Храм, который любят дети
Сегодня в новом светлом храме Сорока Севастийских мучеников настоятелем служит отец Олег Трифанов. Мы с ним почти ровесники и раньше жили одной деревне, где у нас с родителями большой дом. Дом достались нам по молитвам моего духовного отца, схиархимандрита Власия (Перегонцева), духовника Пафнутьева Боровского монастыря, который как-то раз сказал мне, чтобы мы уезжали из города и купили дом в деревне. Тогда я пожал плечами и сказал, что мы - городские, и в деревню ездим на дачу, а сейчас не представляю, как мы вообще, могли до этого где-то еще жить? Здесь красота как на картинах Шишкина и Левитана, а главное, нравы такие, что дети до сих пор со всеми здороваются. Взрослые уже стесняются, а дети еще нет. Это настоящая культура совместной соборной жизни, где деревня как одна семья, и все вместе в радости и в горе. Чтобы найти эту деревню, я ездил к своему духовнику в Боровский монастырь за Москвой, а отец Олег здесь родился.
Когда земля родит себе священников, которые будут возносить о ней молитву Богу, значит, молитвы тех, кто здесь жил и трудился из поколения в поколение, услышана, и эта земля благословлена Богом. Значит, связь поколений не прервалась, и у детей, которые с тобой здороваются на улице, есть будущее.
В храме Севастийских мучеников по воскресеньям всегда много бабушек, но еще больше молодых, семейных, с маленькими детьми. И вовсе не потому, что у настоятеля с матушкой уже шестеро, а старшие уже помогают на службе в алтаре. Малышам здесь раздолье - для них открыта замечательная детская площадка с качелями и песочницей, сейчас строится новая воскресная школа, где все будет самое современное и лучшее. В храме стоит большая новая печь, и зимой в самые лютые холода всегда тепло, самые маленькие и самые пожилые прихожане на службе никогда не мерзнут и не простывают. Им здесь хорошо, а это очень важно, чтобы человеку в храме было хорошо.
Это фото хорошо иллюстрирует отношение православных к своим детям
Однажды прихожу на вечернюю, а на лавочке мальчик спит. Его родители пришли помолиться, мальчик иконы посмотрел, поцеловал, свечки поставил, потом на детскую площадку возле храма сходил, на качелях покачался, в песочнице поиграл. Вернулся усталый, а служба все идет. Взрослые ему подушку принесли и спать уложили, вместо того, чтобы заставлять стоять по стойке смирно или поклоны класть, как некоторые о нас, православных, думают. Некоторые уверены, что православные своих детей мучают, все им запрещают, и лишают последних радостей. Только и знают, что заставлять бедных детей поститься да поклоны класть! А я смотрел на улыбающегося во сне счастливого мальчика и думал, что когда он вырастет - он будет свой храм любить, а это - главное.
Отец Олег ездит на службу на мотороллере, и мечтает о большом храмовом колоколе, который созывал бы людей на службу со всего района. Потому что храм без колокола - как невеста без косы. Он давно продал бы свой мотороллер, но этих денег на колокол все равно не хватит, да и на службу будет опаздывать. Тогда он придумал собирать с неравнодушных по тысяче рублей, но без поводов для тщеславия и гордыни. Никаких пожизненных записок в алтарь, именных кирпичей или статей в газеты с перечислением имен - о добром деле будет знать только сам благотворитель и Господь. Некоторые этого не понимают и говорят: «Чудит батюшка!» Вот дал ты полушку, пришел в храм, а где твое имя, выбитое под куполом золотыми буквами? А настоятель им отвечает, что надо любить свой храм. А если любишь - найдешь возможность эту любовь выразить. Пришел - дров поколол, или двор подмел, или пирогов напек, и после службы всех накормил. Потому-что православие - это не дай мне, а на тебе. И чуткий к другим в первую очередь помогает самому себе. Этот духовный закон любви в книгах не найти, его можно найти только в своем сердце.
Когда я попал в больницу, с утра меня навещала матушка Ирина, привозила конфет и фруктов и бежала на работу, а после службы приезжал отец Олег, привозил мне святую воду и просфоры, соборовал, причащал, или просто справлялся о моем здоровье. И тогда я забывал о гире на ноге, операциях, постели к которой я был прикован, и снова начинал молиться.
Когда после службы я сказал им, что нужно записать интервью для «Православия.ру» они засмущались и долго отнекивались, но потом согласились. Приезжайте к нам вечером, мы пирогов напечем, будем чай пить и разговаривать. Хотя жизнь у нас самая обычная и вряд ли кому интересная.
