Андрей Кучаев. Рассказы из цикла "Родня"

[denis_strebkov]

Шесть весёлых рассказов про рассудительного дядю и его импульсивного племянника,
включая знаменитую "Мозговую косточку".
Рисунки Александра Семёнова и Юрия Черепанова.



МОЗГОВАЯ КОСТОЧКА

На кухне в новой, только что отстроенной квартире обедали два товарища: дядя и племянник. Обед их состоял из; наваристых бараньих щей и напитков. Друзья и родственники съели уже по шесть тарелок щей и отправили под стол порожнюю бутылку из-под напитка.
Дядя, притомившись от еды, отдыхал, погруженный в глубокое раздумье, племянник трудился над осколком бедреной кости барана. Он отшлифовал кость так, что хоть сейчас на рукоятку трости, однако внутрь еще не проник.
- Мозговая... - сказал племянник, заглядывая одним глазом в кость, как в подзорную трубу. - Сейчас мы ее, момент...
- Самый сок теперь остался, - согласился дядя, не прерывая раздумий.
- Сейчас мы оттеда мозгу-то вытянем. - Племяш сунул кость в рот на манер курительной трубки и втянул со свистом воздух через кость.

- Тяни, тяни, - поощрил дядя, не прерывая раздумий, - в мозгу-то фосфор содержится... Пища для ума, витамин.
- Сейчас мы ее вытряхнем, момент! - Племяш, примериваясь, потюкал костью о край тарелки. - Сейчас мы ее оттеда выбьем! - И он грохнул острым краем кости изо всей силы по дну тарелки.
Тарелка разлетелась вдребезги. Один осколок поцарапал дяде макушку.
- Во даёт, - сказал дядя, почесав макушку спичкой и не прерывая раздумий. - Однако тарелки делают, а?
- Это мы ее сейчас расковыряем, момент! - сказал азартно племянник и полез в кость ножом из нержавейки.
Нож со звоном сломался, и осколок ножа оцарапал дяде плечо.
- Во даёт, - сказал дядя, почесав татуированное веснушчатое плечо.
- Однако ножи делают, а? - добавил он, не прерывая раздумий.
- Сейчас мы ее размозжим, момент! - Племяш положил кость на пол и шарахнул по ней тяжелым молотком.
- Скользкая кость выстрелила из-под молотка дяде в ногу, а молоток переломился. Одна половинка осталась в руках у племянника, другая провалилась в дырку в полу.
- Во даёт, - сказал дядя, поморщившись и почесав ногу спичкой. - Однако молотки делают, а? А полы?! - И дядя снова погрузился в свои раздумья.
- Ну сейчас-то мы ее выпотрошим, момент! - Племяш острым краем кости грохнул изо всех сил по стене.
Стена рухнула - и племянник с дядей оказались на улице, прямо на мостовой.



- Во завелся, - сказал дядя, не прерывая раздумий. - Однако стены кладут, а?
- Ну, а уж сейчас-то мы ее в момент расплющим! - сказал потный племянник и положил кость на трамвайный рельс.
Проходивший трамвай сошел с рельсов, придавив слегка дядю.
- Ты прямо шальной какой-то, - сказал дядя, поставив трамвай на место. - Однако пути трамвайные кладут, а?! - сказал дядя и погрузился в свои раздумья, почесывая бок в голубой майке.
- Сейчас мы ее в момент раздолбаем! - крикнул племянник и ахнул острым краем кости дяде по лбу:
Мозг из кости выскочил, дядя его поймал, выйдя из раздумий, и передал племяннику.
- Видал? - сказал дядя, почесав лоб спичкой. - На совесть сделано, а? - Дядя похлопал себя по веснушчатому темени и погрузился в свои раздумья.

