Почему Британия умеет в пиар, а Россия - нет
Есть два эпизода Крымской войны 1853-1856 годов, которые в Великобритании стали символом мужества и героизма: "тонкая красная линия" и атака лёгкой бригады. Эти события стали явлениями английской культуры, о них пишут стихи, картины снимают фильмы. Но по сути своей, эти эпизоды абсолютно бессмысленны.
1. Тонкая красная линия (англ. The Thin Red Line) - так с лёгкой руки английского военного корреспондента Уильяма Рассела называют оборону 93-го пехотного полка шотландцев в битве при Балаклаве 25 октября 1854 года.
Отряд русской кавалерии численностью около 2000 сабель продвигался к английскому лагерю, располагавшемуся возле деревни Кадыкой (ныне часть Балаклавы). Русская кавалерия разделилась на три группы, и лишь около 600 из них двинулись к небольшой возвышенности, за которой скрытно располагалась «Тонкая красная линия». Это были 1-й Уральский казачий полк подполковника Хорошихина и 3 сотни 53-го Донского казачьего полка полковника Александрова. Остальные силы русской кавалерии, Саксен-Веймарский и Лейхтенбергский гусарские полки 6-й лёгкой кавалерийской дивизии, под командованием генерала Рыжова в это время вели бой с тяжёлой кавалерийской бригадой генерала Скарлета. Отряд Рыжова входил в 23-тысячную армию генерала Павла Липранди.
Это было ранним утром, и перед приближающимися уральскими и донскими казаками скрытно занял оборону 93-й пехотный полк сатерлендских хайлендеров численностью около 500 человек. По уставу Кэмпбелл должен был построить полк глубиной в четыре шеренги, но он понимал, что фронт его обороны слишком широк, а людей недостаточно для такого построения. Чтобы удержать занимаемые позиции, Кэмпбелл построил полк только в две шеренги. Подобный вид боевого построения был признан в Англии нормальным в 1808 году. Кэмпбелл понимал, что обученная и сплочённая пехота огнём с места без особых проблем справится с любой кавалерийской массой, если, конечно, последняя не решится своими трупами завалить взятую позицию. То же самое понимали и русские военачальники.
Казаки, погарцевав и продемонстрировав намерение сокрушительной атаки, внезапно от неё отказались, остановившись в 500 метрах от холма. Шотландцы не выдержали нервного напряжения и открыли огонь, тем самым раскрыв свои позиции. 93-й полк дал три недружных залпа: с 800, 500 и 350 ярдов. С такой дистанции было трудно попасть в противника и нанести существенный урон. Казаки выкрикивали оскорбления в сторону шотландцев и затем отступили, тем более что они могли уже получить сведения, что отряд Рыжова рассеян и тяжелая бригада Скарлета в любой момент может оказаться у них тылу. Некоторые шотландцы будто бы попытались контратаковать, но сэр Колин остановил их с криком: «Девяносто третий, к чёрту вашу нетерпеливость!».
Корреспондент «Таймс» Уильям Рассел, который не присутствовал при этом событии, описал потом шотландский полк в этот момент как «тонкую красную полоску, ощетинившуюся сталью». Со временем это выражение перешло в устойчивый оборот «тонкая красная линия», обозначающий оборону из последних сил.
Если описать всю эту ситуацию вкратце - британцы отважно стояли, британцев обложили хуями, британцы стали символом мужества.
2. Атака лёгкой бригады - провалившаяся атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения в ходе Крымской войны.
25 октября 1854 года русские войска взяли несколько вражеских редутов и захватили английские артиллерийские орудия. На место боя прибыли командующие - английский генерал лорд Реглан и французский генерал Канробер. Лорд Реглан, указывая Канроберу на русских, увозящих орудия с редутов, сказал, что жаль отдавать им эти орудия. Канробер ответил: «Зачем идти самим на русских? Предоставим им идти на нас: мы на превосходной позиции, не будем отсюда трогаться!» Однако Реглан позвал генерала Эйри и продиктовал ему несколько строк. Эйри передал бумажку капитану Нолэну и велел передать её командиру кавалерии, лорду Лукану. В приказе Лукан прочитал:
Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно.
