ДАГЕСТАНСКОЕ КАЗАЧЕСТВО - МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Дагестанское казачество - миф или реальность?
Кавказ… Эта «паховая» область страны является постоянным источником новостей о взрывах, терактах и похищениях людей. Подобная новостная лента, начавшаяся в царской России и основательно (но не совсем) притихшая в Стране Советов, вновь запестрела в начале девяностых годов. Примерно в это же время в стране началось движение за возрождение казачества. Причиной тому стало стремление людей сохранить некий духовный стержень, который уже не могли поддерживать надломленные распадом Советского Союза официальные идеологические структуры. В местах традиционного проживания казачества созывались круги, регистрировались общественные казачьи движения. Народ «вернулся» к религии и пошел в храмы, находя в вере силы и поддержку. Первоначально ни у кого и в мыслях не было искать в возрождении казачества какую-либо корысть или выгоду. Первой и самой крупной казачьей организацией стал Союз Казаков России. Прошедший в 1990 году первый Большой Круг избрал Верховного Атамана и структуру Правления по обычаям казачьей вольницы, но в соответствии с законодательством об общественных организациях, коей и является СКР.
Не обошел сей процесс стороной и области традиционного проживания казаков-терцев. На Кизлярщине, Кавминводах, в Осетии поднимались вопросы возрождения казачества.
Причем сложилась уникальная ситуация: было создано и зарегистрировано в установленном законом порядке Ставропольское казачье войско - структура, которой не было в дореволюционной России. Дело в том, что в СКВ вошли как терские казаки, так и потомки кубанских и хоперских казаков, проживающие сейчас на территории Ставропольского края. Обособление его от Терского казачьего войска (далее ТКВ) прошло по ряду причин, которые мы здесь не затрагиваем. По мере того, как в стране росло и крепло казачье движение, представители власти начали понимать, что подобные структуры ну никак нельзя оставлять на самотек. А значит, нужно их подчинить себе. Единственным путем было "обескровить" и связать по рукам и ногам запутанным законодательством. Да и принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Так и появились на свет Законы и Указы президента о государственной службе казачества. Это понятие - «реестр» - стало тем яблоком раздора, которое разделило казачество и не дает ему воссоединиться вот уже на протяжении полутора десятка лет.
Сладкие уста политиков обещали «государевым казакам» стабильную службу по охране госграницы, лесных и водных угодий, поддержании общественного порядка. Повсюду слышались речи о наделении казачьих обществ земельными наделами, чтоб совсем уж экономически обеспечить жизнь казачкам, которые с горящими глазами слушали ораторов и думали: "вот же она - жизнь, как у людей. Хоть потрудимся на славу, но и заработаем, да и веру православную с дедовскими заветами сохраним."
Но не спешило что-то государство осыпать казаков благодеяниями. Может потому, что само шаталось на исхудавших ногах, лишившись опоры социалистического колосса; а может потому, что какие-то умные дяди со стратегическим мышлением не хотели возрождать к жизни целый социальный слой полувоенного образа жизни, способный к невероятной самоорганизации и непостижимым для ума свершениям.
Видать, крепко запомнились тем дядям истории казачьих бунтов. Да и декрет Ульянова-Ленина об уничтожении казачества как класса и изъятии самого понятия из русского языка проштудировали и проанализировали они от корки до корки.
Конечно, по всей стране навыделяли куски земли казачьим обществам, в местах совсем уж компактно-исторического проживания и магазины давали для работы. Создали пару "казачьих" войсковых частей и тройку погранзастав. Одушевленные этой показухой, казаки отделами и войсковыми обществами вступали в реестр, который на самом деле представлял собой список на бумажке под сукном у генерала Трошева.
Вообще с самим понятием "реестр", "реестровое казачество" все более чем туманно. По сути, реестр - это объединение Казачьих обществ, зарегистрированных в Минюсте (или незарегистрированных, но действующих) как ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ. Чем в таком случае они отличаются от других казачьих структур, так же ведущих свою деятельность, как НКО, но не вошедших в реестр, совершенно непонятно. Такая вот юридическая закавыка. И с какой стати государство оказывает материальную (весьма немаленькую) поддержку одним, минуя других, тоже загадка.
Дело доходило до смешного. Несмотря на настойчивые указания Минюста казачьим обществам пройти регистрацию как НКО, реестровые общества, посчитав, что с них достаточно вхождения в "список слуг государевых", проигнорировали подобную "мелочь".
