отпуск в вечность
отпуск в вечность
UPD: только для уравновешенных взрослых. 16+
в ночь перед поездкой мне приснился сон. обычно я сплю тревожно, когда нужно рано вставать в аэропорт. даже во сне перечисляю список вещей, которые взять с собой. сон был крепким, но на грани реальности, будто спишь и одновременно бодрствуешь, не отдавая себе до конца отчет, наяву ли это или во сне. мне виделось синее море, яркое палящее солнце на бело-голубом небе. совсем как то место, куда я собрался. и какие-то люди, сплошь зараженные неизвестным вирусом. они окружали меня, были повсюду: на пляже, в ресторане, в коридоре по дороге к номеру. я задыхался, громко хрипел и ворочался, пока не прозвонил будильник, и не пришлось собирать вещи, умываться и выходить по звонку такси.
в летящей по ночной Москве машине, я смотрел, как огоньки столбов освещения мелькают на фоне черного неба и вспоминал свой сон. пески до горизонта. голубая вода древней реки. белая дорожка бурлящей пены, поднятая мотором кораблика, на котором проходит экскурсия вглубь таинственного древнего континента. меня окружают те же люди, полные страстного безумия в глазах, молча переглядывающиеся между собой и кивающие мне в знак понимания. я отворачиваюсь от них и дрожу нутром: река полна крови, а по берегам от легкого ветерка подрагивает желто-бурая слизистая пена. таксист возвращает меня к реальности и сообщает сумму. я щурюсь от огней аэропорта, расплачиваюсь, и выхожу.
в самолете мне не пришлось спать. ребята на переднем кресле оказались бодрыми, и мы, отмечая взлет и восход в иллюминаторах слева, дернули по паре стаканчиков тайком распечатанного чего-то дьютифришного, приподняв настроение и разговорившись о планах, кто в какой отель едет, какие дела оставил позади, и как было бы классно обняться в знак понимания, если бы стюардесса не ходила так часто, принюхиваясь, по рядам.
она была из тех недотрог, красоте которой завидуют с самого детства. такая, которую опекают все родственники, мамки и няньки, где бы она ни появилась. такая, что пасут и у входа в музыкальную школу, и в танцевальную, и в спорт-зал, провожая до школы и забирая после уроков. я не видел ее днем ни на пляже, ни в гостиничном ресторане, возможно, она ела завтрак "с собой" в экскурсионном автобусе и парилась с тетушками по экскурсиям, контролируемая каждую секунду без шансов подойти к ней.
у каждого свой вкус, но, я уверен, когда на закате перед теми, кто, поужинав и приняв халявного all-inclusive в баре до ужина для аппетита, замешав это с бесплатным пойлом на ужине, кто под грохот колонок, ритмично бьющих в черноту бухты, вдруг видит появление таких девушек, их слюноотделение начинается бесконтрольно, и им сразу хочется танцевать, двигаться, приглашать, кутить, шутить, встречаться глазами, прикасаться руками, обниматься телами и получать кое-что по-круче.
я провалялся, как мне кажется, пару дней. и я уверен, хотя и не было градусника, что у меня было под 39. меня рвало откуда только можно. я израсходовал все запасы туалетной бумаги, салфеток и полотенец, надеясь, что уборщик не будет стучать в дверь с табличкой "не беспокоить". все, что я видел, это белые пятна днем, серые пятна ночью и круглосуточно окружность унитаза. ручку спуска воды и управление биде я нащупывал по памяти, что неплохо получалось, как, впрочем и кран умывальника. зеркало не работало. разум тоже.
когда я забылся после отравления, мне снился все тот же дурацкий сон про сообщество странных типов, в которое я попал, отдыхая на каком-то морском южном курорте, реки крови и сильное желание избавиться от всего этого. сквозь сон, размахивая не поддающимися контролю руками, я боролся с каким-то странным чувством непонятной и непринятой причастности.
