море внутри
я тайком презираю их. они слишком молоды, слышком успешны, слишком счастливы.
у них хорошая работа, хороший сон и хороший аппетит.
в их счастье есть что-то бесстыжее, не поддающееся описанию.
они сидят передо мной и светятся от этой интимной, таинственной тайны, известной только им.
один хороший юрист как-то сказал мне: ты не можешь оставаться такой всю жизнь, не можешь любить всю жизнь одну женщину, один запах, одну книгу. придерживаться одних и тех же взгядов. носить свою молодость и наивность одновременно, как доспехи и как маску.
все проходит.
но они, наверное, не знают об этом. и потому, с таким аппетитом едят свой непрожаренный стейк. с такой нежностью смотрят друг на друга, так наивно держатся за руки и строят планы на будущее. так, словно завтра уже никогда не наступит. словно время, люди и события не властны над ними.
я люблю людей, которые верят в то, что лето вечно. но они только напоминают мне о неотвратимости зимы.
но, как бы там ни было, у нас всегда есть пару мгновений для того, чтобы насладиться.
у них хорошая работа, хороший сон и хороший аппетит.
в их счастье есть что-то бесстыжее, не поддающееся описанию.
они сидят передо мной и светятся от этой интимной, таинственной тайны, известной только им.
один хороший юрист как-то сказал мне: ты не можешь оставаться такой всю жизнь, не можешь любить всю жизнь одну женщину, один запах, одну книгу. придерживаться одних и тех же взгядов. носить свою молодость и наивность одновременно, как доспехи и как маску.
все проходит.
но они, наверное, не знают об этом. и потому, с таким аппетитом едят свой непрожаренный стейк. с такой нежностью смотрят друг на друга, так наивно держатся за руки и строят планы на будущее. так, словно завтра уже никогда не наступит. словно время, люди и события не властны над ними.
я люблю людей, которые верят в то, что лето вечно. но они только напоминают мне о неотвратимости зимы.
но, как бы там ни было, у нас всегда есть пару мгновений для того, чтобы насладиться.