Как живут самые бедные россияне и почему деньги не делают их счастливыми
В начале 2019 года в восьми регионах России стартовал пилотный проект по снижению уровня бедности, в рамках которого планируется создать реестр бедных семей и подготовить для них индивидуальные программы поддержки. Задача - чтобы к 2024 году число малоимущих сократилось вдвое. Социологи Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) летом решили выяснить, какую именно помощь получают люди в глубинке и как ею распоряжаются. Параллельно фиксировали «язык бедности» - детали, маленькие словесные зарисовки, которые помогли бы дать ответ, как люди оказались в бедственном положении и почему им так сложно из него выйти. Руководитель проекта, заведующий лабораторией методологии социальных исследований ИСАП РАНХиГС Дмитрий Рогозин рассказал «Ленте.ру», почему все попытки ликвидировать бедность, просто вручив россиянам деньги, обречены на провал.
[Spoiler (click to open)]
«Лента.ру»: О чем именно ваш проект?
Дмитрий Рогозин
Дмитрий Рогозин: Мы регулярно делаем работы по заказу правительства Российской Федерации, которые касаются вопросов социальной политики. Это исследование, которое проходило в Ульяновской области, было посвящено различным социальным выплатам и дотациям людям, находящимся в сложной жизненной ситуации. Исследование было не столько про бедность, сколько про различные выплаты государства, которые помогают людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
У нас достаточно большие группы социальных выплат - это и региональные, и федеральные. Их могут получать семьи с детьми, старики, инвалиды, малоимущие. Сюда же попадают стимулирующие выплаты молодым специалистам, переезжающим в сельскую местность - учителям, медицинским работникам, деятелям культуры. Кроме денег здесь же различные льготы по оплате ЖКХ, ипотека с низкими процентами. Много всего. Наша задача была - оценить эффективность этих выплат. То есть, условно говоря, доходит ли помощь до бедных и что с этой помощью делают.
* * *
Из полевых исследований:
«Электромонтер я. Официальная зарплата - три тысячи. Так начальству выгодно, чтобы налогов поменьше платить. Жена в поликлинике санитаркой, четырнадцать в месяц набегает.
Беженцы с Донбасса восемьсот в сутки получают, а у нас дети - двести в месяц. Два пакета молока, две буханки хлеба - месячный паек на ребенка. Раньше думал, издеваются, такая особая форма ******* (подколоть) и поржать в уголке. Потом понял - ничего такого.
Как-то на приеме рассказал анекдот, так она даже не улыбнулась. Смотрит таким взглядом отмороженным, будто тебя давно на этом стуле нет. Понимаешь, нет тебя! Испарился, сбумажился. Нет там никакой ******* (подколки), один ******** (пофигизм)».
* * *
Анкету и способы отбора [участников программ] формировали в логике чиновника, бюрократическим языком. Часто совсем непонятным для людей. Сразу же возникло ощущение, что эти анкеты измеряют что-то другое. Тогда в качестве компенсаторного действия я стал писать всякие записочки. Они возникали из разговоров, но это не были дословные цитаты. Когда их накопилось несколько десятков, я вдруг стал осознавать, что это другой материал - язык бедности.
Вы опрашивали только малоимущих? Или вообще всех жителей региона?
Выборка была двухосновная. В нее входили случайные респонденты из разных социальных групп и возрастов со всей области. А другая группа респондентов - целевая. Есть определенные виды выплат, достаточно редкие, поэтому «случайно» встретить их получателей можно не всегда.
Что выяснили?
Наиболее нуждающиеся в помощи просто могут ее не получить. У нас заявительная форма социальных дотаций. Человек должен собрать массу нужных справок. И после этого, возможно, что-то получит. Но беда в том, что не все граждане знают о том, что им положено. К тому же у многих реально бедствующих просто нет доказательств своего бедствия.
Это как?
Например, человек работал неофициально, либо работодатель с ним не очень хорошо распрощался - и справок о доходах с последнего места работы для оформления пособия по безработице у него нет. Ну и масса других примеров. Нужно понимать, что бедность часто сопровождается депривацией, то есть какими-то ограничениями, потерями. И чем больше депривация, тем меньше шансов получить помощь. Как правило, бороться такие люди за себя не будут.
А почему вы выбрали Ульяновскую область?
