Сны и явь. Музыкальное
Мне снятся сны идиота. Целая серия снов, все не буду рассказывать. Только один, самый свеженький и, так сказать, по следам последних событий. Снится мне открытие Большого театра, на котором я не был и которое по телевизору не смотрел. До сегодняшнего дня пребывал в неведении, как там все прошло. Снится как-то смутно, какие-то всё куски каких-то неявных впечатлений, я беспокоюсь о Большом... И тут вдруг яркая, отчетливая сцена, во сне я открываю утреннюю газету и читаю: «теперь Большой театр превратился в полноценную парковку Кремля». С этим и просыпаюсь. Читаю газеты и ленту и вижу, что хотя метафора из моего подсознания осталась невостребованной, в целом сон в руку…
Вчера же, когда все просвещённое человечество из администрации президента и московского бомонда отправилось открывать Большой, я по той лишь причине, что к счастью не принадлежу ни к администрации, ни к бомонду, отправился в Дом Музыки на концерт Спивакова и Дениса Мацуева. И в отличие от тех, кто отправился по первому адресу, имел удовольствие встретиться с настоящим искусством, не только услышать, но и не побоюсь этого слова, лицезреть.
Давали третий фортепьянный концерт Бетховена и концерт для фортепьяно с оркестром Грига. Плюс две миниатюры того же Грига, которые исполнялись в России впервые. Злые языки называют иногда Мацуева «молотобойцем». И действительно он, бывает, интонирует громко и с нажимом, и страстно. Но, поверьте, я слушаю его не впервые, и там, где это нужно, он играет так, что кажется будто это не инструмент, а южный вечер звенит, отходя от дневной жары. Мне кажется, в своей игре он может передать все, даже запечатленное в музыке дыханье. Я, кстати, убежден, что композиторы любят переводить дыханье в ноты.
Вообще же, слушая этот концерт, подумал в очередной раз, что музыка по своей природе очень национальна, потому что композитор иногда сознательно, а часто бессознательно переводит в музыкальный звук фон своей жизни, язык, на котором говорят с детства окружающие его люди, шум деревьев и улиц. У норвежца Грига, например, в музыке звучат водопады, вибрации горного воздуха и легкий шум шагов человека, идущего по мху. И даже тишина, и та может быть музыкой.
Слушая, в какой-то момент я вдруг понял, что уловил звук, который необъяснимо, но точно передает пятно света, перекрещенного тенью оконной рамы, которое я наблюдаю у себя на ковре каждую зиму в любой погожий день. И не только вид, а и мое чувство от этого вида, и мою память об этом чувстве.
Нет нужды говорить, что Мацуев и Спиваков с его оркестром это удачный дуэт, это из разряда тех истин, которые не нуждаются в частом повторении. Удачно для нас, что мы пересеклись с ними во времени и можем их слушать вместе и по отдельности. Но этот концерт был по-особенному хорош даже для их дуэта. Не буду гадать, был ли у них особый настрой и что там сошлось на небе… выскажу предположение, что репертуар одновременно дал возможность показать Мацуеву его мастерство, а Спивакову… его сущность. И Бетховен и Григ это композиторы гармонии. А гармония, как говорят врачи, показана дарованию Спивакова. За болью, надрывом, хаосом, повествовательностью в музыке - это к Валерию Гергиеву. Такая музыка, в интерпретации Спивакова, не исключаю, может терять, он вольно или невольно умиротворяет ее, сшивает разорванные нервы. Но в интерпретации любви, лирики, красоты и гармонии ему сейчас мало равных!
Вчера же, когда все просвещённое человечество из администрации президента и московского бомонда отправилось открывать Большой, я по той лишь причине, что к счастью не принадлежу ни к администрации, ни к бомонду, отправился в Дом Музыки на концерт Спивакова и Дениса Мацуева. И в отличие от тех, кто отправился по первому адресу, имел удовольствие встретиться с настоящим искусством, не только услышать, но и не побоюсь этого слова, лицезреть.
Давали третий фортепьянный концерт Бетховена и концерт для фортепьяно с оркестром Грига. Плюс две миниатюры того же Грига, которые исполнялись в России впервые. Злые языки называют иногда Мацуева «молотобойцем». И действительно он, бывает, интонирует громко и с нажимом, и страстно. Но, поверьте, я слушаю его не впервые, и там, где это нужно, он играет так, что кажется будто это не инструмент, а южный вечер звенит, отходя от дневной жары. Мне кажется, в своей игре он может передать все, даже запечатленное в музыке дыханье. Я, кстати, убежден, что композиторы любят переводить дыханье в ноты.
Вообще же, слушая этот концерт, подумал в очередной раз, что музыка по своей природе очень национальна, потому что композитор иногда сознательно, а часто бессознательно переводит в музыкальный звук фон своей жизни, язык, на котором говорят с детства окружающие его люди, шум деревьев и улиц. У норвежца Грига, например, в музыке звучат водопады, вибрации горного воздуха и легкий шум шагов человека, идущего по мху. И даже тишина, и та может быть музыкой.
Слушая, в какой-то момент я вдруг понял, что уловил звук, который необъяснимо, но точно передает пятно света, перекрещенного тенью оконной рамы, которое я наблюдаю у себя на ковре каждую зиму в любой погожий день. И не только вид, а и мое чувство от этого вида, и мою память об этом чувстве.
Нет нужды говорить, что Мацуев и Спиваков с его оркестром это удачный дуэт, это из разряда тех истин, которые не нуждаются в частом повторении. Удачно для нас, что мы пересеклись с ними во времени и можем их слушать вместе и по отдельности. Но этот концерт был по-особенному хорош даже для их дуэта. Не буду гадать, был ли у них особый настрой и что там сошлось на небе… выскажу предположение, что репертуар одновременно дал возможность показать Мацуеву его мастерство, а Спивакову… его сущность. И Бетховен и Григ это композиторы гармонии. А гармония, как говорят врачи, показана дарованию Спивакова. За болью, надрывом, хаосом, повествовательностью в музыке - это к Валерию Гергиеву. Такая музыка, в интерпретации Спивакова, не исключаю, может терять, он вольно или невольно умиротворяет ее, сшивает разорванные нервы. Но в интерпретации любви, лирики, красоты и гармонии ему сейчас мало равных!