Получив приказ атаковать, лорд Лукан спросил Нолэна, какие именно орудия имеются в виду в приказе. Нолэн показал рукой, причём вроде бы на позиции в дальнем конце долины. Сам Нолэн погибнет во время атаки и суть его жеста останется неизвестной. Лукан приказал лорду Кардигану возглавить бригаду, численностью 673 человека (по другим данным 661 или 607) и атаковать по долине между Федюхиными горами и захваченными утром редутами. Кардиган пытался возразить, что на равнине находятся тяжёлые русские пушки, которые защищены с обоих флангов пушечными батареями и стрелками на окружающих холмах. Лукан ответил: «Тут нет выбора, кроме как повиноваться (we have no choice but to obey)». Затем Кардиган скомандовал: «В атаку!»
Атака началась внезапно для русских. Английской лёгкой кавалерийской бригаде удалось пройти под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты с Федюхиных и Балаклавских (Кадыкёйских) высот и прорваться к пушкам 3-й Донской батареи. Стоявшие за батареей Киевский и Ингерманландский гусарские полки, а также Уральский казачий полк, не смогли организовать контратаку английской лёгкой кавалерийской бригаде и в беспорядке отступили. Но, в результате фланговой атаки трёх эскадронов Сводного уланского полка подполковника Еропкина, возвращавшиеся подразделения лёгкой кавалерийской бригады англичан были рассеяны и понесли дополнительные потери. Отступать лёгкой бригаде пришлось опять же под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты, что ещё больше увеличило количество убитых и раненых кавалеристов.
Английский журналист Уильям Рассел, очевидец, в своём репортаже для газеты «Таймс» описал окончание атаки в следующих словах:
«Итак, мы наблюдали, как они ворвались на батарею; затем, к восторгу своему, мы увидели, что они возвращаются, пробившись сквозь колонну русской пехоты, разметав её как стог сена. И тут их - потерявших строй, рассеявшихся по долине - смёл фланговый залп батареи на холме. Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе - да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мёртвых и умирающих…».
Участник сражения, французский генерал Пьер Боске, произнёс по поводу действий британской кавалерии знаменитую фразу: «C’est magnifique, mais ce n’est pas la guerre: c’est de la folie» («Это великолепно, но это не война: это безумие»).
Английский корреспондент Рассел на месте событий, по количеству вернувшихся к двум часам дня кавалеристов, оценивал потери в 409 человек. Кардиган, на следующий день после битвы, в личном дневнике записал потери общим количеством в 300 человек убитыми, ранеными и взятыми в плен, а также отметил потерянными 396 лошадей. Калторп, личный помощник Реглана, в своей книге, изданной в 1856 году, назвал число 156 убитыми и пропавшими, 122 ранеными и 335 лошадей потерянными. Современный британский исследователь Марк Адкин, основываясь на полковых записях, оценивает потери в 103 убитыми непосредственно в битве, 7 человек умершими вскоре после неё от ран, 130 ранеными, 58 попавшими в плен.
Про эту атаку написал в 1854 году стихотворение "Атака лёгкой бригады" Альфред Теннисон, оно входит в школьную программу в Великобритании:
Долина в две мили - редут недалече...
Услышав: «По коням, вперед!»,
Долиною смерти, под шквалом картечи,
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди -
Но мчатся и мчатся шестьсот.
Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.
Приказа и бровью никто не оспорил.
Где честь, там отвага и долг.
Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.
По первому знаку на пушки в атаку
Уходит неистовый полк.
Метет от редута свинцовой метелью,
Редеет бригада под русской шрапнелью,
Но первый рассеян оплот:
Казаки, солдаты, покинув куртины,
Бегут, обратив к неприятелю спины, -
Они, а не эти шестьсот!
Теперь уж и фланги огнём полыхают.
Чугунные чудища не отдыхают -
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.
Но вышли из левиафановой пасти
Шестьсот кавалеров возвышенной страсти -
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.(пер. Ю.Колкера)
В общем итоге, из одного стояния и одного поражения британцы сделали символы величия империи и героизма народа. Без излишней рефлексии. Это русские любят болезненно ковыряться в своей истории, "разоблачать" Космодемьянскую и панфиловцев, англичане в своей правоте не сомневаются (особенно если они были не правы). Как результат - у нас есть "Севастопольские рассказы" Толстого о горечи поражения, у них - стихи Тениссона о сокрушительной почти победе.
Русские стесняются своих побед, англичане даже поражения умудряются сделать символами своего величия.
ЗЫ. Есть интересный цикл статей историка Романа Пономаренко об атаке лёгкой бригады. Но это украинский историк, так что англичане там всех перемогли.
