Предатель
Jun. 9th, 2010 at 3:36 PM
Накануне Великой Отечественной войны несколько советских резидентов в странах Европы стали предателями Родины. Они не только перешли на сторону врагов, но и выдали множество наших тайных агентов. Самым крупным из них считается Генрих Люшков, равных которому не было в истории до самого последнего времени.
Во второй половине 1936 года И. В. Сталину начали поступать сведения, бросающие подозрения на наркома внутренних дел Генриха Ягоду. В сентябре в рапорте работников НКВД сообщалось, что нарком мягок в репрессиях против троцкистов. Ещё ранее Сталину доложили, что по "делу 16-ти" следователи получили показания о наличии в стране тщательно замаскированного военного заговора, цель которого - физическое уничтожение партии.
25 сентября Сталин телеграммой из Сочи, где он отдыхал, снял Ягоду с должности, а на его место назначил Николая Ивановича Ежова. Его появление на Лубянке вызвало настоящую панику среди сотрудников, близких к Ягоде. В короткое время была расстреляна верхушка НКВД: Прокофьев, Островский, Фельдман, Волович, Гай и другие. Началось расследование дела о заговоре военных, и вскоре арестовали многих советских военачальников. Именно в это время начальником УНКВД Дальневосточного края назначили Генриха Люшкова.
Судьба тридцатисемилетнего генерала типична для руководителей НКВД. Родился в 1900 году в Одессе, в семье еврея-портного. Образование - несколько классов начальной еврейской школы. С двадцати лет служил в ВЧК-ГПУ. В его активе участие в расследовании убийства Кирова, дело ленинградского террористического центра в 1935 году, дело о заговоре против Сталина в Кремле, дело троцкистско-зиновьевского центра в августе 1935 года. В 1937 году Люшкова назначили начальником НКВД Азовско-Черноморского края, куда входил город Сочи, постоянное место отдыха Сталина. Люшков - член ЦК партии, депутат Верховного Совета СССР, комиссар государственной безопасности 3 ранга, на его груди сверкают орден Ленина и знаки почётного работника ВЧК-ГПУ.
В Хабаровск он прибыл в первых числах сентября 1937 года и арестовал всё руководство местного НКВД во главе с Т. Дерибасом, которых вскоре расстреляли. Будучи начальником НКВД, Люшков одновременно исполнял обязанности командующего Дальневосточной погранохраной и члена Военного совета Дальневосточной Армии.
В июне 1938 года Люшков затеял проверку прочности границы с Маньчжурией. Трое суток он инспектировал границу, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. Особенно тщательно он изучил карту границы на участке 59-го погранотряда. По каждой мелочи Люшков устраивал разгон с площадной руганью и угрозами.
Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником заставы вышел непосредственно к границе на участке отряда. Здесь он сообщил начальнику погранзаставы особо секретные сведения: сейчас он должен "в окне" встретиться с нелегальным агентом из Маньчжурии, но по инструкции начальник заставы этого человека видеть не должен. Он должен был подвести Люшкова к "окну", а сам отойти на полкилометра и ожидать дальнейших распоряжений.
Начальник погранзаставы ждал час, два. Люшков не возвращался. Заподозрив недоброе, рискуя за нарушение инструкций попасть под "тройку", пограничник решился подойти к границе. Комиссара НКВД не было. Страшное подозрение кольнуло пограничника, и он, не разбирая дороги, побежал к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье и одновременно проинформировать о случившемся руководство погранотряда. Вскоре поднялись по тревоге близлежащие воинские части. Весь участок местности был прочёсан тысячами людей. У Сталина сомнений не оставалось: Люшкова похитила японская контрразведка.
Зарубежная советская агентура получила задание немедленно установить местонахождение чекистского генерала, всех причастных к исчезновению Люшкова приказано арестовать.
Однако в японские газеты стали проникать непроверенные данные о том, что неустановленный высокий чекист бежал из СССР, сознательно перешёл границу и сдался властям. Из Кремля пошла новая команда: уничтожить его в любом месте, где только он будет обнаружен.
Как мы теперь знаем, уже на следующий день после исчезновения Люшков давал показания в штабе разведки Квантунской армии полковнику Танаки.
Из стенограммы допроса предателя:
"Вопрос: Почему вы решили бежать и получить здесь политическое убежище?
Ответ: Я почувствовал, что мне грозит опасность.
Вопрос: Какая именно опасность вам грозила?
