Аллюзии и аналогии существующего режима с РИ.
В войне нет правильных ответов. Есть только поступки и их последствия, с которыми потом придется жить.
(Елизавета Мусатова.)
Криминализация сознания, чудовищное расслоение по имущественному признаку, социал-дарвинизм в качестве господствующей идеологии, всепоглощающий цинизм на словах и в делах, насаждение дремучего мракобесия, религиозная нетерпимость, шовинизм, расизм- всё это характерные приметы нашего времени. Готово ли такое общество к вызовам будущего, которые неизбежно породит новая «повышательная» фаза. Думаю, что нет.
Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности.
(Бенджамин Франклин).
И если есть те, кто приходят к тебе
Найдутся и те, кто придет за тобой…
(Наутилус Помпилиус.)
Революции делают людей красивыми, добрыми, душевно щедрыми. Они полны веры в то, что теперь действительно все будет хорошо, что больше никогда не вернется кровавая несправедливость, что теперь народ, их народ, будет и независим, и счастлив. Вспоминается попутно, что только революционный подъем духа рождает красивые, живущие десятилетиями и веками песни. Так появились «Марсельеза», песни нашей революции и гражданской войны, знаменитые мексиканские «Аделита», «Кукарача», кубинский «Марш 26 июля». Контрреволюции, повороты вспять песен не рождают.
(Н.Леонов.)
Уже давно говорю и пишу, года так с 2006, что нонешние полностью косплеят царский режим 1913 года. И Причём вплоть до мельчайших деталей. И, что они кончат также, как и те, в 1917 году. Для полноты картины недоставало какого-либо внешнего конфликта, чтобы показать народонаселению всю гнилость режима. И, как, и тогда правящий режим, сам создал предпосылки для своего падения. А теперь хочу предоставить вашему вниманию, исторический очерк, который был написан в 2012г., когда ещё ничего, для широких масс, не предсказывало такой итог.
Позволим себе заметить, что кадровая политика последнего русского императора до боли похожа на кадровую политику нынешней российской верховной власти. Основная идея: подбор лиц на руководящие посты по критерию управляемости, исполнительности и личной преданности. Ум, энергия, компетентность - не обязательны и даже не всегда желательны. Талант, самостоятельность в принятии решений, властная харизма - категорически неприемлемые качества.
За всё двадцатичетырёхлетнее царствование Николая Александровича в среде правящей элиты России появился лишь один действительно выдающийся (при всех своих недостатках) государственный деятель - П. А. Столыпин. Его назначение было вызвано экстраординарными обстоятельствами, революцией, и потом в течение пяти лет «хозяин Земли Русской» только и думал о том, как бы отделаться от слишком деятельного премьера. Отделаться помогли революционеры-террористы и чины Охранного отделения (об этом убийстве речь впереди). Все остальные премьеры, министры, командующие войсками и прочие высшие сановники империи - просто исполнительные посредственности, не смеющие «своё суждение иметь», а если и имеющие таковое, то ловко прячущие его в карман при первых проявлениях монаршего неудовольствия.
Представление о Николае II как о вялом, безвольном правителе (и уж, тем более, как о добром и святом царе) не соответствует действительности. В течение всего своего царствования он последовательно и старательно, хотя и тихо, без лишних слов, укреплял «вертикаль власти» именно в том духе и направлении, в каком это делается сейчас. То есть, всеми силами ограничивал участие общественности в политической жизни, укрощал ершистую и крикливую Государственную Думу до полной выдрессированности, назначал послушных губернаторов, безынициативных министров и безликих «технических» премьеров. Итогом его стараний стала та модель власти, которая сложилась к 1914 году. Полностью подконтрольная Дума, готовая проштамповать любой спущенный сверху законопроект, исполнительное и безынициативное правительство во главе с «техническим» премьером (кто он - Коковцов ли, Горемыкин, Штюрмер, Трепов, Голицын - не важно, ибо ни один из них не пытался даже на минуту стать самостоятельной фигурой на историческом поле). Именно такое послушное правительство оказалось бессильным перед грозным вызовом Мировой войны и до смешного беспомощным при первых ударах революционной стихии. Именно благонадёжные «центристы», лидеры проправительственных думских партий, октябристы, прогрессисты, аристократы и миллионщики - Родзянко, Гучков, князь Львов, Рябушинский, Коновалов - сделались первыми, хотя и невольными, вождями Февральской революции. Именно верноподданные генералы, командующие фронтами, 1 марта 1917 года единогласно потребовали от своего государя и главнокомандующего отречения от престола. Административно-бюрократическая «вертикаль власти», не имеющая опоры в живом мире, в обществе, исчезла в несколько дней, «аки тает воск от лица огня». И вот - анархия, распад, кровавый хаос.