А вечером мы сидели на небольшой, уютной кухне их деревянного дома и разговаривали.
- О доме мы и мечтать не могли,- улыбнулся отец Олег, но так получилось, что наши родственники не смогли выплачивать за него ипотеку, и предложили нам. Мы тоже не могли столько выплачивать, но решили: это нам от Бога. Господь не оставил. И смеется, показывая на младших, которые в соседней комнате висят на шведской стенке.
- С будущей матушкой мы познакомились, как в русской поговорке: «друга ищи на поле брани, а невесту в храме» Я слушаю отца Олега и смотрю на матушку Ирину, хлопотавшую вокруг нас с разными угощеньями. У нее глаза всегда как у именинницы. Редко такое сегодня встретишь. От него становится тепло внутри и хочется улыбаться как в детстве.
- Я хотел быть священником, а она хотела быть матушкой, поэтому нам легко друг с другом, продолжает отец Олег. Мы всегда хотели много детей. О том, как жируют православные священники, скажу так: после рождения третьего ребенка мы решили, что хватит матушке Ирине на вокзале кассиром работать. Сейчас она домохозяйка, но всегда и во всем мне помогает. Поэтому мы все успеваем.
- Что будет, если храм закроют? Пойду сварщиком по профессии, лес пойду валить, где угодно буду работать, чтобы семью прокормить. Есть вещи, которые мужчина должен делать, неважно священник он или пекарь. Ты мужчина, и значит, на тебе лежит главная ответственность за благополучие твоих детей. И ряса от этого не освобождает.
Многие сегодня живут одним днем, не задумываясь о том, чего хотят, и с ними постоянно случаются разные недоразумения. А когда ты стараешься жить с Богом - недоразумений становится все меньше, а удивление и радость о мудрости и милосердии Божьем, которые все в жизни христианина пронизывают лучами Своей любви, больше.
- Как начался мой путь к Богу? С двухнедельной комы, после которой я ясно понял о реальности другой, вечной жизни. Я из простой деревенской семьи: отец шофер, мама простая деревенская труженица. И мне с детства никто о Боге не говорил, как я своим детям. И то, что я служу в храме - это великая ко мне милость. Через год после рукоположения у меня начались страшные сомнения: туда ли я пошел, тем ли занимаюсь, это ли моя настоящая жизнь? Терзался страшно. Блаженная матушка Матрона утешила. Я ей молился, Господу Иисусу Христу и Пресвятой Богородице. 21 сентября в Рождество Пресвятой Богородицы одна прихожанка из нашего храма подарила мне цветок с могилки матушки Матроны. И сразу на сердце радость, покой и праздник! Еще были сомнения, что через меня недостойного не может совершаться ни одно таинство. Просто ужас. Однажды во время крещения Господь показал мне, как обстоит все на самом деле. На крещении было около десяти человек. Среди них подросток лет шестнадцати, розовенький такой, улыбается. Когда я молитвы запретительные прочитал, юноша заметно сник. После купели ему стало еще хуже. Когда я стал произносить «елице во Христа креститеся, во Христа облекостеся…» его начало трясти мелкой дрожью, он посерел, сел на лавку, и из него вышел бес: из его рта вывалился плотный сгусток странной массы черно-зелено-красного цвета с отвратительным запахом. У меня словно молния в сердце: Ничего не бойся! Ничего плохого не случится, сейчас Господь спасет этого мальчика моими руками, и все будет хорошо. Я делал все совершенно спокойно и осознанно. Умыл его святой водой, он пришел в себя, и мы закончили обряд по полному чину. Мальчик замечательный, здоровый, к нам в храм ходит. Все у него сейчас хорошо.
Папа-настоятель отец Олег с маленьким Серафимом на руках, Вася, Ксюша, Аня, серьезные и причесанные алтарники Тимофей и Илья, мама, матушка Ирина, с главной святыней храма - мощами Сорока Севастийских мучеников
Конечно, отца шестерых детей, мне хотелось расспросить о секретах семейной жизни. Отец Олег: Никаких секретов у нас нет. Мы все друг от друга зависим и все друг другу нужны. Все главные. Служим друг другу. Когда кто-то один брыкается - всем плохо. В буквальном смысле. Кто-то заболел, кому-то плохо стало. Это все невооруженным глазом видно. На приходе, кстати, все также происходит.