Ответ: В конце мая я получил известие от ближайшего друга в НКВД, что Сталин приказал арестовать меня. Я узнал также, что Ежов откомандировал в Хабаровск, где находится Дальневосточное управление НКВД, Мехлиса и Фриновского.
Вопрос: Назовите вашего друга в НКВД.
Ответ: Прошу не требовать от меня этого. Скажу только, что этот человек - один из тех, кто занимает в НКВД положение сразу вслед за Ежовым. (Вероятней всего эту информацию дал Люшкову его друг, заместитель наркома Абрам Левин (Вольский Л. Н.), к этому времени уволенный из НКВД- Э. X.)
Вопрос: Кто такие Мехлис и Фриновский?
Ответ: Мехлис - начальник Политуправления Красной Армии. Фриновский - заместитель Ежова. Оба пользуются большим доверием Сталина. Мехлис отвечает за чистку в Красной Армии, Фриновский отвечает за это в НКВД. Перед прибытием в Хабаровск я решил бежать.
Вопрос: Чем вы вызвали гнев Сталина?
Ответ: До августа прошлого года я являлся начальником Управления пограничных войск НКВД. (Люшков здесь умышленно замалчивает, что в 1936-1937 годах был начальником УНКВД Азово-Черноморского края и одновременно председателем "тройки", где умышленно уничтожил тысячи ни в чём не повинных граждан.- Э. X.) Ежов направил меня на Дальний Восток наблюдать за действиями штаба Особой Дальневосточной Армии. Сталин занимался тогда чисткой правых элементов. Мне было поручено выявлять их, в частности, недовольных чисткой в штабе Особой Дальневосточной Армии, которой командует Блюхер. О положении в штабе и в армии я обязан был докладывать непосредственно Сталину и Ежову. Но отыскать порочащие Блюхера факты я не смог, и мне было нечего сообщать в Москву. Поэтому Сталин и Ежов решили, что я заодно с недовольными элементами. Они задумали подвергнуть чистке вместе с Блюхером и меня.
Вопрос: Расскажите о действиях НКВД на Дальнем Востоке.
Ответ: За время моей работы в Хабаровске с августа прошлого года и до сих пор арестованы за политические преступления двести тысяч человек. Семь тысяч расстреляны. Это значительно меньше, чем в среднем по стране. Поэтому-то в Москве и подумали, что я саботажник. Меня стали подозревать..."
Японцы тщательно охраняли Люшкова. Он изменил внешность, к нему не допускались иностранцы. Целыми днями его допрашивали сотрудники контрразведки. Почувствовав себя в безопасности, предатель стал готовить выступления для печати.
Смысл его выступлений: его измена обусловлена тем, что "ленинские принципы перестали быть основой политики партии". Люшкова устраивали "ленинские принципы", когда он одним росчерком пера отправлял на казнь тысячи невиновных, но его не устроило, когда машина репрессий стала работать против её создателей, его соратников, большевиков-евреев из числа так называемых "правых".
Рассказы Люшкова о своей персоне и возможном преследовании его Сталиным меньше всего интересовали японскую разведку. Гораздо больший интерес представляли для них сведения о боеготовности СССР, расположении военных объектов, аэродромов, складов боеприпасов, наличии лагерей для заключённых, военной доктрине правительства, образцах оружия, уровне подготовки вооружённых сил в использовании химического и бактериологического оружия, организации агентурной сети НКВД в СССР, Японии, Китае и других государствах. Предатель выдал всё, что знал. Он рассекретил всю перевербованную чекистами агентуру, которая давала японцам ложную информацию. Японцы узнали о том, что в Хабаровске советская разведка постоянно получает по радиосвязи шифровки от резидентов советской разведки - Као и Лео. Кроме этих псевдонимов, Люшков о них больше ничего не знал, поскольку с этими разведчиками работала Москва, но, по его предположению, Као - женщина, много внимания уделявшая эмигрантам.
Перебежчик старался выкладывать свои секреты не торопясь, понимая: как только его выдоят, как корову, то за ненадобностью могут обменять на кого-либо из японских агентов, задержанных в СССР. А на родине его ждал неминуемый расстрел. Японцы вытянули из него не только секреты, связанные с Дальним Востоком. Узнав, что Люшков был начальником пограничной службы и НКВД Азово-Черноморского края, японские спецслужбы начали готовить секретную операцию "Медведь". Не один месяц разведчики выясняли у Люшкова план водолечебницы в Мацесте, возможную перепланировку внутри здания, график поступления минеральной воды для лечения больных. Их интересовал режим отдыха Сталина, когда он приезжал лечиться в Мацесту. Сталин страдал полиартритом и проводил в родоновых ваннах по нескольку часов.
