оир
02-02-2008 СПОРТ-ЭКСПРЕСС
НЕИЗВЕСТНЫЙ РОМАНЦЕВ
Такое со мной бывало - поговоришь с человеком, но ничего писать не хочется. Когда тебя засыпают, как могилу снегом, холодными, ничего не значащими фразами, и ты понимаешь, что интересного интервью все равно не получится. Как бы ни пыжился. И лучше избавить читателя от мук. Ну и себя заодно.
Но тут была другая история. Весной 95-го мне, первокурснику журфака, захотелось взять большое интервью у Романцева. Олег Иваныч согласился на удивление легко и пригласил в Тарасовку. Даже совет дал: "Завтра автобус с командой от "Сокольников" отходит - на нем и доберешься".
Спартаковских автобусов было два. Я сел во второй и раскрыл газету - до отъезда оставалось еще минут пятнадцать. Потом подошел Зернов. В ту пору главный тренер дубля.
- Мальчик, ты из какой команды? - спросил он, с интересом оглядев меня.
- Я не из команды. Я из газеты "Спорт-Экспресс", - бодро отрапортовал в ответ. - Журналист. Меня Романцев на базе ждет.
Любопытство в глазах Зернова мгновенно сменилось сочувствием.
- Тогда тебе нужно было в первый автобус. А тут дублеры, на базы мы не едем.
Пулей я выскочил на улицу. Автобуса, конечно, уже не было. Пришлось в Тарасовку пилить на электричке. Слава богу, к Романцеву не опоздал.
Мы проговорили минут сорок в его комнате. Олег Иваныч держался непринужденно, много курил. Хороший вышел разговор, душевный. Но вопросов я заготовил немало и все задать не успел. А за окном уже был слышен стук мячей. Начиналась тренировка. Закончить интервью он предложил в следующий раз.
Я снова приехал в Тарасовку, однако продолжения не получилось. Может, попал не под настроение. А может, о прошлом Олег Иванычу рассказывать было легче, чем о дне сегодняшнем. "Спартак"-то в 95-м стартовал неважно, да и в сборной, которую Романцев параллельно тренировал, забот было достаточно.
Он отделывался короткими, сухими фразами. Еще во время той беседы я осознал, что хорошее интервью не получится. Плохое писать не хотелось. А напрашиваться в Тарасовку в третий раз мне показалось нахальством.
С диктофона запись разговора я честно перенес на бумагу и убрал в стол. Решил, что когда-нибудь представится случай сделать материал о Романцеве, и тогда что-то непременно использую. Но больше мы не виделись. Пресс-конференции не в счет...
На днях, разбирая дома старые газеты, я случайно наткнулся на эту расшифровку 13-летней давности. Полтора десятка пожелтевших страничек с прыгающими буквами, отпечатанных на машинке. Перечитал и задумался.
Некоторые истории, которые услышал от Романцева при нашем первом разговоре, больше нигде не встречал. Они, полагаю, позволят не только узнать о нем что-то новое, но и помогут лучше понять этого человека. О котором однажды кто-то точно сказал: "Романцева знают все - и не знает никто".
- Когда отец ушел из семьи, на плечах мамы осталось трое детей. И с 14 лет во время каникул я подрабатывал грузчиком. Получал 40 рублей. Мужики понимали, что не от хорошей жизни пацан так рано пошел работать, и старались не перегружать. Перегружался я разве что в очередях за пивом, куда меня в основном и посылали.
- В школе обожал географию. До сих пор люблю дома лечь на диван, открыть на первой попавшейся странице атлас и смотреть - где какой город, речка, озеро.
- Одиночество меня совсем не тяготит. Наоборот, сторонюсь шумных компаний. В гостях всегда чувствую себя неуютно, думаю только о том, как бы скорее оказаться дома. Меня уже и в гости-то все звать перестали, поскольку знают - найду любой предлог, лишь бы не ходить.
- В 76-м впервые попал в "Спартак" и ужаснулся. Какая же гнилая была обстановка в команде! Она раскололась на два лагеря, некоторые игроки даже не здоровались друг с другом. Там хватало приспособленцев, которые в футбол играли слабо, зато в интригах были большие мастера. Отыграв пару матчей, я вернулся в Красноярск. Такой характер - лучше буду комбайнером в дружном колхозе, чем менеджером преуспевающей фирмы, но с гадкими людьми вокруг. Через год меня снова позвали в "Спартак". Но его уже тренировал Бесков, и была это совершенно другая команда.
- В 93-м мог подписать контракт с "Депортиво". Причем больше всех на моей кандидатуре настаивал... сам главный тренер клуба Антонио Иглесиас. Обещал помогать во всем. Прилетел я в Ла-Корунью. Первый день был в восторге. На второй - заскучал. На третий - волком взвыл. Так домой потянуло, что извинился и собрал вещи. Хоть условия предлагали шикарные. Но внутренняя свобода и душевное спокойствие для меня важнее любых денег...
И это, по-моему, объясняет, почему уже третий год Романцев пребывает вдали от большого футбола.