на третий день после начала болезни, или что это было, я вышел к обеду, скользя как бледная тень вдоль неосвещенных стен и коридоров. я жадно набросился на еду и на безалкогольное. меня нестерпимо мучила жажда, особенно хорошо пошел соленый томатный сок. в середине неуемной трапезы я, как и остальные, повернулся на грохот и звон у барной стойки. распластавшись в пятне яркого солнца, ничком лежала неестественно худая девушка без признаков жизни. обученный персонал подбежал к ней, пощупав пульс и, положив мокрое полотенце на лоб, перетащил в тень и вызвал врачей. через пару минут приехала местная скорая на электромобиле, ее погрузили и увезли. продолжилось чавканье, звон бокалов и позвякивание вилок с ножами о тарелки.
после обеда, наполненный, довольный и разомлевший, я вышел к бассейну, сев под свободный зонтик, наслаждаясь свежим воздухом, блеском солнца в голубой воде и мыслями о том, как в моем номере пашет молчаливый уборщик. слегка горела кожа, но я не обратил на это внимание. ко мне быстро присоединилась компания с игральными картами и стаканчиками барного алкоголя, разбавляемого привезенным еще с аэропорта крепким, доливаемым из пляжных сумок. мне стало душно от окружившего меня перегара, но я быстро погрузился в разговор, отвлекаясь от слабости. эти некрасивые плебейские лица пьяных работяг быстро вернули меня к реальности и к пошлятине с дальнерусским акцентом. на миг мне показалось, что я это уже где-то видел. эти хищные бледные морды, злые глаза, желтые белки, жесткие шутки и темные от курения кривые зубы в корявых улыбках. я долго не мог вспомнить, откуда, вряд ли это снилось мне когда-то. пару раз мне пришли на ум их мысли о кровавой прожарке мяса на ужин и о протыкаемых артериях коров, упирающихся коленями и рогами в землю, наполняющих теплой, пьянящей кровью стаканы и кружки, подносимые к губам без желания вдыхать запах и со страстью делать глубокие глотки, вселяющие первобытное безумие и блеск зрачков, начинающих двигаться по выпирающим орбитам.
я потряс головой, очнулся от этого полусна-полубреда, извинился и пошел в номер, по дороге остановившись на обрыве у моря, посмотрев на закат, испытав на коже лица и груди жгучее действие краснеющих лучей.
через пару месяцев, за утренним кофе в офисе я услышал интересную историю, заставившую меня прислушаться. какой-то общий знакомый съездил на юг, похоже, туда же. как-то немного захворал, пошел к врачам, его послали с каким-то простым диагнозом лечиться дома. а через пару недель он умер. никаких деталей, но все горячо обсуждали, что типа он не первый, кто так пропал. знакомые знакомых якобы рассказывали, что оттуда можно привезти неизвестные вирусы, а потом лечиться непонятно от чего, особенно когда местные врачи никак не берут в расчет пребывание на курорте.
я не стал особенно вникать, но позвонил паре близких знакомых, кто гонял туда же с маской и аквалангом.
все было ок. более того, они пригласили меня, независимо друг от друга, на какую-то клубную вечерину.
музыка рвала перепонки. я, как мне нравится, недолго постоял у колонок. танцевать было безыдейно, не моя тема. общаться - тем более, так и не нашел друзей или хотя бы знакомых. я принял у бара пару стаканчиков, посмотрел пару треков на надрывающуюся под ритмы молодежь, расплатился и направился к выходу. и тут на меня налетел мой попутчик, с которым мы квасили тогда в самолете. пришлось остаться и потусить в VIP-ложе. я как-то не очень люблю новых людей, особенно тех, что заполнили помещение. мне не пришлось долго думать, чтобы вспомнить тот же контингент с хищными рожами и бешеными зрачками, с которым пришлось общаться на юге. уйти удалось с какой-то не первой попытки, распихав по карманам кучу визиток и вытирая щеки от сопливых поцелуев.
я нашел ее совершенно случайно. фейсбук предложил ее в друзья, будто я ее знаю. возможно, сработали новые контакты. так и было. мы разговорились, вспомнив прекрасный отдых.