КРОССВОРД

- Заходи, племяш, гостем будешь, - сказал дядя и пропустил племянника в помещение.
Племянник снял плащ, повесил его на крючок и заулыбался.
- Не улыбайся, - строго заметил дядя, - дело есть. Дядя уселся на тахту с кроссвордом и карандашом.
- Вот тебе первое слово: композитор из шести букв.
- Чайковский! - выкрикнул племянник.
- Молодец! - дядя стал вписывать слово в фигуру кроссвор­да. - Не лезет, - сказал он через короткое время. - Четыре буквы не помещаются.
- Ну да! - встревожился племянник. - По-моему, верно от­гадано. Может, Опечатка?
- Думаешь? - дядя наморщил лоб. - А если другого кого попробовать?
- Кого это? - вскшгулся племянник.
- Ну-ну, молчу. - Дядя пририсовал четыре клетки и прист­роил слово. - Вот тебе второе слово: река из шести букв.
- Волга!
- Молодец, - улыбнулся дядя. - Ну и память у тебя, Саш­ка. - Дядя перестал писать: - Мало! Одна клетка лишняя.
- Ну да? - рассердился племянник. - По-моему, верно от­гадано. Может, опечатка?
- Думаешь? - дядя потер лысину, считая клетки. - А если взять другую какую реку?
- Чего это? - вскинулся племянник.
- Ну-ну, молчу, - дядя стер лишнюю клетку резинкой.
- Жарко, - сказал племянник и стащил с себя рубашку и галстук с блестками. - Чего там дальше?
- Вот тебе слово: химический элемент.
- Вода!
- «Ч» - первая буква. У нас Чайковский был.
- Чай!
- Молодец, - дядя стал писать. - Ну и башка у тебя... Ма­ло...
- Опечатка, - отрубил племянник.
- Думаешь? - дядя взялся за резинку и стал стирать клет­ки.



- Что там дальше?
- Возвышенность. Много букв.
- Эльбрус!
- Молодец!.. Не подходит!
- Опечатка!
- Думаешь?
- А то как... Ух, жарко! Что там дальше?
- Просветитель и гуманист семнадцатого века!
- Как-как?
- Просветитель и гуманист...
Племянник медленно стал одеваться. Он надел носки, майку. Надел рубашку и жилет, пиджак и штиблеты.
- Послушай, Сашко, может, опять... опечатка? - спросил дядя, выходя в переднюю за племянником.
Племянник молча сорвал с вешалки плащ, пнул вышедшую проводить его кошку, и дверь за ним захлопнулась.

МОПЕД

Когда племянник пришел к дяде в субботу, дядя сказал:
- Надо сегодня нам, Сашко, мопед испытать. Вон купил, - дядя кивнул на стоящий в передней новенький мопед. - Чесский!
- На бензине? - спросил племянник заинтересованно.
- А то на чем? На повидле, что ли? - Дядя похлопал мопед по новенькому бачку. - Айда! Чего стал?
Племянник подхватил мопед на плечо, и родственники поки­нули квартиру.
Молча спустились по лестнице, вышли на улицу, на асфальт.
- Ну-кася подсади, что ли! - сказал дядя племяннику. Племянник бережно взял дядю и усадил в седло.
- Только, чур по-честному - разочек вы проедетесь, ра­зочек я.
- Об чем речь. Все по справедливости! - дядя плотнее взял­ся за руль. - Пускай, что ли...
- А то как? Или зря стоять будет? - племянник изо всех сил толкнул мопед с дядей; дядя что было сил завертел педаля­ми.
Механизм затрещал. Дядя с мопедом исчезли в конце улицы.
- Правила соблюдайте, Василий Алексеич! - успел крик­нуть племянник вдогонку.
Вскоре дядя на мопеде показался из другого конца улицы, совершив полный круг по кварталу.
- Эй, чур моя очередь! - закричал племянник, кидаясь на­перерез мопеду.
- Зашибу! - рявкнул дядя и пронесся мимо.
- Нечестно! - расстроился племянник. - Моя очередь - не по справедливости!
Дядя сделал еще один круг и снова показался в конце улицы.
- Эй, только чур моя очередь! - крикнул племянник и бро­сился под колеса мопеда, пытаясь остановить дядю.
- Берегись! Перееду! - ухнул дядя, переехал племянника и помчался с грохотом дальше.
- Нечестно, - заплакал племянник, сидя на мостовой. - Моя очередь - не по справедливости...
Дядя сделал еще один круг по кварталу и опять показался в конце улицы.
- Слазьте, Василий Алексеич, моя очередь, - племянник вскочил и кинулся натягивать поперек улицы проволоку.
- Рразойдись! Зашибу! - загрохотал дядя, проволока вышиб­ла его из седла, он сделал в воздухе сальто, снова плюхнулся в седло и с веселым треском исчез в конце улицы.
- Нечестно! - рыдал племянник. - Не по справедливости... Дядя опять показался на мопеде в другом конце. Племянник успел к этому времени сбегать за охотничьим ружьем к соседям.
- Слазьте лучше, Василий Алексеич! - племянник всхлип­нул и прицелился. - В момент ведь срежу!
- Поберегись! - рявкнул дядя, грохнул выстрел, с дяди слетела кепка, из мопеда с треском вылетели все спицы. Дядя исчез на своём мопеде в синем дыму в конце улицы.
- Нечестно это, - замотал головой от горя племянник. - Не по справедливости.
Дядя уже опять появился на мопеде в противоположном кон­це.
- Сойдите лучше, Василий Алексеич? - Племянник на­правил на дядю тугую струю брандспойта, подвернувшегося ему под руку.
- Отойдь! Покалечу? - прогремел дядя, завертелся волчком в водяной, струе и, как пуля, унесся в конец улицы.
- Вот уже нечестно! - племянник в отчаянии и слезах сел опять посреди улицы. - Вот уж не по справедливости!.. - Он в сердцах сорвал крышку уличного люка.
Дядя тем временем опять показался в конце улицы.
- Чур, шалишь! - вскочил племянник. - Теперь моя оче­редь! - он приготовился метнуть крышку люка в дядю.
- Разбегись, кому жизнь дорога? - дядя с грохотом ухнул в открытый люк.
- Нечестно! - племянник наклонился над люком. - Сейчас моя очередь!
Из люка показалась голова дяди с исцарапанным лбом.
- Спасибо, племяш, выручил, - прохрипел он, вылезая на поверхность.
- Нечестно так! - племянник взял у дяди из рук остатки бачка с переключателем скорости. - Не по справедливости!
- Ладно, чего там, - сказал дядя, отдуваясь. - Спас ты меня, Сашко, век не забуду. Чёрт его знает, забыл я, где она выключа­ется, чтоб на месте встать. Плюнь ты на нее, в другой раз первым будешь, а сейчас пойдем лучше чайку попьем!
- Другое дело, - племянник кулаком вытер слезы с лица. - Только чтоб вперёд у нас все было честно, по справедливости.

