Струны
Абсолютное владение телом завораживает. Каждая мышца проработана долгими тренировками до идеала и незаменима. Совершенство тела, двигающегося под музыку Чайковского. А мой мозг примитивен - я смотрела и думала о том, умею ли я любить. Или для меня есть только страсть, доводящая до боли в желудке? Настолько сильная, что после нее бывает банальный гастрит на нервной почве. Когда предвкушение намного острее вкушения. Когда обладание желаемым становится началом конца. Я смотрела на тело, которое двигалось, зависнув на почти невидимых струнах над квартетом абсолютно серьезных мужчин, игравших Чайковского. И думала о том, могу ли я разделить боль и радость, способна ли забыть себя ради другого. Буду ли стремиться, зная, что не получу никогда. Слабо ли мне?
Я ушла с выставки Сэм Тейлор-Вуд озадаченная. Пила красное пиво, текилу и немного водки. Болтала о ерунде, ехала в полупустом поезде и бежала по шумному ночному проспекту. Стояла под горячим душем. И в итоге призналась самой себе. В том, что мне доступна только страсть - когда хочется резать вены, броситься под трамвай, спрыгнуть с моста, клясться в вечной любви. Которую на самом деле чувствовать мне не дано. Потому что это особый талант, доступный не каждому.
Я ушла с выставки Сэм Тейлор-Вуд озадаченная. Пила красное пиво, текилу и немного водки. Болтала о ерунде, ехала в полупустом поезде и бежала по шумному ночному проспекту. Стояла под горячим душем. И в итоге призналась самой себе. В том, что мне доступна только страсть - когда хочется резать вены, броситься под трамвай, спрыгнуть с моста, клясться в вечной любви. Которую на самом деле чувствовать мне не дано. Потому что это особый талант, доступный не каждому.