1. Арест
1. Арест
Я в то время работал под Загорском, Московской области, в одном совхозе, в качестве агронома.
Весна в разгаре, в Совхозе шла усиленная подготовка к весенней посевной: трактора и сельхозинвентарь отремонтирован; посевной материал подготовлен; проверен на всхожесть, чистоту и влажность.
20 апреля был произведен условно, первый выход в поле, так что все говорило за то, что совхоз полностью готов к весенней посевной. Остановка была лишь за почвой. На которой еще лежал снег, в особенности в низких местах.
24 апреля, вечером я созвал совхозный актив, на котором был рассмотрен пятилетний план раскорчевки леса и кустарника для расширении посевной площади совхоза. Заседание продолжалось до поздна, так что мне пришлось ночевать в совхозе, у одного из работников совхоза, своей квартиры в совхозе у меня не было.
25 апреля 1941 года, утро, только что кончилась разнарядка, я вошел в контору, сел за стол, приготовился позавтракать, но не успел выпить кружку молока, как ко мне в комнату, без стука влетели три «молодчика», довольно солидных по комплекции, в штатской одежде.
Я внедоумении, почему эти «молодчики», так без церемонно и нагло ворвались ко мне.
Не успел я еще от этой наглости очухаться, как один из них в довольно грубой форме обратился ко мне
- Вы будите такой то! назвав мою фамилию, имя, отчество?
- Я ему ответил. Да, я
- а чем вы можете удостоверить?
5
Я, видя его наглость, в свою очередь обратился к нему,
- Скажите пожалуйста с каких это пор стало в Советском Союзе, что не известные люди, так нагло врываясь в дом, как бандиты и требуют еще от хозяина дома, документ удостоверяющий его личность? И в свою очередь предлагаю этому «молодчику» предъявить мне свой документ.
Он тогда полез в свой карман и вытащил маленькую книжечку и ее предъявил мне.
Это оказалось удостоверение его личности выданное НКГБ Союза.
После чего я ему предъявил свой паспорт.
Как только он удостоверился, что перед ним находится именно тот человек который им нужен; он предъявил мне документ на право у меня обыска и ареста…
Конечно я этому не стал сопротивляться, так как это было бы без полезно, а главное я считал, что все это есть какое-то недоразумение…
Первым долгом всё, что было у меня в карманах: парт билет, проф билет, паспорт, часы и деньги, я выложил на стол. Не доверяя мне, один, из агентов, самый здоровый парень
7
проверил мои карманы, но уже там ни чего не было, все лежало на столе.
Потом они стали производить тщательный обыск в моем письменном столе, а так же в корзине, здесь стоявшей.
Взяли у меня ключи от одной свободной комнаты и пошли туда с обыском, не приглашая меня.
Воспользовавшись свободным временем я хотел возобновить свой прерванный завтрак, для чего спросил разрешения у присутствовавшего здесь агента, но он мне воспретил, допить молоко и скушать кусок хлеба, вероятно боясь нет ли в молоке и хлебе отравляющих веществ.
Обыск окончен, документы отобраны, составлен соответствующий протокол, в котором ни чего не было записано инкриминирующего меня.
Протокол был подписан обеими сторонами, т.е. представителями НКГБ и мной.
После подписания протокола, меня, как «важного государственного преступника» в сопровождении троих здоровенных «молодчиков», с расстановкой их: один впереди, а двое по бокам, только что без обнаженного оружия, вывели из конторы
Вышли на улицу; на улице в это время шел сильный мокрый снег, земля была покрыта белым, чистым снегом, как будто бы чистым белым саваном; ну думаю земля получит еще дополнительную влагу, а это для будущего урожая не плохо.
Так как их машина не въезжала на территорию совхоза, а остановилась примерно в 1,5 км.
9
от совхоза, то меня повели вдоль полотна железной дороги.
Дошли до машины, сели в нее. Меня посадили на заднее сиденье, а по бокам сели по агенту, а один сел рядом с шофером и поехали в Загорск…
В Загорске машина остановилась около гостиницы, где я временно проживал.
Один из агентов вышел из машины, а двое остались при мне; вышедший агент пошел в гостиницу, в нумер, где проживал я, взял мои вещи: полотенце, мыло, зубную щетку и зубной порошек и все это передал мне.
Потом поехали в районное отделение НКГБ. Здесь один из агентов, снял телефонную трубку, набрал соответствующий номер и спросил кого то «Ну как у вас дела?»
Что ему ответил вызываемый им № для меня было не известно, но вызывавший сказал, что «у нас все хорошо!»
Из этого разговора я понял, что он звонил ко мне на московскую квартиру и, что там вероятно идет обыск. Если да, то надо полагать, что с обыском пришли ночью. С 24 на 25 Апреля.
В действительности так и было.
Вот как мне рассказали (впоследствии) было дело.
Документы из архива ФСБ, относящиеся к описанным событиям