на иждивении оказались после смерти отца мать и двое младших братьев. И я жил потом в Москве, без квартиры. Работал. У меня была семья на иждивении на моем. Я рано женился. Мне было 23 года. А жена была старше меня на 11 лет. Я с ней прожил 54 года. Ну, и поэтому. Сейчас вот стали интересоваться, потому что юбилей. А если бы не было юбилея, ну, что ж, все равно бы интересовались. Потому что 90 лет я желаю каждому прожить, и жить дальше. Потому что человек может жить долго.
Всегда была река Волга. Но главное: и другой реки не было!!!!!!!!!!!!!!!!! Вот, наверное, здесь ответ на все загадки. Считать себя единственной рекой. Искренне так полагать.
Это у него прорывалось неоднократно:
- Вот была женщина в нашей организации. Спорила со мной. Боролась. Вот упала она и сломала сразу обе руки. Вот и скажите мне теперь, есть Бог на свете?
После интервью он велел свою беззаветно влюбленную помощницу принести мне для подарка «Дядю Степу». Там он старательно вывел несколько добрых слов и оставил свой автограф. Зажав драгоценный подарок в руках я уходил от него, как и в первый раз, с горящими глазами, восторгаясь этим эпохальным человеком, в полной уверенности, что это величайший гений на земле, а наша встреча с ним, безусловно, знаковая и судьбоопределяющая. Такой вот гипноз.
Спасибо Свете Колосовой за отличный пост в ФБ