Онтологический бюллетень. №44
Настало время дать очередную честную метатроцкистскую оценку текущим событиям в социально-политическом пространственно-временном континууме существования Великой Украины. Невнимательным читателям напомню, что в метатроцкистской оценке используется всего одна ось координат, прекрасно описываемая, как на мой непросвещенный взгляд, одной из моих любимых цитат из бессмертного произведения ныне покойного Фридриха Карловича Ницше:
Ложность суждения еще не служит для нас возражением против суждения; это, быть может, самый странный из наших парадоксов. Вопрос в том, насколько суждение споспешествует жизни, поддерживает жизнь, поддерживает вид, даже, возможно, способствует воспитанию вида; и мы решительно готовы утверждать, что самые ложные суждения (к которым относятся синтетические суждения a priori) - для нас самые необходимые, что без допущения логических фикций, без сравнивания действительности с чисто вымышленным миром безусловного, самотождественного, без постоянного фальсифицирования мира посредством числа человек не мог бы жить, что отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни, отрицанием жизни. Признать ложь за условие, от которого зависит жизнь, - это, конечно, рискованный способ сопротивляться привычному чувству ценности вещей, и философия, отваживающаяся на это, ставит себя уже одним этим по ту сторону добра и зла.
Таким образом, я буду вглядываться не в то, что высказывается в виде суждений, а в то, что происходит «за лаштунками» человеческого, слишком еще человеческого театра трагикомедии под названием «украинское общество».
Для начала - executive summary.
Украинское общество - как я его представляю по его проявлениям «для меня» - погибает. Погибает физически, погибает духовно, экономически и во всех, повторюсь, доступных мне планах восприятия. Казалось бы, для чего-то живого «погибать» есть фактически синоним «жить». Что же есть жизнь, как не приближение к моменту ничтожествования? Однако есть и различие, важное для меня. "Как погибать?" - чувствующее, страдающее и мыслящее существо не может не задавать себе этот вопрос. Отчего-то ответ здесь имеет значение, может быть, и по вполне иррациональным причинам.
Украинское общество погибает, как мог бы погибать ослабоумевший в результате длительного хождения в трех соснах самоубийца. Такой человек мог бы разгоняться, отталкиваясь от одной из сосен, и биться головой в другую сосну. Или, например, страдая от жажды и голода, мог бы попробовать залезть на одну из сосен и попытаться прыгнуть так, чтобы повиснуть на крепком суку, зацепившись за него нижней челюстью. А, возможно, он попытается утолять свой голод сухой прошлогодней хвоей - моя фантазия здесь временно замолкает.
Нечто подобное происходит и с моим представлением об украинском обществе. «Куди не кинеш оком стомленим - кругом лижня» (с) О. Нездемовский.
Теперь немного подробнее.
На чем основана моя общая оценка? На доминирующих коллективных фантазиях и их динамике. При этом повторюсь: под термином «фантазия» я разумею на «воображаемую реальность», а самую настоящую действительную, действенную реальность, связываемую и опосредуемую через системы класса «восприятие-мышление-решение», заключенные в 46 млн. украинских голов, включая младенцев и «бабушек Черновецкого».
Какие же это фантазии?
Фантазия первая, «Государство-донор». Каждый украинец принадлежит двум мирам - собственному субъективному миру, доступному для непосредственного созерцания, и миру групповому, коллективному. Одним из наиболее могущественных психических объектов, служащих для примирения этих двух конфликтующих (в случае украинцев) миров, является т.н. «государство». Оставаясь в рамках примитивного дискурса, скажу, что государство есть объект, вбирающий в себя проецируемое вовне суперэго, своеобразную родительскую фигуру. Так вот, «хорошее», дающее, поддерживающее и направляющее в развитии «государство-донор», государство-хорошая грудь иссякает, теряет силы и жизненные соки, короче - умирает. Причем умирает именно так, как могла бы умирать безумная мать - с криками, метаниями по Парламенту и прочим частям своей парализованной ужасом сложной личности, а также с драками, матерщиной и перестрелками.
На его месте рождается новое государство - хищное, беспринципное, равнодушное к жизни того самого «субъекта», который только и выгреживает, каждым своим нейроном укрепляет сего державного Князя Мира вещей. Собственно, в полном соответствии с теорией марксизма-ленинизма государство диктатуры пролетариата уступает дорогу государству как инструменту в руках правящего класса. Регрессия? Да, регрессия, но как же это по-человечески- регрессировать, когда плохо и мало еды!
Фантазия вторая «Единый язык». Что есть группа без коммуникаций? Посмешище или мучительный позор. И тем же должно быть общество без единого языка.
У великоукраинцев современности нет ни единого языка, ни даже единого смыслового пространства. Говорим «герой Украины» - легко срываем Евро-2012, как показывают недавние демарши львовян и донеччан. Потому что одному и тому же «герою Украины» некоторые украинцы ставят памятник, а другие тут же начинают закладывать под него мины или даже попросту гадить на постамент.