мы купили пару бутылок шампанского, встретившись у метро. она надела мой кухонный фартук поверх того же волшебного обтягивающего платья, от которого пускали слюни все на танцплощадке тогда, в один из дискотечных вечеров на курорте. платье плотно облегало ее, когда она поджаривала маленьких осьминогов и резала их на салат с травой и помидорами черри. широкий черный пояс на талии даже не пришлось снимать. я был яростным, ритмичным и неумолимым, когда она что-то шептала мне на непонятном языке, царапая в момент страсти мою спину в кровь. не обращая внимания на сумму боли и наслаждения, я припал к ней и закричал... в первую очередь это был крик боли от ее зубов, вцепившихся мне в шею, когда я, обнимая ее всем телом, что-то издавал ей в ухо. она не дала мне опомниться, и я почувствовал соленый вкус разбившихся о зубы губ. то ли свой, то ли ее. мы замерли в экстазе обмена жидкостями там, по всему телу и в глубоком поцелуе...
она ушла рано. сказала, что на работу. не знаю, где работают в таких платьях, но я помог ей собрать рассыпавшийся по полу, закатившийся под кровать, жемчуг, сварил ей кофе, проводил до метро и снова завалился спать.
мне снились кровавые реки, работяги с восточных городов и областей, сидящие под камышовыми зонтиками и квасящие пенящийся красный напиток, напоминающий Bloody Mary. как будто они веселились, кричали что-то от радости и обнимали меня. я тоже пил, меня тошнило, но корабль плыл через пустынные желтые пески, оставляя белый след посреди темно-бордовой реки под палящим обжигающим солнцем.
проснувшись, я с грохотом раскурочил запасы минералки, выбрав самую соленую, умылся теплой водой, порезался бритвой и почувствовал, как твердею от вида красной капли, медленно собирающейся по царапине...
я вынул из-под кровати завалившийся телефон, моргающий красным от низкого заряда, дрожащими от непонятной трясучки руками набрал ее номер, и, натянув на себя что попалось под руки, бросился из дома к ней. она обедала в том клубе. глаза резало яркое солнце, я напялил темные очки и капюшон, чтобы не щипало кожу.
спеша к метро, я проходил мимо магазина и вдруг подумал, что тут, прямо за этой стеной, в мясном отделе, тучный человек в фартуке с красными пятнами, держит в руках свежую, сочную, с кровью, плоть, в которую безумно захотелось впиться клыками.
Денис
20 октября 2014
UPD: только для уравновешенных взрослых. 16+
в ночь перед поездкой мне приснился сон. обычно я сплю тревожно, когда нужно рано вставать в аэропорт. даже во сне перечисляю список вещей, которые взять с собой. сон был крепким, но на грани реальности, будто спишь и одновременно бодрствуешь, не отдавая себе до конца отчет, наяву ли это или во сне. мне виделось синее море, яркое палящее солнце на бело-голубом небе. совсем как то место, куда я собрался. и какие-то люди, сплошь зараженные неизвестным вирусом. они окружали меня, были повсюду: на пляже, в ресторане, в коридоре по дороге к номеру. я задыхался, громко хрипел и ворочался, пока не прозвонил будильник, и не пришлось собирать вещи, умываться и выходить по звонку такси.
в летящей по ночной Москве машине, я смотрел, как огоньки столбов освещения мелькают на фоне черного неба и вспоминал свой сон. пески до горизонта. голубая вода древней реки. белая дорожка бурлящей пены, поднятая мотором кораблика, на котором проходит экскурсия вглубь таинственного древнего континента. меня окружают те же люди, полные страстного безумия в глазах, молча переглядывающиеся между собой и кивающие мне в знак понимания. я отворачиваюсь от них и дрожу нутром: река полна крови, а по берегам от легкого ветерка подрагивает желто-бурая слизистая пена. таксист возвращает меня к реальности и сообщает сумму. я щурюсь от огней аэропорта, расплачиваюсь, и выхожу.
в самолете мне не пришлось спать. ребята на переднем кресле оказались бодрыми, и мы, отмечая взлет и восход в иллюминаторах слева, дернули по паре стаканчиков тайком распечатанного чего-то дьютифришного, приподняв настроение и разговорившись о планах, кто в какой отель едет, какие дела оставил позади, и как было бы классно обняться в знак понимания, если бы стюардесса не ходила так часто, принюхиваясь, по рядам.