ЛЮБИТЕЛИ КИНО

Племянник подарил на день рождения своему дяде кинокаме­ру. Дядя страшно обрадовался подарку, расцеловал племянника и прослезился, отвернувшись к окну.
- Целый год из получки откладывал, - смущенно объяснил племянник. - Так, конечно, пустяк, по сути дела.
- Ладно, ладно, - дядя вытер лицо занавеской. - Чего уж там! Уважил, племяш, дядьку!
- Я вскрою, что ли? - племянник вопросительно посмотрел на дядю, подошел к коробке, разодрал ее и освободил вещь. - Гляди-ка, тут и инструкция приложена!
- Видишь, и инструкция! - дядя уселся в кресло. - А ну читай! Послушаем, с чем её едят!
Племяш откашлялся и добросовестно прочитал инструкцию громким голосом.
- Еще! - сказал дядя. Племянник прочитал еще.
- Хорошо, - сказал дядя. - Аж за душу берет!
- Ещё бы, - просиял племянник. - Со Знаком качества вещь. Все брали, и я схватил. Узкопленочный. Любительский, - пле­мянник потянулся к кинокамере. - Сейчас мы ее запустим для пробы!
- А ну, погоди, испытатель! - дядя мягко отобрал камеру у племянника. - Чей теперь аппарат? Мой или не мой? Ты мне лучше вот что скажи: им что хошь можно заснимать или как?!
- А так! Со Знаком качества вещь! Про что хошь, про то и снимай! Узкопленочный, любительский! Сейчас мы его раскоче­гарим! - племянник выхватил камеру из дядиных рук и наце­лился ею на дядю.
- Стань на место, кому говорят! - рявкнул дядя. - Чей ме­ханизм? Мой или не мой! - он подошел к обескураженному пле­мяннику и забрал у него аппарат. - Ты мне лучше вот что ска­жи: если я вечером после бани кое-чем угощаюсь, он и такое показать в состоянии?
- Запросто! Узкопленочный! Любительский! Со Знаком каче­ства! - племянник рванул камеру на себя, но дядя не выпу­скал.
- А если я без верхнего платья за кроссвордом сижу! Тог­да как?
- Узкопленочный! - племянник рванул раз. - Любитель­ский! - племянник рванул второй. - Со Знаком качества! - пле­мянник упёрся ногой в дядин живот и с третьего раза вырвал камеру. - Хоть в пижаме, хоть без! Заснимаю, полундра! - племянник зажмурился, пытаясь надавить затвор.
- Замри, тебе говорят! - пророкотал дядя. - Чьё устройство? Моё или не моё? - он подошел к огорченному племяннику и за­брал у него аппарат. - Вот ты что мне ответь: если я в шашки с тобой играю и дамку невзначай стянул, он и это все в виде кино может снять? Или что?
- То! - племянник опять потащил камеру к себе, но дядя держался цепко. - Узкопленочный! Любительский! Со Знаком ка­чества! - племянник оглушил дядю подвернувшейся пепельни­цей и завладел аппаратом. - Задействую! Берегись!
- Замри, чтоб тебя! - дядя поднялся с пола. - Чья игрушка? Моя или не моя? - он подошел к вконец расстроенному племян­нику и отобрал у него аппарат. - За подарок спасибо, только так это дело не пойдет.
- Так ведь узкопленочный... - растерялся племянник. - Любительский... Со Знаком качества…
- А начхать! - спокойно сказал дядя, - Не для того я на свете в своей квартире спокойно живу и пенсию получаю, чтоб меня на аппарат заснимать. Забирай ко псам, и чтоб больше я его не видел!
- Это как же так получается? - племянник повертел каме­ру. - Ведь узкопленочный, любительский, со Знаком качества! Вон! Тут и ручка есть, браться-то как удобно!
- А ну постой! - дядя забрал камеру обратно, подержал ее за ручку и потеплел. - Ладно. Оставлю, шут с ней! Будем орехи бить, если что.
- А инструкцию куда? - спросил племянник, уже доволь­ный.
- А инструкцию туда, - сказал дядя, широко улыбнулся и откупорил зубами бутылку «Жигулевского» из холодильника.

