Про духовного отца схиархимандрита Власия (Перегонцева)
Будущий духовник Свято-Пафнутьева Боровского монастыря схиархимандрит Власий (Перегонцев) родился, когда его матери было 56 лет. Она родила семерых, но все они, не дожив до года, умерли. Восьмой была девочка, которая их пережила. И думали, что все уже обойдется, но не обошлось. Когда малышке исполнилось два года, бабки взяли ее на улицу, где она играла, там паслась лошадь. Девочка подошла к ней. Лошадь ее лягнула по головке….
Он родился в подполье, куда его мать полезла за картошкой. Она думала картошки набрать, а раз - и родился сынок. Вся его жизнь прошла в подполье: большую часть долгой монашеской жизни его гнали и преследовали за веру. И дома он был нелюбимым ребенком. После того, как отец умер, мать снова вышла замуж, отчим пасынка люто невзлюбил, называя «попенком» и «монашком». Ведь до четвертого класса его воспитывала бабушка - монахиня.
А после седьмого класса он уехал из дома и стал жить самостоятельно. Самостоятельно стал студентом Смоленского мединститута, где учился на кафедре педиатрии и детских болезней. Там в институте, он встретил свою первую большую любовь. Когда девушка узнала, что он ходит в Церковь, то чистосердечно донесла на него в ректорат, и случился большой скандал. Его показательно судили перед всем курсом. Как советский студент может поменять белый халат врача на черную рясу?
Скажите как? Белый халат на черную рясу? У руководства это в голове не укладывалось и у студента, который до этого хорошо учился, начались проблемы со сдачей экзаменов. Преподавателям было дано указание ставить зачет, когда он откажется от своих убеждений. От убеждений студент отказываться не собирался, а девушка, поняв, что желая спасти своего суженого от церковного мракобесия, предала его, перестала ходить на занятия. А с ним случилось тяжелое нервное расстройство.
В себя он пришел, когда стучался в калитку дома схииеромонаха Иллариона (Рыбаря), который жил в далеком Мичуринске за много километров от Смоленска. Ноги сбиты, одежда отрепана, в глазах мука. Отец Илларион оглядел с ног до головы молодого человека и провел в дом. Его вымыли, переодели, накормили и уложили спать. Он спал беспробудно двое суток. Глаза открывает - обстановка незнакомая, одеяло из лоскутков потолок выбеленный, как в украинских мазанках. Иконы, перед образами лампады. Тут батюшка заходит, волосы подобраны, садится на табурет возле него и говорит: «Ну что, - настрадался?» Он в ответ только засопел, все слова в горле комком встали. Лежит, молчит, слезы из глаз ручьем. Батюшка ему руку на голову положил и говорит: «Ничего не говори, я все знаю. Поедешь со мной?». «Поеду» Хотя даже не знал, куда его зовут. Оказалось, батюшка был духовником в монастыре Флора и Лавра в Закарпатье. Туда он будущего схимника и отвез.
В Советском Союзе с поездками по монастырям было строго. Молодого человека объявили во всесоюзный розыск как опасного преступника. А он наконец-то попал туда, куда стремилось его сердце. В монастырь. Его тайно постригли в монахи с именем Петр. Духовник строго запретил ему сообщать о своем местоположении, и он стал жить ни кем не узнанным на нелегальном положении вдали от людей. Спустя какое то время он написал матери, чтобы она не искала его, так как он выбрал для себя путь служить Богу.
И служит Ему всю свою долгую трудную жизнь.
отец Власий и Святейший Патриарх Алексий II
В великую схиму с именем священномученика Власия его подстриг архимандрит Серафим (Тяпочкин) в восьмидесятом году. Это происходило тайно, власти за это преследовали. Постригая, отец Серафим сказал, что схима будет его крепостью, броней духовной от врагов. Еще он предсказал ему, что он будет духовником в монастыре, и вокруг будет братия. В те времена монастырь, о котором шла речь, лежал в руинах, самого будущего духовника разыскивала милиция, и во все это верилось с трудом. Но вот уже почти сорок лет схиархимандрит Власий - духовник Свято-Пафнутьева Боровского монастыря.
