Маркс не прав… и прав.
В 6 главе Капитала (издержки обращения) Маркс рассматривает затраты на торговлю, учет и хранение запасов и недвусмысленно относит их к непроизводительному труду.Он снова возвращается к вопросу возникновения стоимости в самом акте обмена:
«Так как мы приняли, что товары покупаются и продаются по их стоимости, то при этих актах речь идёт лишь о превращении одной и той же стоимости из одной формы в другую, из товарной формы в денежную форму и из денежной формы в товарную форму, - речь идёт лишь о перемене состояния. Если товары продаются по их стоимостям, то величина стоимости остаётся неизменной в руках как покупателя, так и продавца; изменяется только форма её существования. Если же товары продаются не по их стоимостям, то сумма претерпевших превращение стоимостей остаётся неизменной: то, что является плюсом для одной стороны, есть минус для другой.»
Однако дальше Маркс переходит от этого заключения к выводу, что раз в самом обмене нет появления стоимости, то товар уже войдя в сам обмен имеет полную стоимость (что верно) и труд в сфере обращения этой стоимости не добавляет (что не верно).
Почему неверно? Напомню, что величина стоимости - это количество среднего общественно-необходимого для производства товара труда вообще. Хотя Маркс сам признает, что затрата этого труда имеет является общественно необходимой, все же он не может пойти до конца и установить, что стоимость товара при наличных обстоятельствах вынужденно включает в том числе и тот объем труда, который требуется на организацию его обращения, хранения или учета.
Однако почему этот труд необходим? Маркс утверждает, что он необходим как способ сокращения издержек, то есть повышения производительности:
«В таком случае его можно рассматривать как машину, уменьшающую бесполезную затрату силы или помогающую высвободить время для производства».
Но значит ли это, продолжая аналогию Маркса, что изготовление нового станка, применение которого уменьшит затраты труда на ручное шитье, тоже является непроизводительным? Уж не надо ли нам перестать относить стоимость средств производства, потребленных в процессе производства, на те товары, которые при этом созданы? Конечно, нет. Бухгалтерский учет, система продаж и логистическая система одинаково способствуют уменьшению затрат труда и в целом делают производство возможным в существующем виде, и потому необходимый для их выполнения труд никак нельзя исключить из стоимости товара.
Маркс приводит в качестве аналогии катализатор, который, хотя сам в реакции не участвует, скорость протекания этой реакции повышает. Эта аналогия, увы, ложна, так как на работу сферы обращения труд очень даже затрачивается, в отличие от катализатора. И хотя сам обмен, действительно, источником стоимости не является - как и не являются источником стоимости природные ресурсы сами по себе, но на его производство - как и на добычу ресурсов - затрачивается весомый объем труда, общественную полезность, т.е. необходимость которого составляет повышение производительности как продукт, результат этого труда.
Выделение этого труда в отдельную профессию, услугу или отрасль ничего не меняют:
«…само собой ясно, что если какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое занятие, то от этого сам характер функций не изменится.»
Тут Маркс исходит из соображения, что время, затрачиваемое на работу системы обращения изначально не является производительным - в том отношении, что оно «не создает стоимость», то есть не учтено в стоимости производимого создаваемого товара. Но это соображение, увы, полностью противоречит действительности: чтобы товар возможно было приобрести, нужно затратить время на его продажу; чем менее рациональна будет выстроена система торговли, тем больше труда потребуется потратить, чтобы его продать. И это очевидно отразится в пропорциях обмена товаров: товар, который надо продавать индивидуально в сложном переговорном процессе, будет дороже товара, который для продажи достаточно выложить на полку магазина.
В результате того, что Маркс смешивает уровни абстракции производства вообще и производства как «создающего стоимость» момента потребления рабочей силы, существующего наряду с моментами обмена и распределения, он упирается в определенные парадоксы. Например, говоря о наемном работнике в торговле, Маркс одновременно утверждает, что работник и создает новую стоимость, и не создает ее:
«Предположим, что он просто наёмный рабочий, хотя бы и лучше оплачиваемый. Как бы ни оплачивался его труд, он как наёмный рабочий часть своего времени работает даром. Может быть, он получает ежедневно стоимость, вновь создаваемую им за восемь часов, а работает в продолжение десяти часов. Два часа выполняемого им прибавочного труда так же не производят стоимости, как и его восемь часов необходимого труда, хотя вследствие этого необходимого труда ему передаётся часть общественного продукта.»
