Как Боярский дом строил
Оригинал взят у dakarmos в Как Боярский дом строил
Из интервью 7 дней
«На нашей даче всегда были гости. Андрюша Миронов приезжал, Кирилл Ласкари - а это взрывоопасная смесь. Здесь Лиза с Сережкой сдружились с Ванькой Ургантом. Развлечения у них были не такие, как у меня», - вспоминает Михаил Боярский.
Этот участок нам с Ларисой выделили в конце 70-х, и я загорелся идеей построить дом для будущих поколений семьи. Хотел сделать все как следует, поэтому позволил себе роскошь нанять архитектора.
Строительство продолжалось шесть лет, к тому времени у нас уже было двое детей. В конце концов Лариса не выдержала, приехала и скомандовала: «Все, живем!» И заехала. Возможно, все было бы иначе, если бы я следил за стройкой. Но я постоянно работал, а жену не подпускал - хотел, как настоящий мужчина, построить дом сам. С великим трудом по блату доставал стройматериалы: черепицу, рубероид и оцинкованное железо вез из Воронежа, кирпичи еще откуда-то, из Риги - ковролин и фонари, в Петербурге же не было ничего, даже ламп и кровельного железа. Унитаз еле по блату купил! Спрашиваю: «А цветной есть?» Мне говорят: «Зеленый!» Я: «Ура! А кафель есть?» - «Для вас есть. С цветочками». - «Ура! Берем!» Не имел значения ни цвет, ни рисунок. Потому что входишь в магазин - пусто, кроме мышей, нет ничего: ни вагонки, ни реек. Когда я за рубежом впервые увидел доски, завернутые в целлофан, мне дурно стало. Зато такого фундамента, как у меня, нет ни у кого. Вы когда-нибудь видели зенитные дзоты, которые стоят по дороге в Финляндию? Так вот, фундамент у меня именно такой. Это было похоже на строительство БАМа - по всему участку огромные бетонные сваи, основание полтора метра шириной. Думаю, мой дачный фундамент останется и после атомной войны. Петропавловская крепость! Но на нем все закончилось. Дальше рабочие фантазировали, как могли, - даже в холле есть балкон, довольно неудобный. Но я сам виноват - очень уж боялся, что строители в очередной раз уйдут, решил, пусть доводят все до конца. Печку раз пять перекладывали. Она то дымила, то ее кто-то пьяный делал, то еще какие-то проблемы.
Даже такой странный и уродливый дом - воплощение мечты любого мужчины. Я делал его для семьи - для жены, детей, а сейчас и для внуков. И привык к нему. Будто мне сшили костюм, который мало того что не идет, так еще и катастрофически неудобен: здесь жмет, тут висит, одна штанина короче другой. Но поскольку я его уже надел, то продолжаю носить и даже радуюсь, что он есть. На даче я могу совершенно расслабиться, здесь покой и тишина. И никаких грядок!
Наступали каникулы, я дарил цветы своему педагогу по фортепьяно и отправлялся в деревню. В деревне инструмента не было. Я был счастливчиком, потому что почти все, кто учился со мной в музыкальной школе, целое лето стучали по клавишам. Особенно не везло детям музыкантов. Они традиционно снимали в Прибалтике дачу с инструментом и заставляли детей разучивать гаммы каждый день. А у меня была вольная мальчишеская жизнь. Я носился по лесам и полям босой, в синих трусах и тюбетейке или кепке, домой забегал только переночевать. Упаси бог оденешься по-городскому - местные убьют. (Улыбается.)
Лет в двенадцать, когда моя тетя, Лидия Петровна Штыкан, народная артистка РСФСР, получила участок в Комарово. Ту дачу мы строили всей семьей: папа, я и двоюродные братья, от первого до последнего гвоздя своими руками. Получился маленький скворечник в две комнаты, потом пристроили веранду. Это была уже цивилизованная дача: пацаны все городские, на велосипедах, с фотоаппаратами, музыку на магнитофонах слушают. И дом отдыха ВТО (Всесоюзное театральное общество. - Прим. ред.) недалеко, и рестораны, и магазины, и гастроном. В Комарово приезжали знаменитости - Черкасов, Смоктуновский, Ахматова. В этом доме артист живет, в том - музыкант и так далее. В гости к нам приходили
великие, но мне было с ними скучно, поэтому я убегал ловить рыбу на Щучье озеро или с мальчишками играть в футбол. Только став взрослым, я с азартом участвовал в дачных пикниках и посиделках.