Дача, на которой жил Сталин, располагалась в южной части города на вершине небольшой горы в тени вечнозелёных столетних сосен, и с воздуха её не видно. Склоны горы заросли колючим кустарником, и подняться наверх вне дороги крайне сложно. Склоны частично заминированы, частью охраняются круглосуточно охранниками. Рядом с берегом постоянно в боевой готовности дежурит военный корабль, на аэродроме два истребителя готовы в любую секунду подняться в воздух. Внешнее кольцо дачи охранял отряд пограничников, внутренняя охрана состояла из двухсот тщательно отобранных чекистов, вооружённых автоматами.
Перед тем как Сталин приезжал в Мацесту, расположенную на расстоянии нескольких километров от дачи, охрана удаляла всех больных, занимала круговую оборону, и подойти незаметно к зданию водолечебницы было невозможно. Люшков вместе с руководителем личной охраны Сталина разрабатывал мероприятия, исключающие приближение к вождю посторонних лиц. Но слабое место в охране Сталина было, и Люшков собирался его устранить, но его перевели на Дальний Восток. Незаметно проникнуть в подвальное помещение лечебницы можно ночью по трубе большого диаметра, по которой поступает минеральная вода. Ночью расхода воды нет, эта труба заполнена только наполовину, и террорист может ползком добраться до водосборника и затаиться там до приезда вождя. Из водосборника можно через люк попасть в рабочее помещение, где круглосуточно находятся двое операторов, подогревающих воду. Их можно убить и через дверь проникнуть в тёмную комнату, где уборщицы хранят вёдра, щётки, тряпки для уборки помещений. Дверь этой комнаты выходит в коридор, где находятся всего два вооружённых охранника. Уничтожив охранников, можно проникнуть в ванную, где находится Сталин...
Японцы не стали скрывать от Люшкова, что они готовят на Сталина покушение в Мацесте. Приняв активное участие в разработке "Медведя", Люшков вспомнил и такое важное обстоятельство: Сталин в ванне бывает один, он даже не раздевается в присутствии посторонних. На секретной базе в Чанчуне по рисункам бывшего чекиста было построено в натуральную величину здание водолечебницы Мацесты, собранные из числа белоэмигрантов боевики начали тренировки. Плана отхода боевиков после выполнения задания или неудачного покушения не предусматривалось, фактически готовились смертники...
В это время начались боевые действия между Японией и СССР в районе озера Хасан. Как пригодилась японцам информация Люшкова! Её не смогла бы добыть тысяча шпионов. Предательство чекиста и привело к гибели многих советских воинов.
...Полгода готовились боевики к покушению на Сталина. Японцы объявили Люшкову, что возглавит нападение на вождя он сам. Отказаться он не мог. Из десяти тренировочных попыток к успеху приводили девять. Японские генералы от радости потирали ладони. И тут случилось непредвиденное. В городе Дайрене отель "Ямато" считался самым фешенебельным и поэтому охранялся полицией. Однажды охранник обратил внимание на бедно одетого китайца, крутившегося недалеко от входа в отель и бросающего взгляд на часы. Он решил за ним проследить. Ровно в двенадцать часов дня подозрительный китаец зашёл в отель и направился прямо в туалет на первом этаже. Убедившись, что рядом никого нет, он вытащил из урны все бумажки, отыскал нужную, сунул её в карман и направился на выход. Здесь его и схватили.
Полицейские изъяли у задержанного бумажку, на ней по-русски была написана фраза: "Следи за нами". И подпись латинскими буквами "Leo". Как раз советского шпиона с такой кличкой и разыскивала японская контрразведка. Задержанным оказался безработный, он мелко дрожал, ожидая расстрела. Он рассказал, что около вокзала пригородной железной дороги незнакомый китаец предложил ему подзаработать: за плату съездить в отель, найти в урне туалета бумажку и привезти её в указанное место к трём часам.
Офицер полиции, малосведущий в подобных задержаниях, решил поймать таинственного китайца. Он предупредил задержанного, что в случае побега он его застрелит. На многолюдной привокзальной площади задержанный неожиданно показал рукой в сторону, громко закричал: "Вон он! Вон он идёт!" - и с этими словами бросился бежать от полицейских. Стрелять в толпе офицер не решился. Молодой китаец, на которого показывал задержанный, также бросился наутёк и растворился в толпе.