ПАРАШЮТ

Племянник и дядя вечером в воскресенье доиграли девятна­дцатую партию в шашки.
Родственники расположились играть на подоконнике дядиной кухни на четырнадцатом этаже нового дома. Несмотря на лю­тый мороз» окно в кухне было открыто, - дядя любил зимний воздух.
- Хорошо сидим, - сказал племянник. - Выходной...
- Может, еще партийку? - добродушно предложил дядя.
- Это ж надо: сегодня выходной, а завтра опять на работу идти, - закончил свою мысль племянник и посмотрел вокруг шальными глазами.
- Ну так как? - спросил дядя.
- Это ж надо, - снова сказал племянник, сгреб дядю и вы­бросил его в окошко.
Дядя перекувыркнулся в воздухе и зацепился за подоконник снаружи. Повисев с минуту, он стал карабкаться обратно в кухню.
- Золотой ты парень, Сашка, - проговорил дядя, подтягива­ясь, - а живешь скучно. - Дядя уже почти влез в кухню, нава­лившись на подоконник животом. - И руки у тебя золотые и азарт, а без мечты живешь... Другое дело я... Хочу, например, парашют себе купить, стать мастером спорта, - сказал дядя и всу­нулся бритой головой в окно.
- Это ж надо такое, - продолжал племянник, - послезавтра, во вторник, тоже идти на работу! - племянник изо всей силы захлопнул окно.
Рама стукнула дядю по лбу, он не удержался и полетел вниз. Он пролетел два этажа и зацепился за балконную решетку. Проболтавшись немного, дядя уцепился за облицовку дома и стал карабкаться наверх, домой. Скоро его бритая голова показалась над подоконником.
- Все у тебя есть, - сказал дядя, отдуваясь, - и талант и си­ла, а без мечты живешь, - дядя подтянулся и навалился живо­том на подоконник. - Другое дело я: дня не проживу, чтобы не помечтать о парашюте...
- Это ж надо такое! - кипятился племянник. - После-после-завтра, в среду, тоже идти на работу! - племянник в запале боднул воздух.
Дядя, делавший последний рывок, налетел своим лбом на лоб племянника и опять сорвался.
Он камнем пролетел до самых троллейбусных проводов. На проводах дядя спружинил, рассыпая вокруг голубые искры, подскочил высоко и уцепился за облицовку. Скоро ему удалось вска­рабкаться до своего окна.
- Всем ты взял, - проговорил дядя, со свистом выдыхая мо­розный воздух, - а у меня тебе не мешает поучиться. Я вот ско­ро сдам нормы ГТО, иначе не жизнь. - С этими словами дядя подтянулся и навалился животом на подоконник. Его бритая го­лова очутилась опять в кухне.
- Это ж надо только такое дело взять, - метался племянник в кухне, - и в четверг тоже на работу идти! И в пятницу! - он с силой отфутболил дядиного кота в окно.
Дядя как раз просунул свою голову последним усилием в кухню. Кот угодил ему прямо на макушку. Дядя вздрогнул, не выдержал и сорвался.