Изначально мы рассматривали самые бедные регионы. И у нас было несколько вариантов, например, Архангельская область. Но стартовали работы в апреле. Началась распутица, добраться до некоторых удаленных районов там было очень сложно. Ледовые переправы растаяли, паромы еще не начали ходить, а на вертолетах - очень дорого. Затем хотели поехать в Астрахань. Но там началась избирательная кампания по выборам губернатора, и социальная повестка была основной. Мы боялись, что нас неправильно поймут. Поэтому поехали в Ульяновск. Регион также в списке самых бедных. Мы планировали сделать исследование за две-три недели, а потратили в итоге на него полгода. «Полевые работы» оказались очень сложными.
Почему? Бедных не найти?
О социальной политике, господдержке разговаривать с людьми оказалось очень непросто. Приходим, спрашиваем: «Вы получали какие-то деньги?» «Да вроде нет, не помню», - отвечает. Мы в анкете добросовестно отмечаем: не получал. Потом анализируем его условия и понимаем, что по всем параметрам он обязан получить какие-то деньги.
* * *
Из полевых исследований:
«Новости смотреть не получается. У меня весь день мультики. Внуки на каникулах, самое желанное для них - сидеть у телевизора и детские каналы перещелкивать. Это катастрофа, но ничего не поделаешь, не справишься иначе, не усмиришь.
Дочка рядом живет, в соседнем доме. Личную жизнь пытается устроить, а мужик нынче пошел, что дите малое, свои мультики у него. Как намекнешь о хозяйстве, заботах каких, нос воротит, в обиду или водку уткнется - не мычит, не телится. Я уже не лезу с советами, внуков развлекаю телевизором и молчу. Вы сходите, но не говорите, что я вас отправила, чтобы чего такого не было. Придумайте сами что-нибудь».
* * *
По каким признакам вы это поняли?
Например, доход у него на семью ниже прожиточного минимума. Или есть новорожденные дети. То есть служба соцзащиты, местные власти должны способствовать, чтобы человек получил положенную ему материальную помощь. Мы возвращаемся к этому респонденту и уточняем: «Вам положено вот это. Почему не оформляли?» И тут выясняется, что гражданин все-таки что-то получал. «Почему не сказали?» «Да, думал не так важно и забыл». В нашем представлении люди с низкими доходами должны вроде бы каждую копейку считать. А получается, что им безразлично - есть деньги, нет их.
Возможно, люди просто рационально подходят - они потратят больше усилий на получение такой помощи, которая в реальности ничего не даст...
Причины разные. Действительно, не последнюю роль играет то, что ассортимент пособий вроде бы большой, но подавляющее большинство этих выплат - это 50 рублей, 100 рублей, 300 рублей. Многие были введены еще в 1990-х г
* * *
Из полевых исследований:
«Сосед у меня - молодой еще парень, 45 лет. Предприниматель был, развивался, планы строил, прямо горел своими планами - и выгорел в головешку, инсульт стукнул. Весь бизнес медным тазом накрылся. Закрыл свое ИП, долги, слава богу, раздал. Теперь родственники пытаются ему какую-нибудь пенсию оформить.
Куда там! Иди работай, молодой еще. Он даже говорить не может. Речь невнятная, в семье не понимают, а для инвалидности справками не вышел. Программы государственные для другого писаны, не для людей. Чему удивляться? Жена бьется, ходит уже год - не работник муж, да и не муж вовсе, так, одно воспоминание. Не знаю, сколько продержится так без помощи и поддержки».
* * *
С одной стороны, такие деньги многими гражданами рассматриваются как издевательство. Особенно, если представить, что для того, чтобы получать ежемесячно 200 рублей, нужно собрать миллион бумаг. Одна мать по этому поводу пошутила: «Пока справки оформляла, дети выросли». Я, кстати, задавал вопрос респондентам, которые все же оформили такие пособия - почему их не отпугнул трудоемкий документооборот и незначительное «вознаграждение». Жители крупных городов, у которых хороший доступ, по сравнению с деревенскими, ко всяким госучреждениям, пособиями стараются все же пользоваться. Они объясняют просто: в месяц 200 рублей мало, но за год-то это уже 2400, деньги хорошие. На них уже можно и одежду какую купить или другое что.
