Морские Волчицы
МИЛЫХ ДАМ - С ПРАЗДНИКОМ!
И по случаю, хочу перепостить три истории британских женщин-корсаров.
Не тех которые всем известные Анна Бонни и Мэри Рид, а живших за сто и более лет до...
Итак,
МОРСКИЕ МИНЕРВЫ - ПРЕКРАСНЫЕ И НЕУКРОТИМЫЕ
Моряки, народ суеверный, что и говорить.
Моряки Эпохи Великих Географических открытий - набожно-суеверные. И морского чёрта гневить не спешили. Но насколько мне известно, фраза что «женщина на борту - к несчастью» раньше чем в шестнадцатом веке, не всплывает.
И кто знает, то ли это отголосок средневековых суеверий вокруг «адамова ребра», «источника всех бед» и «сосуда порока», то ли нежелание чтобы «ОНА» приревновала - ведь для британцев все плавсредства одушевлены, причём душой непременно женской...
...А может статься, это память о печальных прецедентах прошлого... Например, об отчаянной и кровавой грозе средневекового Ла-Манша, соотечественнице другой отчаянной дамы-воительницы, с таким же популярным именем Жанна, но жившей на сотню лет позже...
Жанна-Луиза де Бельвиль - «Бретонская львица», «Клиссонская ведьма»
Итак, эта героиня жила во Франции середины четырнадцатого века, аккурат в разгар Столетней Войны.
"Постойте, но ведь речь шла об Английских пиратках!", - заметит внимательный читатель.
И правда. Эта дама именно «работала на английскую корону», внушая французским капитанам суеверный ужас. А что, вот нечего было обижать благородную даму!
Посмотрите на портрет. Какая милая и хрупкая девица из рода Бельвиль!
Её взял в жёны блестящий и куртуазный аристократ Оливье де Клиссон (в 1330-м). В браке оба были счастливы. Она подарила ему пятерых детей. В общем, благодать!
И вот надо же было мужу податься в политику, в эти интриги неспокойной эпохи дележа бретонской короны! С другой стороны, как не податься, если речь идёт о родине? Вот герцог Жан Монфор считал, что Бретань со времён Элеаноры вполне себе вотчина Плантагенетов. И стал подданым Эдуарда Английского (по совместительству же и Французского). А Карл де Блуа вопил, что в Бретани не место предателям Отчизны, и заслужил расположение французского монарха Филиппа, первого из Валуа.
Теперь вернёмся к глупому благородному рыцарю Оливье.
Ну поддерживаешь ты герцога де Монфора - зачем же теперь в Париж ехать?! Ну так и что, что король пригласил? Неужели трудно догадаться, что король не пожалует столь сильного союзника своего злейшего врага?
Впрочем, официальные хроники гласят, что Ливье был предан короне, но почему-то не смог удержать берег от аглицкого десанта - стало-быть продался. И что Карл де Блуа, будучи близким другом опального военачальника, первым заподозрил его в измене,и сам и устроил товарищу ловушку...
Короче, классика жанра - созывает король рыцарей на турнир, а Блуа отдаёт приказ роте арбалетчиков - дескать, заговорщиков на прицел, «извольте сложить оружие, господа!». Ну и результат - Оливье и его четырнадцать спутников были торжественно обезглавлены в Париже, летом 1343-го.
Ну что сказать, голову отвезли на родину «врага короны», в Нант, и выставили на городской стене. Тело же доставили безутешной вдове и осиротевшим сыновьям. Что б прониклись уважением к короне, видимо... А может, во избежание необдуманных импульсивных действий со стороны опальной семейки.
Как бы то ни было, но действия семьи воспоследовали - вполне себе обдуманные и решительные. Поскольку и вдова, и оба мальчишки (старшему из которых было четырнадцать лет, а младшему всего семь), вместе с верными домочадцами принесли над телом Оливье клятву жестоко мстить "франкам". До самой смерти. Беспощадно. (Себя же бретонцы франками не считают и сегодня).
Пошло-поехало.
Дальнейшие события описывают так:
Началось с «тренировок на кошках» - Жанна-Луиза во главе отряда верных слуг стала нападать на замки врагов и разорять их. Однако быстро стало понятно, что это малоэффективно и рискованно - потому как королевские войска тоже ушами не хлопали. Поразмыслив, она вместе с обоими сыновьями отплыла в Англию и добилась аудиенции у короля Эдуарда. Итогом стало каперское свидетельство английского короля - разрешение нападать на корабли Франции и ее союзников (таким образом, мстительница стала первым капером-женщиной в истории) - и в придачу три корабля, названные «Флотом возмездия в Ла-Манше» (по другой версии, корабли Жанне-Луизе предоставил не Эдуард III - она закупила их, продав все фамильные драгоценности).
Личная война Жанны-Луизы де Бельвиль началась!
Надо сказать, что из бретонской аристократки получился превосходный пиратский вожак. Она прекрасно ориентировалась в поисках добычи, лично возглавляла абордажные команды и атаки на прибрежные замки. Очевидцы рассказывали, что она виртуозно владела и клинком, и абордажным топором.
Более того, легенды гласят, что она сперва охотилась в Ла-манше за кораблями аристократов, и затем, взяв на абордаж, лично обезглавливала их на палубе, своим топориком (а это искусство требует той ещё сноровки!)... С тех пор все трубили, что пленников она не берёт - ведь мало кто из попадавших к ней в руки уходил живым.
Сыновья же Морис, Гийом и Оливье, а также дочь Жанна во всех сражениях следовали за матерью - и были так же верны связавшей их клятве. Между прочим, младшенький-то, Оливье, ростя в морской кровище, возмужал, окреп, и спустя годы возглавил аналогичные каперские походы под началом Монфора, заслужив прозвище «Мясник».
Жанна-Луиза (прозванная «Бретонской львицей» союзниками и «Клиссонской ведьмой», соответственно, противниками) наводила ужас на французское побережье в течение нескольких лет. Экономике Франции все это время наносился серьезный убыток - слишком много торговых путей было завязано на Ла-Манше.
Более того, жертвами де Бельвиль становились не только торговые, но и военные суда - «Флот возмездия» был действительно серьезной силой (и считается, что именно он снабжал оружием и продовольствием английские войска в битве при Кресси в 1346-м). И Филипп Валуа, наконец осознавший угрозу, олицетворяемую гневной вдовой обезглавленного Оливье де Клиссона, приказал:
«Поймать ведьму живой или мертвой! Но главное - поймать, черт побери!»
Сказать это было проще, чем сделать. В первый раз Филипп послал на борьбу с Жанной-Луизой со товарищи несколько лучших кораблей французского военного флота - и лишился их всех до единого. Тогда тактика сменилась - по сути, на корабли «Флота возмездия» была объявлена охота.
