Nov 16, 2016 22:24
Говорят, когда отрезают руку, отрезанное место потом болит. Когда она ушла, у него тоже нестерпимо болело, и не где-то там - все его существо было объято сжигающим пламенем, от которого хотелось кататься по полу и кричать. Он стоял в храме, где они когда-то повенчались, и вместо тысячного «почему?» и «за что?», словно чужими глазами смотрел, как идет вечерняя и злился. Сил молиться не было, да он и не собирался. Разве может быть от любви так больно, а если может, то с него хватит! Если Ты заранее все знал, зачем Ты так со мной? И понимая бессмысленность этого вопроса, от жалости к себе ему хотелось заплакать. Но он с детства усвоил, что мужчины не плачут, и теперь просто хотел стать маленьким железным шариком, закатиться куда-нибудь в щель в полу, чтобы никто его не видел его мокрых глаз и все о нем позабыли... К концу службы он взял себя в руки, подошел к Распятию, склонившись, поцеловал место, где гвозди пробивали ноги Христа и прошептал: «Верую, Господи, помоги моему неверию!»
Когда он вышел из храма, на улице было уже темно, и шел снегопад. Пушистые комья снега сыпались из темного неба, залепляя глаза и мешая дышать, и покрывая все вокруг зыбкой белой мглой. Дома исчезли в этой мгле, и он брел по снегу, обгоняя редких прохожих, как путник по заснеженному полю, которому нельзя останавливаться и нельзя сбиться с пути, потому что никто не поможет….
(из нового рассказа)
Бог и человек,
любовь,
одиночество