Но в большей степени здесь другой механизм. Его принцип описан в русской пословице: деньги начнешь считать, а их вообще не будет. Есть деньги у человека - хорошо. Нет - как-нибудь перебьемся, можно и чуть-чуть поголодать. Можно и в кредит залезть. А чем выплачивать будем? Ну, что-нибудь придумаем.
Люди живут одним днем?
Именно - они абсолютно не ощущают будущее. И я бы сказал, что уныние - это один из доминирующих признаков бедности. У нас сегодня есть три основных способа измерения бедности. Это по доходам - то есть смотрим, сколько человек у нас получают ниже прожиточного минимума. По депривации - способности пользоваться теми или иными благами. Например, смотрим, есть ли у человека возможность купить две пары сезонной обуви, может ли он единовременно выплатить 15 тысяч рублей при необходимости, пользуется ли он дома стиральной машинкой-автоматом. Это не значит, что если у кого-то нет автомобиля, то он автоматически нищий. Но если у вас нет дома набора определенной бытовой техники, то вы в группе риска. И третий вид - по ощущениям. Респондентов просят указать свое место на линейке самоидентификации: там есть богатые, средний класс, бедные, нищие.
* * *
Из полевых исследований:
«Нет, тебе не отдают прямых поручений, мол, иди и проследи, чтобы сегодня в парах не предохранялись, или объявляй немедленно месячник коллективного зачатия. Ничего такого. Но приедет в район очередная комиссия, стоишь перед начальствующим, еле дышишь.
А он: почему уровень рождаемости падает?! Почему умерло в отчетном периоде больше, чем народилось?! Почему район по демографии в отстающих? Решите эту проблему и доложите через месяц. Тут и начинаешь соображать, смекалку бумажную включать. К делу это мало отношения имеет, со свечкой стоять не будешь. Но обязательно покаяться, взять вину на себя, план мероприятий представить, отчеты по исполнению подготовить, перемочь и забыть до очередного разноса».
* * *
Эти способы замера бедности, которые используются во всем мире, имеют экономическую подоплеку. Но я считаю, что это не верно. Нельзя мерить бедность только деньгами. У нас встречаются люди, чей оборот денежных средств достаточно высок. Например, те же наркозависимые. Но богатыми их сложно назвать. Бедность - это прежде всего отсутствие перспектив. И это не позиция нигилиста, который сознательно намерен жить одним днем, потому что ему так нравится. В этом случае отказ от будущего сопровождается унынием. То есть я не планирую, потому что - а какой в этом толк, все равно ничего не изменится, от меня ничего не зависит. Пойду лучше и куплю бутылку, боярышник или еще какую-нибудь чекушку...
Вы можете нарисовать типичный портрет бедняка?
В большинстве случаев это матери-одиночки. Типичная бедная семья: бабушка, мама, один или два ребенка. Муж часто объелся груш: уехал далеко на заработки и не вернулся; завел себе другую семью; помер. Или живой, но непонятно, что из себя представляет: пьет, возможно, не работает.
Сейчас у нас в стране активно продвигаются национальные проекты. Один из них - борьба с бедностью. Поставлена задача сократить количество малоимущих в два раза. В этой связи как рассуждает ответственный за борьбу чиновник? Он приходит к выводу, что бедность - это количество людей в регионе, чьи доходы ниже прожиточного минимума. Решение простое: давайте поднимем доходы, придумаем еще какие-то пособия нуждающимся - и проблемы решены. Но наши исследования показывают, что если мы это реализуем, то просто пойдет перераспределение расходов в сторону девиантных форм поведения. Есть риск всплеска алкоголизма, преступности и так далее. Государство должно отдавать себе отчет в том, что простое решение увеличить денежные выплаты в этой ситуации не сработает. И даже создадут ситуации, в которых бедность только усилится.
Почему?
Пришли деньги: «А, здорово, давайте позовем друзей!» Начали пить, пропили и эти деньги и попутно что-то еще. Выплаты, цель которых - стимуляция выхода из бедности, эту самую бедность усугубляют. Или, допустим, материнский капитал. Появляется некая фирмочка, которая говорит: «А давайте мы вам обналичим эту сумму». За услуги берут 30 процентов, остальное обещают перечислить гражданину. Оформляется в заброшенной деревне ветхий дом. Семья получает деньги, две недели гуляет. Дети в результате попадают в такую ситуацию, что опека даже вынуждена их изымать у родителей.
продолжение по ссылке https://lenta.ru/articles/2019/10/23/bedno/