Потом, уже в эмиграции, бывший главный священник русской армии протопресвитер Георгий Шавельский, сетуя, размышлял: неужели в огромной России, среди её стошестидесятимиллионного, умного и деятельного населения, не могло найтись нескольких сотен людей, честных, самоотверженных и талантливых, которые, взяв в руки бразды правления, вывели бы страну на твёрдый путь мирного развития и процветания? Конечно, такие люди были. Но путь во власть для них был затруднён, а со временем и вовсе заказан. Исполнительная посредственность медленно, но верно делала свою карьеру, а они уходили в оппозицию, в революционное подполье, а то и в террор.
Как пример, хочу привести Цусимский разгром в мае 1905 года.
Адмирал Того прав. Беспримерный, неслыханный разгром русского флота в Цусимском проливе не может быть исчерпывающе объяснён с точки зрения военной науки и здравого смысла. Хотя - пытались.
По горячим следам искали виновных, адмиралов и капитанов. После окончания войны многие из них были отданы под суд, в том числе и оба командующих. Рожественского суд оправдал: к моменту разгрома он был ранен, в тяжёлом состоянии, временами без сознания. Козлом отпущения сделали Небогатова: его приговорили к расстрелу; впрочем, государь заменил казнь десятью годами тюрьмы. Та же участь постигла нескольких капитанов и старших офицеров сдавшихся в плен кораблей. Но, говоря по совести, невозможно признать их виновными во всём происшедшем. Небогатов принял командование уже тогда, когда трагический исход сражения был ясен. И лишь через двадцать часов боя приказал поднять белый флаг. На суде он объяснял своё решение желанием спасти две тысячи молодых жизней от неминучей смерти. И с ним трудно не согласиться: надежды не только на победу, но и на спасение у нескольких окружённых противником кораблей не было никакой («Изумруд» смог вырваться и бежать только потому, что японцы сосредоточили свои силы на четырёх остальных, более крупных судах).
Искали причину катастрофы в неудачном построении, в медленном маневрировании кораблей. В превосходных качествах японских снарядов, по силе взрыва якобы значительно превосходящих русские. В слабости бронирования русских крейсеров. В отсутствии на русских броненосцах оптических прицелов. В быстроходности японских судов.
Каждая из этих причин что-нибудь да значит. И ни одна из них, ни все они вместе не могут объяснить масштабов катастрофы. На суде адмиралы и капитаны признавали, что превосходство сил японского флота ни по какому параметру не было подавляющим. Русские офицеры и матросы действовали умело, профессионально - это явствует из донесений Того. Конечно, отсутствие точной оптики снижало эффективность огня, заставляло тратить втрое больше снарядов. Но это обстоятельство было известно командованию с самого начала войны и не могло не учитываться заранее. То же и с быстроходностью, и с бронезащитой. Неужто Рожественский не знал об этих преимуществах противника - на втором году войны? Конечно, знал. И подчинённые ему командиры знали. И в Петербурге, когда снаряжали эскадру, знали. И не то что бы ничего не делали. Но всё, что делали, делали как-то не так. Медленно, с оглядками, нерешительно. То собирались строить суперсовременные корабли на своих верфях, то намеревались купить их за границей, но бесконечно оттягивали решение… В результате несколько эскадренных броненосцев аргентинской постройки накануне войны были буквально уведены японцами из-под носа у русских.
Надо сказать, в царской России выводов из неудач, даже самых тяжких, делать не умели - так же, как и в России нынешней. Через девять лет после цусимской катастрофы (срок достаточный для работы над ошибками) началась Мировая война. И тут же оказалось: русский флот слабее флота противника на всех направлениях. Ладно бы ещё немцы; но ведь и турки успели к 1914 году обзавестись мощными современными кораблями. А русские линкоры нового типа всё доделывались и достраивались. Приобретённый турками у немцев линкор «Гебен» в полтора раза превосходил русские корабли по скорости хода и вдвое по вооружённости. 16 октября 1914 года турецкие миноносцы нанесли удар по рейду Одессы и потопили канонерку «Донец». В тот же день «Гебен», пройдя сквозь минные заграждения, оказавшиеся незамкнутыми, обстрелял Севастополь, беспрепятственно ушёл и на обратном пути потопил минный заградитель «Прут». В этот и следующий дни атакам турецкого флота подверглись Феодосия, Новороссийск и Поти. У турок потерь не было, и не удивительно: русский Черноморский флот к войне был совершенно не готов; командующий адмирал Эбергард накануне вступления Турции в войну получал противоречивые указания: то избегать конфликтов с турецкими силами, дабы не провоцировать опасного соседа (как это похоже на 1941 год!), то «действовать по усмотрению». В результате весь первый год войны господство на Чёрном море принадлежало противнику. Что уж говорить о положении дел на Балтике, где немцы хозяйничали безраздельно!