НЕИЗВЕСТНЫЙ РОМАНЦЕВ
Такое со мной бывало - поговоришь с человеком, но ничего писать не хочется. Когда тебя засыпают, как могилу снегом, холодными, ничего не значащими фразами, и ты понимаешь, что интересного интервью все равно не получится. Как бы ни пыжился. И лучше избавить читателя от мук. Ну и себя заодно.
Но тут была другая история. Весной 95-го мне, первокурснику журфака, захотелось взять большое интервью у Романцева. Олег Иваныч согласился на удивление легко и пригласил в Тарасовку. Даже совет дал: "Завтра автобус с командой от "Сокольников" отходит - на нем и доберешься".
Спартаковских автобусов было два. Я сел во второй и раскрыл газету - до отъезда оставалось еще минут пятнадцать. Потом подошел Зернов. В ту пору главный тренер дубля.
- Мальчик, ты из какой команды? - спросил он, с интересом оглядев меня.
- Я не из команды. Я из газеты "Спорт-Экспресс", - бодро отрапортовал в ответ. - Журналист. Меня Романцев на базе ждет.
Любопытство в глазах Зернова мгновенно сменилось сочувствием.
- Тогда тебе нужно было в первый автобус. А тут дублеры, на базы мы не едем.
Пулей я выскочил на улицу. Автобуса, конечно, уже не было. Пришлось в Тарасовку пилить на электричке. Слава богу, к Романцеву не опоздал.
Мы проговорили минут сорок в его комнате. Олег Иваныч держался непринужденно, много курил. Хороший вышел разговор, душевный. Но вопросов я заготовил немало и все задать не успел. А за окном уже был слышен стук мячей. Начиналась тренировка. Закончить интервью он предложил в следующий раз.
Я снова приехал в Тарасовку, однако продолжения не получилось. Может, попал не под настроение. А может, о прошлом Олег Иванычу рассказывать было легче, чем о дне сегодняшнем. "Спартак"-то в 95-м стартовал неважно, да и в сборной, которую Романцев параллельно тренировал, забот было достаточно.
Он отделывался короткими, сухими фразами. Еще во время той беседы я осознал, что хорошее интервью не получится. Плохое писать не хотелось. А напрашиваться в Тарасовку в третий раз мне показалось нахальством.
С диктофона запись разговора я честно перенес на бумагу и убрал в стол. Решил, что когда-нибудь представится случай сделать материал о Романцеве, и тогда что-то непременно использую. Но больше мы не виделись. Пресс-конференции не в счет...
На днях, разбирая дома старые газеты, я случайно наткнулся на эту расшифровку 13-летней давности. Полтора десятка пожелтевших страничек с прыгающими буквами, отпечатанных на машинке. Перечитал и задумался.
Некоторые истории, которые услышал от Романцева при нашем первом разговоре, больше нигде не встречал. Они, полагаю, позволят не только узнать о нем что-то новое, но и помогут лучше понять этого человека. О котором однажды кто-то точно сказал: "Романцева знают все - и не знает никто".
- Когда отец ушел из семьи, на плечах мамы осталось трое детей. И с 14 лет во время каникул я подрабатывал грузчиком. Получал 40 рублей. Мужики понимали, что не от хорошей жизни пацан так рано пошел работать, и старались не перегружать. Перегружался я разве что в очередях за пивом, куда меня в основном и посылали.
- В школе обожал географию. До сих пор люблю дома лечь на диван, открыть на первой попавшейся странице атлас и смотреть - где какой город, речка, озеро.
- Одиночество меня совсем не тяготит. Наоборот, сторонюсь шумных компаний. В гостях всегда чувствую себя неуютно, думаю только о том, как бы скорее оказаться дома. Меня уже и в гости-то все звать перестали, поскольку знают - найду любой предлог, лишь бы не ходить.
- В 76-м впервые попал в "Спартак" и ужаснулся. Какая же гнилая была обстановка в команде! Она раскололась на два лагеря, некоторые игроки даже не здоровались друг с другом. Там хватало приспособленцев, которые в футбол играли слабо, зато в интригах были большие мастера. Отыграв пару матчей, я вернулся в Красноярск. Такой характер - лучше буду комбайнером в дружном колхозе, чем менеджером преуспевающей фирмы, но с гадкими людьми вокруг. Через год меня снова позвали в "Спартак". Но его уже тренировал Бесков, и была это совершенно другая команда.
- В 93-м мог подписать контракт с "Депортиво". Причем больше всех на моей кандидатуре настаивал... сам главный тренер клуба Антонио Иглесиас. Обещал помогать во всем. Прилетел я в Ла-Корунью. Первый день был в восторге. На второй - заскучал. На третий - волком взвыл. Так домой потянуло, что извинился и собрал вещи. Хоть условия предлагали шикарные. Но внутренняя свобода и душевное спокойствие для меня важнее любых денег...
И это, по-моему, объясняет, почему уже третий год Романцев пребывает вдали от большого футбола.