До поры до времени удача была на стороне бретонки. Но вечно так продолжаться не могло, и однажды французы оказались сильнее. Два из трех кораблей были захвачены, а флагманский - окружен. Тогда де Бельвиль поступила по примеру Джека Воробья: дождавшись темноты, спустила на воду баркас и вместе с сыновьями и примерно десятком гребцов с флагманского судна смылась с поля боя, бросив остальных своих сторонников на произвол судьбы.
Предательство редко окупается. Тут тоже всё вышло хуже, чем рассчитывала Жанна-Луиза (хотя и лучше, чем могло). Торопясь сбежать и рассчитывая быстро добраться до берега, дезертиры не взяли с собой ни воды, ни еды, ни навигационных приборов. А у, казалось бы, небольшого, столь знакомого и многократно исплаванного вдоль и поперек Ла-Манша было свое мнение на тему, отпускать ли прославленных мстителей... Течение уносило их прочь от Англии, как ни напрягали мускулы матросы.
На шестой день умер младший ребёнок Жанны-Луизы, Жанна де Клиссон. Позже пролив принял в себя еще несколько жертв-гребцов. Лишь на одиннадцатый день немногие оставшиеся в живых увидели землю. И это была не Англия - а куда более опасная для беглецов Франция.
Впрочем, для Жанны-Луизы и оставшихся ее детей в итоге всё кончилось хорошо.
Они добрались до владений упомянутого Жана де Монфора. Вдову Клиссона приняли с почетом и укрыли от возможных неприятностей. Через несколько лет она осела в Англии, где в 1356-м (спустя 13 лет пиратства) и вышла замуж за знатного дворянина Уолтера Бентли.
А ее сын - упомянутый Оливье де Клиссон-младший - позже стал коннетаблем (то есть занял высшую военную государственную должность во Французском королевстве). Как уже упоминалось, до того он успел побывать отчаянным воякой и в битве при Оре (1364) сей восемнадцатилетний Арес потерял глаз, но приобрёл милое прозвище «Мясник».
К слову сказать, в некоторых легендах Бретани славную вдову Жанну-Луизу путают подчас с другой отчаянной дамой-воином: Жанной-«Пламень» (“The Flame”) - супругой герцога Монфора, которая нападала на французов, стоя на корабельной палубе с пылающим мечом в руке...
Мэри и Элизабет Киллигру
Если у вас возникло ощущение, что пиратство для участвовавших в нем женщин было безопасно - так, пошалили и вернулись на твердую землю в чьи-нибудь жаркие объятья, - то оно ошибочно. Судьбы норманнки Альвильды и дамы Жанны-Луизы де Бельвиль - это исключения, а не правило.
Следующая история, с одной стороны, куда типичнее (в плане невеселого итога), с другой - тоже необычна, ибо речь идет о целой пиратской династии.
Жил да был пират Филипп Вулверстоун из Саффолка, и была у него дочь Мэри (с юности практиковавшаяся в ремесле «джентльменов удачи»). И породнились Вульверстоуны с корнуолльским кланом Киллигру (Killigrew) - собственно, Мэри вышла за Джона Киллигру, сына Джона Киллигру-старшего, также не брезговавшего пиратством, и, соответственно, стала леди Киллигру (потому как, невзирая на малопочтенное занятие, Джон Киллигру был не последней спицей в колеснице, и к его имени прибавляли «сэр»).
А нужно сразу сказать, семейка у Киллигру была та ещё!
Достаточно назвать «Старую Лэди Киллигру» - она же Элизабет Тревиннард (1520-ые - 1580-ые), супругу сэра Джона Киллигру-старшего - пирославленного адмирала и губернатора.
У славной морской волчицы было множество не мене прославленных детей. И упомянутый сэр Джон (военно-морской служащий), муж Мэри и отец Джона Киллигру-младшего, и сэр Генри Киллигру-младший, и сэр Уильям, чьим сыном стал известный дипломат Роберт Киллигру (отец той самой графини Шэннон, ставшей королевой Англии во время Реставрации)... Фух! Та ещё «Санта-Барбара»...
Впрочем, пару слов стоит сказать и о Генри Киллигру-старшем (1528 - 1603), шурине старушки Элизабет, соратнике семейства Дадли.
В прошлом посте мы упоминали отчаянного моряка и авантюриста Питера Кэрью - друга и соратника сэра Хэмфри Гилберта.
Так вот, оба были большими приятелями сэра Генри Киллигру. И все трое были не прочь покуралесить на море... Помимо же морских побед, сэр Генри был известным дипломатом - королева Елизавета не единожды посылала его с посланиями к кузине, Марии-Шотландской. Он был в курсе интриги с графом Маром. Он же был одним из главнокомандующих в осаде Эдинбурга.
Помимо того, он прослыл большим эстетом и меценатом, и сам вовсю баловался искусством. Он не только музицировал, но и рисовал. В манере графики - и на холсте. Современники отзывались об этом так: «a Dürer for proportion ... an Angelo for his happy fancy, and an Holbein for oyl works».
Но мы снова отвлеклись на ярких мужей. Меж тем, пора вернуться к дамам!
Итак, старшая лэди Киллигру. По мнению современников это была «жёсткая бизнеследи».
После смерти предприимчивого мужа (в 1567-м), вместе с не менее предприимчивыми сыновьями она укрепила родовое гнездо - Арвеннак. Оборудовала военную базу в соседнем замке Пенденнис - построенном по приказу Генриха VIII. Позже (в 1613-м) там будет заложен город Фалмут, в описываемые же времена был конгломерат мелких городков вокруг... и большая удобная бухта.
Собственно, последнее обстоятельство изрядно способствовало - ну как тут удержаться от грабежа, когда совсем рядом становится на якорь потрепанное штормами судно?
Решительно невозможно, никакой силы воли не хватит!
Особенно когда эту бухту контролируют потомки Киллигру и Вулверстоунов...
Это же какая взрывная кровушка досталась молодому сэру Джону Киллигру, будущему управителю Пенденниса! Занимался ли Джон Киллигру-младший морским разбоем лично? Да.
Но долгие годы это то ли не переходило негласных границ (в ответ на жалобы Тайный совет приказывал попросту оплатить пострадавшим захваченный груз), то ли пользы от Джона-старшего, боровшегося с конкурентами (французскими, турецкими, берберскими пиратами), было больше, чем вреда.
Что же касается его достопочтенной матушки Мэри, то ее действия, похоже, переполнили чашу терпения английских властей. (http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenWi-Z.htm)
До поры до времени ей удавалось скрывать свое эксцентричное хобби, чему очень способствовало назначение вице-адмирала Корнуолла сэра Джона Киллигру главой комиссариата по пиратству.
Но однажды, в 1570-м лэди Мэри захватила немецкий корабль, идущий мимо Арвеннака. Команду продали в Ирландию в качестве невольников. Как видно, не впервой. И Лондон явно бывал в курсе подобных делишек. Но увы - на этот раз судном владел друг Королевы Елизаветы! Он не оставил этого инцидента, осадил замок и произвёл аррест, заточив лэди Мэри в казематах Ланкестоуна... Вот и случилась «проруха на молодуху»...