она была из тех недотрог, красоте которой завидуют с самого детства. такая, которую опекают все родственники, мамки и няньки, где бы она ни появилась. такая, что пасут и у входа в музыкальную школу, и в танцевальную, и в спорт-зал, провожая до школы и забирая после уроков. я не видел ее днем ни на пляже, ни в гостиничном ресторане, возможно, она ела завтрак "с собой" в экскурсионном автобусе и парилась с тетушками по экскурсиям, контролируемая каждую секунду без шансов подойти к ней.
у каждого свой вкус, но, я уверен, когда на закате перед теми, кто, поужинав и приняв халявного all-inclusive в баре до ужина для аппетита, замешав это с бесплатным пойлом на ужине, кто под грохот колонок, ритмично бьющих в черноту бухты, вдруг видит появление таких девушек, их слюноотделение начинается бесконтрольно, и им сразу хочется танцевать, двигаться, приглашать, кутить, шутить, встречаться глазами, прикасаться руками, обниматься телами и получать кое-что по-круче.
я провалялся, как мне кажется, пару дней. и я уверен, хотя и не было градусника, что у меня было под 39. меня рвало откуда только можно. я израсходовал все запасы туалетной бумаги, салфеток и полотенец, надеясь, что уборщик не будет стучать в дверь с табличкой "не беспокоить". все, что я видел, это белые пятна днем, серые пятна ночью и круглосуточно окружность унитаза. ручку спуска воды и управление биде я нащупывал по памяти, что неплохо получалось, как, впрочем и кран умывальника. зеркало не работало. разум тоже.
когда я забылся после отравления, мне снился все тот же дурацкий сон про сообщество странных типов, в которое я попал, отдыхая на каком-то морском южном курорте, реки крови и сильное желание избавиться от всего этого. сквозь сон, размахивая не поддающимися контролю руками, я боролся с каким-то странным чувством непонятной и непринятой причастности.
на третий день после начала болезни, или что это было, я вышел к обеду, скользя как бледная тень вдоль неосвещенных стен и коридоров. я жадно набросился на еду и на безалкогольное. меня нестерпимо мучила жажда, особенно хорошо пошел соленый томатный сок. в середине неуемной трапезы я, как и остальные, повернулся на грохот и звон у барной стойки. распластавшись в пятне яркого солнца, ничком лежала неестественно худая девушка без признаков жизни. обученный персонал подбежал к ней, пощупав пульс и, положив мокрое полотенце на лоб, перетащил в тень и вызвал врачей. через пару минут приехала местная скорая на электромобиле, ее погрузили и увезли. продолжилось чавканье, звон бокалов и позвякивание вилок с ножами о тарелки.
после обеда, наполненный, довольный и разомлевший, я вышел к бассейну, сев под свободный зонтик, наслаждаясь свежим воздухом, блеском солнца в голубой воде и мыслями о том, как в моем номере пашет молчаливый уборщик. слегка горела кожа, но я не обратил на это внимание. ко мне быстро присоединилась компания с игральными картами и стаканчиками барного алкоголя, разбавляемого привезенным еще с аэропорта крепким, доливаемым из пляжных сумок. мне стало душно от окружившего меня перегара, но я быстро погрузился в разговор, отвлекаясь от слабости. эти некрасивые плебейские лица пьяных работяг быстро вернули меня к реальности и к пошлятине с дальнерусским акцентом. на миг мне показалось, что я это уже где-то видел. эти хищные бледные морды, злые глаза, желтые белки, жесткие шутки и темные от курения кривые зубы в корявых улыбках. я долго не мог вспомнить, откуда, вряд ли это снилось мне когда-то. пару раз мне пришли на ум их мысли о кровавой прожарке мяса на ужин и о протыкаемых артериях коров, упирающихся коленями и рогами в землю, наполняющих теплой, пьянящей кровью стаканы и кружки, подносимые к губам без желания вдыхать запах и со страстью делать глубокие глотки, вселяющие первобытное безумие и блеск зрачков, начинающих двигаться по выпирающим орбитам.
я потряс головой, очнулся от этого полусна-полубреда, извинился и пошел в номер, по дороге остановившись на обрыве у моря, посмотрев на закат, испытав на коже лица и груди жгучее действие краснеющих лучей.