Когда об этом факте узнала контрразведка, началась паника. Полицейские упустили резидента советской разведки, а главное, "Leo" находится где-то рядом и информирован о подготовке покушения на Сталина. Все боевики были тщательно негласно проверены, за ними установлено круглосуточное наблюдение, но придраться было не к кому. Операцию "Медведь" решили довести до конца, тем более Сталин готовился выехать в Сочи.
Боевикам купили билеты на пароход "Азия-мару" до Неаполя в Италии. Вот имена боевиков: Генрих Люшков, Борис Безыменский, Николай Лебеденко, Леонид Малхак, Виталий Смирнов, Михаил Сурков и Исаак Зеленин. (Возможно, некоторые имена и фамилии в целях конспирации были вымышленными.- Э. X.) Во время плавания боевики из кают не выходили: завтрак, обед и ужин им подавали в каюты сотрудники японской разведки, окна кают на стоянках были зашторены. Чтобы сбить с толку возможное наблюдение, в Неаполе вся группа перешла на пароход "Таллес", доставивший боевиков в Стамбул в Турцию. Здесь они на берег не сошли, а на небольшом катере добрались до пустынного места и там вышли на берег. 24 января 1939 года они под видом исследователей местности сняли два дома, где решили ещё раз проверить оружие и одежду.
Боевики дождались ночи для перехода границы с СССР. Шли по глубокому ущелью. Неожиданно по группе был открыт шквальный огонь из пулемётов и винтовок. На месте были убиты шедшие впереди Лебеденко, Малхак и Сурков. Остальные залегли за камнями, а потом, прижимаясь к земле, выползли в безопасное место. Не было никакого сомнения, что советские пограничники их ждали. Они не только знали место перехода границы, но и время.
27 января 1939 года ТАСС сообщил: "25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трёх человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое - троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили злоумышленников".
Я считаю, что среди боевиков был советский агент, который, возможно, погиб, спасая Сталина. Японский историк Хияма Есиаки в книге "Японские планы покушения на Сталина" предполагает, что "Лео" - это бывший переводчик из МИД Маньчжурии Борис Бжеманский. Возможно, Бжеманский и боевик Безымянский одно и то же лицо.
Оставшиеся в живых боевики и группа поддержки немедленно покинули Турцию и скрылись в неизвестном направлении. Японская разведка, распустив слух, что Люшков уехал в Европу, обустроила его в Токио, засекретив местонахождение. Он продолжал верно служить врагам своей родины. Анализировал состояние советских войск на Дальнем Востоке для японских спецслужб, прогнозировал решения советского правительства, участвовал в разоблачении советских разведчиков.
Советской разведке не удалось ликвидировать Люшкова, но всякому предателю приходит конец. Заканчивался разгром Японии. Японцы опасались, что Люшков попадёт в руки чекистам, и приняли свои меры. Допрошенный 25 ноября 1945 года пленный, бывший сотрудник японской контрразведки Такеока на допросе показал:
"Придя втроём в военную миссию, в мой кабинет на втором этаже, мы около двух часов вели переговоры о том, как поступить с Люшковым в связи с тем, что части Красной Армии скоро могут быть в Дайрене... Я завёл разговор о том, чтобы он покончил жизнь самоубийством, указав на безысходность создавшегося положения. Но Люшков отказался от самоубийства и потребовал создать ему условия для побега в страну Юго-Восточной Азии. Сделав вид, что не возражаю против побега, я предложил ему пойти в порт. Спустившись со второго этажа к выходу во двор, я быстро зашёл вперёд и внезапно выстрелил ему в левую часть груди. Он упал..."
Начальник разведуправления той же миссии Аримпа Кадзуо, попавший в плен, на допросе показал:
"...Выбежав во двор, я увидел около парадного входа лежавшего на земле человека в штатском, рядом с которым стояли Такеока и Ивамото. В руках Такеока был браунинг. Такеока приказал нам отнести труп в заднюю часть двора. Когда мы стали его поднимать, человек застонал. Такеока приказал мне его задушить, но я отказался делать это. Тогда Такеока приказал застрелить его. Я взял его пистолет и выстрелом в висок убил этого человека..."
Той же ночью были оформлены документы на кремацию трупа. Такеока кремировал Люшкова под видом японского военнослужащего. Прах перенесли в буддийский храм.