Так, в один прекрасный момент оказалось, что все нереестровые общества имеют законную регистрацию, а из "сколько-то миллионного" реестра юридически оформлен только маленький Богом забытый хутор.
Проще говоря, зерно раздора дало свои всходы и разделенные забором реестра казаки России до сих пор не могут расхлебать последствия этого разрушительного закона.
Но это все преамбула. А речь хотелось бы повести о современном положении в казачестве. Еще точнее, о Кизлярском особом приграничном округе Терского казачьего войска (КОПО ТКВ). Правильнее, его надо бы называть Терское войсковое казачье общество (ТВКО), ведь название ТКВ официально закреплено за общественной (нереестровой) казачьей организацией.
Но как ты телегу не обзывай "кадиллаком", быстрее и мягче она не поедет. Не хочу возвращаться к последним годам кизлярского казачества (а оно включает городское, районное, Тарумовское, Хасавюртовское, Ногайское общества) и вспоминать атаманов-евреев (буквально), присвоивших казачьи земли и распродавших их, чтобы преспокойно жить сейчас в Майами. Не указывая пальцем на атаманов-неевреев, которые и сейчас плотно сидят на фактически присвоенных землях. Но юридически не подкопаешься. Да и старые связи где-то наверху еще работают. Так что при попытке местной администрации вернуть эти территории в земельный фонд района начались звонки с рекомендацией "не притеснять русскоязычное население".
А суть сегодняшней ситуации такова. Есть атаман Николай Петрович Спирин. За то, что ходит частенько в форме - респект. За то, что развалил практически здание казачьей управы, в которой давно никто не дежурит, и уж тем более не делает ремонт - не респект. За присутствие на богослужениях и крестных ходах - респект. За дискредитацию казачества участием в азартных играх и крупные проигрыши (по многочисленным слухам) - не респект. За организацию музея казачества - респект. За прогиб невероятной красоты перед бессменным главой города Кизляра (даже без комментариев) - ну совсем не респект.
Продолжать, видимо, не стоит. Достаточно сказать, что дагестанское казачество сегодня - три десятка мужиков выше среднего возраста и десяток их разновозрастных сынов. Это реестр. Чтобы это понять, достаточно было присутствовать на похоронах атамана районного станичного общества Петра Стаценко. Убийство Петра Ивановича всколыхнуло всю казачью общественность Северного Кавказа. Это был известный энтузиаст русской и казачьей культуры, политик, общественный деятель, юморист и балагур. Десятки казаков в парадной форме прибыли со Ставрополья, Кубани, Северной Осетии, Ростовской области, Астрахани чтобы проводить в последний путь Петра Ивановича. Среди них как-то жалко смотрелись несколько кизлярских казаков в форме. В толпе, стоявшей под проливным дождем, видны были и другие "казаки", но почему-то без формы и стояли они разрозненно. И таких примеров масса.
Простым доказательством работы, а точнее "безработицы" КОПО ТКВ за последнее время отлично служит протокол заседания Комиссии Правительства РД по казачеству, где и выявили "ху из кто". Эта информация находится в доступном виде на сайте "Дагестанской правды" (http://www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=19754 ).
Все это, наверное, и послужило причиной раскола в среде кизлярского казачества. От реестрового войска отделилась часть взрослых казаков, возглавляемая Василием Наумочкиным и Владимиром Старчаком. Как показало совещание, проведенное в Кизляре заместителем Председателя Правительства РД Антониной Идрисовой, у этой группы накопился ряд неразрешимых вопросов к реестровому обществу на почве прошлой совместной деятельности. Также эта группа известна благодаря "митингу русского народа", прошедшему летом 2010 года перед Аварским театром в Махачкале. Даже печально известна. Потому как вопросы были правильные, а их постановка - не очень. Может, я чего-то не понимаю, но орать и освистывать министра по национальной политике, депутата НС РД и заместителей главы Кизлярского района, один из которых впоследствии стал главой - как-то не смахивает на конструктивный диалог.