Его гнали, его преследовали, его убивали. Однажды, когда он уже служил в Калужской епархии, грабители забрались в храм и разбили ему голову монтировкой. Это были грабители храмов, они не хотели оставлять его живым свидетелем и били наверняка. Но скуфейка на его голове самортизировала, и монтировка остановилась в сотых миллиметрах от мозга. Ему сделали сложную операцию, вшили в голову пластину, он долго лежал в больнице и выжил. А потом у него нашли рак. Ему провели шесть сложных операций, удалили часть кишечника, каждый год меняли кровь. По всем прогнозам, он должен был умереть. А он уехал на Афон, где шесть лет молился в затворе в Ватопедском монастыре, где есть чудотворная Пресвятой Богородицы «Всецарица Пантанасса», которой молятся при онкологии. Есть история о том, что когда Афанасий Великий хотел уходить с Афона, Матерь Божья явила чудо - ударила по скале, из этого места забил святой источник. Он бьет и сейчас. В этой воде отец Власий купался и пил ее. Спустя шесть лет во время службы в храме, он вдруг почувствовал, что все вокруг словно засверкало. Потом врачи сказали, что метастазы остановились распространяться. После этого он вернулся в Россию, в свой родной Пафнутьев-Боровский монастырь, где принимает людей вот уже почти сорок лет.
Пожилой протоиерей, потомок великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова, отец Владимир Кутузов рассказал мне про отца Власия такую историю: в годы советской власти, когда он молодым еще дьяконом, служил с батюшкой на одном из приходов, к ним в храм пришли какие-то чиновники и стали просить взятку за молодого человека, который по всем понятиям советского строя не желал строить светлое будущее, а отлынивал от работы в церкви. Чиновники грозили большими проблемами и от греха подальше от них откупились. Через какое-то время они снова пришли за деньгами. А что такого? Попы ведь бесправные, в милицию жаловаться не побегут. Видя, что это никогда не закончится, отец Власий благословил молодого священника устроиться на коровник в родной деревне, а по выходным приезжать в храм и служить. Так тот и сделал. Но однажды местный цыган устроил шутку - подкрался к загону, где стояло колхозное стадо с сиреной, и так напугал коров, что те выломили загон и убежали в лес. Как отец Владимир не бегал, как не звал, ни одной не смог найти. Понимая, чем ему грозит потеря целого стада, он в слезах поехал к батюшке Власию и обо все ему рассказал. Тот заверил его, что все будет хорошо, и отправил обратно на коровник. Вечер. Понурый дьякон идет к разбитому загону и вдруг видит, что из леса идет коровье стадо. Он радостный побежал открывать ворота. Одна, две, все стадо в целости. Все 250 коров вернулись. Он запускает последних и вдруг видит, что сзади за коровами идут… несколько огромных волков. Волки спокойно шли за коровами, дождались, когда последние из них вошли в загон, а потом как ни в чем не бывало, развернулись и ушли в лес. От неожиданности дьякону чуть не стало плохо.
В свои 81 отец Власий просто светится от счастья и очень похож на солнце. Потому что рядом с ним тепло, светло и радостно на душе. Радость сопровождает его повсюду как теплое одеяло. Как-то раз захожу в алтарь, а там один батюшка-игумен стоит грустный, голову повесил. Заходит отец Власий. Он как печального батюшку увидел, подошел к нему, схватил в охапку, поднял над головой, хорошенько потряс и как рявкнет: Ну-ка не сметь мне, унывать! Ты чего, ну-ка быстренько прекращай! Мы же сейчас Богу служить будем - а ты грустный! Поцеловал троекратно и к сердцу прижал крепко-крепко. Надо было видеть глаза этого игумена, который потом служил как в последний раз!
Даже просто глядя на него, люди преображаются. Самое холодное и безучастное сердце, рядом с ним оживает. Ты просто смотришь на него - и уже хорошо. Слышишь его молитву - и понимаешь, что Жив Господь, и ничего не пропало. Он - живое воплощение пасхальной радости и света, от которой в пустыне распускаются цветы и улыбаются небеса. Смотришь и понимаешь: Господь с нами!