И это неизбежно, потому что иначе, отказав такому работнику в создании стоимости, мы придем к парадоксу: например, если рабочие «в сфере производства» как понимает ее в этой главе Маркс составляют только 10% численности работников общества, которые работают, например, по 8 часов в среднем при норме прибавочной стоимости в 100%, то никаким способом распределения нельзя перераспределить эту стоимость так, чтобы работники сферы торговли, которых в девять раз больше, могли получить хотя бы стоимость своего воспроизводства. Хотите - посчитайте.
***
Ключ к решению парадокса лежит в рукописях Маркса 1857-1859 годов. Мы видим там два уровня абстракции: «производство вообще» как вся система производства, внутри которой существуют три отдельных момента, производство как труд, т.е. потребление рабочей силы - как создание стоимости, распределение - как регулирование доли присвоения созданной стоимости, обмен - как распределение продуктов между конечными потребителями. Труд, затрачиваемый в рамках производства вообще (как целого), всегда есть производство стоимости (как сторона), даже если результатом этого производства является работоспособность системы обращения.
"Поскольку обмен есть лишь опосредствующий момент между производством и обусловленным им распределением, с одной стороны, и потреблением, с другой стороны, а потребление само выступает как момент производства, постольку и обмен, очевидно, заключён в производстве как его момент.
Ясно, во-первых, что обмен деятельностей и способностей, совершающийся в самом производстве, прямо в него входит и составляет его существенную сторону. Во-вторых, то же самое верно и относительно обмена продуктов, поскольку он есть средство для производства готового продукта, предназначенного для непосредственного потребления. Постольку сам обмен есть акт, входящий в производство. В-третьих, так называемый обмен между деловыми людьми и деловыми людьми по своей организации всецело определяется производством, да и сам представляет собой производственную деятельность. Обмен выступает независимым и индифферентным по отношению к производству только в последней стадии, когда продукт обменивается непосредственно для потребления. Однако 1) не существует обмена без разделения труда, будь это последнее чем-то первобытным или уже результатом исторического развития; 2) частный обмен предполагает частное производство; 3) интенсивность обмена, его распространение, так же как и его форма, определяются развитием и структурой производства. Например, обмен между городом и деревней; обмен в деревне, в городе и т. д. Обмен, таким образом, во всех своих моментах или непосредственно заключён в производстве, или определяется производством.
Результат, к которому мы пришли, заключается не в том, что производство, распределение, обмен и потребление идентичны, а в том, что все они образуют собой части единого целого, различия внутри единства. Производство господствует как над самим собой, если его брать в противопоставлении к другим моментам, так и над этими другими моментами. С него каждый раз процесс начинается снова. Что обмен и потребление не могут иметь господствующего значения - это ясно само собой. То же самое относится к распределению как к распределению продуктов. В качестве же распределения факторов производства оно само есть момент производства. Определённое производство обусловливает, таким образом, определённое потребление, определённое распределение, определённый обмен и определённые отношения этих различных моментов друг к другу. Конечно, и производство в его односторонней форме, со своей стороны, определяется другими моментами. Например, когда расширяется рынок, т. е. сфера обмена, возрастают размеры производства и становится глубже его дифференциация. С изменением распределения изменяется производство, - например, с концентрацией капитала, с различным распределением населения между городом и деревней и т. д. Наконец, нужды потребления определяют производство. Между различными моментами имеет место взаимодействие. Это свойственно всякому органическому целому."
Тогда в чем же Маркс прав? В том, что все-таки для капиталиста труд действительно различается. Как минимум, существует труд, который необходим капиталистам для производства прибавочной стоимости, то есть труд, продукт которого для общества имеет стоимость выше, чем конкретный капиталист выплачивает работнику в рамках возмещения стоимости его воспроизводства. Но не весь труд таков!
Есть труд сотрудников, рабочая сила которых покупается для того, чтобы снизить стоимость для конкретного капиталиста - и за счет этого создать конкурентное преимущество и повысить норму эксплуатации своей рабочей силы. За такой труд капиталист будет готов заплатить намного больше стоимости его воспроизводства, то есть не просто позволить этому работнику оставить у себя всю созданную им самим прибавочную стоимость, но и поделиться с ним частью прибавочной стоимости, изъятой у других работников (собственных или конкурента).