Еще одной, интересной группой казачества является Дагестанский казачий отдел, вошедший в состав Союза казаков России - первой из казачьих организаций в новейшей истории страны. Атаман Роман Наумов объединил вокруг себя преимущественно русскую и казачью молодежь. Примечательно, что когда создание ДКО было только в проекте и шли предварительные консультации с соседями - Ставропольским казачьим войском, деятельностью Наумова и компании заинтересовалась Французская Служба Булочных (:-)). Ведь казачьи вопросы находятся у булочников на особом контроле. Так вот, даже Самому (нашему, местному) - донесли, что назревает какой-то бунт русскоязычного населения, раскол в казачестве и смута. На место дислокации понеслись тревожные директивы: прекратить, остановить, не допустить. Кому надо - те предупредили ненавязчиво, мол, ребятки, не заиграйтесь. Ребятки заигрываться и не хотели. Но делать добрые дела - помогать храму, русскому населению, попавшему в тяжелые ситуации, не прекратили. Видимо, благодаря чему ситуация вскоре прояснилась и атамана Наумова со товарищи стали настоятельно приглашать на совещания и правительственные заседания по проблемам казачества. Там-то он и заявил, что претензий к реестру не имеет, от государства особых благодатей не ждет, а хочет поднять духовную и экономическую базу русского населения на Кизлярщине. И что даже готовы бизнес-проекты по развитию традионных форм казачьего хозяйства.
Хочется отметить, что представители реестра и группы Наумочкина-Старчака постоянно конфликтовали и припоминали друг другу мелкие обиды. Казаки же ДКО выступали обоснованно, грамотно и взвешенно. Видимо, поэтому смогли заручиться поддержкой руководства Кизлярского района и ряда влиятельных депутатов Народного Собрания республики. Кстати, на выборах 4 декабря 2011 года Роман Наумов стал главой сельского поселения "сельсовет Брянский".
Резюмируя все вышеизложенное, становится ясно, что какое-либо объединение казаков сейчас невозможно. Некоторые авторитетные источники говорят о том, что казачеству реестровому вообще и в Дагестане в частности, придет конец. Однако недавние указы Президента Медведева и создание Всероссийского казачьего общества свидетельствуют о другом. Сколько же еще времени в парализованный организм реестра будут вливать капли субсидий и дотаций, поддерживая иллюзию здоровья и силы? Может быть, лучше перевести государственную машину на рельсы общественного казачества, основанного на столпах исторической идеи: вера, Отечество, служба народу. Время покажет.
Кавказ… Эта «паховая» область страны является постоянным источником новостей о взрывах, терактах и похищениях людей. Подобная новостная лента, начавшаяся в царской России и основательно (но не совсем) притихшая в Стране Советов, вновь запестрела в начале девяностых годов. Примерно в это же время в стране началось движение за возрождение казачества. Причиной тому стало стремление людей сохранить некий духовный стержень, который уже не могли поддерживать надломленные распадом Советского Союза официальные идеологические структуры. В местах традиционного проживания казачества созывались круги, регистрировались общественные казачьи движения. Народ «вернулся» к религии и пошел в храмы, находя в вере силы и поддержку. Первоначально ни у кого и в мыслях не было искать в возрождении казачества какую-либо корысть или выгоду. Первой и самой крупной казачьей организацией стал Союз Казаков России. Прошедший в 1990 году первый Большой Круг избрал Верховного Атамана и структуру Правления по обычаям казачьей вольницы, но в соответствии с законодательством об общественных организациях, коей и является СКР.
Не обошел сей процесс стороной и области традиционного проживания казаков-терцев. На Кизлярщине, Кавминводах, в Осетии поднимались вопросы возрождения казачества.
Причем сложилась уникальная ситуация: было создано и зарегистрировано в установленном законом порядке Ставропольское казачье войско - структура, которой не было в дореволюционной России. Дело в том, что в СКВ вошли как терские казаки, так и потомки кубанских и хоперских казаков, проживающие сейчас на территории Ставропольского края. Обособление его от Терского казачьего войска (далее ТКВ) прошло по ряду причин, которые мы здесь не затрагиваем. По мере того, как в стране росло и крепло казачье движение, представители власти начали понимать, что подобные структуры ну никак нельзя оставлять на самотек. А значит, нужно их подчинить себе. Единственным путем было "обескровить" и связать по рукам и ногам запутанным законодательством. Да и принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Так и появились на свет Законы и Указы президента о государственной службе казачества. Это понятие - «реестр» - стало тем яблоком раздора, которое разделило казачество и не дает ему воссоединиться вот уже на протяжении полутора десятка лет.