Накануне Великой Отечественной войны несколько советских резидентов в странах Европы стали предателями Родины. Они не только перешли на сторону врагов, но и выдали множество наших тайных агентов. Самым крупным из них считается Генрих Люшков, равных которому не было в истории до самого последнего времени.
Во второй половине 1936 года И. В. Сталину начали поступать сведения, бросающие подозрения на наркома внутренних дел Генриха Ягоду. В сентябре в рапорте работников НКВД сообщалось, что нарком мягок в репрессиях против троцкистов. Ещё ранее Сталину доложили, что по "делу 16-ти" следователи получили показания о наличии в стране тщательно замаскированного военного заговора, цель которого - физическое уничтожение партии.
25 сентября Сталин телеграммой из Сочи, где он отдыхал, снял Ягоду с должности, а на его место назначил Николая Ивановича Ежова. Его появление на Лубянке вызвало настоящую панику среди сотрудников, близких к Ягоде. В короткое время была расстреляна верхушка НКВД: Прокофьев, Островский, Фельдман, Волович, Гай и другие. Началось расследование дела о заговоре военных, и вскоре арестовали многих советских военачальников. Именно в это время начальником УНКВД Дальневосточного края назначили Генриха Люшкова.
Судьба тридцатисемилетнего генерала типична для руководителей НКВД. Родился в 1900 году в Одессе, в семье еврея-портного. Образование - несколько классов начальной еврейской школы. С двадцати лет служил в ВЧК-ГПУ. В его активе участие в расследовании убийства Кирова, дело ленинградского террористического центра в 1935 году, дело о заговоре против Сталина в Кремле, дело троцкистско-зиновьевского центра в августе 1935 года. В 1937 году Люшкова назначили начальником НКВД Азовско-Черноморского края, куда входил город Сочи, постоянное место отдыха Сталина. Люшков - член ЦК партии, депутат Верховного Совета СССР, комиссар государственной безопасности 3 ранга, на его груди сверкают орден Ленина и знаки почётного работника ВЧК-ГПУ.
В Хабаровск он прибыл в первых числах сентября 1937 года и арестовал всё руководство местного НКВД во главе с Т. Дерибасом, которых вскоре расстреляли. Будучи начальником НКВД, Люшков одновременно исполнял обязанности командующего Дальневосточной погранохраной и члена Военного совета Дальневосточной Армии.
В июне 1938 года Люшков затеял проверку прочности границы с Маньчжурией. Трое суток он инспектировал границу, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. Особенно тщательно он изучил карту границы на участке 59-го погранотряда. По каждой мелочи Люшков устраивал разгон с площадной руганью и угрозами.
Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником заставы вышел непосредственно к границе на участке отряда. Здесь он сообщил начальнику погранзаставы особо секретные сведения: сейчас он должен "в окне" встретиться с нелегальным агентом из Маньчжурии, но по инструкции начальник заставы этого человека видеть не должен. Он должен был подвести Люшкова к "окну", а сам отойти на полкилометра и ожидать дальнейших распоряжений.
Начальник погранзаставы ждал час, два. Люшков не возвращался. Заподозрив недоброе, рискуя за нарушение инструкций попасть под "тройку", пограничник решился подойти к границе. Комиссара НКВД не было. Страшное подозрение кольнуло пограничника, и он, не разбирая дороги, побежал к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье и одновременно проинформировать о случившемся руководство погранотряда. Вскоре поднялись по тревоге близлежащие воинские части. Весь участок местности был прочёсан тысячами людей. У Сталина сомнений не оставалось: Люшкова похитила японская контрразведка.
Зарубежная советская агентура получила задание немедленно установить местонахождение чекистского генерала, всех причастных к исчезновению Люшкова приказано арестовать.
Однако в японские газеты стали проникать непроверенные данные о том, что неустановленный высокий чекист бежал из СССР, сознательно перешёл границу и сдался властям. Из Кремля пошла новая команда: уничтожить его в любом месте, где только он будет обнаружен.
Как мы теперь знаем, уже на следующий день после исчезновения Люшков давал показания в штабе разведки Квантунской армии полковнику Танаки.
Из стенограммы допроса предателя:
"Вопрос: Почему вы решили бежать и получить здесь политическое убежище?
Ответ: Я почувствовал, что мне грозит опасность.
Вопрос: Какая именно опасность вам грозила?
