Онтологический бюллетень, вып. 57
У проселочной дороги стоит и лузгает семечки деревенская девушка характерного вида. Рядом с ней останавливается шикарный автомобиль, оттуда выходит еще более шикарный мужчина.
- Красавица, может быть, проведем вечер вдвоем? До города домчим за полчаса. У меня номер-люкс, билеты на прекрасный концерт, потом я доставлю вас обратно домой… Вот, примите этот скромный бриллиантовый кулон как недостойный знак моего отношения к вам…
Девушка презрительно сплевывает семечку, оценивающе смотрит на высокого статного красавца.
- Та нэ для такых як оцэ ты мэнэ мама таку квиточку выховувалы!
Психоаналитический дискурс содержит и даже в каком-то смысле опирается на понятие о «нарциссизме». Простое определение звучит как «замыкание либидо на самость». Нечеловеческий характер этого определения требует дополнительных метафор: нарциссизм - любовь к себе, привязанность к своему и пр. Нарциссизм - нормальная составляющая и даже фундамент развития зрелой личности. Изначальный мир человека замкнут на его собственных ощущениях и переживаниях. Окружающее в этом периоде жизни воспринимается как естественное и органическое продолжение рук, ног, языка, пищеварительного тракта, органов выделения, системы поддержания температуры тела и т.д. Все происходящее имеет отношение к ребенку, он находится в центре Вселенной и одновременно пребывает в пассивной позиции, оставаясь заложником могущественных сил.
Как и все другие стадии психо-сексуального развития, нарцисстическая стадия может проходить (и таки часто проходит) с определенными отклонениями, травмами и нарушениями. Заусеницы и углы, остающиеся в результате на т.н. «нарцисстическом ядре личности», в течение периода созревания подавляются все более зрелым суперэго, которое, в свою очередь, подпитывается внешними влияниями: родителей, учителей, друзей и пр. Половое созревание частично срывает корку сформировавшегося суперэго, до этой поры служившего верной защитой от нарцисстических травм и импульсов.
Нарцисстическое ядро вновь обнажается, повторно становясь объектом влияний окружающей среды, но уже снабженное и вооруженное достаточно зрелым арсеналом возможностей - развитой речью, развитой моторикой, памятью и пр.
Эволюционный смысл такого обнажения весьма значим - половозрелая особь осваивает среду других половозрелых особей, учится новым навыкам и способам взаимодействия с целью воспроизводства, познает свое место в ряду размножающихся существ, запускаются программы вынашивания и поддержки потомства. Однако нажитые в прошлом и наживаемые во время полового созревания удары по нарцисстической самости в этом периоде проявляются более полно, чем обычно. Причем, очевидно, по-разному у мальчиков и девочек. Трудно сказать, обусловлено ли такое различие генетически или формируется социальным кодом, но факт остается фактом: что дозволено девочкам, обычно не приветствуется мальчиками и наоборот. Подчеркну, что речь здесь идет именно о формах самовыражения, о том, что считается «своим, личным», что неразрывно связано с представлением о себе самом (самой), что, собственно, формирует основу для любой деятельности «Я».
В период полового созревания на уровне внесознательных фантазий девушка сталкивается с пробуждающимся инстинктивным желанием «впустить что-то в себя», что и создает особую форму нарциссизма - девичьего. Условная возрастная граница - от начала менструаций до первой беременности.
Фантазируя о «впускании» чего-то внутрь себя, девушка неизбежно сталкивается с конкретной конфигурацией собственных нарцисстических защит, проекций и травм, нажитых в прошлом. В результате разворачивается индивидуальная драма психодинамического становления половозрелой женщины.Украинская культура бедна способами формирования женщины: девушки в основном получают противоречивые, идеалистические и далекие от реальной жизни императивы. Например, существенно переоценивается и переполняется либидинозными ожиданиями роль замужества, нечетко формулируются критерии для полового отбора партнеров, сами партнеры также воспитываются странным, «капиталистическим» способом, усиливающим конкурентность и одновременно ослабляющим эмпатию.