Сладкие уста политиков обещали «государевым казакам» стабильную службу по охране госграницы, лесных и водных угодий, поддержании общественного порядка. Повсюду слышались речи о наделении казачьих обществ земельными наделами, чтоб совсем уж экономически обеспечить жизнь казачкам, которые с горящими глазами слушали ораторов и думали: "вот же она - жизнь, как у людей. Хоть потрудимся на славу, но и заработаем, да и веру православную с дедовскими заветами сохраним."
Но не спешило что-то государство осыпать казаков благодеяниями. Может потому, что само шаталось на исхудавших ногах, лишившись опоры социалистического колосса; а может потому, что какие-то умные дяди со стратегическим мышлением не хотели возрождать к жизни целый социальный слой полувоенного образа жизни, способный к невероятной самоорганизации и непостижимым для ума свершениям.
Видать, крепко запомнились тем дядям истории казачьих бунтов. Да и декрет Ульянова-Ленина об уничтожении казачества как класса и изъятии самого понятия из русского языка проштудировали и проанализировали они от корки до корки.
Конечно, по всей стране навыделяли куски земли казачьим обществам, в местах совсем уж компактно-исторического проживания и магазины давали для работы. Создали пару "казачьих" войсковых частей и тройку погранзастав. Одушевленные этой показухой, казаки отделами и войсковыми обществами вступали в реестр, который на самом деле представлял собой список на бумажке под сукном у генерала Трошева.
Вообще с самим понятием "реестр", "реестровое казачество" все более чем туманно. По сути, реестр - это объединение Казачьих обществ, зарегистрированных в Минюсте (или незарегистрированных, но действующих) как ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ. Чем в таком случае они отличаются от других казачьих структур, так же ведущих свою деятельность, как НКО, но не вошедших в реестр, совершенно непонятно. Такая вот юридическая закавыка. И с какой стати государство оказывает материальную (весьма немаленькую) поддержку одним, минуя других, тоже загадка.
Дело доходило до смешного. Несмотря на настойчивые указания Минюста казачьим обществам пройти регистрацию как НКО, реестровые общества, посчитав, что с них достаточно вхождения в "список слуг государевых", проигнорировали подобную "мелочь".
Так, в один прекрасный момент оказалось, что все нереестровые общества имеют законную регистрацию, а из "сколько-то миллионного" реестра юридически оформлен только маленький Богом забытый хутор.
Проще говоря, зерно раздора дало свои всходы и разделенные забором реестра казаки России до сих пор не могут расхлебать последствия этого разрушительного закона.
Но это все преамбула. А речь хотелось бы повести о современном положении в казачестве. Еще точнее, о Кизлярском особом приграничном округе Терского казачьего войска (КОПО ТКВ). Правильнее, его надо бы называть Терское войсковое казачье общество (ТВКО), ведь название ТКВ официально закреплено за общественной (нереестровой) казачьей организацией.
Но как ты телегу не обзывай "кадиллаком", быстрее и мягче она не поедет. Не хочу возвращаться к последним годам кизлярского казачества (а оно включает городское, районное, Тарумовское, Хасавюртовское, Ногайское общества) и вспоминать атаманов-евреев (буквально), присвоивших казачьи земли и распродавших их, чтобы преспокойно жить сейчас в Майами. Не указывая пальцем на атаманов-неевреев, которые и сейчас плотно сидят на фактически присвоенных землях. Но юридически не подкопаешься. Да и старые связи где-то наверху еще работают. Так что при попытке местной администрации вернуть эти территории в земельный фонд района начались звонки с рекомендацией "не притеснять русскоязычное население".
А суть сегодняшней ситуации такова. Есть атаман Николай Петрович Спирин. За то, что ходит частенько в форме - респект. За то, что развалил практически здание казачьей управы, в которой давно никто не дежурит, и уж тем более не делает ремонт - не респект. За присутствие на богослужениях и крестных ходах - респект. За дискредитацию казачества участием в азартных играх и крупные проигрыши (по многочисленным слухам) - не респект. За организацию музея казачества - респект. За прогиб невероятной красоты перед бессменным главой города Кизляра (даже без комментариев) - ну совсем не респект.