Ответ: В конце мая я получил известие от ближайшего друга в НКВД, что Сталин приказал арестовать меня. Я узнал также, что Ежов откомандировал в Хабаровск, где находится Дальневосточное управление НКВД, Мехлиса и Фриновского.
Вопрос: Назовите вашего друга в НКВД.
Ответ: Прошу не требовать от меня этого. Скажу только, что этот человек - один из тех, кто занимает в НКВД положение сразу вслед за Ежовым. (Вероятней всего эту информацию дал Люшкову его друг, заместитель наркома Абрам Левин (Вольский Л. Н.), к этому времени уволенный из НКВД- Э. X.)
Вопрос: Кто такие Мехлис и Фриновский?
Ответ: Мехлис - начальник Политуправления Красной Армии. Фриновский - заместитель Ежова. Оба пользуются большим доверием Сталина. Мехлис отвечает за чистку в Красной Армии, Фриновский отвечает за это в НКВД. Перед прибытием в Хабаровск я решил бежать.
Вопрос: Чем вы вызвали гнев Сталина?
Ответ: До августа прошлого года я являлся начальником Управления пограничных войск НКВД. (Люшков здесь умышленно замалчивает, что в 1936-1937 годах был начальником УНКВД Азово-Черноморского края и одновременно председателем "тройки", где умышленно уничтожил тысячи ни в чём не повинных граждан.- Э. X.) Ежов направил меня на Дальний Восток наблюдать за действиями штаба Особой Дальневосточной Армии. Сталин занимался тогда чисткой правых элементов. Мне было поручено выявлять их, в частности, недовольных чисткой в штабе Особой Дальневосточной Армии, которой командует Блюхер. О положении в штабе и в армии я обязан был докладывать непосредственно Сталину и Ежову. Но отыскать порочащие Блюхера факты я не смог, и мне было нечего сообщать в Москву. Поэтому Сталин и Ежов решили, что я заодно с недовольными элементами. Они задумали подвергнуть чистке вместе с Блюхером и меня.
Вопрос: Расскажите о действиях НКВД на Дальнем Востоке.
Ответ: За время моей работы в Хабаровске с августа прошлого года и до сих пор арестованы за политические преступления двести тысяч человек. Семь тысяч расстреляны. Это значительно меньше, чем в среднем по стране. Поэтому-то в Москве и подумали, что я саботажник. Меня стали подозревать..."
Японцы тщательно охраняли Люшкова. Он изменил внешность, к нему не допускались иностранцы. Целыми днями его допрашивали сотрудники контрразведки. Почувствовав себя в безопасности, предатель стал готовить выступления для печати.
Смысл его выступлений: его измена обусловлена тем, что "ленинские принципы перестали быть основой политики партии". Люшкова устраивали "ленинские принципы", когда он одним росчерком пера отправлял на казнь тысячи невиновных, но его не устроило, когда машина репрессий стала работать против её создателей, его соратников, большевиков-евреев из числа так называемых "правых".
Рассказы Люшкова о своей персоне и возможном преследовании его Сталиным меньше всего интересовали японскую разведку. Гораздо больший интерес представляли для них сведения о боеготовности СССР, расположении военных объектов, аэродромов, складов боеприпасов, наличии лагерей для заключённых, военной доктрине правительства, образцах оружия, уровне подготовки вооружённых сил в использовании химического и бактериологического оружия, организации агентурной сети НКВД в СССР, Японии, Китае и других государствах. Предатель выдал всё, что знал. Он рассекретил всю перевербованную чекистами агентуру, которая давала японцам ложную информацию. Японцы узнали о том, что в Хабаровске советская разведка постоянно получает по радиосвязи шифровки от резидентов советской разведки - Као и Лео. Кроме этих псевдонимов, Люшков о них больше ничего не знал, поскольку с этими разведчиками работала Москва, но, по его предположению, Као - женщина, много внимания уделявшая эмигрантам.
Перебежчик старался выкладывать свои секреты не торопясь, понимая: как только его выдоят, как корову, то за ненадобностью могут обменять на кого-либо из японских агентов, задержанных в СССР. А на родине его ждал неминуемый расстрел. Японцы вытянули из него не только секреты, связанные с Дальним Востоком. Узнав, что Люшков был начальником пограничной службы и НКВД Азово-Черноморского края, японские спецслужбы начали готовить секретную операцию "Медведь". Не один месяц разведчики выясняли у Люшкова план водолечебницы в Мацесте, возможную перепланировку внутри здания, график поступления минеральной воды для лечения больных. Их интересовал режим отдыха Сталина, когда он приезжал лечиться в Мацесту. Сталин страдал полиартритом и проводил в родоновых ваннах по нескольку часов.