Ну, а если в стране наблюдается такая перепалка по поводу «героя Украины», то что уж говорить о понятиях, требующих настоящей эмоциональной зрелости для целенаправленного использования в повседневной жизни? Ну, да о той же «собственности» или там о «морали»? «Нанотехнологии»? Да-да.
Фантазия третья, «Я». Стремительный распад коллективной личности создает дополнительные нагрузки на и без того рудиментарное, хиленькое индивидуальное «Я». Лишенное последних «общих, разделяемых с другими ценностей», немое, не знающее никакого другого языка, кроме языка собственных инстинктивных желаний, украинское «Я» выкидывает невиданные фортели. За примерами ходить нужно не далее, чем колонка политических новостей любого Интернет-издания, поэтому буду краток.
Фантазия четвертая, «Деньги». В качестве «психологического убежища», призванного спасти и сохранить, великоукраинцы избрали монетарный аспект гельд-энергии, т.н. «деньги (гроші)». Деньги - всемогущи, всеведущи, фактически - вездесущи и вечны. И, главное, деньги спасают! Все же занятно наблюдать за процессом богопроизводства не по следам в истории, а вот так, воочию. Чувствовать рождение Бога всем душетелом, здесь-и-теперь - о чем еще может мечтать людовед и душелюб?
Можно было бы и продолжать, но, думаю, что для конструктивного метатроцкистского анализа момента сказано достаточно. Передо мной стоит слабоумный, утративший связную речь, но по-прежнему жаждущий и голодный, лопочущий что-то о деньгах и постоянно тырящий поэтому мелочь из любого кошелька, до которого он только может дотянуться дрожащей никуда-не-направленной рукой. Он позабыл, как одеваться, как самостоятельно готовить себе пищу, как обрабатывать земельный участок. Он не в силах связать больше 3-х предложений подряд. Утрачена даже сама целенаправленность мышления, уж не говоря об этических или любых других приоритетах. Он постоянно произносит стереотипные фразы, заученные 30 лет назад на втором курса юрфака, а при этом постоянно же ходит под себя и набивает матрас пятаками, уворованными у медсестры… Не хочется продолжать, поэтому перехожу сразу к выводам.
Вывод. Смерть старого есть рождение нового. Те великоукраинцы, которые найдут в себе силы для новаций именно сейчас, именно в присутствии живого трупа, делающего последние глотки из широких украинских душ - эти самые «новітні українці» и вольются в братскую семью народов будущего.
Ложность суждения еще не служит для нас возражением против суждения; это, быть может, самый странный из наших парадоксов. Вопрос в том, насколько суждение споспешествует жизни, поддерживает жизнь, поддерживает вид, даже, возможно, способствует воспитанию вида; и мы решительно готовы утверждать, что самые ложные суждения (к которым относятся синтетические суждения a priori) - для нас самые необходимые, что без допущения логических фикций, без сравнивания действительности с чисто вымышленным миром безусловного, самотождественного, без постоянного фальсифицирования мира посредством числа человек не мог бы жить, что отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни, отрицанием жизни. Признать ложь за условие, от которого зависит жизнь, - это, конечно, рискованный способ сопротивляться привычному чувству ценности вещей, и философия, отваживающаяся на это, ставит себя уже одним этим по ту сторону добра и зла.
Таким образом, я буду вглядываться не в то, что высказывается в виде суждений, а в то, что происходит «за лаштунками» человеческого, слишком еще человеческого театра трагикомедии под названием «украинское общество».
Для начала - executive summary.
Украинское общество - как я его представляю по его проявлениям «для меня» - погибает. Погибает физически, погибает духовно, экономически и во всех, повторюсь, доступных мне планах восприятия. Казалось бы, для чего-то живого «погибать» есть фактически синоним «жить». Что же есть жизнь, как не приближение к моменту ничтожествования? Однако есть и различие, важное для меня. "Как погибать?" - чувствующее, страдающее и мыслящее существо не может не задавать себе этот вопрос. Отчего-то ответ здесь имеет значение, может быть, и по вполне иррациональным причинам.
Украинское общество погибает, как мог бы погибать ослабоумевший в результате длительного хождения в трех соснах самоубийца. Такой человек мог бы разгоняться, отталкиваясь от одной из сосен, и биться головой в другую сосну. Или, например, страдая от жажды и голода, мог бы попробовать залезть на одну из сосен и попытаться прыгнуть так, чтобы повиснуть на крепком суку, зацепившись за него нижней челюстью. А, возможно, он попытается утолять свой голод сухой прошлогодней хвоей - моя фантазия здесь временно замолкает.
