О Норильске
Норильск - страшный город.
Особенно для тех, кто увидел его впервые.
Да, тут есть милый исторический центр сталинской застройки в ленинградском стиле… Но Норильск - другое.
Процитирую себя же, рассказ «Ножи Норильлага»:
«После ужина Гаронна опять полез наверх, где читал и пел старую зэковскую песню. А Суббота сел возле окна и бездельно смотрел через муть толстого стекла на лагерный Норильск. За ручьём виднелись бутовые двухэтажные дома, где жили вольные спецы. По Октябрьской даже вечером ходили машины, гуляли люди. Вдалеке виднелся Никелевый завод, его трубы разносили серный смрад по всей долине. Налево - бараки Аварийного поселка, лагерные периметры, вышки, колючка, очищенные от строительного хлама проходы для колонн заключенных. Бесконечные переплетения тепловых магистралей, рельсов и электрокабелей, воздушные и наземные линии связи, фабрики и цеха. Мрачная гора Шмидтиха, нависшая над всем промышленным районом, там и ночью траверсом вдоль горы на высоте бесконечно двигались чередой вагонетки с углем. В Норильске все менялось очень быстро, СССР был нужен никель. Лаготделения часто переезжали с места на место, этого требовали оперативные нужды производства. Вольные здесь иные, да и лагерное начальство отлично от тех, что были в Дубравлаге, где Суббота начинал свою отмотку. Субботе, страшно сказать, нравилось в Норильске. Он любил вид стремительно растущего производства, эти масштабы, эти бесчисленные железные дороги, выбросы воды и пара, трубы, трубопроводы и металлоконструкции цехов - обнажённые мышцы самой серьезной металлургии. Со временем и кожа нарастёт».
Норильск - это сплошной технопанк.
Дредноут. Броненосец «Ретвизан».
Всё навиду. Всё торчит. Во все стороны. Ничего не спрятано. Кругом трубы, заводы, галереи, вспомогательные цеха, технологический транспорт. Сваи, ростверки…
Из любого южного города можно сделать белоснежный круизный лайнер.
Из Норильска - только дредноут. Пока нет других технологий.
Космос в белое не облачается.
Броня! Панели. Заклёпки диаметром в метр. Дредноут пыхтит, дымит, в щелях бьётся яросное пламя печей Ванюкова, элекропечей и конверторов. Гидротранспорт в шесть ниток тащит с обогатительных фабрик подогретую пульпу, спаренные дизельэлектровозы тянут составы с рудой.
Кругом груды металла. Брошенные цеха, ждущие разделки.
Рудольф Дизель нас любит. Мы често выжимаем, как губку, его древнее изобретение, ибо других так и не появилось. Нет фотонных двигателей. Есть технопанк. Город не напяливает на себя стэлс-экраны, он не прячется. И тем пугает новичка.
Круглосуточный свет, на улицах можно читать книгу. Выхлопные трубы автобусов, выведенные наверх, круглосуточный дневной свет в окнах - на подоконниках стоит зелень. Технотуман в лютый мороз.
И мой город - посреди самых больших на планете заводов.
Север вообще страшный.
Весь. Всегда.
Кто только сюда не совался… Следы неудачных попыток видны повсюду.
Он убил их всех.
А нас не смог, смирился, привык, притёрлись.
Только СССР смог, как уж смог... Больше такого города на планете просто нет.
Как и нет иного выхода - ЭТО нужно осваивать, брат. Потому что во всех других местах планеты всё ценное уже выжрали. Выжрали, суки, и отплюнулись… айфонами, он у тебя в заднем кармане, ага…
Когда я сижу на лоджии, курю и смотрю на ряды девятиэтажек, стоящих напротив, неон и море огней, поток машин под окном, а потом подхожу к глобусу и понимаю, где всё это находится, то и самого оторопь берёт…
Как вообще можно было всё это построить на такой широте?
Живут те, кто любят дредноуты. А потом ты начинаешь видеть прелести, они есть, везде так… Я постепенно и о них расскажу.
А пока на перекур, в пиковой котельной ТЭЦ-1 пар сбрасывают, обожаю этот адский панк-звук.
