вчерашний сон
Сначала мне снилась известная актриса Мария Голубкина, которую на прошлой неделе видел в "Грозе", постановке петербургского ТЮЗа. Перемены места действия совсем меня запутали: то, мы в гостях на чае, то где-то вдвоём... Вначале был мой режиссёр с сыном, сцена у них дома. Мы с Голубкиной тайком целовались, когда остальные выходили из комнаты. Это было так по-детски романтично и наивно, что даже утром осталось именно это впечатление влюблённости, а не что-то другое... Потом какие-то леса/дачи/"пиратские помосты"... После - загород, дачные посиделки, как я понял, довольно обширной, местами несвязанной друг с другом, компанией. Там уже было всё совсем не понятно. Но мы с Голубкиной намеревались быть вместе.
Мы вздорили, целовались на фоне трав и весны, серьёзно говорили, вроде мирились, бегали - выясняли отношения. Время от времени в эти, радующие затверделую душу моменты, вклинивались вспоминания каких-то непонятных стыдов за пьянки дома у родителей друзей детства, которые вроде бы не фигурировали во сне. И ещё что-то совсем из ряда вон нафиг...
После всего этого меня будто выкинуло в "сейчас", и я оказался в каком-то хореографическом, чтоли, зале. На деревянном полу, спиной на удлинителях лежала Н*****. Я стал её душить, объясняя вслух, навзрыд и захлёбываясь слезами, почему я так делаю, а она лежала, спокойно смотрела мне в глаза и тихо соглашалась. Но не умирала. Как бы сильно я ни давил. Я сжимал шею всё сильнее и сильнее, и не мог сдавить настолько, насколько хотел. А она смотрела. Смотрела недвижимыми глазами, без всяких эмоций и выражений на лице, без единого словечка или стона. Просто смотрела... Шея была мягкая и тёплая. Мягкая как-то даже не по-человечески. И взгляд меня пугал. От этого я давил ещё сильнее...
Очнулся я, опять с каким-то переносом во времени, на этом же самом месте, но с удлинителем в руках. С тем его концом, где в ряд выстроились 3 розетки. Душил я его...
Ещё двое кого-то в зале никак не могли мне ответить, какой сейчас год. Мой телефон и транслируемые проектором на стене новости тоже расходились в показаниях: от `03-го до `10-го повремённо. Я уже ничего не знал... а понимал ещё меньше...
Мы вздорили, целовались на фоне трав и весны, серьёзно говорили, вроде мирились, бегали - выясняли отношения. Время от времени в эти, радующие затверделую душу моменты, вклинивались вспоминания каких-то непонятных стыдов за пьянки дома у родителей друзей детства, которые вроде бы не фигурировали во сне. И ещё что-то совсем из ряда вон нафиг...
После всего этого меня будто выкинуло в "сейчас", и я оказался в каком-то хореографическом, чтоли, зале. На деревянном полу, спиной на удлинителях лежала Н*****. Я стал её душить, объясняя вслух, навзрыд и захлёбываясь слезами, почему я так делаю, а она лежала, спокойно смотрела мне в глаза и тихо соглашалась. Но не умирала. Как бы сильно я ни давил. Я сжимал шею всё сильнее и сильнее, и не мог сдавить настолько, насколько хотел. А она смотрела. Смотрела недвижимыми глазами, без всяких эмоций и выражений на лице, без единого словечка или стона. Просто смотрела... Шея была мягкая и тёплая. Мягкая как-то даже не по-человечески. И взгляд меня пугал. От этого я давил ещё сильнее...
Очнулся я, опять с каким-то переносом во времени, на этом же самом месте, но с удлинителем в руках. С тем его концом, где в ряд выстроились 3 розетки. Душил я его...
Ещё двое кого-то в зале никак не могли мне ответить, какой сейчас год. Мой телефон и транслируемые проектором на стене новости тоже расходились в показаниях: от `03-го до `10-го повремённо. Я уже ничего не знал... а понимал ещё меньше...