СВАРИЛИ ЖИВЬЕМ...
Фрагмент из романа Аркадия Первенцева "Секретный фронт" (1971), рассказывающий о послевоенных событиях на Западной Украине.
«Хозяйственник указал на хату Кондрата, откуда доносился хохот. Из трубы над драночной кровлей валил дым, издали несло сивухой.
Когда батько уже собрался было войти в хату, пьяный хозяйственник отозвал его и нетвердым голосом объяснил обстановку во избежание неожиданного впечатления.
Из его сбивчивого рассказа Очерет понял главную суть. Через Крайний Кут прошел наряд пограничников, один из них заблудился, зашел в хату, и его хитростью, оказав гостеприимство, обезоружили, продержали несколько дней в бункере, пытали и…
- Де вин зараз? - глухо выдавил Очерет.
- Варют его… - Хитрый мужик замурлыкал смехом, прикрыв усатый рот ладошкой.
- Як варют?
- Бугай дал приказ… - Бандеровец отступил, заметив, как гневно распалились глаза куренного.
А тот толкнул ногой дверь, вошел в горницу...
Не садясь, сдвинув брови и жестко сложив губы, Очерет уставился своими запавшими в орбиты маленькими глазками на кипевший на плите огромный казан с коваными откидными ручками. В булькавшей пене открылось то, от чего даже у видевшего виды куренного подкатилась тошнота.
Бугай (из Службы Безпеки - прим.) догадался, какое неприятное впечатление произвела на батько его затея, смекнули и его «эсбисты»...
Очерет кивнул на казан.
- А хто давав приказ варить чоловика? Варить не можно, Бугай!
Елейный голос куренного окреп, в нем зазвенел металл и угроза.
- Так вин энкеведист! - жарко воскликнул Бугай.
- Ну и що?
- Треба було убить? - мрачно спросил Бугай.
- Убить треба, а варить ни… Не було такого приказа - варить. Чоловик не вареник, не курчонок, це грих".
«Хозяйственник указал на хату Кондрата, откуда доносился хохот. Из трубы над драночной кровлей валил дым, издали несло сивухой.
Когда батько уже собрался было войти в хату, пьяный хозяйственник отозвал его и нетвердым голосом объяснил обстановку во избежание неожиданного впечатления.
Из его сбивчивого рассказа Очерет понял главную суть. Через Крайний Кут прошел наряд пограничников, один из них заблудился, зашел в хату, и его хитростью, оказав гостеприимство, обезоружили, продержали несколько дней в бункере, пытали и…
- Де вин зараз? - глухо выдавил Очерет.
- Варют его… - Хитрый мужик замурлыкал смехом, прикрыв усатый рот ладошкой.
- Як варют?
- Бугай дал приказ… - Бандеровец отступил, заметив, как гневно распалились глаза куренного.
А тот толкнул ногой дверь, вошел в горницу...
Не садясь, сдвинув брови и жестко сложив губы, Очерет уставился своими запавшими в орбиты маленькими глазками на кипевший на плите огромный казан с коваными откидными ручками. В булькавшей пене открылось то, от чего даже у видевшего виды куренного подкатилась тошнота.
Бугай (из Службы Безпеки - прим.) догадался, какое неприятное впечатление произвела на батько его затея, смекнули и его «эсбисты»...
Очерет кивнул на казан.
- А хто давав приказ варить чоловика? Варить не можно, Бугай!
Елейный голос куренного окреп, в нем зазвенел металл и угроза.
- Так вин энкеведист! - жарко воскликнул Бугай.
- Ну и що?
- Треба було убить? - мрачно спросил Бугай.
- Убить треба, а варить ни… Не було такого приказа - варить. Чоловик не вареник, не курчонок, це грих".