С точки зрения формальной, причиной цусимской катастрофы стал один-единственный снаряд, тот самый, который разворотил штурманскую рубку «Князя Суворова». Тяжёлое ранение командующего мгновенно сделало всю огромную эскадру неуправляемой, а её корабли - мишенями для упражнения в стрельбе. Но так случилось потому, что командующий, не доверяя адмиралам и капитанам, сосредоточил всё управление в своих руках; недоверие и неуверенность по цепочке передавались от старших офицеров к младшим, от них - к старшинам и матросам. Но и сам командующий не доверял вышестоящему петербургскому начальству, боялся и презирал его. Воинское соединение или боевой корабль - частицы общества. Русское общество было разъединено, расколото взаимным враждебным недоверием. Группировки правящей элиты грызлись между собой, преследуя корыстные интересы. Снизу на эту недостойную возню смотрели со всё возрастающей ненавистью. Грянула война - и за всеобщий разлад было заплачено человеческими жизнями, десятками, сотнями тысяч жизней.
Через месяц после Цусимы матросы броненосца «Потёмкин», проводившего плановые учения в Чёрном море неподалёку от Одессы, захватили и перебили своих офицеров, после чего открыли артиллерийскую стрельбу по городу, целясь в купол здания театра. Потом броненосец обстрелял Феодосию и Николаев и ушёл к румынам. Ещё через двенадцать лет матросы Балтфлота расправились с адмиралами, сожгли в топках тех из офицеров, кто не успел бежать, и пошли на штурм Зимнего. Демоны Цусимы росли и множились, стремительно превращаясь в беспощадных, всеразрушающих духов русской революции.
А.Иконников-Галицкий.
(Елизавета Мусатова.)
Криминализация сознания, чудовищное расслоение по имущественному признаку, социал-дарвинизм в качестве господствующей идеологии, всепоглощающий цинизм на словах и в делах, насаждение дремучего мракобесия, религиозная нетерпимость, шовинизм, расизм- всё это характерные приметы нашего времени. Готово ли такое общество к вызовам будущего, которые неизбежно породит новая «повышательная» фаза. Думаю, что нет.
Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности.
(Бенджамин Франклин).
И если есть те, кто приходят к тебе
Найдутся и те, кто придет за тобой…
(Наутилус Помпилиус.)
Революции делают людей красивыми, добрыми, душевно щедрыми. Они полны веры в то, что теперь действительно все будет хорошо, что больше никогда не вернется кровавая несправедливость, что теперь народ, их народ, будет и независим, и счастлив. Вспоминается попутно, что только революционный подъем духа рождает красивые, живущие десятилетиями и веками песни. Так появились «Марсельеза», песни нашей революции и гражданской войны, знаменитые мексиканские «Аделита», «Кукарача», кубинский «Марш 26 июля». Контрреволюции, повороты вспять песен не рождают.
(Н.Леонов.)
Уже давно говорю и пишу, года так с 2006, что нонешние полностью косплеят царский режим 1913 года. И Причём вплоть до мельчайших деталей. И, что они кончат также, как и те, в 1917 году. Для полноты картины недоставало какого-либо внешнего конфликта, чтобы показать народонаселению всю гнилость режима. И, как, и тогда правящий режим, сам создал предпосылки для своего падения. А теперь хочу предоставить вашему вниманию, исторический очерк, который был написан в 2012г., когда ещё ничего, для широких масс, не предсказывало такой итог.
Позволим себе заметить, что кадровая политика последнего русского императора до боли похожа на кадровую политику нынешней российской верховной власти. Основная идея: подбор лиц на руководящие посты по критерию управляемости, исполнительности и личной преданности. Ум, энергия, компетентность - не обязательны и даже не всегда желательны. Талант, самостоятельность в принятии решений, властная харизма - категорически неприемлемые качества.