Как разделить первое и второе? Увеличивая найм первых, капиталист будет увеличивать производство прибавочной стоимости - а значит и прибыли. Увеличивая найм вторых - разорится. В этом отношении он может считать первых производительными работниками (создающими прибавочную стоимость для капиталиста), а вторых - непроизводительными (помогающими ему добывать ее в конкурентной борьбе или удержаться на плаву). Разница между первыми и вторыми будет лежать в плоскости размера вознаграждения - и те и те «производят стоимость», но первые приносят эту прибавочную стоимость ему, а вторые грозят присвоить ее сами или даже покушаются на участие в прибавочной стоимости, созданной первыми.
***
Если с уровня отдельного капиталиста подняться на уровень всего человечества, любой труд «производит стоимость» просто потому, что он является необходимым при текущем уровне производства. Но некоторая часть труда при этом является необходимой именно потому, что сокращает стоимость и высвобождает свободные ресурсы всего общества и, следовательно, занимает отдельную, особую роль в системе производительных сил.
Исключает ли это ее из производства стоимости? Конечно, нет: общественное производство - это единая система, в которой работают все элементы. Исключает ли это ее из производства прибавочной стоимости? Тоже нет, прибавочная стоимость по-прежнему производится, хотя присваивать ее может не капиталист, а сам работник (и тем самым получать больше стоимости своего воспроизводства, вкладывая излишки, например, в капитал). Но место в системе производства у такой рабочей силы оказывается отличное как от пролетариата в чистом виде, так и от самой буржуазии.
Маркс не мог пройти мимо этого явления. Однако в том незрелом виде, в котором это разделение присутствовало сто пятьдесят лет назад, оно скрывалось под капиталистическими формами, поэтому он искал его в разделении моментов производства на «сферу производства» и «сферу обращения».
Настоящий же раздел проходит вовсе не по этой границе: в сфере обращения полно рабочей силы, которая точно так же покупается капиталистом дешевле производимой ей стоимости, то есть ради получения прибавочной стоимости.
Он проходит и не по той границе, которая представляется капиталисту, который проводит ее для себя только по получаемому им самим увеличению прибыли от найма рабочей силы, а не по характеру результата ее воздействия на общественное производство в целом.
Настоящая граница вообще лежит не в области общественных отношений, а именно в характере самого труда: результат этого труда не потребляется бесследно во времени, а постоянно изменяет сами производительные силы, повышая их производительность, усложняя их и осуществляя развитие всей общественной системы производства.
«Так как мы приняли, что товары покупаются и продаются по их стоимости, то при этих актах речь идёт лишь о превращении одной и той же стоимости из одной формы в другую, из товарной формы в денежную форму и из денежной формы в товарную форму, - речь идёт лишь о перемене состояния. Если товары продаются по их стоимостям, то величина стоимости остаётся неизменной в руках как покупателя, так и продавца; изменяется только форма её существования. Если же товары продаются не по их стоимостям, то сумма претерпевших превращение стоимостей остаётся неизменной: то, что является плюсом для одной стороны, есть минус для другой.»
Однако дальше Маркс переходит от этого заключения к выводу, что раз в самом обмене нет появления стоимости, то товар уже войдя в сам обмен имеет полную стоимость (что верно) и труд в сфере обращения этой стоимости не добавляет (что не верно).
Почему неверно? Напомню, что величина стоимости - это количество среднего общественно-необходимого для производства товара труда вообще. Хотя Маркс сам признает, что затрата этого труда имеет является общественно необходимой, все же он не может пойти до конца и установить, что стоимость товара при наличных обстоятельствах вынужденно включает в том числе и тот объем труда, который требуется на организацию его обращения, хранения или учета.
Однако почему этот труд необходим? Маркс утверждает, что он необходим как способ сокращения издержек, то есть повышения производительности:
«В таком случае его можно рассматривать как машину, уменьшающую бесполезную затрату силы или помогающую высвободить время для производства».
Но значит ли это, продолжая аналогию Маркса, что изготовление нового станка, применение которого уменьшит затраты труда на ручное шитье, тоже является непроизводительным? Уж не надо ли нам перестать относить стоимость средств производства, потребленных в процессе производства, на те товары, которые при этом созданы? Конечно, нет. Бухгалтерский учет, система продаж и логистическая система одинаково способствуют уменьшению затрат труда и в целом делают производство возможным в существующем виде, и потому необходимый для их выполнения труд никак нельзя исключить из стоимости товара.