Особенно для тех, кто увидел его впервые.
Да, тут есть милый исторический центр сталинской застройки в ленинградском стиле… Но Норильск - другое.
Процитирую себя же, рассказ «Ножи Норильлага»:
«После ужина Гаронна опять полез наверх, где читал и пел старую зэковскую песню. А Суббота сел возле окна и бездельно смотрел через муть толстого стекла на лагерный Норильск. За ручьём виднелись бутовые двухэтажные дома, где жили вольные спецы. По Октябрьской даже вечером ходили машины, гуляли люди. Вдалеке виднелся Никелевый завод, его трубы разносили серный смрад по всей долине. Налево - бараки Аварийного поселка, лагерные периметры, вышки, колючка, очищенные от строительного хлама проходы для колонн заключенных. Бесконечные переплетения тепловых магистралей, рельсов и электрокабелей, воздушные и наземные линии связи, фабрики и цеха. Мрачная гора Шмидтиха, нависшая над всем промышленным районом, там и ночью траверсом вдоль горы на высоте бесконечно двигались чередой вагонетки с углем. В Норильске все менялось очень быстро, СССР был нужен никель. Лаготделения часто переезжали с места на место, этого требовали оперативные нужды производства. Вольные здесь иные, да и лагерное начальство отлично от тех, что были в Дубравлаге, где Суббота начинал свою отмотку. Субботе, страшно сказать, нравилось в Норильске. Он любил вид стремительно растущего производства, эти масштабы, эти бесчисленные железные дороги, выбросы воды и пара, трубы, трубопроводы и металлоконструкции цехов - обнажённые мышцы самой серьезной металлургии. Со временем и кожа нарастёт».
Норильск - это сплошной технопанк.
Дредноут. Броненосец «Ретвизан».
Всё навиду. Всё торчит. Во все стороны. Ничего не спрятано. Кругом трубы, заводы, галереи, вспомогательные цеха, технологический транспорт. Сваи, ростверки…
Из любого южного города можно сделать белоснежный круизный лайнер.
Из Норильска - только дредноут. Пока нет других технологий.
Космос в белое не облачается.
Броня! Панели. Заклёпки диаметром в метр. Дредноут пыхтит, дымит, в щелях бьётся яросное пламя печей Ванюкова, элекропечей и конверторов. Гидротранспорт в шесть ниток тащит с обогатительных фабрик подогретую пульпу, спаренные дизельэлектровозы тянут составы с рудой.
Кругом груды металла. Брошенные цеха, ждущие разделки.
Рудольф Дизель нас любит. Мы често выжимаем, как губку, его древнее изобретение, ибо других так и не появилось. Нет фотонных двигателей. Есть технопанк. Город не напяливает на себя стэлс-экраны, он не прячется. И тем пугает новичка.
Круглосуточный свет, на улицах можно читать книгу. Выхлопные трубы автобусов, выведенные наверх, круглосуточный дневной свет в окнах - на подоконниках стоит зелень. Технотуман в лютый мороз.
И мой город - посреди самых больших на планете заводов.
Север вообще страшный.
Весь. Всегда.
Кто только сюда не совался… Следы неудачных попыток видны повсюду.
Он убил их всех.
А нас не смог, смирился, привык, притёрлись.
Только СССР смог, как уж смог... Больше такого города на планете просто нет.
Как и нет иного выхода - ЭТО нужно осваивать, брат. Потому что во всех других местах планеты всё ценное уже выжрали. Выжрали, суки, и отплюнулись… айфонами, он у тебя в заднем кармане, ага…
Когда я сижу на лоджии, курю и смотрю на ряды девятиэтажек, стоящих напротив, неон и море огней, поток машин под окном, а потом подхожу к глобусу и понимаю, где всё это находится, то и самого оторопь берёт…
Как вообще можно было всё это построить на такой широте?
Живут те, кто любят дредноуты. А потом ты начинаешь видеть прелести, они есть, везде так… Я постепенно и о них расскажу.
А пока на перекур, в пиковой котельной ТЭЦ-1 пар сбрасывают, обожаю этот адский панк-звук.