Нечто подобное происходит и с моим представлением об украинском обществе. «Куди не кинеш оком стомленим - кругом лижня» (с) О. Нездемовский.
Теперь немного подробнее.
На чем основана моя общая оценка? На доминирующих коллективных фантазиях и их динамике. При этом повторюсь: под термином «фантазия» я разумею на «воображаемую реальность», а самую настоящую действительную, действенную реальность, связываемую и опосредуемую через системы класса «восприятие-мышление-решение», заключенные в 46 млн. украинских голов, включая младенцев и «бабушек Черновецкого».
Какие же это фантазии?
Фантазия первая, «Государство-донор». Каждый украинец принадлежит двум мирам - собственному субъективному миру, доступному для непосредственного созерцания, и миру групповому, коллективному. Одним из наиболее могущественных психических объектов, служащих для примирения этих двух конфликтующих (в случае украинцев) миров, является т.н. «государство». Оставаясь в рамках примитивного дискурса, скажу, что государство есть объект, вбирающий в себя проецируемое вовне суперэго, своеобразную родительскую фигуру. Так вот, «хорошее», дающее, поддерживающее и направляющее в развитии «государство-донор», государство-хорошая грудь иссякает, теряет силы и жизненные соки, короче - умирает. Причем умирает именно так, как могла бы умирать безумная мать - с криками, метаниями по Парламенту и прочим частям своей парализованной ужасом сложной личности, а также с драками, матерщиной и перестрелками.
На его месте рождается новое государство - хищное, беспринципное, равнодушное к жизни того самого «субъекта», который только и выгреживает, каждым своим нейроном укрепляет сего державного Князя Мира вещей. Собственно, в полном соответствии с теорией марксизма-ленинизма государство диктатуры пролетариата уступает дорогу государству как инструменту в руках правящего класса. Регрессия? Да, регрессия, но как же это по-человечески- регрессировать, когда плохо и мало еды!
Фантазия вторая «Единый язык». Что есть группа без коммуникаций? Посмешище или мучительный позор. И тем же должно быть общество без единого языка.
У великоукраинцев современности нет ни единого языка, ни даже единого смыслового пространства. Говорим «герой Украины» - легко срываем Евро-2012, как показывают недавние демарши львовян и донеччан. Потому что одному и тому же «герою Украины» некоторые украинцы ставят памятник, а другие тут же начинают закладывать под него мины или даже попросту гадить на постамент.
Ну, а если в стране наблюдается такая перепалка по поводу «героя Украины», то что уж говорить о понятиях, требующих настоящей эмоциональной зрелости для целенаправленного использования в повседневной жизни? Ну, да о той же «собственности» или там о «морали»? «Нанотехнологии»? Да-да.
Фантазия третья, «Я». Стремительный распад коллективной личности создает дополнительные нагрузки на и без того рудиментарное, хиленькое индивидуальное «Я». Лишенное последних «общих, разделяемых с другими ценностей», немое, не знающее никакого другого языка, кроме языка собственных инстинктивных желаний, украинское «Я» выкидывает невиданные фортели. За примерами ходить нужно не далее, чем колонка политических новостей любого Интернет-издания, поэтому буду краток.
Фантазия четвертая, «Деньги». В качестве «психологического убежища», призванного спасти и сохранить, великоукраинцы избрали монетарный аспект гельд-энергии, т.н. «деньги (гроші)». Деньги - всемогущи, всеведущи, фактически - вездесущи и вечны. И, главное, деньги спасают! Все же занятно наблюдать за процессом богопроизводства не по следам в истории, а вот так, воочию. Чувствовать рождение Бога всем душетелом, здесь-и-теперь - о чем еще может мечтать людовед и душелюб?
Можно было бы и продолжать, но, думаю, что для конструктивного метатроцкистского анализа момента сказано достаточно. Передо мной стоит слабоумный, утративший связную речь, но по-прежнему жаждущий и голодный, лопочущий что-то о деньгах и постоянно тырящий поэтому мелочь из любого кошелька, до которого он только может дотянуться дрожащей никуда-не-направленной рукой. Он позабыл, как одеваться, как самостоятельно готовить себе пищу, как обрабатывать земельный участок. Он не в силах связать больше 3-х предложений подряд. Утрачена даже сама целенаправленность мышления, уж не говоря об этических или любых других приоритетах. Он постоянно произносит стереотипные фразы, заученные 30 лет назад на втором курса юрфака, а при этом постоянно же ходит под себя и набивает матрас пятаками, уворованными у медсестры… Не хочется продолжать, поэтому перехожу сразу к выводам.
Вывод. Смерть старого есть рождение нового. Те великоукраинцы, которые найдут в себе силы для новаций именно сейчас, именно в присутствии живого трупа, делающего последние глотки из широких украинских душ - эти самые «новітні українці» и вольются в братскую семью народов будущего.