Русские старинные хоровые распевы. И немного философии.
Сколько помню себя, всегда был окружен живым пением. Начиная от самых первых колыбельных, что пела моя мать, пения хора в церкви, в поле, на улице, дома среди близких людей. Потом пел сам - в хорах музыкальной школы, в армии, и спустя годы, в хоре завода, на котором работал сразу после политеха. Заводской хор остается до сих пор нашим самым "неразменным братством", несмотря на годы, редкие встречи и потери. Всё это - благодаря талантливому учителю и такому русскому человеку - Волжанину А.Ю., сумевшему "заразить" нас очарованием народной песни. Помню, как тогда каждый из нас, поющих, чувствовал в многоголосии распевов единое состояние воспарения, радости, необыкновенного восторга и родства.
Те песни, ставшие уже недосягаемым прошлым, возвращаются ко мне сейчас.
"...Он глубоко вздохнул и запел...
Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно подействовал этот трепещущий, звенящий звук на всех нас; мы взглянули друг на друга, а жена Николая Иваныча так и выпрямилась. За этим первым звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но всё еще видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым - третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня. «Не одна во поле дороженька пролегала», - пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. .."
( Иван Тургенев - "Певцы". из "Записок охотника")
" target="_blank">Русская духовная музыка (1 часть)
" target="_blank">Русская духовная музыка (2 часть)
Замечаю, как всё труднее приходится объяснять моим собеседникам сущность русского мира, православия, русской идеи, русского мировоззрения. Как все отчётливее просматривается край пропасти между русским и всеми остальными с окончанием "- изм". Очевидные и, казалось бы, простые вещи, вдруг приобретают оттенки чуждых свойств - борьбы, собственности, власти. Словно и не было нашей общей тысячелетней истории. Словно нет фундаментальных принципов русского родства.
Поразительно точное объяснение этому нашёл у Ф.М. Достоевского и совсем недавно - у Дарьи Дугиной :
"... Русские философы далеки от позиций гносеологизма. Это обусловлено тем, что сама идея Субъекта и некой познающей инстанции в русском сознании, чрезвычайно туманна и замутнена. И русская культура, и русская история, и русская религия не приемлят понятия "индивид", понятия сугубо западного, холодного, отстраненного. Коллективизм русского народа, который просматривается даже в мельчайших деталях письменной речи ( как то - написание "я" с маленькой буквы, в отличие от английского языка, где "I" всегда пишется с большой буквы), имеет совершенно иное, другое понятие субъекта. И этот субъект надиндивидуален, общ и един для множества людей. Это народный дух, который никогда не разбивается на части и думает, верит, понимает, слышит, постигает совершенно по-особому.
Русский Субъект абсолютно беден. Он практически отсутствует, он настолько велик, что начинает казаться слишком малым. Эта бедность - бедность не в классическом понимании недостатка или нужды, но бедность, превысшая богатство и изумруды, как бедность монаха, превышает внутренней сутью все сокровищницы и клады. И беден субъект так, что почти отсутствует, что еле проступает его воля, его интенции сквозь туман неразграниченности. И не просто нет направленности на что-то, но нет изначальной точки-инициатора этой направленности.
Наш русский бедный субъект - это на самом деле самое тайное и волшебное, что есть. Это тонкое бытие. Это настоящее бытийствование. Это надежда, которая не обращена, но есть само бытие.
Русский народ беден. Он страдалец, подобно Иову. Народ несет знамя Христа, верной истины, которой он полностью отдает свои притязания на рефлексию и несет его героически, сквозь темноту веков и угроз, боли и страдания... Не предавая подлинное бытие.
Русский человек слишком широк, чтобы быть субъектом. И кажется бедным. Но эта бедность - самое великое богатство - и это широта - дает неповторимую опору мира.
И эта бедность, именно эта, кроткая, смиренная, ненаправленная, иногда сбивчивая и еле понимающая - это подлинно русское богатство. То, которое само того не зная, уже находится в центре бытия.
В том центре, где богатство и бедность - только лишь словесные категории. В центре абсолютной истины. В центре вечного света блага, в том крае души, где слова слишком истощены, чтобы выразить беспредельность и сверхвеличие Бога...
... Руский субъект взращён на бескрайних просторах и физически не может быть помещён в одно тело. Русский субъект это взаимопроникновение множества субъектов друг другом, и как одно из следствий, рождающие феномен совесть.
Совесть это то, что не принадлежит личности субъекта, но другим субъектам, которые интегрированы в него. И нет возможности противостоять этому. Но можно использовать это для роста собственных сил и доверия к Богу.
Русский субъект, априори, активная часть коллективного бесознательного. У других народов атрофированная из-за развития рационализма и навыков не воспринимать то, что еще не изучено, но тем не менее существует.
