Записки капитана Флинта
С тех пор, как меня выписали из хирургии, но гипс не сняли, я узнал много нового о жизни людей с ограниченными возможностями. Например, я никогда не думал, что в общественном транспорте человеку на костылях место уступают только женщины за 40 и пенсионеры. Молодые люди и прекрасноокие девушки делают вид, что не замечают. Старательно прячут глаза и делают вид, что ужасно заняты. На безропотных бабушек и привыкших ко всему ветеранов, это действует. На невоспитанного капитана Флинта нет. Я просто подхожу к молодым людям мужского пола и в вежливой, но не терпящей возражений форме предлагаю уступить место. Пока ни разу не отказывали. Если нарвусь на невменяемого, подозреваю, что наколстыляю в самом прямом смысле этого слова.
Стал плохо понимать знакомых, которые, когда голосуешь на дороге, радостно сигналят и пролетают мимо. Боюсь себе представить, насколько я хорошо выгляжу на костылях, если им хватает ума, чтобы поздороваться, но не приходит в голову остановиться.
Но больше всех заряжают оптимизмом девушки из регистратуры, которые на вежливую просьбу выдать оставленный к травматологу талончик с каменным лицом посылают в конец 150-и людной очереди. Хотя талончик лежит прямо у них перед носом, клятва Гиппократа не позволяет отдавать его всякому проходимцу на костылях, а только тому, кто докажет свою состоятельность отстояв часок-другой в очереди таких же бедолаг, как и он сам. После такого воспитанный Ахалашвили куда-то пропадал, а на его месте появлялся злобный и недоброжелательный капитан Флинт, который вырывал талончик вместе с сердцем из белого халата, погружал в него свои кривые острые зубы и забрызгивая окружающих невинной кровью, шел на прием.
Стал плохо понимать знакомых, которые, когда голосуешь на дороге, радостно сигналят и пролетают мимо. Боюсь себе представить, насколько я хорошо выгляжу на костылях, если им хватает ума, чтобы поздороваться, но не приходит в голову остановиться.
Но больше всех заряжают оптимизмом девушки из регистратуры, которые на вежливую просьбу выдать оставленный к травматологу талончик с каменным лицом посылают в конец 150-и людной очереди. Хотя талончик лежит прямо у них перед носом, клятва Гиппократа не позволяет отдавать его всякому проходимцу на костылях, а только тому, кто докажет свою состоятельность отстояв часок-другой в очереди таких же бедолаг, как и он сам. После такого воспитанный Ахалашвили куда-то пропадал, а на его месте появлялся злобный и недоброжелательный капитан Флинт, который вырывал талончик вместе с сердцем из белого халата, погружал в него свои кривые острые зубы и забрызгивая окружающих невинной кровью, шел на прием.