Продолжать, видимо, не стоит. Достаточно сказать, что дагестанское казачество сегодня - три десятка мужиков выше среднего возраста и десяток их разновозрастных сынов. Это реестр. Чтобы это понять, достаточно было присутствовать на похоронах атамана районного станичного общества Петра Стаценко. Убийство Петра Ивановича всколыхнуло всю казачью общественность Северного Кавказа. Это был известный энтузиаст русской и казачьей культуры, политик, общественный деятель, юморист и балагур. Десятки казаков в парадной форме прибыли со Ставрополья, Кубани, Северной Осетии, Ростовской области, Астрахани чтобы проводить в последний путь Петра Ивановича. Среди них как-то жалко смотрелись несколько кизлярских казаков в форме. В толпе, стоявшей под проливным дождем, видны были и другие "казаки", но почему-то без формы и стояли они разрозненно. И таких примеров масса.
Простым доказательством работы, а точнее "безработицы" КОПО ТКВ за последнее время отлично служит протокол заседания Комиссии Правительства РД по казачеству, где и выявили "ху из кто". Эта информация находится в доступном виде на сайте "Дагестанской правды" (http://www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=19754 ).
Все это, наверное, и послужило причиной раскола в среде кизлярского казачества. От реестрового войска отделилась часть взрослых казаков, возглавляемая Василием Наумочкиным и Владимиром Старчаком. Как показало совещание, проведенное в Кизляре заместителем Председателя Правительства РД Антониной Идрисовой, у этой группы накопился ряд неразрешимых вопросов к реестровому обществу на почве прошлой совместной деятельности. Также эта группа известна благодаря "митингу русского народа", прошедшему летом 2010 года перед Аварским театром в Махачкале. Даже печально известна. Потому как вопросы были правильные, а их постановка - не очень. Может, я чего-то не понимаю, но орать и освистывать министра по национальной политике, депутата НС РД и заместителей главы Кизлярского района, один из которых впоследствии стал главой - как-то не смахивает на конструктивный диалог.
Еще одной, интересной группой казачества является Дагестанский казачий отдел, вошедший в состав Союза казаков России - первой из казачьих организаций в новейшей истории страны. Атаман Роман Наумов объединил вокруг себя преимущественно русскую и казачью молодежь. Примечательно, что когда создание ДКО было только в проекте и шли предварительные консультации с соседями - Ставропольским казачьим войском, деятельностью Наумова и компании заинтересовалась Французская Служба Булочных (:-)). Ведь казачьи вопросы находятся у булочников на особом контроле. Так вот, даже Самому (нашему, местному) - донесли, что назревает какой-то бунт русскоязычного населения, раскол в казачестве и смута. На место дислокации понеслись тревожные директивы: прекратить, остановить, не допустить. Кому надо - те предупредили ненавязчиво, мол, ребятки, не заиграйтесь. Ребятки заигрываться и не хотели. Но делать добрые дела - помогать храму, русскому населению, попавшему в тяжелые ситуации, не прекратили. Видимо, благодаря чему ситуация вскоре прояснилась и атамана Наумова со товарищи стали настоятельно приглашать на совещания и правительственные заседания по проблемам казачества. Там-то он и заявил, что претензий к реестру не имеет, от государства особых благодатей не ждет, а хочет поднять духовную и экономическую базу русского населения на Кизлярщине. И что даже готовы бизнес-проекты по развитию традионных форм казачьего хозяйства.
Хочется отметить, что представители реестра и группы Наумочкина-Старчака постоянно конфликтовали и припоминали друг другу мелкие обиды. Казаки же ДКО выступали обоснованно, грамотно и взвешенно. Видимо, поэтому смогли заручиться поддержкой руководства Кизлярского района и ряда влиятельных депутатов Народного Собрания республики. Кстати, на выборах 4 декабря 2011 года Роман Наумов стал главой сельского поселения "сельсовет Брянский".
Резюмируя все вышеизложенное, становится ясно, что какое-либо объединение казаков сейчас невозможно. Некоторые авторитетные источники говорят о том, что казачеству реестровому вообще и в Дагестане в частности, придет конец. Однако недавние указы Президента Медведева и создание Всероссийского казачьего общества свидетельствуют о другом. Сколько же еще времени в парализованный организм реестра будут вливать капли субсидий и дотаций, поддерживая иллюзию здоровья и силы? Может быть, лучше перевести государственную машину на рельсы общественного казачества, основанного на столпах исторической идеи: вера, Отечество, служба народу. Время покажет.