Маркс приводит в качестве аналогии катализатор, который, хотя сам в реакции не участвует, скорость протекания этой реакции повышает. Эта аналогия, увы, ложна, так как на работу сферы обращения труд очень даже затрачивается, в отличие от катализатора. И хотя сам обмен, действительно, источником стоимости не является - как и не являются источником стоимости природные ресурсы сами по себе, но на его производство - как и на добычу ресурсов - затрачивается весомый объем труда, общественную полезность, т.е. необходимость которого составляет повышение производительности как продукт, результат этого труда.
Выделение этого труда в отдельную профессию, услугу или отрасль ничего не меняют:
«…само собой ясно, что если какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое занятие, то от этого сам характер функций не изменится.»
Тут Маркс исходит из соображения, что время, затрачиваемое на работу системы обращения изначально не является производительным - в том отношении, что оно «не создает стоимость», то есть не учтено в стоимости производимого создаваемого товара. Но это соображение, увы, полностью противоречит действительности: чтобы товар возможно было приобрести, нужно затратить время на его продажу; чем менее рациональна будет выстроена система торговли, тем больше труда потребуется потратить, чтобы его продать. И это очевидно отразится в пропорциях обмена товаров: товар, который надо продавать индивидуально в сложном переговорном процессе, будет дороже товара, который для продажи достаточно выложить на полку магазина.
В результате того, что Маркс смешивает уровни абстракции производства вообще и производства как «создающего стоимость» момента потребления рабочей силы, существующего наряду с моментами обмена и распределения, он упирается в определенные парадоксы. Например, говоря о наемном работнике в торговле, Маркс одновременно утверждает, что работник и создает новую стоимость, и не создает ее:
«Предположим, что он просто наёмный рабочий, хотя бы и лучше оплачиваемый. Как бы ни оплачивался его труд, он как наёмный рабочий часть своего времени работает даром. Может быть, он получает ежедневно стоимость, вновь создаваемую им за восемь часов, а работает в продолжение десяти часов. Два часа выполняемого им прибавочного труда так же не производят стоимости, как и его восемь часов необходимого труда, хотя вследствие этого необходимого труда ему передаётся часть общественного продукта.»
И это неизбежно, потому что иначе, отказав такому работнику в создании стоимости, мы придем к парадоксу: например, если рабочие «в сфере производства» как понимает ее в этой главе Маркс составляют только 10% численности работников общества, которые работают, например, по 8 часов в среднем при норме прибавочной стоимости в 100%, то никаким способом распределения нельзя перераспределить эту стоимость так, чтобы работники сферы торговли, которых в девять раз больше, могли получить хотя бы стоимость своего воспроизводства. Хотите - посчитайте.
***
Ключ к решению парадокса лежит в рукописях Маркса 1857-1859 годов. Мы видим там два уровня абстракции: «производство вообще» как вся система производства, внутри которой существуют три отдельных момента, производство как труд, т.е. потребление рабочей силы - как создание стоимости, распределение - как регулирование доли присвоения созданной стоимости, обмен - как распределение продуктов между конечными потребителями. Труд, затрачиваемый в рамках производства вообще (как целого), всегда есть производство стоимости (как сторона), даже если результатом этого производства является работоспособность системы обращения.
"Поскольку обмен есть лишь опосредствующий момент между производством и обусловленным им распределением, с одной стороны, и потреблением, с другой стороны, а потребление само выступает как момент производства, постольку и обмен, очевидно, заключён в производстве как его момент.
Ясно, во-первых, что обмен деятельностей и способностей, совершающийся в самом производстве, прямо в него входит и составляет его существенную сторону. Во-вторых, то же самое верно и относительно обмена продуктов, поскольку он есть средство для производства готового продукта, предназначенного для непосредственного потребления. Постольку сам обмен есть акт, входящий в производство. В-третьих, так называемый обмен между деловыми людьми и деловыми людьми по своей организации всецело определяется производством, да и сам представляет собой производственную деятельность. Обмен выступает независимым и индифферентным по отношению к производству только в последней стадии, когда продукт обменивается непосредственно для потребления. Однако 1) не существует обмена без разделения труда, будь это последнее чем-то первобытным или уже результатом исторического развития; 2) частный обмен предполагает частное производство; 3) интенсивность обмена, его распространение, так же как и его форма, определяются развитием и структурой производства. Например, обмен между городом и деревней; обмен в деревне, в городе и т. д. Обмен, таким образом, во всех своих моментах или непосредственно заключён в производстве, или определяется производством.