Я сам ни к кому не хожу - я ленив, зато у нас бывают художники, музыканты, актеры из кукольного театра, из БДТ. Я обожал Кирилла Ласкари: когда он у меня находился, атмосфера была легкая, с хорошим юмором и любовью к тому, что нас окружает. Были приятные вечера, светские, скажем так. А еда совсем простая: вареная картошка, крупная соль, подсолнечное масло, хлеб, лук, шашлык или сосиски. И водка, естественно. Такое застолье длилось часами - с разговорами, анекдотами, хохотом. Футбол смотрели вместе, в баню ходили. Андрюша Миронов приезжал, а Миронов с Ласкари - это взрывоопасная смесь. Люди с потрясающим чувством юмора, умеющие выпить, но не пьянеющие. Я так не умею, всегда «нагружаюсь» больше всех. (Улыбается.)
Лариса собирает грибы, ездит в лес на машине. Я - нет. У многих мужиков комфортное состояние - это поехать на рыбалку, на охоту. А я ленивый! Самое лучшее - часов в девять-десять вечера сауна и шашлычки. Правда, я их уже переел, просто видеть не могу.
Помню, мы с ребятами гоняли колесо по пыльной дороге, бегали по лужам, а иногда я вообще в эту лужу садился и поливал себя водой из консервной банки. Или мастерил кораблики и гонял их в дождь по ручейкам - сейчас дети так не делают. Грустить об этом бессмысленно, время меняется, и люди меняются. Внуки подрастут и спросят: «А вы что, ходили в сберкассу платить деньги и на вокзале билеты покупали? Вот это да!» А я до сих пор хожу, привык по блату доставать билет. Меня радует этот процесс. Набираю телефон начальника кассы: «Здравствуйте, можно к вам сейчас заехать? Мне нужно в Москву». - «Ну приезжайте, пожалуйста. Могли бы по компьютеру». - «По компьютеру не тот билет будет». Или, например, не люблю расплачиваться карточкой.
Помню, как-то раз я сидел у камина, читал книгу. Супруга с подругами на кухне наливки дегустируют, на верхнем этаже - бум, бум, бум - сын с внучками и их друзьями в компьютерные игры играют. А тут гроза - и во всем поселке исчез свет. У всех, кроме меня. Я же сижу у камина, у меня огонь, тепло. И вот Лариса сначала пришла, потом девочки оторвались от техники - в конце концов все собрались у огонька. Я сижу с книгой, читаю вслух, вокруг вся семья, тишина, дождь барабанит по крыше, тепло. Вот красота-то какая! Вот оно счастье!
Из интервью 7 дней
«На нашей даче всегда были гости. Андрюша Миронов приезжал, Кирилл Ласкари - а это взрывоопасная смесь. Здесь Лиза с Сережкой сдружились с Ванькой Ургантом. Развлечения у них были не такие, как у меня», - вспоминает Михаил Боярский.
Этот участок нам с Ларисой выделили в конце 70-х, и я загорелся идеей построить дом для будущих поколений семьи. Хотел сделать все как следует, поэтому позволил себе роскошь нанять архитектора.
Строительство продолжалось шесть лет, к тому времени у нас уже было двое детей. В конце концов Лариса не выдержала, приехала и скомандовала: «Все, живем!» И заехала. Возможно, все было бы иначе, если бы я следил за стройкой. Но я постоянно работал, а жену не подпускал - хотел, как настоящий мужчина, построить дом сам. С великим трудом по блату доставал стройматериалы: черепицу, рубероид и оцинкованное железо вез из Воронежа, кирпичи еще откуда-то, из Риги - ковролин и фонари, в Петербурге же не было ничего, даже ламп и кровельного железа. Унитаз еле по блату купил! Спрашиваю: «А цветной есть?» Мне говорят: «Зеленый!» Я: «Ура! А кафель есть?» - «Для вас есть. С цветочками». - «Ура! Берем!» Не имел значения ни цвет, ни рисунок. Потому что входишь в магазин - пусто, кроме мышей, нет ничего: ни вагонки, ни реек. Когда я за рубежом впервые увидел доски, завернутые в целлофан, мне дурно стало. Зато такого фундамента, как у меня, нет ни у кого. Вы когда-нибудь видели зенитные дзоты, которые стоят по дороге в Финляндию? Так вот, фундамент у меня именно такой. Это было похоже на строительство БАМа - по всему участку огромные бетонные сваи, основание полтора метра шириной. Думаю, мой дачный фундамент останется и после атомной войны. Петропавловская крепость! Но на нем все закончилось. Дальше рабочие фантазировали, как могли, - даже в холле есть балкон, довольно неудобный. Но я сам виноват - очень уж боялся, что строители в очередной раз уйдут, решил, пусть доводят все до конца. Печку раз пять перекладывали. Она то дымила, то ее кто-то пьяный делал, то еще какие-то проблемы.
