Берлин, Александрплац
Около двух месяцев назад в Германии вышла отреставрированная полнометражная версия фильма Райнера Вернера Фассбиндера «Берлин, Александрплац». Вскоре фильм появился на DVD в американском видеопрокате. Фильм продолжается тринадцать часов и завершается двухчасовым эпилогом.
http://www.criterion.com/asp/release.asp?id=411#film-info
Некогда, будучи поклонником Фассбиндера, я мечтал посмотреть этот фильм с друзьями в один день - и вот сейчас, через двадцать лет, мечта наконец исполнилась - правда тех друзей уже нет, да и восторг почти прошел. Что, в каком-то смысле, составляет одну из тем фильма.
-- Фассбиндер - театральный в сущности режиссер. Персонажи являются у него всегда в особом, чистом, прозрачном пространстве, в изоляции от реальности - в некотором роде как идеи.
-- Герои Ф. постоянно ожидают катастрофы - в любой, даже самый радостный момент, они могут вдруг застыть на месте, напряженно прислушиваясь к подступающим несчастьям. Также чутко слушают они и друг друга. В результате мгновенная испуганная задумчивость распространяется между ними как эпидемия, a затем почти бесследно проходит. Все главные персонажи Ф. лишены уверенности, опоры, внутреннего спокойствия. Если нам, чтобы перейти от радости к ужасу необходим промежуточный момент непонимания, неверия и постепенного осознания, то у них этого нет. И радость, и ужас они принимают с одинаковой мгновенной готовностью.
-- Фильм действительно нужно смотреть подряд, в один день.
-- Ф. - один из последних гуманистов - даже на самом дне все его персонажи всегда остаются людьми. В его мире нет нечеловеческого - и это дало ему возможность необычно глубоко исследовать пределы человека. Другие режиссеры и писатели двадцатого века крайне легко пересекают эту черту - их герои, даже под относительно слабым давлением, превращаются в страшных или смешных агентов чужих, нечеловеческих сил - тогда как у Ф., как бы велико ни было давление, персонаж, наделенный бесконечной пластичностью, остается человеком. В этом отношении Ф. есть режиссер героического и приближается к греческой и римской античности.
-- В одном из эпизодов, женщины, рядом с клеткой с обезьянами, установленной богатым поклонником в специально нанятой квартире для любимой куртизанки, поют по-немецки песню на мотив «Из-за острова на стрежень»; вместо Разина там действует разбойник Гвидо; спев песню и поплакав, женщины договариваются о том, что одна из них родит ребенка для другой от своего бывшего любовника, недавно потерявшего руку.
-- Безупречная композиция каждого кадра. Подвижная камера, неизменно и плавно занимающая самую выгодную для эстетического наблюдения точку, не обращая внимание на смысл и безобразие перед нею происходящего.
-- Сам Ф. рассказывает, что Б-А - главный роман его жизни. Прочитав его впервые в юности и затем перечитав через пять лет, он обнаружил, что, эта книга, незаметно, полностью и вплоть до деталей изменила ход его жизни, уподобив ее себе. Она же, по утверждению Ф., помогла ему вырваться на свободу из этой ловушки.
-- Рассуждая о политике в 1928 году, рабочие думают о том, что государство есть лишь машина, при помощи которой сильные подчиняют слабых - а также о том, что потребность граждан в порядке и законности - необходимая часть этой машины; воры же, бандиты и убийцы, попивая кюммель, указывают рабочим на противоречия в этих воззрениях.
-- Основным связующим людей отношением в фильме является предательство. Любовь также встречается в изобилии, но является только почвой, подготовкой и материалом предательства. Каждый герой предает не только других, но и себя. Предательство связывает людей крепче, чем что бы то ни было другое. Они это чувствуют. Они понимают, что без предательства и его уз, мир немедленно бы распался. Это диктует их действия. В некотором роде - Б-А есть огромное и при этом компактное исследование темы и мотива предательства.
-- Кино каким-то образом продолжается гораздо дольше официальных тринадцати часов - мне потребовалось несколько суток от восхода до заката для того, чтобы досмотреть его до конца.
-- У Фассбиндера - если ты негодяй, то окружающие относятся к тебе с пониманием, даже с сочувствием - со всяким может случиться. Есть вещи гораздо более неприятные.
-- Любопытно, что в фильме по одному из самых известных городских романов нет города - совсем нет Берлина. Возможно, это результат театральности Ф. Самые реальные и аутентичные подробности немедленно превращаются у него в декорации.
-- Даже самые уродливые и негодные к жизни люди, даже абсолютные калеки и насекомые, всегда точно вписаны в проемы дверей, фрамуги окон, углы комнат, трубы, перила - и залиты мягким, ровным сиянием. Каждому находится свое место и роль в геометрии света и тени. Люди, как кошки, изворачивается и падают в нужную позу, в нужное место кадра. Кадр им в этом всегда помогает.
-- Фильм начинается как смутная бытовая драма, а заканчивается как библейская трагедия, полная жестокого, ясного, неистребимого смысла. Это превращение - постепенное медленное отвердевание смысла с кульминацией в финале - одна из самых сильных сторон фильма - да и вообще всего творчества Ф. - он видит, как сквозь быт проступает древний, вечный хребет закона.
-- Все персонажи этого фильма действуют не так, как от них ожидаешь - но при этом убедительно и внутренне логично. Фильм похож на отражение в последовательно искажающем логику мотивов зеркале. Похожий сдвиг мотивов, параллельную вселенную мотивов, можно встретить у Маркеса. У Маркеса и в Ветхом завете. Вообще, ветхозаветный характер фильма. Вообще удивительно, как предводитель декадентской труппы, истерик и алкоголик, оказывается в состоянии извлечь из модернисткого романа, полного радиошелухи, газетного шума, коллажей, и потоков сознания суровый и простой мир завета, желания, власти и рода.
-- Большею частью действие в Б-А происходит ночью - и в 1980 году, когда фильм выходил на экраны немецкого телевидения, особенности технологии и коммерции привели к тому, что черные и бурые тени и темнота (Фассбиндер при съемках никак не подлаживался под телевизионный формат) оказались зелеными, а само изображение часто было практически неразличимо - из электронной тьмы на экране в течении десятков минут слышались только голоса. Фильм показывался как сериал, раз в неделю, примерно три с половиной месяца - и в ходе показа в Германии случился знаменитый скандал - публика яростно протестовала, требовала «денег за билеты» и наказания режиссера. Скандал этот в некотором роде запомнился едва ли не лучше, чем сам фильм. За последние два года Ксавер Шварценбергер, изначальный оператор фильма, проделал огромную работу, восстановив его практически по памяти цифровыми методами в изначальном виде и цвете. Картинка ожила, появились неразличимые в зеленой тьме подробности, персонажи, события, сюжетные линии. Иными словами, даже первые зрители не видели фильма, и возможность посмотреть настоящий «Берлин, Александрплац» возникла только сейчас.
-- Эпилог фильма ни в коем случае смотреть не следует. Он должен быть ампутирован у фильма - как больная, постыдная, гангренозная конечность.
-- Я бы сказал, что Б-А - лучшая на сегодня экранизация Ветхого завета.