По одним источникам её казнили сразу. По другим, семейство выкупило свою горе-пиратку, и она умерла через несколько лет домашнего арреста, отдав короне всю накопленную добычу.
Прошу прощения у Татьяны Луговской, цитаты из чьего очерка я здесь привожу, но далее она безбожно напутала представительниц семейства Киллигру! Это не Мэрина невестка продолжило дело потомственной пиратки. Напротив, это Мэри была невесткой старой лэди Элизабет.
И дальше «зажигала бабушка»!
Дейтвительно, на исходе 1570-х торговые корабли, чей путь пролегал поблизости от побережья Корнуолла или через Ла-Манш, вновь стали подвергаться грабежам, (...) со стороны флотилии из четырех тридцатипушечных кораблей, подчиняющихся госпоже Киллигру.
Однако ночь на 7 января 1582 года стала переломной в судьбе олд-леди Киллигру.
В бухту Арвеннака вошел тяжело груженный ганзейский корабль «Marie of San Sebastian». Пока купец улаживал дела, бригада корнуоллских головорезов под началом личных слуг лэди Элизабет - Кендэлла и Хоукинса, тайно проникла внутрь, и, перерезав весь экипаж (!), спокойно занялись грабежом.
На самом деле, теперь некоторые источники утверждают, что эпизод 1582-го года имел место всё же с лэди Мэри. Что она едва ли не лично резала купцов вкупе с двумя подручными. И что судил её чиновник-сын, благодаря чему она и избежала приговора.
Что ж, путаница имеет место. Но для нас аргументом служат годы жизни. Установлено, что Мэри Киллигру/Вулверстоун не пережила 1571 год, а старушка Элизабет умерла в восьмидесятых. И разумеется, не могла "быть убита в морском бою".
см. http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenT.htm
Впрочем, есть популярные изложения, где путаницы куда как больше!
Итак, леди Киллигру ошиблась с расчетами: купец-шкипер увидел что происходит и, с несколькими спутниками, успешно ретировался, достигнув местного форта.
Не удовлетворившись формальным расследованием на уровне графства Корнуолл (где у клана Киллигру было все схвачено), пострадавшие подключили столицу. Расследование привело к арресту вдовы Киллигру и двух её слуг-предводителей. Королева простила её преступления, но приговор вынесли смертельный.
Тем не менее, предприимчивые сыновья - сэр Генри-младший и сэр Уильям - умудрились внести изрядную взятку суду, так что почтенная леди скончалась спустя годы в корнуолльском монастыре Сэйнт-Будок.
Многие же прочие её отпрыски не единожды были уличены в пиратстве - и упомянутая невестка, Мэри Вулверстоун, и муж Мэри - сэр Джон, и его сын Джон Киллигру-младший (не взирая на его пост!), и его братья Пит и Томас Киллигру, и внучатая невестка, Дороти Монк (1564-1633+) - к слову, ещё одна дама-пират времён Елизаветы... Супруга упомянутого сэра Джона-младшего, она не единожды связывала свою биографию с пиратами (см. http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenM.htm)
Самого бывшего вицее-адмирала и борца с пиратами Джона Киллигру привлекли к суду за связи с оными в 1595-м. Умер он в темнице.
Шкипер, эй, бросай игру, В море парус Киллигру!
Мореходам не к добру Встретить парус Киллигру!
__(Старая английская баллада)__
Наконец,
Грануаль, иначе Грейн О’Мэлли, она же Огненная Грейс
Называли эту бешенную ирлдандку и «Ведьма из Рокфлита», и «Лысая Грайне»...
Нет-нет, не потому что она и правда ходила лысой! Вот как об этом повествуют:
Еще одной достаточно родовитой дамой, вставшей под пиратские знамена, стала Грайне-Грейн-Грануаль (Gráinne Ní Mháille)(ок. 1530 - ок. 1603) - дочь вождя клана О’Мэлли, Оуэна Дубдара. Девочку с детства огорчало то, что она принадлежит к декларируемо слабому полу, и она многократно доказывала обратное.
Например, прозвище «Лысая Грайне» она получила отнюдь не вследствие болезни или подобной неприятности - просто в ответ на сказанную отцом сентенцию относительно женщины на корабле, Грануаль срезала себе мечом роскошные длинные волосы (давний символ женской красоты) и ненавязчиво поинтересовалась - а что он скажет на это?
Похоже, крыть папаше было нечем, и разумных оснований прогнать дочь с корабля он не нашел - пришлось брать с собой в торговую поездку аж до Испании. Надо сказать, девочка не терялась и использовала долгие морские путешествия, в частности, для самообразования - по крайней мере, знавшие ее отмечали, что она прекрасно говорила на пяти языках, включая латынь.
Легенда гласит, что после смерти отца Грайне победила в бою на ножах сводного брата Индульфа и стала вождем. Историки же утверждают, что произошло несколько иное: она вышла замуж за Донала Воинственного, таниста (прижизненного преемника ирландского короля) О'Флаэрти, и возглавила флотилию мужа. Между прочим, клан О'Флаэрти пользовался дурной славой далеко за пределами Ирландии, его представителей считали жестокими, беспринципными головорезами. Доннел полностью соответствовал этому описанию вплоть до 1553 года, когда он погиб в очередном абордаже купеческого судна.
Пиратская деятельность не помешала ей родить трех детей - Оуэна, Маргарет и Мэрроу; и все было хорошо, пока через несколько лет Донал не погиб в битве. Впрочем, тут помог сводный брат (тоже Донал), по-родственному уступивший ей остров Клэр в качестве новой базы для пиратства. По завещанию вдова вожака О'Флаэрти получила клан с флотом и армией в свое полное распоряжение.
Долго унывать вдове не пришлось: утешил её спасённый из кораблекрушения аристократ Хью де Лэйси, совсем еще юный - на пятнадцать лет моложе самой Грейн. Правда, тоже ненадолго - почему-то в пиратском окружении люди имеют свойства быстро заканчиваться. Не миновала чаша сия и Хью.
По этому поводу Грануаль очень обиделась на клан Макмагонов, представители которого стали этому причиной, вследствие чего радикально и неприятно закончился уже весь клан: «Лысая Грайне» взяла их крепость и всех перерезала.
Хью не вернуть - так хоть душу отвести.
Грануаль продолжала методично захватывать побережье Мейо, пока там не остался один не занятый ею замок - Рокфлит. Тогда пиратка сменила концепцию: за его владельца, Рисдеарда Йарайна из клана Бёрков, известного также как «Железный Ричард» (то ли за привычку носить, практически не снимая, доспехи, то ли за обладание железными мастерскими в Баррисхоле), она попросту вышла замуж. Благо ирландская традиция позволяла «пробный брак» на год.
За год она успела родить еще одного сына, Тиббота (Теобальда), затем оригинальным способом развелась - заперлась в замке Рокфлит с небольшим войском и выкрикнула в окно:
«Ричард Бёрк, я развожусь с тобой!»
