(no subject)
В апреле 1865 года Дж. Кэсс Мэйсон, капитан и совладелец парохода «Султана», находился в финансовом кризисе - настолько серьезном, что даже уступил часть своего пая в пароходе компаньонам. Увы, но для пароходства в бассейне Миссисипи стояли не самые лучшие времена. Во-первых, война. Все хозяйство страны, для которой Миссисипи была главной транспортной артерией, пришло в упадок. Во-вторых, железные дороги, которые последние годы бурно строились, перебивали клиентов. И если на Миссисипи еще можно было найти грузы, то на Огайо становилось уже делать нечего: расстояние между Цинциннати и Сент-Луисом, где пароход шел трое суток, поезд успевал одолеть за шестнадцать часов. Оно и не так удивительно, по суше путь более чем в два раза короче - но даже если бы расстояние было бы равным - поезда все равно обгоняли.
На Юге, слава богу, железные дороги были не такие наглые, чаще всего они шли не вдоль Реки, а просто соединяли более-менее крупные фабрики и плантации с ближайшим речным или морским портом… но перевозить было нечего! В былые времена, когда пароходов было много, грузов было еще больше, и всякому желающему перевезти товар приходилось уговаривать капитанов, чтобы они снизошли. Сейчас же и пароходов стало меньше, но торговля вдоль Миссисипи практически стояла, и пароходовладельцам приходилось выхватывать друг под носом у друга любой груз, на который в прежние времена и не взглянули. Не гонять же пароходы наполовину пустыми!
[Spoiler (click to open)]Вот и капитан Мэйсон ловчил изо всех сил. Вы можете не поверить, но какая-то часть его дохода сейчас зависела даже от такой мелочи, как торговля газетами. Надо сказать, что во время войны телеграфное сообщение на Юге практически прекратилось, а новости узнавать людям хотелось. Поэтому на остановке в Каире, штат Иллинойс, капитаны идущих вниз по Миссисипи судов запасались солидным количеством свежих газет и продавали на каждой стоянке. Новости шли нарасхват. В тот апрельский рейс капитану Мэйсону повезло: в Вашингтоне известный актер Джон Уилкс Бут («Гордость американского народа, звезда первой величины», «естественный гений», а заодно и «самый красивый человек в Америке», как уверяли ранее театральные критики) убил президента Линкольна во время спектакля «Наш американский кузен» в театре Джона Т. Форда. Застрелив президента из «деринджера» калибра 0,41, актер перескочил из президентской ложи на сцену, выкрикнул нечто пафосное (тут очевидцы, как водятся, не сходятся во мнении, что именно) и сбежал. За ним охотились и в конце концов убили при задержании, но вот этих подробностей в газетах, которые захватил с собой в последний апрельский рейс капитан Мэйсон, само собой еще быть не могло. 26 апреля, когда юный красавец Бут умер на ферме семьи Гарретов, «Султана» уже возвращалась в Сент-Луис из Нью-Орлеана и приближалась к Мемфису.
Впрочем, вернемся к Мэйсону. Идя на «Султане» вниз по Миссисипи, он не только хватался за все, что только удавалось ухватить, но и договаривался о грузе, который повезет на обратном пути. Так, в Мемфисе он договорился доставить вверх по Реке полсотни свиней.
Придя в Виксберг, он узнал хорошую для него новость: штаб генерала Гранта решил отправить на север большое количество бывших военнопленных, освобожденных из Андерсонвиля и Кахабы. Правительство собиралось платить за перевозку: пять долларов за рядового, десять - за офицера. Надо ли говорить, что для Мэйсона этот фрахт был выгоден? Он тут же переговорил с главным интендантом Виксбурга подполковником Рувимом Б. Хатчем, с которым, возможно, был уже знаком ранее: в начале войны Хатч был помощником интенданта в Каире, был арестован за взятки, но сумел выкрутиться от военно-полевого суда благодаря брату, государственному секретарю Иллинойса и, одновременно, большому другу президента Линкольна. Уже в 1865 году военная комиссия в Новом Орлеане сочла Хатча совершенно непригодным для исполнения должности помощника генерального интенданта. И что же вы думаете? Не прошло десяти дней, как Хатч был назначен главным интендантом в Виксбург. И если это не объясняется коррупцией, то я уж и не знаю, как это объяснить.