За всё двадцатичетырёхлетнее царствование Николая Александровича в среде правящей элиты России появился лишь один действительно выдающийся (при всех своих недостатках) государственный деятель - П. А. Столыпин. Его назначение было вызвано экстраординарными обстоятельствами, революцией, и потом в течение пяти лет «хозяин Земли Русской» только и думал о том, как бы отделаться от слишком деятельного премьера. Отделаться помогли революционеры-террористы и чины Охранного отделения (об этом убийстве речь впереди). Все остальные премьеры, министры, командующие войсками и прочие высшие сановники империи - просто исполнительные посредственности, не смеющие «своё суждение иметь», а если и имеющие таковое, то ловко прячущие его в карман при первых проявлениях монаршего неудовольствия.
Представление о Николае II как о вялом, безвольном правителе (и уж, тем более, как о добром и святом царе) не соответствует действительности. В течение всего своего царствования он последовательно и старательно, хотя и тихо, без лишних слов, укреплял «вертикаль власти» именно в том духе и направлении, в каком это делается сейчас. То есть, всеми силами ограничивал участие общественности в политической жизни, укрощал ершистую и крикливую Государственную Думу до полной выдрессированности, назначал послушных губернаторов, безынициативных министров и безликих «технических» премьеров. Итогом его стараний стала та модель власти, которая сложилась к 1914 году. Полностью подконтрольная Дума, готовая проштамповать любой спущенный сверху законопроект, исполнительное и безынициативное правительство во главе с «техническим» премьером (кто он - Коковцов ли, Горемыкин, Штюрмер, Трепов, Голицын - не важно, ибо ни один из них не пытался даже на минуту стать самостоятельной фигурой на историческом поле). Именно такое послушное правительство оказалось бессильным перед грозным вызовом Мировой войны и до смешного беспомощным при первых ударах революционной стихии. Именно благонадёжные «центристы», лидеры проправительственных думских партий, октябристы, прогрессисты, аристократы и миллионщики - Родзянко, Гучков, князь Львов, Рябушинский, Коновалов - сделались первыми, хотя и невольными, вождями Февральской революции. Именно верноподданные генералы, командующие фронтами, 1 марта 1917 года единогласно потребовали от своего государя и главнокомандующего отречения от престола. Административно-бюрократическая «вертикаль власти», не имеющая опоры в живом мире, в обществе, исчезла в несколько дней, «аки тает воск от лица огня». И вот - анархия, распад, кровавый хаос.
Потом, уже в эмиграции, бывший главный священник русской армии протопресвитер Георгий Шавельский, сетуя, размышлял: неужели в огромной России, среди её стошестидесятимиллионного, умного и деятельного населения, не могло найтись нескольких сотен людей, честных, самоотверженных и талантливых, которые, взяв в руки бразды правления, вывели бы страну на твёрдый путь мирного развития и процветания? Конечно, такие люди были. Но путь во власть для них был затруднён, а со временем и вовсе заказан. Исполнительная посредственность медленно, но верно делала свою карьеру, а они уходили в оппозицию, в революционное подполье, а то и в террор.
Как пример, хочу привести Цусимский разгром в мае 1905 года.
Адмирал Того прав. Беспримерный, неслыханный разгром русского флота в Цусимском проливе не может быть исчерпывающе объяснён с точки зрения военной науки и здравого смысла. Хотя - пытались.
По горячим следам искали виновных, адмиралов и капитанов. После окончания войны многие из них были отданы под суд, в том числе и оба командующих. Рожественского суд оправдал: к моменту разгрома он был ранен, в тяжёлом состоянии, временами без сознания. Козлом отпущения сделали Небогатова: его приговорили к расстрелу; впрочем, государь заменил казнь десятью годами тюрьмы. Та же участь постигла нескольких капитанов и старших офицеров сдавшихся в плен кораблей. Но, говоря по совести, невозможно признать их виновными во всём происшедшем. Небогатов принял командование уже тогда, когда трагический исход сражения был ясен. И лишь через двадцать часов боя приказал поднять белый флаг. На суде он объяснял своё решение желанием спасти две тысячи молодых жизней от неминучей смерти. И с ним трудно не согласиться: надежды не только на победу, но и на спасение у нескольких окружённых противником кораблей не было никакой («Изумруд» смог вырваться и бежать только потому, что японцы сосредоточили свои силы на четырёх остальных, более крупных судах).