1. Тонкая красная линия (англ. The Thin Red Line) - так с лёгкой руки английского военного корреспондента Уильяма Рассела называют оборону 93-го пехотного полка шотландцев в битве при Балаклаве 25 октября 1854 года.
Отряд русской кавалерии численностью около 2000 сабель продвигался к английскому лагерю, располагавшемуся возле деревни Кадыкой (ныне часть Балаклавы). Русская кавалерия разделилась на три группы, и лишь около 600 из них двинулись к небольшой возвышенности, за которой скрытно располагалась «Тонкая красная линия». Это были 1-й Уральский казачий полк подполковника Хорошихина и 3 сотни 53-го Донского казачьего полка полковника Александрова. Остальные силы русской кавалерии, Саксен-Веймарский и Лейхтенбергский гусарские полки 6-й лёгкой кавалерийской дивизии, под командованием генерала Рыжова в это время вели бой с тяжёлой кавалерийской бригадой генерала Скарлета. Отряд Рыжова входил в 23-тысячную армию генерала Павла Липранди.
Это было ранним утром, и перед приближающимися уральскими и донскими казаками скрытно занял оборону 93-й пехотный полк сатерлендских хайлендеров численностью около 500 человек. По уставу Кэмпбелл должен был построить полк глубиной в четыре шеренги, но он понимал, что фронт его обороны слишком широк, а людей недостаточно для такого построения. Чтобы удержать занимаемые позиции, Кэмпбелл построил полк только в две шеренги. Подобный вид боевого построения был признан в Англии нормальным в 1808 году. Кэмпбелл понимал, что обученная и сплочённая пехота огнём с места без особых проблем справится с любой кавалерийской массой, если, конечно, последняя не решится своими трупами завалить взятую позицию. То же самое понимали и русские военачальники.
Казаки, погарцевав и продемонстрировав намерение сокрушительной атаки, внезапно от неё отказались, остановившись в 500 метрах от холма. Шотландцы не выдержали нервного напряжения и открыли огонь, тем самым раскрыв свои позиции. 93-й полк дал три недружных залпа: с 800, 500 и 350 ярдов. С такой дистанции было трудно попасть в противника и нанести существенный урон. Казаки выкрикивали оскорбления в сторону шотландцев и затем отступили, тем более что они могли уже получить сведения, что отряд Рыжова рассеян и тяжелая бригада Скарлета в любой момент может оказаться у них тылу. Некоторые шотландцы будто бы попытались контратаковать, но сэр Колин остановил их с криком: «Девяносто третий, к чёрту вашу нетерпеливость!».
Корреспондент «Таймс» Уильям Рассел, который не присутствовал при этом событии, описал потом шотландский полк в этот момент как «тонкую красную полоску, ощетинившуюся сталью». Со временем это выражение перешло в устойчивый оборот «тонкая красная линия», обозначающий оборону из последних сил.
Если описать всю эту ситуацию вкратце - британцы отважно стояли, британцев обложили хуями, британцы стали символом мужества.
2. Атака лёгкой бригады - провалившаяся атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения в ходе Крымской войны.
25 октября 1854 года русские войска взяли несколько вражеских редутов и захватили английские артиллерийские орудия. На место боя прибыли командующие - английский генерал лорд Реглан и французский генерал Канробер. Лорд Реглан, указывая Канроберу на русских, увозящих орудия с редутов, сказал, что жаль отдавать им эти орудия. Канробер ответил: «Зачем идти самим на русских? Предоставим им идти на нас: мы на превосходной позиции, не будем отсюда трогаться!» Однако Реглан позвал генерала Эйри и продиктовал ему несколько строк. Эйри передал бумажку капитану Нолэну и велел передать её командиру кавалерии, лорду Лукану. В приказе Лукан прочитал:
Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно.
Получив приказ атаковать, лорд Лукан спросил Нолэна, какие именно орудия имеются в виду в приказе. Нолэн показал рукой, причём вроде бы на позиции в дальнем конце долины. Сам Нолэн погибнет во время атаки и суть его жеста останется неизвестной. Лукан приказал лорду Кардигану возглавить бригаду, численностью 673 человека (по другим данным 661 или 607) и атаковать по долине между Федюхиными горами и захваченными утром редутами. Кардиган пытался возразить, что на равнине находятся тяжёлые русские пушки, которые защищены с обоих флангов пушечными батареями и стрелками на окружающих холмах. Лукан ответил: «Тут нет выбора, кроме как повиноваться (we have no choice but to obey)». Затем Кардиган скомандовал: «В атаку!»