Железный Ричард не стал мелочиться, и замок остался во владении О’Мэлли.
Любопытно, что на второй день после того, как Грейн О’Мэлли родила сына, алжирские пираты атаковали ее корабль. Неукротимая пиратка дала отпор нападающим, возвестив:
«Лучше сражаться, чем рожать!»
Подчиненные не спорили - уж ей-то всяко виднее, чем им...
Вообще, у Грануаль были весьма своеобразные представления о том, как взаимодействовать с людьми.
Однажды англичане взяли её в плен и поместили в Дублинский замок. Каким-то образом пиратке удалось сбежать, и на обратной дороге она пыталась переночевать в Хоуте. В замок её не пустили - слуги объявили ей, что, дескать, «семья трапезничает», и ворота остались закрытыми. Она поняла это так, что ее там не желают знать, и огорчилась. А когда огорчаются такие дамы, можно ожидать всякого!
Она подстерегла сына барона на утренней охоте и взяла в плен, после чего отпустила домой, объявив условие: «Двери города отныне всегда должны были быть открыты для всех, ищущих ночлега, и за каждым столом должно оставаться для них место».
Барон Хоут согласился (куда ему было деваться?) и в залог дал Грейн кольцо. Кольцо до сих пор хранится у потомков пиратки, а в замке Хоут до сих пор соблюдают это соглашение.
В 1576-м её судьба пересеклась с сэром Филипом Сидни.
Молодой человек был изумлён и приятно потрясён этим знакомством, расписав своему отцу, Генри Сидни, который тогда был управителем Ирландии от лица английской короны, эту даму в самых позитивных красках. Считается, что какое-то время они вели дружескую флиртовую переписку.
В 1577-м её принимал и сам сэр Генри. Лорд-управитель писал об этом так:
«Ко мне явилась знаменитейшая женщина-капитан Грания Ималли, предложившая мне услуги трех своих галер и 200 воинов».
По легенде, в те же годы она влюбилась в к кастильского дворянина Рамиро де Молине, который даже был принят в клан и участвовал в сражениях, но в итоге затосковал по дому и был отпущен.
Параллельно с бурной личной жизнью Грейн не оставляла и прибыльное морское ремесло. Однако через некоторое время Фортуна повернулась к ней тылом: то, что не смогли сделать пираты, оказалось подвластно чиновникам. Особенно враждебно настроенным - каковым и стал губернатор Коннахта сэр Ричард Бингем, поставленный короной специально следить за бунтующей провинцией и усмирять её вождей.
Он начал с того, что (вполне в рамках закона) разорил земли «бунтарей О’Мэлли» и захватил старшего сына Грэйс - Оуэна, который вскоре после этого был убит «при попытке к бегству».
Даже то, что Грануаль в 1588-м приняла участие в разгроме Непобедимой Армады (то есть непосредственно участвовала, пожалуй, в самой важной для Англии битве и потопила галеон самого Педро де Мендозы), расклада не изменило - и когда Бингем захватил в плен еще двух сыновей (Мюррея О'Флаэрти и Тиббота Бёрка), а также сводного брата Донала, пиратка рискнула просить аудиенции у самой Елизаветы Первой.
(По иной версии Мюррея попросту переманили на сторону англичан).
Сперва Грэйс затеяла дипломатическую переписку, дескать,
предлагаю взаимовыгодное соглашение - я буду «обрушиваться огнем и мечом на врагов Англии и королевы», а ты, Величество, уж приструни своих бюрократов, а? Никакого житья от них честным пиратам...
И вот, в 1593-м, статная рыжеволосая женщина с королевской осанкой вошла в королевский дворец. В одном зале сошлись две великие женщины - Елизавета І Тюдор и некоронованная повелительница ирландских морей Грейс О’Мелли. Чопорность и роскошь наряда одной и простота и непосредственность дугой.
Беседа Грейн О’Мэлли с королевой Елизаветой в 1593-м.
Скорее курьёзная нежели результативная
Встреча получилась одновременно и нервной, и анекдотичной. Так, для начала Грейн отказалась поклониться королеве - заявив, что не признает ее в качестве королевы Ирландии.
Потом обнаружилось, что у пиратки с собой кинжал (что было строжайше запрещено) - Грануаль заявила, что «для самозащиты»... Далее тоже играла попеременно в бунтарку и дикарку: например, когда Грейс приложилась к табакерке с нюхательным табаком, одна из знатных дам протянула ей платок. Воспользовавшись им по назначению, то бишь, высморкавшись, она швырнула платок в ближайший камин. Отвечая на изумленный взгляд Елизаветы, Грейс заявила, что дескать, у них, в Ирландии, однажды использованный платок выбрасывают.
Елизавету, однако, происходящее скорее забавляло.
Королева ценила сильных людей, ей импонировала порывистость Грес, как назвали на английский манер О’Мелли. В результате придворные были шокированы тем, что королева не просто отпустила пиратку, но и наделила ту землями в Ирландии. Хотя не стоит забывать, что власть британской короны на Зеленом острове особо сильной не была никогда. Грейс проводили на корабли и посоветовали больше не шалить, да в Лондон не возвращаться.
В итоге на некоторое время было заключено соглашение: Бингема отстраняют от службы, а О’Мэлли позаботится о том, чтобы в Ирландии больше не было восстаний. Родственников также освободили.
Через некоторое время Грануаль взялась за старое (стараясь, однако, хотя бы формально держаться в рамках «действия против врагов Англии»), и Бингем снова нарисовался на горизонте.
Грейн вернулась в море, но теперь уже имея новый статус. И с новыми силами взялась за проведение своих операций. Она знала все о передвижении войск и торговцев, ей удавалось захватывать даже корабли с королевской казной!
И если другие набеги еще можно было спустить с рук, то такое корона не прощает.
На Грейс началась охота, которую возглавил ее бывший супруг Бёрк. Благодаря его знаниям о системе укреплений и тактики О’Мелли, карателям удалось настичь Грейн в море. А она приняла решение сдаться, дабы не губить своих людей в неравной битве 1603 года, когда, по одним данным, очередной бой стал роковым для Грейн О’Мэлли, а по другим - она укрылась в замке Рокфлит, где и умерла. Кстати, возможно, что версии не так уж и противоречат друг другу.
см.: http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6305/
Впрочем, есть данные, тётушка Грануаль была принята своей царственой младшей ровесницей дважды. Что бунтующая дикарка предстала перед двором в 1576-м, а гравюра 1593 года являет нам даму покорную и смиренную. Собственно, дети-заложники этому и способствовали.
Кто знает?
Впрочем, если окажется, что эта дама и правда в свои семьдесят с хвостиком участвовала в абордаже - я лично не удивлюсь :)
Вот таким образом...
И спасибо преогромное чудесному очерку Татьяны Луговской, и не меньшее спасибо аглицкой Вики: http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_women_warriors_in_folklore
И по случаю, хочу перепостить три истории британских женщин-корсаров.