через пару месяцев, за утренним кофе в офисе я услышал интересную историю, заставившую меня прислушаться. какой-то общий знакомый съездил на юг, похоже, туда же. как-то немного захворал, пошел к врачам, его послали с каким-то простым диагнозом лечиться дома. а через пару недель он умер. никаких деталей, но все горячо обсуждали, что типа он не первый, кто так пропал. знакомые знакомых якобы рассказывали, что оттуда можно привезти неизвестные вирусы, а потом лечиться непонятно от чего, особенно когда местные врачи никак не берут в расчет пребывание на курорте.
я не стал особенно вникать, но позвонил паре близких знакомых, кто гонял туда же с маской и аквалангом.
все было ок. более того, они пригласили меня, независимо друг от друга, на какую-то клубную вечерину.
музыка рвала перепонки. я, как мне нравится, недолго постоял у колонок. танцевать было безыдейно, не моя тема. общаться - тем более, так и не нашел друзей или хотя бы знакомых. я принял у бара пару стаканчиков, посмотрел пару треков на надрывающуюся под ритмы молодежь, расплатился и направился к выходу. и тут на меня налетел мой попутчик, с которым мы квасили тогда в самолете. пришлось остаться и потусить в VIP-ложе. я как-то не очень люблю новых людей, особенно тех, что заполнили помещение. мне не пришлось долго думать, чтобы вспомнить тот же контингент с хищными рожами и бешеными зрачками, с которым пришлось общаться на юге. уйти удалось с какой-то не первой попытки, распихав по карманам кучу визиток и вытирая щеки от сопливых поцелуев.
я нашел ее совершенно случайно. фейсбук предложил ее в друзья, будто я ее знаю. возможно, сработали новые контакты. так и было. мы разговорились, вспомнив прекрасный отдых.
мы купили пару бутылок шампанского, встретившись у метро. она надела мой кухонный фартук поверх того же волшебного обтягивающего платья, от которого пускали слюни все на танцплощадке тогда, в один из дискотечных вечеров на курорте. платье плотно облегало ее, когда она поджаривала маленьких осьминогов и резала их на салат с травой и помидорами черри. широкий черный пояс на талии даже не пришлось снимать. я был яростным, ритмичным и неумолимым, когда она что-то шептала мне на непонятном языке, царапая в момент страсти мою спину в кровь. не обращая внимания на сумму боли и наслаждения, я припал к ней и закричал... в первую очередь это был крик боли от ее зубов, вцепившихся мне в шею, когда я, обнимая ее всем телом, что-то издавал ей в ухо. она не дала мне опомниться, и я почувствовал соленый вкус разбившихся о зубы губ. то ли свой, то ли ее. мы замерли в экстазе обмена жидкостями там, по всему телу и в глубоком поцелуе...
она ушла рано. сказала, что на работу. не знаю, где работают в таких платьях, но я помог ей собрать рассыпавшийся по полу, закатившийся под кровать, жемчуг, сварил ей кофе, проводил до метро и снова завалился спать.
мне снились кровавые реки, работяги с восточных городов и областей, сидящие под камышовыми зонтиками и квасящие пенящийся красный напиток, напоминающий Bloody Mary. как будто они веселились, кричали что-то от радости и обнимали меня. я тоже пил, меня тошнило, но корабль плыл через пустынные желтые пески, оставляя белый след посреди темно-бордовой реки под палящим обжигающим солнцем.
проснувшись, я с грохотом раскурочил запасы минералки, выбрав самую соленую, умылся теплой водой, порезался бритвой и почувствовал, как твердею от вида красной капли, медленно собирающейся по царапине...
я вынул из-под кровати завалившийся телефон, моргающий красным от низкого заряда, дрожащими от непонятной трясучки руками набрал ее номер, и, натянув на себя что попалось под руки, бросился из дома к ней. она обедала в том клубе. глаза резало яркое солнце, я напялил темные очки и капюшон, чтобы не щипало кожу.
спеша к метро, я проходил мимо магазина и вдруг подумал, что тут, прямо за этой стеной, в мясном отделе, тучный человек в фартуке с красными пятнами, держит в руках свежую, сочную, с кровью, плоть, в которую безумно захотелось впиться клыками.
Денис
20 октября 2014