Атака началась внезапно для русских. Английской лёгкой кавалерийской бригаде удалось пройти под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты с Федюхиных и Балаклавских (Кадыкёйских) высот и прорваться к пушкам 3-й Донской батареи. Стоявшие за батареей Киевский и Ингерманландский гусарские полки, а также Уральский казачий полк, не смогли организовать контратаку английской лёгкой кавалерийской бригаде и в беспорядке отступили. Но, в результате фланговой атаки трёх эскадронов Сводного уланского полка подполковника Еропкина, возвращавшиеся подразделения лёгкой кавалерийской бригады англичан были рассеяны и понесли дополнительные потери. Отступать лёгкой бригаде пришлось опять же под перекрёстным огнём русской артиллерии и пехоты, что ещё больше увеличило количество убитых и раненых кавалеристов.
Английский журналист Уильям Рассел, очевидец, в своём репортаже для газеты «Таймс» описал окончание атаки в следующих словах:
«Итак, мы наблюдали, как они ворвались на батарею; затем, к восторгу своему, мы увидели, что они возвращаются, пробившись сквозь колонну русской пехоты, разметав её как стог сена. И тут их - потерявших строй, рассеявшихся по долине - смёл фланговый залп батареи на холме. Раненые и потерявшие коней кавалеристы, бегущие к нашим позициям, красноречивее любых слов свидетельствовали об их печальной судьбе - да, они потерпели неудачу, но даже полубоги не смогли бы сделать большего… В 11:35 перед проклятыми московитскими пушками более не осталось британских солдат, кроме мёртвых и умирающих…».
Участник сражения, французский генерал Пьер Боске, произнёс по поводу действий британской кавалерии знаменитую фразу: «C’est magnifique, mais ce n’est pas la guerre: c’est de la folie» («Это великолепно, но это не война: это безумие»).
Английский корреспондент Рассел на месте событий, по количеству вернувшихся к двум часам дня кавалеристов, оценивал потери в 409 человек. Кардиган, на следующий день после битвы, в личном дневнике записал потери общим количеством в 300 человек убитыми, ранеными и взятыми в плен, а также отметил потерянными 396 лошадей. Калторп, личный помощник Реглана, в своей книге, изданной в 1856 году, назвал число 156 убитыми и пропавшими, 122 ранеными и 335 лошадей потерянными. Современный британский исследователь Марк Адкин, основываясь на полковых записях, оценивает потери в 103 убитыми непосредственно в битве, 7 человек умершими вскоре после неё от ран, 130 ранеными, 58 попавшими в плен.
Про эту атаку написал в 1854 году стихотворение "Атака лёгкой бригады" Альфред Теннисон, оно входит в школьную программу в Великобритании:
Долина в две мили - редут недалече...
Услышав: «По коням, вперед!»,
Долиною смерти, под шквалом картечи,
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди -
Но мчатся и мчатся шестьсот.
Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.
Приказа и бровью никто не оспорил.
Где честь, там отвага и долг.
Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.
По первому знаку на пушки в атаку
Уходит неистовый полк.
Метет от редута свинцовой метелью,
Редеет бригада под русской шрапнелью,
Но первый рассеян оплот:
Казаки, солдаты, покинув куртины,
Бегут, обратив к неприятелю спины, -
Они, а не эти шестьсот!
Теперь уж и фланги огнём полыхают.
Чугунные чудища не отдыхают -
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.
Но вышли из левиафановой пасти
Шестьсот кавалеров возвышенной страсти -
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.(пер. Ю.Колкера)
В общем итоге, из одного стояния и одного поражения британцы сделали символы величия империи и героизма народа. Без излишней рефлексии. Это русские любят болезненно ковыряться в своей истории, "разоблачать" Космодемьянскую и панфиловцев, англичане в своей правоте не сомневаются (особенно если они были не правы). Как результат - у нас есть "Севастопольские рассказы" Толстого о горечи поражения, у них - стихи Тениссона о сокрушительной почти победе.
Русские стесняются своих побед, англичане даже поражения умудряются сделать символами своего величия.
ЗЫ. Есть интересный цикл статей историка Романа Пономаренко об атаке лёгкой бригады. Но это украинский историк, так что англичане там всех перемогли.