"Насилие над разумом", Доктор медицины, Джуст А.М. Меерлу
Отец разрывает связь
Психологические исследования нам снова и снова показывают, что отношение ребенка к родительскому авторитету, со всеми его тонкими внутренними сложностями, играют основную роль в определении, как он будет обращаться со своей враждебностью - будет ли он учиться справляться с ней или управлять ей с деструктивной целью. Как мы сказали ранее, родители и семья формируют почти полное окружение ребенка в его первые годы жизни.
Они готовят фундамент его будущего характера. И в семье, влияние отца, который определяет, будет ли ребенок ради своей зависимости от потребностей и защиты, придерживаться своей сильной естественной связи с матерью или выйдет из этой материнской сферы и сформирует новые связи с новыми людьми. Отец первый, кто обрезает значительную биологическую зависимость между матерью и ребенком. Он, как говорят психоаналитики - первый образ переноса, первый прототип, которому ребенок может передать свои ожидания радости, свое чувство родства, удовлетворения, страха. Эта первая проба новых отношений с отцом гигантом может стать прототипом подготовки для всех последующих социальных отношений.
Первоначальные отношения ребенка со своей матерью чисто биологические и симбиотические. Кроватка заменяет матку. Мать - всезнающая и всемогущая. Психоанализ описывает отношения ребенка со своей матерью, как первую оральную зависимость, так как беспомощный младенец полностью зависит от еды, ухода и тепла, которые обеспечивает мать. Зависимость от потребностей маленького человека дольше, чем к у других видов животных. Именно этот факт делает человека общительным, зависящим от взаимодействия с другими.
Отец приносит в жизнь ребенка третье лицо, у которого нет отношения к его биологической зависимости. Когда он отключает отношения ребенка с его матерью, он перерезает психологическую пуповину, как доктор отрезает пуповину новорожденному. Во-первых, он дает ребенку возможность передавать ему чувства и надежду; позднее, он переносит ребенка в более активную внематеринскую сферу и все больше обучает его социальным отношениям. Специфичная роль отца, как переносящего прообраза не такая простая, как это кажется многим отцам. Отец не просто игрушка, с которой ребенок иногда может поиграть.
Ребенок нуждается в отождествлении себя с этим гигантом, который живет с ним и с Матерью; он хочет познакомиться с гигантом, он хочет, чтобы гигант стал частью его мира. Ребенок хочет даже большего, чем это - он хочет быть рад Отцу, так чтобы он мог любить Отца также, как любит Мать. Но ребенок передаст часть своей любви и эмоциональных стремлений Отцу, только если увидит в нем подобие Матери. Отец может делать те же самые вещи, которые делает Мать - он может кормить ребенка, может ему сопереживать, может о нем заботиться - таким образом ребенок может поддерживать чувство благодарности и привязанности к этому третьему лицу. Однако, этот перенос чувств может иметь место только когда между родителями есть спокойные отношения. Как ребенок может отождествлять себя и любить своих родителей, когда они находятся в постоянном конфликте друг с другом?
Эта картина - конечно, что-то вроде упрощения. Есть матери, которые ведут себя как холодные, отдалившиеся отцы и отцы, которые ведут себя как теплые, близкие матери. Есть бабушки и дедушки или приемные родители, которые могут взять это на себя. Есть множество тех, кто может заменить мать и отца. Но это не мой вопрос. Мой вопрос в том, что в каждой ситуаций должен быть некоторый человек, который может стать обучающим прототипом для отношений ребенка с новыми существами.
Этот первый человек, скорее всего будет отцом и именно он изменяет биологическую зависимость ребенка на психологические отношения. Когда образа отца нет или отец слишком слаб или слишком занят или отвергает и тиранически относится к ребенку, результатом становятся длительные отношения ребенка с матерью и сильная зависимость от нее. Следовательно, необходимость ребенка в социальном участии и общении с другими, может стать для него всепоглощающей потребностью. Во взрослом состоянии он будет готов присоединиться к любой социальной группе, которая пообещает ему поддержку и уверенность. Или его не осознанное недовольство отцом, который не помогал ему в расти и становиться независимым, может быть направлено в недовольство другими символами власти, таких как само общество. Так или иначе ребенком могут управлять неумение приспосабливаться и трудности. Так или иначе ребенок может стать незрелым взрослым.
В изучении жизни через представителя, я описал подавленное эмоциональное развитие, которое стало результатом невыполнения отцом своей четкой роли или его отсутствия. Выросший в такой эмоционально неполноценной атмосфере ребенок, постоянно ищет сильные фигуры, которые могут стать посредником для нормальных отношений, которые ребенок не имел бы иначе. Я рассмотрел несколько случаев гомосексуализма и других форм подавленного развития у мужчин и женщин, жизнь которых в результате такого окружения была почти напрямую крепко накрепко, симбиотически, связана с матерью.
В построении осознания человеком своей независимости и способности создавать легкие, расслабленные отношения со своими собратьями, отец, как естественный руководитель и защитник семьи, играет важную роль. Он обрывает связь. Он может внушить впоследствии образец зависимости и независимости. Его потенциальное психологическое господство может стать благословением или проклятием для детского эмоционального расположения к своему отцу, как прототипу для своего отношения к будущим лидерам и к самому обществу.
Мы ясно увидели это в случае с нашим "шпионом", в жизни которого никогда не было сильного авторитета мужского пола. У множества исследованных мной людей, которые приняли решение идентифицировать себя с агрессивными тоталитарными группами, была такая же проблема. Для таких людей, тоталитарная партия стала и хорошим отцом, который принял их и полномочиями который дали возможность выразить всю их скрытую и нереализованную ненависть. Партия решает, как это было, их внутренние проблемы. Конфликт родителей в раннем детстве, противоречия и угрозы, отношение к ребенку без любви, прокладывают путь к восстанию и подчинению, а также повторению этого образца поведения позднее в жизни. Желание вырваться из семейных образцов поведения может привести к восстанию, но характерные особенности формы восстания будут зависеть от того, какие политические движения могут изменить и направить возмущение человека.