В результате повторно переживаемый девичий нарциссизм служит не столько способом раскрытия возможностей девичьей личности, сколько способом «прорубывания окна в реальность» половых взаимодействий. Наделенные привлекательным телом зачастую регрессируют до крайне примитивных форм построения отношений, где другие люди приобретают все признаки неживых объектов, а мир вращается вокруг удовлетворения вычурных потребностей личности, все глубже погружающейся в магический мир собственного величия и всемогущества. Таким образом, кстати, коррумпируется важнейший механизм обеспечения потенциального потомства ресурсами - потребности еще-не-рожденного ребенка подменяются потребностями нарцисстической личности, отброшенной в эмоциональной жизни на десятилетия назад.
Те девушки, которым посчастливилось родиться и жить в теле, не вызывающем запредельных реакций заигрывания у мужчин, получают более весомые шансы на личностное развитие. Но бедная поддержкой окружающая среда фрустрирует их пытливый интерес к эротизму (например, за счет переноса самопознания и наслаждения в будущее, привязываясь к довольно абстрактному «замужу»), нанося еще более серьезные травмы их нарцисстическому ядру.
Нарцисстические потребности не только не находят удовлетворения, пусть и в случайных, «объектных» связях ("я просто им подрочила"), но попросту подавляются, приводя к формированию довольно опасных бессознательных фантазий (например, об изнасиловании), и чаще всего отыгрываются вовне (act out) в различных формах асоциального и, как правило, также регрессивного поведения на мотив «не хочу учиться, а хочу жениться». Нарцисстическая самость, перегруженная фрустрациями мощнейших инстинктивных импульсов, легко нейтрализует и без того слабое в этом периоде суперэго.
Особую проблему представляет собой потребность «впустить кого-то внутрь себя», «позволить кому-то жить внутри себя», поскольку такая потребность одновременно диктует необходимость усиления собственной пассивности, стимулирует позицию принятия и эмпатического общения с кем-то, «желающим проникнуть внутрь», чтобы стать частью девичьей личности и ее тела. Сложность здесь возникает по многим причинам: отказывающая в поддержке нарождающейся сексуальности окружающая среда, плохо прорабатываемая дискурсивными практиками конкурентность общественных отношений (и, как следствие, «завоевательный», садо-мазохистический, а не «эмпатический», генитальный настрой юношей), слишком сильные нарцисстические травмы первых лет жизни и пр.
В результате девичий нарциссизм нередко приобретает патологический характер, базируясь на нерешенном и неразрешимом противоречии между фантазийным желанием принять в себя новую и "чужую" жизнь и реальной необходимостью принять в себя агрессора-камикадзе, стремящегося к собственной гибели. От способа проработки этого противоречия во многом зависит и судьба самой девушки, и судьба ее потомков. Одним из очевидных выходов (довольно часто используемым на практике) является "идентификация с агрессором", которую девушка переносит значительно труднее, чем юноша. Главная опасность здесь - истощение эмпатического общения и, как следствие, неспособность выполнять роль достаточно хорошей матери.
Кроме того, повторенная миллионы раз на протяжении поколений, такая драма существенно искажает и другие общественные отношения, в частности, производственные, снижая производительность труда и особенно тяжко сказываясь на способности к долгосрочному и стратегическому планированию. Об этом - во второй части данного выпуска «ОБ».
Вывод: девичий нарциссизм представляет собой проблему, для которой в украинской культуре нет адекватных форм проработки. Хаотическое разнообразие компенсаторных механизмов проработки девичьего нарциссизма (группы личностного роста, религиозные секты, дворовые компании и пр.) не отменяет и даже стимулирует необходимость рациональной и планомерной работы по внедрению соответствующих знаний и навыков на уровне общеобразовательных заведений, а также усиления информационно-просветительской работы с родителями. Следует отметить, что для облегчения страданий, наносимых спонтанным, иррациональным проживанием этапа девичьего нарциссизма, следует подвергнуть пересмотру фундаментальные ценности украинского общества