Не тех которые всем известные Анна Бонни и Мэри Рид, а живших за сто и более лет до...
Итак,
МОРСКИЕ МИНЕРВЫ - ПРЕКРАСНЫЕ И НЕУКРОТИМЫЕ
Моряки, народ суеверный, что и говорить.
Моряки Эпохи Великих Географических открытий - набожно-суеверные. И морского чёрта гневить не спешили. Но насколько мне известно, фраза что «женщина на борту - к несчастью» раньше чем в шестнадцатом веке, не всплывает.
И кто знает, то ли это отголосок средневековых суеверий вокруг «адамова ребра», «источника всех бед» и «сосуда порока», то ли нежелание чтобы «ОНА» приревновала - ведь для британцев все плавсредства одушевлены, причём душой непременно женской...
...А может статься, это память о печальных прецедентах прошлого... Например, об отчаянной и кровавой грозе средневекового Ла-Манша, соотечественнице другой отчаянной дамы-воительницы, с таким же популярным именем Жанна, но жившей на сотню лет позже...
Жанна-Луиза де Бельвиль - «Бретонская львица», «Клиссонская ведьма»
Итак, эта героиня жила во Франции середины четырнадцатого века, аккурат в разгар Столетней Войны.
"Постойте, но ведь речь шла об Английских пиратках!", - заметит внимательный читатель.
И правда. Эта дама именно «работала на английскую корону», внушая французским капитанам суеверный ужас. А что, вот нечего было обижать благородную даму!
Посмотрите на портрет. Какая милая и хрупкая девица из рода Бельвиль!
Её взял в жёны блестящий и куртуазный аристократ Оливье де Клиссон (в 1330-м). В браке оба были счастливы. Она подарила ему пятерых детей. В общем, благодать!
И вот надо же было мужу податься в политику, в эти интриги неспокойной эпохи дележа бретонской короны! С другой стороны, как не податься, если речь идёт о родине? Вот герцог Жан Монфор считал, что Бретань со времён Элеаноры вполне себе вотчина Плантагенетов. И стал подданым Эдуарда Английского (по совместительству же и Французского). А Карл де Блуа вопил, что в Бретани не место предателям Отчизны, и заслужил расположение французского монарха Филиппа, первого из Валуа.
Теперь вернёмся к глупому благородному рыцарю Оливье.
Ну поддерживаешь ты герцога де Монфора - зачем же теперь в Париж ехать?! Ну так и что, что король пригласил? Неужели трудно догадаться, что король не пожалует столь сильного союзника своего злейшего врага?
Впрочем, официальные хроники гласят, что Ливье был предан короне, но почему-то не смог удержать берег от аглицкого десанта - стало-быть продался. И что Карл де Блуа, будучи близким другом опального военачальника, первым заподозрил его в измене,и сам и устроил товарищу ловушку...
Короче, классика жанра - созывает король рыцарей на турнир, а Блуа отдаёт приказ роте арбалетчиков - дескать, заговорщиков на прицел, «извольте сложить оружие, господа!». Ну и результат - Оливье и его четырнадцать спутников были торжественно обезглавлены в Париже, летом 1343-го.
Ну что сказать, голову отвезли на родину «врага короны», в Нант, и выставили на городской стене. Тело же доставили безутешной вдове и осиротевшим сыновьям. Что б прониклись уважением к короне, видимо... А может, во избежание необдуманных импульсивных действий со стороны опальной семейки.
Как бы то ни было, но действия семьи воспоследовали - вполне себе обдуманные и решительные. Поскольку и вдова, и оба мальчишки (старшему из которых было четырнадцать лет, а младшему всего семь), вместе с верными домочадцами принесли над телом Оливье клятву жестоко мстить "франкам". До самой смерти. Беспощадно. (Себя же бретонцы франками не считают и сегодня).
Пошло-поехало.
Дальнейшие события описывают так:
Началось с «тренировок на кошках» - Жанна-Луиза во главе отряда верных слуг стала нападать на замки врагов и разорять их. Однако быстро стало понятно, что это малоэффективно и рискованно - потому как королевские войска тоже ушами не хлопали. Поразмыслив, она вместе с обоими сыновьями отплыла в Англию и добилась аудиенции у короля Эдуарда. Итогом стало каперское свидетельство английского короля - разрешение нападать на корабли Франции и ее союзников (таким образом, мстительница стала первым капером-женщиной в истории) - и в придачу три корабля, названные «Флотом возмездия в Ла-Манше» (по другой версии, корабли Жанне-Луизе предоставил не Эдуард III - она закупила их, продав все фамильные драгоценности).
Личная война Жанны-Луизы де Бельвиль началась!
Надо сказать, что из бретонской аристократки получился превосходный пиратский вожак. Она прекрасно ориентировалась в поисках добычи, лично возглавляла абордажные команды и атаки на прибрежные замки. Очевидцы рассказывали, что она виртуозно владела и клинком, и абордажным топором.
Более того, легенды гласят, что она сперва охотилась в Ла-манше за кораблями аристократов, и затем, взяв на абордаж, лично обезглавливала их на палубе, своим топориком (а это искусство требует той ещё сноровки!)... С тех пор все трубили, что пленников она не берёт - ведь мало кто из попадавших к ней в руки уходил живым.
Сыновья же Морис, Гийом и Оливье, а также дочь Жанна во всех сражениях следовали за матерью - и были так же верны связавшей их клятве. Между прочим, младшенький-то, Оливье, ростя в морской кровище, возмужал, окреп, и спустя годы возглавил аналогичные каперские походы под началом Монфора, заслужив прозвище «Мясник».
Жанна-Луиза (прозванная «Бретонской львицей» союзниками и «Клиссонской ведьмой», соответственно, противниками) наводила ужас на французское побережье в течение нескольких лет. Экономике Франции все это время наносился серьезный убыток - слишком много торговых путей было завязано на Ла-Манше.
Более того, жертвами де Бельвиль становились не только торговые, но и военные суда - «Флот возмездия» был действительно серьезной силой (и считается, что именно он снабжал оружием и продовольствием английские войска в битве при Кресси в 1346-м). И Филипп Валуа, наконец осознавший угрозу, олицетворяемую гневной вдовой обезглавленного Оливье де Клиссона, приказал:
«Поймать ведьму живой или мертвой! Но главное - поймать, черт побери!»
Сказать это было проще, чем сделать. В первый раз Филипп послал на борьбу с Жанной-Луизой со товарищи несколько лучших кораблей французского военного флота - и лишился их всех до единого. Тогда тактика сменилась - по сути, на корабли «Флота возмездия» была объявлена охота.
До поры до времени удача была на стороне бретонки. Но вечно так продолжаться не могло, и однажды французы оказались сильнее. Два из трех кораблей были захвачены, а флагманский - окружен. Тогда де Бельвиль поступила по примеру Джека Воробья: дождавшись темноты, спустила на воду баркас и вместе с сыновьями и примерно десятком гребцов с флагманского судна смылась с поля боя, бросив остальных своих сторонников на произвол судьбы.