Дача, на которой жил Сталин, располагалась в южной части города на вершине небольшой горы в тени вечнозелёных столетних сосен, и с воздуха её не видно. Склоны горы заросли колючим кустарником, и подняться наверх вне дороги крайне сложно. Склоны частично заминированы, частью охраняются круглосуточно охранниками. Рядом с берегом постоянно в боевой готовности дежурит военный корабль, на аэродроме два истребителя готовы в любую секунду подняться в воздух. Внешнее кольцо дачи охранял отряд пограничников, внутренняя охрана состояла из двухсот тщательно отобранных чекистов, вооружённых автоматами.
Перед тем как Сталин приезжал в Мацесту, расположенную на расстоянии нескольких километров от дачи, охрана удаляла всех больных, занимала круговую оборону, и подойти незаметно к зданию водолечебницы было невозможно. Люшков вместе с руководителем личной охраны Сталина разрабатывал мероприятия, исключающие приближение к вождю посторонних лиц. Но слабое место в охране Сталина было, и Люшков собирался его устранить, но его перевели на Дальний Восток. Незаметно проникнуть в подвальное помещение лечебницы можно ночью по трубе большого диаметра, по которой поступает минеральная вода. Ночью расхода воды нет, эта труба заполнена только наполовину, и террорист может ползком добраться до водосборника и затаиться там до приезда вождя. Из водосборника можно через люк попасть в рабочее помещение, где круглосуточно находятся двое операторов, подогревающих воду. Их можно убить и через дверь проникнуть в тёмную комнату, где уборщицы хранят вёдра, щётки, тряпки для уборки помещений. Дверь этой комнаты выходит в коридор, где находятся всего два вооружённых охранника. Уничтожив охранников, можно проникнуть в ванную, где находится Сталин...
Японцы не стали скрывать от Люшкова, что они готовят на Сталина покушение в Мацесте. Приняв активное участие в разработке "Медведя", Люшков вспомнил и такое важное обстоятельство: Сталин в ванне бывает один, он даже не раздевается в присутствии посторонних. На секретной базе в Чанчуне по рисункам бывшего чекиста было построено в натуральную величину здание водолечебницы Мацесты, собранные из числа белоэмигрантов боевики начали тренировки. Плана отхода боевиков после выполнения задания или неудачного покушения не предусматривалось, фактически готовились смертники...
В это время начались боевые действия между Японией и СССР в районе озера Хасан. Как пригодилась японцам информация Люшкова! Её не смогла бы добыть тысяча шпионов. Предательство чекиста и привело к гибели многих советских воинов.
...Полгода готовились боевики к покушению на Сталина. Японцы объявили Люшкову, что возглавит нападение на вождя он сам. Отказаться он не мог. Из десяти тренировочных попыток к успеху приводили девять. Японские генералы от радости потирали ладони. И тут случилось непредвиденное. В городе Дайрене отель "Ямато" считался самым фешенебельным и поэтому охранялся полицией. Однажды охранник обратил внимание на бедно одетого китайца, крутившегося недалеко от входа в отель и бросающего взгляд на часы. Он решил за ним проследить. Ровно в двенадцать часов дня подозрительный китаец зашёл в отель и направился прямо в туалет на первом этаже. Убедившись, что рядом никого нет, он вытащил из урны все бумажки, отыскал нужную, сунул её в карман и направился на выход. Здесь его и схватили.
Полицейские изъяли у задержанного бумажку, на ней по-русски была написана фраза: "Следи за нами". И подпись латинскими буквами "Leo". Как раз советского шпиона с такой кличкой и разыскивала японская контрразведка. Задержанным оказался безработный, он мелко дрожал, ожидая расстрела. Он рассказал, что около вокзала пригородной железной дороги незнакомый китаец предложил ему подзаработать: за плату съездить в отель, найти в урне туалета бумажку и привезти её в указанное место к трём часам.
Офицер полиции, малосведущий в подобных задержаниях, решил поймать таинственного китайца. Он предупредил задержанного, что в случае побега он его застрелит. На многолюдной привокзальной площади задержанный неожиданно показал рукой в сторону, громко закричал: "Вон он! Вон он идёт!" - и с этими словами бросился бежать от полицейских. Стрелять в толпе офицер не решился. Молодой китаец, на которого показывал задержанный, также бросился наутёк и растворился в толпе.