Мы, по сути, единственный коллективный разум уцелевший на планете. Это даёт неимоверную силу духа, но и величайщую тоску вселенского одиночества. Наш крест. Нам его нести и защищать. "
(Дарья Дугина - "Концепция бедного субъекта")
P.S. : Не предварил этого обращения словами "важно" и "всем" только по одной причине - уверен - вы об этом уже и сами догадались. И, значит, сделали шаг к пониманию.
Те песни, ставшие уже недосягаемым прошлым, возвращаются ко мне сейчас.
"...Он глубоко вздохнул и запел...
Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно подействовал этот трепещущий, звенящий звук на всех нас; мы взглянули друг на друга, а жена Николая Иваныча так и выпрямилась. За этим первым звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но всё еще видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым - третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня. «Не одна во поле дороженька пролегала», - пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. .."
( Иван Тургенев - "Певцы". из "Записок охотника")
Click to view" target="_blank">Русская духовная музыка (1 часть)
" target="_blank">Русская духовная музыка (2 часть)
Замечаю, как всё труднее приходится объяснять моим собеседникам сущность русского мира, православия, русской идеи, русского мировоззрения. Как все отчётливее просматривается край пропасти между русским и всеми остальными с окончанием "- изм". Очевидные и, казалось бы, простые вещи, вдруг приобретают оттенки чуждых свойств - борьбы, собственности, власти. Словно и не было нашей общей тысячелетней истории. Словно нет фундаментальных принципов русского родства.
Поразительно точное объяснение этому нашёл у Ф.М. Достоевского и совсем недавно - у Дарьи Дугиной :
"... Русские философы далеки от позиций гносеологизма. Это обусловлено тем, что сама идея Субъекта и некой познающей инстанции в русском сознании, чрезвычайно туманна и замутнена. И русская культура, и русская история, и русская религия не приемлят понятия "индивид", понятия сугубо западного, холодного, отстраненного. Коллективизм русского народа, который просматривается даже в мельчайших деталях письменной речи ( как то - написание "я" с маленькой буквы, в отличие от английского языка, где "I" всегда пишется с большой буквы), имеет совершенно иное, другое понятие субъекта. И этот субъект надиндивидуален, общ и един для множества людей. Это народный дух, который никогда не разбивается на части и думает, верит, понимает, слышит, постигает совершенно по-особому.
Русский Субъект абсолютно беден. Он практически отсутствует, он настолько велик, что начинает казаться слишком малым. Эта бедность - бедность не в классическом понимании недостатка или нужды, но бедность, превысшая богатство и изумруды, как бедность монаха, превышает внутренней сутью все сокровищницы и клады. И беден субъект так, что почти отсутствует, что еле проступает его воля, его интенции сквозь туман неразграниченности. И не просто нет направленности на что-то, но нет изначальной точки-инициатора этой направленности.
Наш русский бедный субъект - это на самом деле самое тайное и волшебное, что есть. Это тонкое бытие. Это настоящее бытийствование. Это надежда, которая не обращена, но есть само бытие.
Русский народ беден. Он страдалец, подобно Иову. Народ несет знамя Христа, верной истины, которой он полностью отдает свои притязания на рефлексию и несет его героически, сквозь темноту веков и угроз, боли и страдания... Не предавая подлинное бытие.
Русский человек слишком широк, чтобы быть субъектом. И кажется бедным. Но эта бедность - самое великое богатство - и это широта - дает неповторимую опору мира.
И эта бедность, именно эта, кроткая, смиренная, ненаправленная, иногда сбивчивая и еле понимающая - это подлинно русское богатство. То, которое само того не зная, уже находится в центре бытия.
В том центре, где богатство и бедность - только лишь словесные категории. В центре абсолютной истины. В центре вечного света блага, в том крае души, где слова слишком истощены, чтобы выразить беспредельность и сверхвеличие Бога...
... Руский субъект взращён на бескрайних просторах и физически не может быть помещён в одно тело. Русский субъект это взаимопроникновение множества субъектов друг другом, и как одно из следствий, рождающие феномен совесть.
Совесть это то, что не принадлежит личности субъекта, но другим субъектам, которые интегрированы в него. И нет возможности противостоять этому. Но можно использовать это для роста собственных сил и доверия к Богу.
Русский субъект, априори, активная часть коллективного бесознательного. У других народов атрофированная из-за развития рационализма и навыков не воспринимать то, что еще не изучено, но тем не менее существует.
Мы, по сути, единственный коллективный разум уцелевший на планете. Это даёт неимоверную силу духа, но и величайщую тоску вселенского одиночества. Наш крест. Нам его нести и защищать. "
(Дарья Дугина - "Концепция бедного субъекта")
P.S. : Не предварил этого обращения словами "важно" и "всем" только по одной причине - уверен - вы об этом уже и сами догадались. И, значит, сделали шаг к пониманию.