Хатч пообещал Мэйсону, что, когда тот вернется из Нового Орлеана, на пристани Виксбурга его уже будет ждать готовая к отплытию партия бывших военнопленных. Обнадеженный капитан «Султаны» продолжил рейс и прибыл в конечный пункт в низовьях. Здесь обнаружился неприятный сюрприз: несмотря на то, что государственный инспектор в Сент-Луисе всего неделю назад подписал заключение, что «Султана» может быть использована как транспортное средство и состояние ее машин находится в удовлетворительном состоянии, новоорлеанский котельный мастер Р. Дж. Тейлор нашел в одном из котлов трещину. Тут надо заметить, что котлы на «Султане» были новой конструкции, хорошо зарекомендовавшие себя при эксплуатации на реке Огайо, но очень чувствительные к качеству воды. Миссисипская вода и в обычное-то время тащит в себе большое количество песка и ила, в период же весеннего паводка это вообще печальное зрелище. Вот нежные котлы и не выдержали. Котельщик собирался заменять шов, но Мэйсон торопился в Виксбург, и он уговорил Тейлора поставить временную заплатку, таким образом сэкономив день или два.
Тем временем в Виксбурге командование торопило с отправкой солдат, и придя туда вечером 23 апреля, Мэйсон обнаружил, что пароходом «Генри Эймс» уже отправлено вверх по реке тысяча триста человек, и пароходом «Оливковая ветвь» отправлено семьсот. Две тысячи человек или десять тысяч долларов (по самым скромным подсчетам) буквально помахали капитану Мэйсону ручкой, а следующая партия еще не была укомплектована!
Мэйсон, само собой, ринулся к Хатчу: у причалов стояли еще два парохода, и только от настойчивости их капитанов (и величины взятки Хэтчу, скорее всего, но кто в этом признается?) зависело, который из них выберет военное командование.
Номинальное командование размещением солдат лежало на капитане Джоне Огастесе Уильямсе. Уильямс, хоть и был выпускником Вест-Пойнта, за 13 лет карьеры так и не поднялся выше капитана. Более того, в 1864 году его уволили за жестокость по отношению к военнопленным, и только заступничество генерала Улисса Гранта позволило отменить увольнение и избежать позора.
На тот момент Уильямс по делам службы отсутствовал, его заменял капитан Фредерик Спид. Капитан Спид все делал по спискам: составлял, потом сверял, потом грузил… Тем временем в Виксбург с большой партией бывших военнопленных вернулся Уильямс и загрузил их на «Султану» без всяких списков. Скорее всего, оба капитана - и Уильямс, и Спид - на момент отхода «Султаны» пребывали в уверенности, что на пароходе ушло вверх по реке примерно на тысячу меньше человек, чем загрузилось на самом деле, и не видели причин, почему все эти люди не могут отправиться на одном пароходе.
А Хэтч и Мэйсон полагали, что партия солдат будет примерно тысяча четыреста человек. Правда, Мэйсон уже начал беспокоиться, что палубы судна просто рухнут под общим весом, и их наскоро укрепляли бревнами. Тем не менее, он брал на борт всех, кого ему присылали. В конце концов и он начал протестовать, видя, что пароход осел так, что вот-вот начнет черпать воду бортами, но его протесты были проигнорированы.
В девять часов вечера 24 апреля «Султана» медленно отошла от пристани Виксбурга и направилась вверх по реке.
Уильямс и Спид были в шоке, когда после отхода прохода сели подсчитывать общее количество убывших на «Султане». Они воткнули на пароход около двух тысяч ста солдат, притом, что там было уже около сотни гражданских пассажиров и восемьдесят пять человек команды.
В Хелене, штат Арканзас, чуть не наступил конец плаванию: на пристань пришел фотограф Т.У. Бэнкс, и солдаты подались на одну сторону парохода, чтобы попытаться попасть в кадр. «Султана» опасно накренилась.
И в Виксберге, и в Хелене, и в Мемфисе механики пользовались стоянкой, чтобы укрепить заплатки на котле.
В семь часов вечера 26 апреля пароход достиг Мемфиса, штат Теннесси. Здесь было выгружено 120 тонн сахару, после чего пароход перешел к арканзасскому берегу, в Хоупфилд, и принял на борт тысячу бушелей угля.
В два часа утра «Султана» была в семи милях к северу от Мемфиса.
И тут в нашей повести о капитане Мэйсоне можно поставить точку.