Когда он служит, его радостный глас гремит, заглушая все вокруг. Как дух над мертвой гладью вод он пролетает под сводами храма и все кругом оживает. Со умилением сердец ко Господу помолимся! И сотрясаются стены собора. Пресвятая Богородица спаси нас! Его львиный рык способен воскресить даже мертвого. Он любит монастырь трогательно и самозабвенно - как в первый раз. Надо видеть с какой радостью и благоговением он прикладывается к монастырским святыням! Преподобный отче Пафнутие моли Бога о нас! Разве может он тихо и теплохладно служить Богу, который Любовь, Свет и Радость? Этот старый монах с большими добрыми глазами ЗНАЕТ, как любит нас Господь. И все вокруг это чувствуют.
С братией в алтаре
На людей он смотрит как на Адама и Еву в раю. Сквозь грязь, копоть, исковерканные углы и проказу он видит неповторимый образ Божий, и властно уверенно и радостно начинает немедленно его расчищать. Иногда это совершается в одно мгновение. Вот он только начал говорить с незнакомым совершенно человеком, и вдруг с тем что-то происходит, человек прямо на глазах меняется, расправляет плечи, начинает улыбаться. Еще минуту назад он был потерянным, унылым и одиноким, а сейчас - радостный и счастливый.
К отцу Власию приезжают из Лондона и Тибета, из Малоярославца и Сахалина. Православные и не православные. Верующие и неверующие. Простые и не очень. Кто только не встретишь! Перед его кельей можно встретить афонских епископов и министра финансов РФ Силуанова. Игоря Сечина и Дмитрия Рогозина. И много кто еще. Как-то раз я сопровождал к нему первого помощника Председателя ОБСЕ, специально прилетевшего в Москву, чтобы переговорить с русским духовником. И тот его принял, как всех, кто приходит к нему. В дни приема келья отца Власия открыта с четырех утра до девяти вечера каждый день. И когда он служит, то принимает людей на исповедь с открытия монастыря в пять утра.
Он ставит духовный диагноз мгновенно, порой двумя фразами. Дионисий, ты чего на пороге топчешься? Заходи в келью! Батюшка так ведь у меня все ботинки в грязи! А ты все равно заходи. И вот ты ботинки, конечно, снимаешь, ты ведь не дурак пачкать пол в келье любимого батюшки. Уже через минуту он прижимает тебя к груди, треплет по волосам и говорит: Ну, в кого ты у меня такой непослушный?
За почти двадцать лет, что мы знакомы, он дал мне множество духовных советов и наставлений, но одно запомнил на всю жизнь. Однажды в непростых жизненных обстоятельствах я приехал к нему мрачный и расстроенный. Дела были не просто плохо, а хуже некуда. Батюшка утешал меня, как мог, мы долго говорили, а в конце крепко обнял и твердым голосом тихо сказал на ухо: Будешь со Христом - и в аду будет рай. И дал мне пук пасхальных свечей из Иерусалима.
Его слова поразили меня в самое сердце, и я словно очнулся. За проблемами и обстоятельствами я совершенно позабыл о главном, что наполняет жизнь христианина смыслом и радостью - быть с Богом. Не метафизически и умозрительно, а просто так - лицом к лицу. Когда ты с Богом, все меняется. Там где Свет - нет тьмы. Там, где Любовь - нет места унынию и одиночеству. Сыне, даждь ми сердце свое - вот, что главное.
Когда ты со Христом, перестаешь бояться боли, становишься бесстрашным, можешь бегать по снегу и не проваливаться. Мертвая пустыня с Богом становится райским садом, и для тебя нет ничего невозможного …..
А вот он выходит вечером из кельи. Народ бросается благословляться. Какая-то импозантная дама в бриллиантах, протискиваясь сзади, картинно заламывает руки и трагическим голосом вопрошает: Как жить батюшка? Он оборачивается и на ходу бросает: С одним! Дама краснеет, батюшка быстро уходит. Народ долго еще смеется.
моя новая статья на "Православие.ру"