Искали причину катастрофы в неудачном построении, в медленном маневрировании кораблей. В превосходных качествах японских снарядов, по силе взрыва якобы значительно превосходящих русские. В слабости бронирования русских крейсеров. В отсутствии на русских броненосцах оптических прицелов. В быстроходности японских судов.
Каждая из этих причин что-нибудь да значит. И ни одна из них, ни все они вместе не могут объяснить масштабов катастрофы. На суде адмиралы и капитаны признавали, что превосходство сил японского флота ни по какому параметру не было подавляющим. Русские офицеры и матросы действовали умело, профессионально - это явствует из донесений Того. Конечно, отсутствие точной оптики снижало эффективность огня, заставляло тратить втрое больше снарядов. Но это обстоятельство было известно командованию с самого начала войны и не могло не учитываться заранее. То же и с быстроходностью, и с бронезащитой. Неужто Рожественский не знал об этих преимуществах противника - на втором году войны? Конечно, знал. И подчинённые ему командиры знали. И в Петербурге, когда снаряжали эскадру, знали. И не то что бы ничего не делали. Но всё, что делали, делали как-то не так. Медленно, с оглядками, нерешительно. То собирались строить суперсовременные корабли на своих верфях, то намеревались купить их за границей, но бесконечно оттягивали решение… В результате несколько эскадренных броненосцев аргентинской постройки накануне войны были буквально уведены японцами из-под носа у русских.
Надо сказать, в царской России выводов из неудач, даже самых тяжких, делать не умели - так же, как и в России нынешней. Через девять лет после цусимской катастрофы (срок достаточный для работы над ошибками) началась Мировая война. И тут же оказалось: русский флот слабее флота противника на всех направлениях. Ладно бы ещё немцы; но ведь и турки успели к 1914 году обзавестись мощными современными кораблями. А русские линкоры нового типа всё доделывались и достраивались. Приобретённый турками у немцев линкор «Гебен» в полтора раза превосходил русские корабли по скорости хода и вдвое по вооружённости. 16 октября 1914 года турецкие миноносцы нанесли удар по рейду Одессы и потопили канонерку «Донец». В тот же день «Гебен», пройдя сквозь минные заграждения, оказавшиеся незамкнутыми, обстрелял Севастополь, беспрепятственно ушёл и на обратном пути потопил минный заградитель «Прут». В этот и следующий дни атакам турецкого флота подверглись Феодосия, Новороссийск и Поти. У турок потерь не было, и не удивительно: русский Черноморский флот к войне был совершенно не готов; командующий адмирал Эбергард накануне вступления Турции в войну получал противоречивые указания: то избегать конфликтов с турецкими силами, дабы не провоцировать опасного соседа (как это похоже на 1941 год!), то «действовать по усмотрению». В результате весь первый год войны господство на Чёрном море принадлежало противнику. Что уж говорить о положении дел на Балтике, где немцы хозяйничали безраздельно!
С точки зрения формальной, причиной цусимской катастрофы стал один-единственный снаряд, тот самый, который разворотил штурманскую рубку «Князя Суворова». Тяжёлое ранение командующего мгновенно сделало всю огромную эскадру неуправляемой, а её корабли - мишенями для упражнения в стрельбе. Но так случилось потому, что командующий, не доверяя адмиралам и капитанам, сосредоточил всё управление в своих руках; недоверие и неуверенность по цепочке передавались от старших офицеров к младшим, от них - к старшинам и матросам. Но и сам командующий не доверял вышестоящему петербургскому начальству, боялся и презирал его. Воинское соединение или боевой корабль - частицы общества. Русское общество было разъединено, расколото взаимным враждебным недоверием. Группировки правящей элиты грызлись между собой, преследуя корыстные интересы. Снизу на эту недостойную возню смотрели со всё возрастающей ненавистью. Грянула война - и за всеобщий разлад было заплачено человеческими жизнями, десятками, сотнями тысяч жизней.
Через месяц после Цусимы матросы броненосца «Потёмкин», проводившего плановые учения в Чёрном море неподалёку от Одессы, захватили и перебили своих офицеров, после чего открыли артиллерийскую стрельбу по городу, целясь в купол здания театра. Потом броненосец обстрелял Феодосию и Николаев и ушёл к румынам. Ещё через двенадцать лет матросы Балтфлота расправились с адмиралами, сожгли в топках тех из офицеров, кто не успел бежать, и пошли на штурм Зимнего. Демоны Цусимы росли и множились, стремительно превращаясь в беспощадных, всеразрушающих духов русской революции.
А.Иконников-Галицкий.