Предательство редко окупается. Тут тоже всё вышло хуже, чем рассчитывала Жанна-Луиза (хотя и лучше, чем могло). Торопясь сбежать и рассчитывая быстро добраться до берега, дезертиры не взяли с собой ни воды, ни еды, ни навигационных приборов. А у, казалось бы, небольшого, столь знакомого и многократно исплаванного вдоль и поперек Ла-Манша было свое мнение на тему, отпускать ли прославленных мстителей... Течение уносило их прочь от Англии, как ни напрягали мускулы матросы.
На шестой день умер младший ребёнок Жанны-Луизы, Жанна де Клиссон. Позже пролив принял в себя еще несколько жертв-гребцов. Лишь на одиннадцатый день немногие оставшиеся в живых увидели землю. И это была не Англия - а куда более опасная для беглецов Франция.
Впрочем, для Жанны-Луизы и оставшихся ее детей в итоге всё кончилось хорошо.
Они добрались до владений упомянутого Жана де Монфора. Вдову Клиссона приняли с почетом и укрыли от возможных неприятностей. Через несколько лет она осела в Англии, где в 1356-м (спустя 13 лет пиратства) и вышла замуж за знатного дворянина Уолтера Бентли.
А ее сын - упомянутый Оливье де Клиссон-младший - позже стал коннетаблем (то есть занял высшую военную государственную должность во Французском королевстве). Как уже упоминалось, до того он успел побывать отчаянным воякой и в битве при Оре (1364) сей восемнадцатилетний Арес потерял глаз, но приобрёл милое прозвище «Мясник».
К слову сказать, в некоторых легендах Бретани славную вдову Жанну-Луизу путают подчас с другой отчаянной дамой-воином: Жанной-«Пламень» (“The Flame”) - супругой герцога Монфора, которая нападала на французов, стоя на корабельной палубе с пылающим мечом в руке...
Мэри и Элизабет Киллигру
Если у вас возникло ощущение, что пиратство для участвовавших в нем женщин было безопасно - так, пошалили и вернулись на твердую землю в чьи-нибудь жаркие объятья, - то оно ошибочно. Судьбы норманнки Альвильды и дамы Жанны-Луизы де Бельвиль - это исключения, а не правило.
Следующая история, с одной стороны, куда типичнее (в плане невеселого итога), с другой - тоже необычна, ибо речь идет о целой пиратской династии.
Жил да был пират Филипп Вулверстоун из Саффолка, и была у него дочь Мэри (с юности практиковавшаяся в ремесле «джентльменов удачи»). И породнились Вульверстоуны с корнуолльским кланом Киллигру (Killigrew) - собственно, Мэри вышла за Джона Киллигру, сына Джона Киллигру-старшего, также не брезговавшего пиратством, и, соответственно, стала леди Киллигру (потому как, невзирая на малопочтенное занятие, Джон Киллигру был не последней спицей в колеснице, и к его имени прибавляли «сэр»).
А нужно сразу сказать, семейка у Киллигру была та ещё!
Достаточно назвать «Старую Лэди Киллигру» - она же Элизабет Тревиннард (1520-ые - 1580-ые), супругу сэра Джона Киллигру-старшего - пирославленного адмирала и губернатора.
У славной морской волчицы было множество не мене прославленных детей. И упомянутый сэр Джон (военно-морской служащий), муж Мэри и отец Джона Киллигру-младшего, и сэр Генри Киллигру-младший, и сэр Уильям, чьим сыном стал известный дипломат Роберт Киллигру (отец той самой графини Шэннон, ставшей королевой Англии во время Реставрации)... Фух! Та ещё «Санта-Барбара»...
Впрочем, пару слов стоит сказать и о Генри Киллигру-старшем (1528 - 1603), шурине старушки Элизабет, соратнике семейства Дадли.
В прошлом посте мы упоминали отчаянного моряка и авантюриста Питера Кэрью - друга и соратника сэра Хэмфри Гилберта.
Так вот, оба были большими приятелями сэра Генри Киллигру. И все трое были не прочь покуралесить на море... Помимо же морских побед, сэр Генри был известным дипломатом - королева Елизавета не единожды посылала его с посланиями к кузине, Марии-Шотландской. Он был в курсе интриги с графом Маром. Он же был одним из главнокомандующих в осаде Эдинбурга.
Помимо того, он прослыл большим эстетом и меценатом, и сам вовсю баловался искусством. Он не только музицировал, но и рисовал. В манере графики - и на холсте. Современники отзывались об этом так: «a Dürer for proportion ... an Angelo for his happy fancy, and an Holbein for oyl works».
Но мы снова отвлеклись на ярких мужей. Меж тем, пора вернуться к дамам!
Итак, старшая лэди Киллигру. По мнению современников это была «жёсткая бизнеследи».
После смерти предприимчивого мужа (в 1567-м), вместе с не менее предприимчивыми сыновьями она укрепила родовое гнездо - Арвеннак. Оборудовала военную базу в соседнем замке Пенденнис - построенном по приказу Генриха VIII. Позже (в 1613-м) там будет заложен город Фалмут, в описываемые же времена был конгломерат мелких городков вокруг... и большая удобная бухта.
Собственно, последнее обстоятельство изрядно способствовало - ну как тут удержаться от грабежа, когда совсем рядом становится на якорь потрепанное штормами судно?
Решительно невозможно, никакой силы воли не хватит!
Особенно когда эту бухту контролируют потомки Киллигру и Вулверстоунов...
Это же какая взрывная кровушка досталась молодому сэру Джону Киллигру, будущему управителю Пенденниса! Занимался ли Джон Киллигру-младший морским разбоем лично? Да.
Но долгие годы это то ли не переходило негласных границ (в ответ на жалобы Тайный совет приказывал попросту оплатить пострадавшим захваченный груз), то ли пользы от Джона-старшего, боровшегося с конкурентами (французскими, турецкими, берберскими пиратами), было больше, чем вреда.
Что же касается его достопочтенной матушки Мэри, то ее действия, похоже, переполнили чашу терпения английских властей. (http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenWi-Z.htm)
До поры до времени ей удавалось скрывать свое эксцентричное хобби, чему очень способствовало назначение вице-адмирала Корнуолла сэра Джона Киллигру главой комиссариата по пиратству.
Но однажды, в 1570-м лэди Мэри захватила немецкий корабль, идущий мимо Арвеннака. Команду продали в Ирландию в качестве невольников. Как видно, не впервой. И Лондон явно бывал в курсе подобных делишек. Но увы - на этот раз судном владел друг Королевы Елизаветы! Он не оставил этого инцидента, осадил замок и произвёл аррест, заточив лэди Мэри в казематах Ланкестоуна... Вот и случилась «проруха на молодуху»...