Когда об этом факте узнала контрразведка, началась паника. Полицейские упустили резидента советской разведки, а главное, "Leo" находится где-то рядом и информирован о подготовке покушения на Сталина. Все боевики были тщательно негласно проверены, за ними установлено круглосуточное наблюдение, но придраться было не к кому. Операцию "Медведь" решили довести до конца, тем более Сталин готовился выехать в Сочи.
Боевикам купили билеты на пароход "Азия-мару" до Неаполя в Италии. Вот имена боевиков: Генрих Люшков, Борис Безыменский, Николай Лебеденко, Леонид Малхак, Виталий Смирнов, Михаил Сурков и Исаак Зеленин. (Возможно, некоторые имена и фамилии в целях конспирации были вымышленными.- Э. X.) Во время плавания боевики из кают не выходили: завтрак, обед и ужин им подавали в каюты сотрудники японской разведки, окна кают на стоянках были зашторены. Чтобы сбить с толку возможное наблюдение, в Неаполе вся группа перешла на пароход "Таллес", доставивший боевиков в Стамбул в Турцию. Здесь они на берег не сошли, а на небольшом катере добрались до пустынного места и там вышли на берег. 24 января 1939 года они под видом исследователей местности сняли два дома, где решили ещё раз проверить оружие и одежду.
Боевики дождались ночи для перехода границы с СССР. Шли по глубокому ущелью. Неожиданно по группе был открыт шквальный огонь из пулемётов и винтовок. На месте были убиты шедшие впереди Лебеденко, Малхак и Сурков. Остальные залегли за камнями, а потом, прижимаясь к земле, выползли в безопасное место. Не было никакого сомнения, что советские пограничники их ждали. Они не только знали место перехода границы, но и время.
27 января 1939 года ТАСС сообщил: "25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трёх человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое - троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили злоумышленников".
Я считаю, что среди боевиков был советский агент, который, возможно, погиб, спасая Сталина. Японский историк Хияма Есиаки в книге "Японские планы покушения на Сталина" предполагает, что "Лео" - это бывший переводчик из МИД Маньчжурии Борис Бжеманский. Возможно, Бжеманский и боевик Безымянский одно и то же лицо.
Оставшиеся в живых боевики и группа поддержки немедленно покинули Турцию и скрылись в неизвестном направлении. Японская разведка, распустив слух, что Люшков уехал в Европу, обустроила его в Токио, засекретив местонахождение. Он продолжал верно служить врагам своей родины. Анализировал состояние советских войск на Дальнем Востоке для японских спецслужб, прогнозировал решения советского правительства, участвовал в разоблачении советских разведчиков.
Советской разведке не удалось ликвидировать Люшкова, но всякому предателю приходит конец. Заканчивался разгром Японии. Японцы опасались, что Люшков попадёт в руки чекистам, и приняли свои меры. Допрошенный 25 ноября 1945 года пленный, бывший сотрудник японской контрразведки Такеока на допросе показал:
"Придя втроём в военную миссию, в мой кабинет на втором этаже, мы около двух часов вели переговоры о том, как поступить с Люшковым в связи с тем, что части Красной Армии скоро могут быть в Дайрене... Я завёл разговор о том, чтобы он покончил жизнь самоубийством, указав на безысходность создавшегося положения. Но Люшков отказался от самоубийства и потребовал создать ему условия для побега в страну Юго-Восточной Азии. Сделав вид, что не возражаю против побега, я предложил ему пойти в порт. Спустившись со второго этажа к выходу во двор, я быстро зашёл вперёд и внезапно выстрелил ему в левую часть груди. Он упал..."
Начальник разведуправления той же миссии Аримпа Кадзуо, попавший в плен, на допросе показал:
"...Выбежав во двор, я увидел около парадного входа лежавшего на земле человека в штатском, рядом с которым стояли Такеока и Ивамото. В руках Такеока был браунинг. Такеока приказал нам отнести труп в заднюю часть двора. Когда мы стали его поднимать, человек застонал. Такеока приказал мне его задушить, но я отказался делать это. Тогда Такеока приказал застрелить его. Я взял его пистолет и выстрелом в висок убил этого человека..."
Той же ночью были оформлены документы на кремацию трупа. Такеока кремировал Люшкова под видом японского военнослужащего. Прах перенесли в буддийский храм.