Как детей воспитываем? Пришел, наорал (смеется). Воспитатель есть. Вот, на стенке висит. Если я сильно занят, и пару недель оставил все идти само собой, то дома начинается развал и грабеж. Они же друг дружку подначивают. Младший на старшего, старший на младшего. Чтобы никому не было обидно, получают оба. Компьютером можно пользоваться только родителям. Детям играть на нем нельзя. Все в свое время. И вот еще - в нашем доме нет телевизора.
- Как справляюсь с трудностями? Плачу. Богу поплакал - все проходит. В немощи дело Божие совершается. Падаю ли я? Да, падаю. А потом встаю.
Я честно говорю отцу Олегу, что мне нравится ходить на службы в их храм. Нравится общаться с людьми, многие из которых знают меня по имени, нравится традиция чаепитий и совместных поездок по святым местам. Нравится, что матушки всегда спрашивают про мои дела и молятся за меня. И нравится, что если нужно, позвонишь, и отец Олег все бросит, и приедет к тебе хоть на край света. Мне ли этого не знать?
Он много раз бывал у меня дома, соборовал моих родных, и отпевал мою любимую бабушку.
Отец Олег о приходской жизни: Для любого настоятеля - приход это его семья. А в семье нелюбимых не бывает. Для меня нет совершенно никакой разницы - верующие или неверующие ко мне обращаются. Люди есть люди. Раз пришел, значит, надо. Когда человек пропадает из храма, я начинаю переживать. Что с ним? Здоров ли? Не случилось ли чего? Молимся друг за друга. Молитва - это главное в духовной жизни. Какая у тебя молитва - такая и жизнь. И наоборот. У нас в храме есть давняя традиция - читать Псалтырь по кафизмам. Стараемся, чтобы славословие Божие никогда не прекращалось. Эта традиция началась в Покровском соборе, куда я ходил до своего священства. И эту традицию мы переняли и стараемся продолжать.
Подливает мне чая и продолжает: Еще мы любим после службы чаи гонять. Наши матушки знаете, какие пироги пекут - ого-го! Хотя, конечно, многим хочется общения, а я не могу его подарить. Люди обижаются и уходят. А я всегда говорю, что вы не ко мне пришли, вы пришли ко Христу. Не надо вам меня. Его вам надо! А поболтать за жизнь можно и с бабушками возле подъезда. Они это дело любят.
Про его отношение к людям лучше всего расскажет одна проповедь, которую я однажды записал в начале Петрова Поста: Дорогие мои (у него все дорогие), пост - чудесное время! Это время, когда мы можем оставить наши земные заботы (хлопает себя по животу) и обратиться к Богу. И только мы это сделаем, как Господь сразу нас вознаградит. Он пошлет нам в сердце такую радость, от которой мы будем довольными, и все у нас станет хорошо! Радость, что Господь с нами, и Он нас любит. Пост, в первую очередь, дает нам такую настоящую радость в сердце. С ней не сравнится ничего на свете - не отказывайтесь от нее! Некоторые вот говорят, что пост это какая-то пытка, мучение. Продуктами запасаются, как при осаде…. Но разве может Господь, который Любовь, хотеть, чтобы мы мучились? Что за безумная нелепая идея! Господь хочет нашего покаяния, чтобы наше окаменелое от грехов сердце снова научилось любить и радоваться. Вы видели глаза детей? Вот таких глаз хочет от нас Господь!
Но если вы нездоровы, если чувствуете себя плохо, или по какой-то причине не можете его соблюдать (например, находитесь на тяжелой работе), то я благословляю в среду и пятницу вкушать рыбу. Помолчал немного. И пить молоко. Посмотрел на напряженные лица людей вокруг. Снова помолчал. Если это окажется для вас невыполнимым, то разрешаю таким немощным есть мясо. Одно прошу вас, братья и сестры, на время поста, пожалуйста, прекратите осуждать друг друга! Прекратите злословить, завидовать, обманывать и обижать друг друга! Это главное! Аминь.
Мы пили чай, разговаривали, а мальчишки время от времени заглядывали к нам, делали серьезные глаза, но надолго их не хватало, и они начинали дурачиться. Отец Олег делал грозное лицо, и тогда их словно ветром сдувало. Маленький Серафим тихо сопел в кроватке, а в углу над его головой теплилась лампадка у иконы Сорока Севастийских мучеников с прошлогодней пасхальной вербой. У них там всегда Пасха. А у нас веселый детский смех за окном. И храм.
Из новой статьи "Избушка во главе угла или история храма Сорока севастийских мучеников в Камышлове"