По одним источникам её казнили сразу. По другим, семейство выкупило свою горе-пиратку, и она умерла через несколько лет домашнего арреста, отдав короне всю накопленную добычу.
Прошу прощения у Татьяны Луговской, цитаты из чьего очерка я здесь привожу, но далее она безбожно напутала представительниц семейства Киллигру! Это не Мэрина невестка продолжило дело потомственной пиратки. Напротив, это Мэри была невесткой старой лэди Элизабет.
И дальше «зажигала бабушка»!
Дейтвительно, на исходе 1570-х торговые корабли, чей путь пролегал поблизости от побережья Корнуолла или через Ла-Манш, вновь стали подвергаться грабежам, (...) со стороны флотилии из четырех тридцатипушечных кораблей, подчиняющихся госпоже Киллигру.
Однако ночь на 7 января 1582 года стала переломной в судьбе олд-леди Киллигру.
В бухту Арвеннака вошел тяжело груженный ганзейский корабль «Marie of San Sebastian». Пока купец улаживал дела, бригада корнуоллских головорезов под началом личных слуг лэди Элизабет - Кендэлла и Хоукинса, тайно проникла внутрь, и, перерезав весь экипаж (!), спокойно занялись грабежом.
На самом деле, теперь некоторые источники утверждают, что эпизод 1582-го года имел место всё же с лэди Мэри. Что она едва ли не лично резала купцов вкупе с двумя подручными. И что судил её чиновник-сын, благодаря чему она и избежала приговора.
Что ж, путаница имеет место. Но для нас аргументом служат годы жизни. Установлено, что Мэри Киллигру/Вулверстоун не пережила 1571 год, а старушка Элизабет умерла в восьмидесятых. И разумеется, не могла "быть убита в морском бою".
см. http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenT.htm
Впрочем, есть популярные изложения, где путаницы куда как больше!
Итак, леди Киллигру ошиблась с расчетами: купец-шкипер увидел что происходит и, с несколькими спутниками, успешно ретировался, достигнув местного форта.
Не удовлетворившись формальным расследованием на уровне графства Корнуолл (где у клана Киллигру было все схвачено), пострадавшие подключили столицу. Расследование привело к арресту вдовы Киллигру и двух её слуг-предводителей. Королева простила её преступления, но приговор вынесли смертельный.
Тем не менее, предприимчивые сыновья - сэр Генри-младший и сэр Уильям - умудрились внести изрядную взятку суду, так что почтенная леди скончалась спустя годы в корнуолльском монастыре Сэйнт-Будок.
Многие же прочие её отпрыски не единожды были уличены в пиратстве - и упомянутая невестка, Мэри Вулверстоун, и муж Мэри - сэр Джон, и его сын Джон Киллигру-младший (не взирая на его пост!), и его братья Пит и Томас Киллигру, и внучатая невестка, Дороти Монк (1564-1633+) - к слову, ещё одна дама-пират времён Елизаветы... Супруга упомянутого сэра Джона-младшего, она не единожды связывала свою биографию с пиратами (см. http://www.kateemersonhistoricals.com/TudorWomenM.htm)
Самого бывшего вицее-адмирала и борца с пиратами Джона Киллигру привлекли к суду за связи с оными в 1595-м. Умер он в темнице.
Шкипер, эй, бросай игру, В море парус Киллигру!
Мореходам не к добру Встретить парус Киллигру!
__(Старая английская баллада)__
Наконец,
Грануаль, иначе Грейн О’Мэлли, она же Огненная Грейс
Называли эту бешенную ирлдандку и «Ведьма из Рокфлита», и «Лысая Грайне»...
Нет-нет, не потому что она и правда ходила лысой! Вот как об этом повествуют:
Еще одной достаточно родовитой дамой, вставшей под пиратские знамена, стала Грайне-Грейн-Грануаль (Gráinne Ní Mháille)(ок. 1530 - ок. 1603) - дочь вождя клана О’Мэлли, Оуэна Дубдара. Девочку с детства огорчало то, что она принадлежит к декларируемо слабому полу, и она многократно доказывала обратное.
Например, прозвище «Лысая Грайне» она получила отнюдь не вследствие болезни или подобной неприятности - просто в ответ на сказанную отцом сентенцию относительно женщины на корабле, Грануаль срезала себе мечом роскошные длинные волосы (давний символ женской красоты) и ненавязчиво поинтересовалась - а что он скажет на это?
Похоже, крыть папаше было нечем, и разумных оснований прогнать дочь с корабля он не нашел - пришлось брать с собой в торговую поездку аж до Испании. Надо сказать, девочка не терялась и использовала долгие морские путешествия, в частности, для самообразования - по крайней мере, знавшие ее отмечали, что она прекрасно говорила на пяти языках, включая латынь.
Легенда гласит, что после смерти отца Грайне победила в бою на ножах сводного брата Индульфа и стала вождем. Историки же утверждают, что произошло несколько иное: она вышла замуж за Донала Воинственного, таниста (прижизненного преемника ирландского короля) О'Флаэрти, и возглавила флотилию мужа. Между прочим, клан О'Флаэрти пользовался дурной славой далеко за пределами Ирландии, его представителей считали жестокими, беспринципными головорезами. Доннел полностью соответствовал этому описанию вплоть до 1553 года, когда он погиб в очередном абордаже купеческого судна.
Пиратская деятельность не помешала ей родить трех детей - Оуэна, Маргарет и Мэрроу; и все было хорошо, пока через несколько лет Донал не погиб в битве. Впрочем, тут помог сводный брат (тоже Донал), по-родственному уступивший ей остров Клэр в качестве новой базы для пиратства. По завещанию вдова вожака О'Флаэрти получила клан с флотом и армией в свое полное распоряжение.
Долго унывать вдове не пришлось: утешил её спасённый из кораблекрушения аристократ Хью де Лэйси, совсем еще юный - на пятнадцать лет моложе самой Грейн. Правда, тоже ненадолго - почему-то в пиратском окружении люди имеют свойства быстро заканчиваться. Не миновала чаша сия и Хью.
По этому поводу Грануаль очень обиделась на клан Макмагонов, представители которого стали этому причиной, вследствие чего радикально и неприятно закончился уже весь клан: «Лысая Грайне» взяла их крепость и всех перерезала.
Хью не вернуть - так хоть душу отвести.
Грануаль продолжала методично захватывать побережье Мейо, пока там не остался один не занятый ею замок - Рокфлит. Тогда пиратка сменила концепцию: за его владельца, Рисдеарда Йарайна из клана Бёрков, известного также как «Железный Ричард» (то ли за привычку носить, практически не снимая, доспехи, то ли за обладание железными мастерскими в Баррисхоле), она попросту вышла замуж. Благо ирландская традиция позволяла «пробный брак» на год.
За год она успела родить еще одного сына, Тиббота (Теобальда), затем оригинальным способом развелась - заперлась в замке Рокфлит с небольшим войском и выкрикнула в окно:
«Ричард Бёрк, я развожусь с тобой!»