Даже такой странный и уродливый дом - воплощение мечты любого мужчины. Я делал его для семьи - для жены, детей, а сейчас и для внуков. И привык к нему. Будто мне сшили костюм, который мало того что не идет, так еще и катастрофически неудобен: здесь жмет, тут висит, одна штанина короче другой. Но поскольку я его уже надел, то продолжаю носить и даже радуюсь, что он есть. На даче я могу совершенно расслабиться, здесь покой и тишина. И никаких грядок!
Наступали каникулы, я дарил цветы своему педагогу по фортепьяно и отправлялся в деревню. В деревне инструмента не было. Я был счастливчиком, потому что почти все, кто учился со мной в музыкальной школе, целое лето стучали по клавишам. Особенно не везло детям музыкантов. Они традиционно снимали в Прибалтике дачу с инструментом и заставляли детей разучивать гаммы каждый день. А у меня была вольная мальчишеская жизнь. Я носился по лесам и полям босой, в синих трусах и тюбетейке или кепке, домой забегал только переночевать. Упаси бог оденешься по-городскому - местные убьют. (Улыбается.)
Лет в двенадцать, когда моя тетя, Лидия Петровна Штыкан, народная артистка РСФСР, получила участок в Комарово. Ту дачу мы строили всей семьей: папа, я и двоюродные братья, от первого до последнего гвоздя своими руками. Получился маленький скворечник в две комнаты, потом пристроили веранду. Это была уже цивилизованная дача: пацаны все городские, на велосипедах, с фотоаппаратами, музыку на магнитофонах слушают. И дом отдыха ВТО (Всесоюзное театральное общество. - Прим. ред.) недалеко, и рестораны, и магазины, и гастроном. В Комарово приезжали знаменитости - Черкасов, Смоктуновский, Ахматова. В этом доме артист живет, в том - музыкант и так далее. В гости к нам приходили
великие, но мне было с ними скучно, поэтому я убегал ловить рыбу на Щучье озеро или с мальчишками играть в футбол. Только став взрослым, я с азартом участвовал в дачных пикниках и посиделках.
Я сам ни к кому не хожу - я ленив, зато у нас бывают художники, музыканты, актеры из кукольного театра, из БДТ. Я обожал Кирилла Ласкари: когда он у меня находился, атмосфера была легкая, с хорошим юмором и любовью к тому, что нас окружает. Были приятные вечера, светские, скажем так. А еда совсем простая: вареная картошка, крупная соль, подсолнечное масло, хлеб, лук, шашлык или сосиски. И водка, естественно. Такое застолье длилось часами - с разговорами, анекдотами, хохотом. Футбол смотрели вместе, в баню ходили. Андрюша Миронов приезжал, а Миронов с Ласкари - это взрывоопасная смесь. Люди с потрясающим чувством юмора, умеющие выпить, но не пьянеющие. Я так не умею, всегда «нагружаюсь» больше всех. (Улыбается.)
Лариса собирает грибы, ездит в лес на машине. Я - нет. У многих мужиков комфортное состояние - это поехать на рыбалку, на охоту. А я ленивый! Самое лучшее - часов в девять-десять вечера сауна и шашлычки. Правда, я их уже переел, просто видеть не могу.
Помню, мы с ребятами гоняли колесо по пыльной дороге, бегали по лужам, а иногда я вообще в эту лужу садился и поливал себя водой из консервной банки. Или мастерил кораблики и гонял их в дождь по ручейкам - сейчас дети так не делают. Грустить об этом бессмысленно, время меняется, и люди меняются. Внуки подрастут и спросят: «А вы что, ходили в сберкассу платить деньги и на вокзале билеты покупали? Вот это да!» А я до сих пор хожу, привык по блату доставать билет. Меня радует этот процесс. Набираю телефон начальника кассы: «Здравствуйте, можно к вам сейчас заехать? Мне нужно в Москву». - «Ну приезжайте, пожалуйста. Могли бы по компьютеру». - «По компьютеру не тот билет будет». Или, например, не люблю расплачиваться карточкой.
Помню, как-то раз я сидел у камина, читал книгу. Супруга с подругами на кухне наливки дегустируют, на верхнем этаже - бум, бум, бум - сын с внучками и их друзьями в компьютерные игры играют. А тут гроза - и во всем поселке исчез свет. У всех, кроме меня. Я же сижу у камина, у меня огонь, тепло. И вот Лариса сначала пришла, потом девочки оторвались от техники - в конце концов все собрались у огонька. Я сижу с книгой, читаю вслух, вокруг вся семья, тишина, дождь барабанит по крыше, тепло. Вот красота-то какая! Вот оно счастье!