С Новым годом!

[deg]

Друзья!

В оставшиеся часы уходящего года спешу всех
поздравить с наступающим праздником и пожелать
в Новом году хорошего настроения и свершения
самых заветных желаний! До встречи в Новом году!

Под нышешнему стать настроению, светло-грустная
миниатюра

_________________________________________

Бабочка

Утро было волшебным. Первые солнечные лучи
с трудом пробивались сквозь густые кроны
деревьев, а пробившись, распадались на
тысячи мельчайших огоньков в капельках
росы. Она не могла больше спать, когда
все вокруг было наполнено пробуждением,
но все еще боялась открыть глаза. Вот
уже третий день ее преследовал кошмар.
Ей казалось, что когда она откроет глаза,
то удивит стенки своего кокона, или, еще
хуже, свое толстое зеленоватое тельце.
В таком виде она никогда себе не нравилась,
но за несколько недель сознательной жизни
успела привыкнуть к своему облику, говоря
себе, что так надо, ведь должен же кто-то
быть некрасивым. И все-таки у нее была
надежда. Ей нашептали по секрету, что если
она не будет лениться, то в один прекрасный
день станет красавицей. "Сказки", -- вновь
и вновь говорила себе бабочка. Она, конечно,
не верила в чудеса, но где-то глубоко-глубоко
все еще надеялась. Потом ей стало совсем
плохо, холодно и зябко, так что пришлось
сплести себе кокон. Надежды угасали, и казалось,
что она никогда отсюда не выйдет. И вот,
четыре дня назад, произошло поистине чудо.
Проснувшись утром, она почувствовала себя
другой, какая-то внутренняя сила закипала
в ней, рвалась наружу, прочь из темного и
узкого кокона, к свету. Сопротивляться себе
было бесполезно, и она выбралась на волю.
"Как прекрасен мир", -- первое, что пришло ей
в голову. Потом, уже привыкнув к солнечному
свету, она огляделась вокруг. Все было ей
так знакомо: и ее любимый лист, слегка
шершавый, но такой сочный. И силуэт веточек
вокруг, а вдалеке толстый ствол ее родного
дерева. "Как же долго я по нему ползла,
когда была маленькой", -- вспомнилось бабочке.
Все казалось знакомым, но что-то было определенно
не так. Сейчас, вспоминая те свои ощущения,
бабочка каждый раз усмехалась: "Как же я
могла не заметить себя?!". Впрочем, она тут
же себе отвечала: "Совершенно естественно!
Я ведь до этого не любила на себя смотреть".
То, что она увидела в тот день, было чудо:
два огромных восхитительно белых крыла,
с тончайшим бархатным узором. "Наверное,
я умерла и стала ангелом", -- повторяла
и повторяла себе бабочка. А потом было
удивительное ощущение полета, когда за
минуту можно добраться до корней дерева
и назад, путь, который раньше занимал
долгие дни. А ведь еще были другие деревья!
А как приятно перелетать с цветка на цветок!
А как здорово кружиться в потоке ветра!
Ее жизнь вдруг наполнилась смыслом, ей
казалось, она может все, и все ей дается
легко, одним взмахом воздушных крыльев.

Порезвившись все утро и вылетев на небольшую
площадку у старого дома, она удивела две
огромные фигуры... От неожиданности бабочка
перестала махать крылышками, и чуть не упала.
"Так это и есть люди," -- догадалась она. В
лесу про них рассказывают жуткие истории,
говорят, что они даже хуже птиц. "Наверное,
все вранье, что может быть хуже птиц?" --
подумала бабочка и тревожно взглянула в небо.
Любопытство придавало ей смелости, и она
подлетела поближе. Казалось, люди не обращают
на нее никакого внимания. Ей вдруг стало обидно,
что у нее такие яркие крылышки, а ими никто
не восхищается. "В конце концов, это просто
невежливо с их стороны", -- подумала бабочка и
перешла к решительным действиям. А именно, она
покружилась над одним, потом над другим, и
устроилась на краю стола, за которым оба сидели.
Эти двое по-прежнему рассматривали облака. "Видимо,
они тоже боятся птиц", -- решила бабочка. Ей уже
становилось скучно сидеть без дела, как вдруг он
из них наконец взглянул на нее и сказал соседу:
"Вот смотри, тот ураган могла вызвать вот эта
самая бабочка". Второй обернулся и уставился
на нее. Бабочка не знала слова ураган, но была
польщена таким пристальным вниманием. Она несколько
раз медленно сложила и расправила свои крылышки,
чтобы оба могли разглядеть ее тончайший узор.
"Нет, ты действительно веришь, что такое малое
возмущение как взмах крыльев бабочки может иметь
такие последствия?" -- недоверчиво, с неким оттенком
иронии, спросил второй. "Когда ты имеешь дело с
нелинейными системами, все возможно" -- важно
ответил первый. Было видно, что он горд за
нелинейные системы, которые могут все. "Может,
он так странно называет птиц", -- подумала бабочка,
-- "те действительно готовы на любую... диверсию".
Ей нравилось последнее слово, услышанное только
вчера, хотя она точно не знала, что оно значит.
После паузы, первый продолжил: "Делая взмах
крыльями, эта бабочка создает крошечные завихрения
воздуха вокруг себя. Они настолько незначительны,
что в большинстве случаев бесследно теряются в
порыве ветра. А если ее взмах был необходим,
чтобы слегка усилить ветер, который, в свою
очередь, чуть-чуть быстрее сдвигает облако, из-за
чего на малую толику меняется атмосферное давление
у нас, и так дальше возмущение передается по
цепочке, нарастая как снежный ком..." Бабочка
слушала первого как завороженная. Ей представлялось,
как она машет крылышками, чтобы помочь ветру, и
она двигает облака, и даже меняет какое-то давление.
А первый все говорил: "... и что в итоге мы видим
на другом полушарии? Сильнейший ураган, срывающий
крышы домов в Новом Орлеане, с корнями вырывающий
высоченные деревья, тысячи погибших, паника, одним
словом -- конец света". Первый говорил об этом так
спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся,
обыденном. Бабочке даже показалось, что он шутит,
хотя она и не была уверена в том, что люди умеют
шутить. "Да, Катрина", -- в задумчивости произнес
второй. Бабочка уставилась на него в недоумении.
Перед ней вдруг предстала страшная картина, как
она машет крылышками, а вокруг разлетаются деревья
ее родного леса, как погибает ее дом. "Неужели это
все моя вина?!", -- подумала бабочка и ей снова
захотелось быть гусеницей, только бы никому не
показывать свои чудные крылышки, натворившие
столько бед. Звали ее действительно Катрина.