Железный Ричард не стал мелочиться, и замок остался во владении О’Мэлли.
Любопытно, что на второй день после того, как Грейн О’Мэлли родила сына, алжирские пираты атаковали ее корабль. Неукротимая пиратка дала отпор нападающим, возвестив:
«Лучше сражаться, чем рожать!»
Подчиненные не спорили - уж ей-то всяко виднее, чем им...
Вообще, у Грануаль были весьма своеобразные представления о том, как взаимодействовать с людьми.
Однажды англичане взяли её в плен и поместили в Дублинский замок. Каким-то образом пиратке удалось сбежать, и на обратной дороге она пыталась переночевать в Хоуте. В замок её не пустили - слуги объявили ей, что, дескать, «семья трапезничает», и ворота остались закрытыми. Она поняла это так, что ее там не желают знать, и огорчилась. А когда огорчаются такие дамы, можно ожидать всякого!
Она подстерегла сына барона на утренней охоте и взяла в плен, после чего отпустила домой, объявив условие: «Двери города отныне всегда должны были быть открыты для всех, ищущих ночлега, и за каждым столом должно оставаться для них место».
Барон Хоут согласился (куда ему было деваться?) и в залог дал Грейн кольцо. Кольцо до сих пор хранится у потомков пиратки, а в замке Хоут до сих пор соблюдают это соглашение.
В 1576-м её судьба пересеклась с сэром Филипом Сидни.
Молодой человек был изумлён и приятно потрясён этим знакомством, расписав своему отцу, Генри Сидни, который тогда был управителем Ирландии от лица английской короны, эту даму в самых позитивных красках. Считается, что какое-то время они вели дружескую флиртовую переписку.
В 1577-м её принимал и сам сэр Генри. Лорд-управитель писал об этом так:
«Ко мне явилась знаменитейшая женщина-капитан Грания Ималли, предложившая мне услуги трех своих галер и 200 воинов».
По легенде, в те же годы она влюбилась в к кастильского дворянина Рамиро де Молине, который даже был принят в клан и участвовал в сражениях, но в итоге затосковал по дому и был отпущен.
Параллельно с бурной личной жизнью Грейн не оставляла и прибыльное морское ремесло. Однако через некоторое время Фортуна повернулась к ней тылом: то, что не смогли сделать пираты, оказалось подвластно чиновникам. Особенно враждебно настроенным - каковым и стал губернатор Коннахта сэр Ричард Бингем, поставленный короной специально следить за бунтующей провинцией и усмирять её вождей.
Он начал с того, что (вполне в рамках закона) разорил земли «бунтарей О’Мэлли» и захватил старшего сына Грэйс - Оуэна, который вскоре после этого был убит «при попытке к бегству».
Даже то, что Грануаль в 1588-м приняла участие в разгроме Непобедимой Армады (то есть непосредственно участвовала, пожалуй, в самой важной для Англии битве и потопила галеон самого Педро де Мендозы), расклада не изменило - и когда Бингем захватил в плен еще двух сыновей (Мюррея О'Флаэрти и Тиббота Бёрка), а также сводного брата Донала, пиратка рискнула просить аудиенции у самой Елизаветы Первой.
(По иной версии Мюррея попросту переманили на сторону англичан).
Сперва Грэйс затеяла дипломатическую переписку, дескать,
предлагаю взаимовыгодное соглашение - я буду «обрушиваться огнем и мечом на врагов Англии и королевы», а ты, Величество, уж приструни своих бюрократов, а? Никакого житья от них честным пиратам...
И вот, в 1593-м, статная рыжеволосая женщина с королевской осанкой вошла в королевский дворец. В одном зале сошлись две великие женщины - Елизавета І Тюдор и некоронованная повелительница ирландских морей Грейс О’Мелли. Чопорность и роскошь наряда одной и простота и непосредственность дугой.
Беседа Грейн О’Мэлли с королевой Елизаветой в 1593-м.
Скорее курьёзная нежели результативная
Встреча получилась одновременно и нервной, и анекдотичной. Так, для начала Грейн отказалась поклониться королеве - заявив, что не признает ее в качестве королевы Ирландии.
Потом обнаружилось, что у пиратки с собой кинжал (что было строжайше запрещено) - Грануаль заявила, что «для самозащиты»... Далее тоже играла попеременно в бунтарку и дикарку: например, когда Грейс приложилась к табакерке с нюхательным табаком, одна из знатных дам протянула ей платок. Воспользовавшись им по назначению, то бишь, высморкавшись, она швырнула платок в ближайший камин. Отвечая на изумленный взгляд Елизаветы, Грейс заявила, что дескать, у них, в Ирландии, однажды использованный платок выбрасывают.
Елизавету, однако, происходящее скорее забавляло.
Королева ценила сильных людей, ей импонировала порывистость Грес, как назвали на английский манер О’Мелли. В результате придворные были шокированы тем, что королева не просто отпустила пиратку, но и наделила ту землями в Ирландии. Хотя не стоит забывать, что власть британской короны на Зеленом острове особо сильной не была никогда. Грейс проводили на корабли и посоветовали больше не шалить, да в Лондон не возвращаться.
В итоге на некоторое время было заключено соглашение: Бингема отстраняют от службы, а О’Мэлли позаботится о том, чтобы в Ирландии больше не было восстаний. Родственников также освободили.
Через некоторое время Грануаль взялась за старое (стараясь, однако, хотя бы формально держаться в рамках «действия против врагов Англии»), и Бингем снова нарисовался на горизонте.
Грейн вернулась в море, но теперь уже имея новый статус. И с новыми силами взялась за проведение своих операций. Она знала все о передвижении войск и торговцев, ей удавалось захватывать даже корабли с королевской казной!
И если другие набеги еще можно было спустить с рук, то такое корона не прощает.
На Грейс началась охота, которую возглавил ее бывший супруг Бёрк. Благодаря его знаниям о системе укреплений и тактики О’Мелли, карателям удалось настичь Грейн в море. А она приняла решение сдаться, дабы не губить своих людей в неравной битве 1603 года, когда, по одним данным, очередной бой стал роковым для Грейн О’Мэлли, а по другим - она укрылась в замке Рокфлит, где и умерла. Кстати, возможно, что версии не так уж и противоречат друг другу.
см.: http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6305/
Впрочем, есть данные, тётушка Грануаль была принята своей царственой младшей ровесницей дважды. Что бунтующая дикарка предстала перед двором в 1576-м, а гравюра 1593 года являет нам даму покорную и смиренную. Собственно, дети-заложники этому и способствовали.
Кто знает?
Впрочем, если окажется, что эта дама и правда в свои семьдесят с хвостиком участвовала в абордаже - я лично не удивлюсь :)
Вот таким образом...
И спасибо преогромное чудесному очерку Татьяны Луговской, и не меньшее спасибо аглицкой Вики: http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_women_warriors_in_folklore