Результат, к которому мы пришли, заключается не в том, что производство, распределение, обмен и потребление идентичны, а в том, что все они образуют собой части единого целого, различия внутри единства. Производство господствует как над самим собой, если его брать в противопоставлении к другим моментам, так и над этими другими моментами. С него каждый раз процесс начинается снова. Что обмен и потребление не могут иметь господствующего значения - это ясно само собой. То же самое относится к распределению как к распределению продуктов. В качестве же распределения факторов производства оно само есть момент производства. Определённое производство обусловливает, таким образом, определённое потребление, определённое распределение, определённый обмен и определённые отношения этих различных моментов друг к другу. Конечно, и производство в его односторонней форме, со своей стороны, определяется другими моментами. Например, когда расширяется рынок, т. е. сфера обмена, возрастают размеры производства и становится глубже его дифференциация. С изменением распределения изменяется производство, - например, с концентрацией капитала, с различным распределением населения между городом и деревней и т. д. Наконец, нужды потребления определяют производство. Между различными моментами имеет место взаимодействие. Это свойственно всякому органическому целому."
Тогда в чем же Маркс прав? В том, что все-таки для капиталиста труд действительно различается. Как минимум, существует труд, который необходим капиталистам для производства прибавочной стоимости, то есть труд, продукт которого для общества имеет стоимость выше, чем конкретный капиталист выплачивает работнику в рамках возмещения стоимости его воспроизводства. Но не весь труд таков!
Есть труд сотрудников, рабочая сила которых покупается для того, чтобы снизить стоимость для конкретного капиталиста - и за счет этого создать конкурентное преимущество и повысить норму эксплуатации своей рабочей силы. За такой труд капиталист будет готов заплатить намного больше стоимости его воспроизводства, то есть не просто позволить этому работнику оставить у себя всю созданную им самим прибавочную стоимость, но и поделиться с ним частью прибавочной стоимости, изъятой у других работников (собственных или конкурента).
Как разделить первое и второе? Увеличивая найм первых, капиталист будет увеличивать производство прибавочной стоимости - а значит и прибыли. Увеличивая найм вторых - разорится. В этом отношении он может считать первых производительными работниками (создающими прибавочную стоимость для капиталиста), а вторых - непроизводительными (помогающими ему добывать ее в конкурентной борьбе или удержаться на плаву). Разница между первыми и вторыми будет лежать в плоскости размера вознаграждения - и те и те «производят стоимость», но первые приносят эту прибавочную стоимость ему, а вторые грозят присвоить ее сами или даже покушаются на участие в прибавочной стоимости, созданной первыми.
***
Если с уровня отдельного капиталиста подняться на уровень всего человечества, любой труд «производит стоимость» просто потому, что он является необходимым при текущем уровне производства. Но некоторая часть труда при этом является необходимой именно потому, что сокращает стоимость и высвобождает свободные ресурсы всего общества и, следовательно, занимает отдельную, особую роль в системе производительных сил.
Исключает ли это ее из производства стоимости? Конечно, нет: общественное производство - это единая система, в которой работают все элементы. Исключает ли это ее из производства прибавочной стоимости? Тоже нет, прибавочная стоимость по-прежнему производится, хотя присваивать ее может не капиталист, а сам работник (и тем самым получать больше стоимости своего воспроизводства, вкладывая излишки, например, в капитал). Но место в системе производства у такой рабочей силы оказывается отличное как от пролетариата в чистом виде, так и от самой буржуазии.
Маркс не мог пройти мимо этого явления. Однако в том незрелом виде, в котором это разделение присутствовало сто пятьдесят лет назад, оно скрывалось под капиталистическими формами, поэтому он искал его в разделении моментов производства на «сферу производства» и «сферу обращения».
Настоящий же раздел проходит вовсе не по этой границе: в сфере обращения полно рабочей силы, которая точно так же покупается капиталистом дешевле производимой ей стоимости, то есть ради получения прибавочной стоимости.
Он проходит и не по той границе, которая представляется капиталисту, который проводит ее для себя только по получаемому им самим увеличению прибыли от найма рабочей силы, а не по характеру результата ее воздействия на общественное производство в целом.
Настоящая граница вообще лежит не в области общественных отношений, а именно в характере самого труда: результат этого труда не потребляется бесследно во времени, а постоянно изменяет сами производительные силы, повышая их производительность, усложняя их и осуществляя развитие всей общественной системы производства.