Контексты к сравнению Щедровицкого и Зиновьева
Пётр Георгиевич Щедровицкий старательно и скрупулёзно эксплицирует социально-политическое позиционирование своего отца, выбрав в качестве со-мыслителя и, одновременно, антагониста Александра Александровича Зиновьева. По ссылке - привлечение к этим размышлениям понятия "культура", причем в кавычках. Дальнейшие записи Петра погружают нас в психологические наработки Георгия Петровича, тексты по социодинамике детских коллективов (60-е - 70--е годы), а Зиновьев в этих постах уже почти забыт (что неудивительно, т.к. ААЗ не обращался к этой проблематике), и этот заход даёт надежду на то, что Пётр выйдет, наконец, за рамки зиновьевско-щедровицкой компаративистики. Немного монотонные у ПГ получаются посты, я вот жду, когда он введёт более широкий контекст "советской цивилизации" в целом, "переделки человека" и т.д., как это делали Борис Гройс, Александр Эткинд и тот же Павел Малиновский в том числе, который не раз выступал на Чтениях памяти ГП, организованных Петром.
Тут два момента, связанных с Серебряным веком и советским проектом. Кто-то из участников дискуссий тех лет заявлял об идейной пустыне, доставшейся философам поколения Щедровицкого-старшего и Зиновьева. Потому их тексты не похожи на русскую философию 30-летней давности, ГП и АЗ настоящие советские люди. При этом, сама заявка о "новом человеке", "новом обществе", прослеживаемая в социально-политическом (АЗ) и социально-психологическом (ГП) творчестве философов - плоть от плоти Серебряного века. Зиновьйога одного и мыследеятельностный персонализм другого в условиях неизбежного советского коллективизма как позитивные программы обоих мыслителей - наследники дискуссий о сверхчеловеке, религиозных поисках и уникальности русской цивилизации. Или нет?
Но ниточка преемственности здесь перекручивается - в оптике моего поколения.
Мне и моим однокашникам по философскому факультету, участникам семинаров по методологии, психологии и философии, Щедровицкий и Зиновьев давали Спасение и Надежду именно в связи с избыточностью Серебряного века. Как раз начали выходить издания наследия конца 19- н. 20 веков, и от плотной, суггестивной манеры наших мыслителей рубежа веков было трудно отмахнуться. Всё утопало в красоте языка, в метафорике, страстности гениев: полемичный Бердяев, парадоксальный Шестов, и даже сухарь Шпет попросту обрушивались на студентов и аспирантов своими великолепием и самобытностью, философией на грани поэзии. ЧтО говорить, у них, у Великих, даже частная переписка по плотности смыслов и стилю на порядок сильнее официальных учебников по диамату и истмату. Но было контр-интуитивное ощущение, что это богатство МЕШАЛО МЫСЛИТЬ. И Вот пришёл Зиновьев, давший надежду, выход из этих кушерей: ЛОГИКА. И Щедровицкий, жёстко разлепивший мысль и язык, неважно за счёт схем ли, деятельности или невероятной семиотики и таксономии, ГП дал СПАСЕНИЕ. Сотериология Щедровицкого заключалась в том, чтобы ускорять обучение мышлению не только в условиях дефицита знаний, но и при его избытке, и хотя бы частично избегать великого соблазна раствориться в Розанове или там Степуне, без боязни потерять наследие в целом,.т.к. ГП нёс на себе именно советский цивилизационный проект со следами традиций дореволюционной русской философии. В этом контексте более образованные и более близкие Серебряным гениям Мамардашвили и Ильенков именно поэтому не предложили политической онтологии или универсальной социальной философии, в отличие от полупьяного лейтенанта, крестьянского сына Зиновьева и куражного космополита Щедровицкого, умудрившегося копать что-то уникальное своё под надзором разнообразного начальства и при этом ни дня не пробыть в кутузке хотя бы за тунеядство или как "летун", если вы помните, чтО это такое.
https://www.facebook.com/shchedrovitskiy/posts/pfbid02xzFqtJNudzAJbSKzWHGGcWb4AXjMyPK2wZCSVQ9r2nryw8yygB5SAvjFAmkKxEcDl
Тут два момента, связанных с Серебряным веком и советским проектом. Кто-то из участников дискуссий тех лет заявлял об идейной пустыне, доставшейся философам поколения Щедровицкого-старшего и Зиновьева. Потому их тексты не похожи на русскую философию 30-летней давности, ГП и АЗ настоящие советские люди. При этом, сама заявка о "новом человеке", "новом обществе", прослеживаемая в социально-политическом (АЗ) и социально-психологическом (ГП) творчестве философов - плоть от плоти Серебряного века. Зиновьйога одного и мыследеятельностный персонализм другого в условиях неизбежного советского коллективизма как позитивные программы обоих мыслителей - наследники дискуссий о сверхчеловеке, религиозных поисках и уникальности русской цивилизации. Или нет?
Но ниточка преемственности здесь перекручивается - в оптике моего поколения.
Мне и моим однокашникам по философскому факультету, участникам семинаров по методологии, психологии и философии, Щедровицкий и Зиновьев давали Спасение и Надежду именно в связи с избыточностью Серебряного века. Как раз начали выходить издания наследия конца 19- н. 20 веков, и от плотной, суггестивной манеры наших мыслителей рубежа веков было трудно отмахнуться. Всё утопало в красоте языка, в метафорике, страстности гениев: полемичный Бердяев, парадоксальный Шестов, и даже сухарь Шпет попросту обрушивались на студентов и аспирантов своими великолепием и самобытностью, философией на грани поэзии. ЧтО говорить, у них, у Великих, даже частная переписка по плотности смыслов и стилю на порядок сильнее официальных учебников по диамату и истмату. Но было контр-интуитивное ощущение, что это богатство МЕШАЛО МЫСЛИТЬ. И Вот пришёл Зиновьев, давший надежду, выход из этих кушерей: ЛОГИКА. И Щедровицкий, жёстко разлепивший мысль и язык, неважно за счёт схем ли, деятельности или невероятной семиотики и таксономии, ГП дал СПАСЕНИЕ. Сотериология Щедровицкого заключалась в том, чтобы ускорять обучение мышлению не только в условиях дефицита знаний, но и при его избытке, и хотя бы частично избегать великого соблазна раствориться в Розанове или там Степуне, без боязни потерять наследие в целом,.т.к. ГП нёс на себе именно советский цивилизационный проект со следами традиций дореволюционной русской философии. В этом контексте более образованные и более близкие Серебряным гениям Мамардашвили и Ильенков именно поэтому не предложили политической онтологии или универсальной социальной философии, в отличие от полупьяного лейтенанта, крестьянского сына Зиновьева и куражного космополита Щедровицкого, умудрившегося копать что-то уникальное своё под надзором разнообразного начальства и при этом ни дня не пробыть в кутузке хотя бы за тунеядство или как "летун", если вы помните, чтО это такое.
https://www.facebook.com/shchedrovitskiy/posts/pfbid02xzFqtJNudzAJbSKzWHGGcWb4AXjMyPK2wZCSVQ9r2nryw8yygB5SAvjFAmkKxEcDl