МЕЛОЧИ ЖИЗНИ. ПРИНЦЕССЫ В ИЗГНАНИИ
Почему-то меня часто выбирают арабские женщины, чтобы задать вопрос из тех, что задают прохожим (Например, "как пройти в библиотеку"). Возможно, я произвожу впечатление давно укоренного израильтянина, который знает все ходы и выходы. Возможно, арабские женщины чувствуют, что от меня не исходит угрозы для их женской сущности. Одним словом, подходят и спрашивают что-то. Я отвечаю на английском, что не говорю на иврите. Обычно это вызывает раздражение у этих женщин, они не понимают по-английски и досадуют, что обманулись в своих ожиданиях, пусть и копеечных, от меня. Правда, они не успевают всерьез рассердится, потому что рядом обычно оказывается другой израильтянин, который готов им помочь.
Зато наш секундный диалог давал мне редкую возможность вблизи посмотреть в лицо арабской женщине. Во всех этих случаях, а их было три или четыре, лица, их выражение, их скрытая драма были удивительно схожи. Им всем было между 30 и 40, у каждой уши и шею закрывал черный платок (забыл, как называется), да и сами они были в черном. Но главное было в другом. Это были лица трагической красоты, трагедии и одновременно красоты такой чистой ноты, что захватывало дух. Это были лица прнцесс, изгнанных от родительского очага. Как будто их не просто отправили в вечную ссылку, но еще и наложили заклятие молчать обо всем пережитом.
Конечно, не только принцесс я встречаю. Вчера рядом со мной остановился автомобиль, за рулем муж, араб, рядом - жена, арабка. Она была ко мне ближе, приспустила стекло и что-то спросила. Понимая, что пора бы уже выучить на иврите хотя бы фразу: "Я не говорю на иврите", я тупо произнес ее по-английски. Арабка дико заржала, как будто я сделал неприличность. Она была мила и бойка, но на принцессу совсем не походила. Это была типичная разбитная среднерусская мещанка.