Он долетел до самой земли и влетел в вентиляционную шахту метро. Встречный поток вытолкнул дядю обратно, он взлетел и уцепился за облицовку. Скоро над подоконником показалась его голова.
- Ты вот гений, так знай, - прохрипел дядя, - без мечты о моём парашюте, может, и не сохранился бы я... как личность, - дядя сделал отчаянный рывок, но силы уже покидали его, и он вот-вот должен был сорваться.
- А потом снова суббота, - сказал племянник, успокаиваясь и оттаивая, - и на работу не надо идти, - он заулыбался. - В ба­ню пойдём, попаримся...
Племяш потянулся погладить кота на голове у дяди, и дядя успел схватиться за его руку. Племянник втащил дядю в кухню.
- Ну что, еще партийку? - предложил племянник.
Через некоторое время дядя и племянник уже склонились над двадцатой партией.

ОБОИ

В канун летнего солнцестояния, часов около десяти, дядя и племянник решили оклеить дядину комнату обоями.
- Люблю, Сашко, этот день в новой атмосфере встречать - примета!- заявил дядя и развернул перед племянником рулон. - Нарядные? То-то же.
- Пёстренькие, - согласился племянник и засучил рукава.
- Погоди нагишаться, айда клей варить, - строго остановил его дядя.
- Нет, правда, смешные обои, - сказал племянник, и родственни­ки отправились варить клей.
- Чтой-то у вас в кухне как холодно!- поежился племянник, глядя на холодильник.
- Ох, Сашко, и все-то ты в простоте слова не скажешь. - Дядя достал из холодильника сосуды. - Согреемся перед работой, твоя взяла.
Когда клей поспел, дядя сказал:
- Знаешь, как он клеит? Намертво! Бери инструмент, намазывать будешь.
- Не, Василий Алексеевич, я лучше лепить буду, - радостно возразил племянник, - а вы уж мажьте.
- Все бы тебе где полегче, шалопут, - сказал дядя, пряча родственную улыбку. - По какой стороне мазать будем?
- Известное дело, по какой - чтоб узором наружу было, - сказал племянник.
Дядя взял кусок обоев и положил его на пол узором. Обмакнув кисть в ведро с клеем, он приготовился мазать.
- Э, нет!- закричал племянник. - Так дело не пойдет! Так вовсе узора не видать! Вертайте назад!
- Заморочил ты меня совсем, Сашко, - с досадой проговорил дядя и перевернул кусок обоев узором вверх.
- А теперь намазывайте да на стремянку ко мне несите!- Племяш взгромоздился на стремянку.
Дядя намазал густо кусок по узору и передал племяннику. Тот налепил кусок на стену и припечатал его ладонями.
- Ну как?- спросил племянник у дяди.
- Ладно встал, - сказал дядя, наклонив голову набок. - В аккурат. Пойдем, что ли, обмоем почин?
Через три часа вся комната была оклеена обоями, и каждый кусок был добросовестно обмыт. Потные дядя и племянник уселись на диван полюбоваться.
- Хорошо, - сказал племянник. - Глаз радует.
- Что есть, то есть. Одно только в толк не возьму: я вроде как другой узор в магазине брал. Выходит дело, обжулили, артисты.
- Какой-такой другой? - встрепенулся племянник.
- Да вот примерно такой - сказал дядя, подымая с полу обойный обрывок. - Глянь, Сашко, тут по голубому полю цветок золотой пущен, а у нас?
- Что у нас?- встревожился племянник.
- У нас по серому полю пятерня чья-то. Нелучезарный рисунок. Будничный.
- А ну!- племянник рванулся к дяде и забрал у него кусок. Некоторое время племянник, сопя, рассматривал образец, вертел его в руках, изредка поглядывая на стену, потом он опрометью выскочил из комнаты. Вернулся племянник через пять часов.
- Где тебя носило-то, неуемная душа?- спросил дядя.
- Да хотел посмотреть, какие они, наши обои, с другой стороны, то есть с улицы!
- Ну и какие ж? Есть цветок?
- Никаких цветов там нет, там узор под серый кирпич, а местами окошки нарисованы. По мне с нашей стороны узор лучше!
И племянник с дядей сели за законную после хорошей работы трапезу, радуясь надвигающемуся равноденствию.

И ещё один новогодний рассказ про дядю и племянника уже был раньше -
ГУСЬ ЖДАТЬ НЕ БУДЕТ