Это конечно не означает, что у людей с тоталитарными взглядами, вскормленных в колыбели догм своих тоталитарных родителей отдавших себя самих партийным задачам, потому что они никогда не знали другой жизни, нет твердого ядра. Согласно Элмонду, эти типы, в частности обнаружены в нашем Западном мире среди высокопоставленных экстремистов. Они впитали с молоком матери тоталитарную форму социализма; они - члены растущей группы потомственных тоталитарных конформистов. Здесь, чтобы стать исключительным революционером, не требуется никакого восстания против отца. Большая часть мужчин и женщин с тоталитарными взглядами в демократических обществах вовлечены в этот разрушительный образ жизни по внутренним эмоциональным причинам неизвестным им самим.
Мои опыты как с коммунистами, так и с нацистами во время Второй мировой войны продемонстрировали мне эту правду множество раз. В Голландии, как и в других оккупированных нацистами странах, коммунисты и их сочувствующие смело боролись вместе с нами в подполье, как наши временные компаньоны. Даже в течение того периода национального кризиса и террора, они никогда не отказывались от горьких упреков и возмущения по отношению к нам. Они настаивали, что их идеология была единственно правильной и после победы над нацистами показывали, открыто или тайно, что предпочли бы возобновить свою борьбу с общественным строем. Позвольте мне проиллюстрировать этот тезис одним примером. Один из коммунистов был очень храбрым врачом (не тот, о котором я говорил ранее). Он убил нацистского лидера и позже сам умер ужасной смертью.
Это был взрослый мужчина, который никогда не был в состоянии преодолеть определенное подростковое самодовольство и агрессивность. Однажды ночью, находясь в смертельной опасности, укрываясь в моем доме, он почувствовал необходимость вовлечь меня в длинное, полное недовольства, теоретическое политическое обсуждение. Он презрительно упрекал другие группы сопротивления, потому что они не разделяли его политических взглядов. Его взгляды и идеалы, я должен сказать со всей справедливостью, казались мне искренними, но он был переполнен такой неразрешенной враждебности к правительству своей родины, что был готов в любом случае свергнуть его.
Ядром его ошибочного рассуждения, которое я обнаружил, была путаница в окончании и средствах борьбы за социальную справедливость. Для него тактика и стратегия стали важнее, чем окончательная цель мирного сосуществования между людьми на земле. Его насильственная смерть - после убийства офицера СС - частично, была результатом того, что он преследовал тактику вне границ стратегических потребностей текущего момента. Правда, в итоге он отдал жизнь ради своих идеалов и родины, но он до конца нес сильное недовольство всеми теми, кто не был полностью согласен с его мыслями и чувствами. Именно личное недовольство и враждебность привели его к плохому планированию и окончательно решили его судьбу. Большинство из нас не осознает четко и абсолютно, что рядом с нашим желанием быть хорошими, приспособленными гражданами, мы также скрываем желание нарушать нашу преданность социальной формации, членами которой мы являемся. Эти желания не основываются на причинах и разуме; они чисто эмоциональны. Они основаны на способах, которыми нас воспитывали, на наших отношениях с родителями, на нашей системе образования, на наших отношениях к самим себе и к власти.
Но все люди, которые твердо придерживаются любого из множества политических убеждений, а особенно тех, которые охватываются тоталитарной идеологией, полагают, что их устои появились от рациональной уверенности и являются результатом нормального интеллектуального развития. Они настаивают, что те, кто с ними не согласен, преданы скучному, устаревшему образу мыслей. Они не замечают, что их собственные мстительные и нелояльные отношения, являются чем то асоциальным и ненормальным.
Психологу чрезвычайно ясно, что эти отношения имеют корни не в интеллектуальном убеждении, а в некоторой укоренившейся эмоциональной потребности. Я часто встречал случаи, где эта слепая, твердая преданность тоталитарной идеологии, фактически была дерзким восстанием против мощной внутренней потребности вырасти, измениться и стать зрелыми. У этих людей выбор особой политической партии, был лишь заменой их потребности в зависимости. Идеологическое упорство часто трагично, потому что может скрыть основные невротические реакции, которые могут привести к самоуничтожению.
Одним из моих пациентов была молодая женщина, чьи крайне левые взгляды были защитой от ее скрытых кровосмесительных чувств к отцу реакционеру. Потребовалась длительная терапия, чтобы подвести ее к пониманию истинной сущности проблемы и пониманию, что не было ничего позорного или отвратительного в инфантильной любви и чувстве обиды, которые она пыталась скрыть с помощью своего политического поведения. Неосознанная потребность во власти и беспорядочное сопротивление власти - корни, из которых может вырасти тоталитарная позиция. Каждый раз, когда отец-лидер терпел неудачу, он готовил образец будущей проблемы с властью. Вместо зрелых отношений со своими собратьями, ребенок становится взрослым, которому требуется выбрать тираническую тоталитарную связь, чтобы контролировать свои внутренние напряжения.
Каждый раз, когда между родителями появляются противоречия, ребенок становится обремененным конфликтом взрослым человеком, который может стремиться принимать простые тоталитарные предложения для их решения. Каждый раз, когда имеется родительское принуждение, не дающее ребенку шанса развить свои собственные отношения и оценки, ребенок вырастает в приспосабливающегося взрослого, чья жизнь может быть потрачена на поиски внешней власти над кем-то, кому можно указывать что делать.
Click to view