NYC, part III: the chapter ends
Он обдал меня на прощанье шумом, музыкой, туманом и дымом гриля. И мы расстались. Собственно, домой я не хочу. Ab-so-lut-ly. Я соскучилась по делам и нескольким людям. В принципе, если бы можно было их ко мне, а не меня обратно…
Меня обратно? На этот раз уж точно "вместо меня возвращается кто-то другой". Совсем. Произошло огромное множество внутренних событий. Или одно событие, состоящее из компонент? Подытожить я пока не могу. Кроме качественно новой уверенности в себе и отношений с миром… впрочем, это одно и то же. И одновременно очень расшатаны нервы. Меня все время тянет реветь. Но не от горя - от какой-то тотальной растроганности. Ладно, послеоперационная слабость, пройдет.
А снаружи… я уже говорила, снаружи кино. Кино вокруг.
Рифмы вроде той, что мое путешествие началось и закончилось у пацанов на районе на крыше в Бруклине. Но дело не в этом.
Господи, те из вас, кто не был в Нью-Йорке… вы даже представить себе не можете, насколько хорошо его знаете. Skyline, мосты, улицы. И для меня эта визуальная готовность сделала много, но и она - не ответ. Дело не в ней.
Объясните мне, как можно не любить город, где ты спускаешься злой с тяжелой сумкой в метро, и поезда все нет, и тут на другом конце платформы, в 4 или 5 голосов невидимые за рядом колонн ангелы начинают петь gospel акапелла? Нет, они не работали в шляпу, они пели для себя, просто ждали поезда. Но и музыка, буквально текущая по улицам, вместе со смелостью, с принятием, с любопытством и всем-всем-всем - не ответ.
На свете есть две вещи, которым можно найти сотни объяснений, но все равно упустить главное - вера и любовь.
И для меня это кино - в основном про веру.
Ну что, хотите мяса?
В прошлый уикенд мы с братом взяли машину и поехали в пригород, где живут отец с женой, ее сыном от первого брака и нашей сводной сестрой. И никого не застали дома.
Концентрация патетики, всей этой кинематографичности вокруг, она порой даже бесит.
- О, смотри…
Я поворачиваюсь. На подоконнике у парадного входа написано "Lea" и рядом лежит кусочек розового мела.
Моя сестра…
Все двери заперты, машин ни во дворике, ни в гараже нет. Значит, вернутся. (Здесь нужна машина каждому из взрослых, а на двух в аэропорт никто не поедет). Мы ходим вокруг этого идиллического дома, заглядываем в окна, качаемся на качелях… Ставим чизкейк у порога, между парадной дверью и внешней стеклянной зажимаем огромную плюшевую лягушку. Едем гулять в парк, возвращаемся - снова никого. Едем обедать в классический diner, возвращаемся уже затемно, но - увы. Миша смотрит на меня вопросительно - что, уезжаем? Ему и проще и тяжелее - он последние семь лет был в часе езды отсюда… Мы стоим чуть выше по улице, погасив салон и фары. Стемнело. Я слежу за бегущими по улице фарами и мысленно уговариваю их притормозить. Мне хочется выскочить и заорать "Господи, я пересекла пол шарика, чтобы ее увидеть, ну сделай же что-нибудь!" Но понимаю, это вранье. Доказательство тому сидит за рулем и играет на телефоне. И на вегетативном уровне я знаю, что под тонной его невозмутимости, глубоко-глубоко, творится то же, что и со мной.
У меня начинается то, чего со мной практически не бывает - мигрень. Мы уезжаем, на прощанье я звоню отцу с мишкиного номера и тот сбрасывает звонок. ЧТД.
Через несколько дней, в ответ на разные письма, мы получаем одинаковый ответ.
"Покорно прошу не приезжать".
Меня обратно? На этот раз уж точно "вместо меня возвращается кто-то другой". Совсем. Произошло огромное множество внутренних событий. Или одно событие, состоящее из компонент? Подытожить я пока не могу. Кроме качественно новой уверенности в себе и отношений с миром… впрочем, это одно и то же. И одновременно очень расшатаны нервы. Меня все время тянет реветь. Но не от горя - от какой-то тотальной растроганности. Ладно, послеоперационная слабость, пройдет.
А снаружи… я уже говорила, снаружи кино. Кино вокруг.
Рифмы вроде той, что мое путешествие началось и закончилось у пацанов на районе на крыше в Бруклине. Но дело не в этом.
Господи, те из вас, кто не был в Нью-Йорке… вы даже представить себе не можете, насколько хорошо его знаете. Skyline, мосты, улицы. И для меня эта визуальная готовность сделала много, но и она - не ответ. Дело не в ней.
Объясните мне, как можно не любить город, где ты спускаешься злой с тяжелой сумкой в метро, и поезда все нет, и тут на другом конце платформы, в 4 или 5 голосов невидимые за рядом колонн ангелы начинают петь gospel акапелла? Нет, они не работали в шляпу, они пели для себя, просто ждали поезда. Но и музыка, буквально текущая по улицам, вместе со смелостью, с принятием, с любопытством и всем-всем-всем - не ответ.
На свете есть две вещи, которым можно найти сотни объяснений, но все равно упустить главное - вера и любовь.
И для меня это кино - в основном про веру.
Ну что, хотите мяса?
В прошлый уикенд мы с братом взяли машину и поехали в пригород, где живут отец с женой, ее сыном от первого брака и нашей сводной сестрой. И никого не застали дома.
Концентрация патетики, всей этой кинематографичности вокруг, она порой даже бесит.
- О, смотри…
Я поворачиваюсь. На подоконнике у парадного входа написано "Lea" и рядом лежит кусочек розового мела.
Моя сестра…
Все двери заперты, машин ни во дворике, ни в гараже нет. Значит, вернутся. (Здесь нужна машина каждому из взрослых, а на двух в аэропорт никто не поедет). Мы ходим вокруг этого идиллического дома, заглядываем в окна, качаемся на качелях… Ставим чизкейк у порога, между парадной дверью и внешней стеклянной зажимаем огромную плюшевую лягушку. Едем гулять в парк, возвращаемся - снова никого. Едем обедать в классический diner, возвращаемся уже затемно, но - увы. Миша смотрит на меня вопросительно - что, уезжаем? Ему и проще и тяжелее - он последние семь лет был в часе езды отсюда… Мы стоим чуть выше по улице, погасив салон и фары. Стемнело. Я слежу за бегущими по улице фарами и мысленно уговариваю их притормозить. Мне хочется выскочить и заорать "Господи, я пересекла пол шарика, чтобы ее увидеть, ну сделай же что-нибудь!" Но понимаю, это вранье. Доказательство тому сидит за рулем и играет на телефоне. И на вегетативном уровне я знаю, что под тонной его невозмутимости, глубоко-глубоко, творится то же, что и со мной.
У меня начинается то, чего со мной практически не бывает - мигрень. Мы уезжаем, на прощанье я звоню отцу с мишкиного номера и тот сбрасывает звонок. ЧТД.
Через несколько дней, в ответ на разные письма, мы получаем одинаковый ответ.
"Покорно прошу не приезжать".