Эр-Рияд: куда движется переговорный процесс по Украине?
Принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман Аль Сауд
Владимир Путин заявил, что Украина должна незамедлительно вернуться к переговорам, и обозначил условия: четыре ее бывших региона навсегда вернулись в Россию, и это обсуждению не подлежит.>
Что сломалось в ходе военной кампании на Украине?
В военной кампании России на «Западном фронте» назрел перелом. Украинский ТВД стал дополнением к диверсиям на магистральных газопроводах из России в Германию, США наращивают военное снабжение Украины, Европа уже исчерпала потенциал поддержки, встаёт на грань политических потрясений и ищет возможность для тайм-аута. Началось позиционирование сторон перед началом переговоров.
Пока аналитики просчитывали сценарии и взвешивали их вероятность, два мощных события поставили под вопрос все прежние расчёты. Это прежде всего выступление Владимира Путина перед Федеральным Собранием РФ о принятии в состав России ЛНР, ДНР, Херсонской и Запорожской областей. Второе событие - это пресс-конференция Генсека НАТО Йенса Столтенберга, на которой было сказано: НАТО вместо Украины в войну с Россией не вступит.
При этом был дан ответ и на вопрос о вступлении Украины в НАТО в ответ на присоединение к России ещё одних территорий бывшей Украины. Его не будет. Столтенберг ушёл от прямого ответа на вопрос о членстве Украины в НАТО, а в политике, как известно, молчание и уклоны говорят яснее, чем прямые заявления. С ними как раз сложнее, потому что они имеют подтекст, контекст и всё такое прочее, что делает их похожим на женский отказ «нет», где всё зависит от интонации, на практике означающий порой «при определённых обстоятельствах «да». Если продолжить аналогию, что молчание в ответ на вопрос «ты меня любишь?» означает вовсе не неуверенность и застенчивость, а «нет» гораздо более твёрдое, чем если бы оно было произнесено вслух.
Владимир Путин в своём выступлении не просто зафиксировал позицию России. Она встала на путь возвращения исторических земель, населённых русским и русскоязычным населением, входивших когда-либо в состав Российской Империи и СССР. Он сказал, что теперь это не частный случай, а стратегия, отход от которой уже невозможен. Ещё вчера были варианты, а сегодня уже нет.
Это фиксация переговорной позиции России. Зеленский в ответ объявил, что он «не будет вести переговоров с Путиным и вообще с Россией, пока там Путин президент». Шок Киева можно понять: он потерял свыше тысячи квадратных километров территорий, получил отказ НАТО в прямом вмешательстве и встал перед перспективой поражения в войне независимо от того, где сейчас стоят войска ВСУ и ВС РФ. Потому что все прекрасно понимают: Россия играла в поддавки в расчёте на переговоры.
Что же будет с переговорным процессом в свете случившихся событий? Будет ли он свёрнут или продолжится? Будет ли теперь военный сценарий главным? Прекратятся ли переговоры из-за действий Путина и Зеленского? И обесценены ли те уступки, на которые пошла Россия накануне? Или они имеют глубокий смысл и остаются важным политическим козырем Москвы?
Эр-Рияд: ширма для войны или силовой ресурс Москвы?
Как стало известно, в Эр-Рияде до 3 октября будет происходить серия встреч между представителями Генеральных штабов Украины и России при посредничестве президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и принца Саудовской Аравии Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда. Итоги будут известны к 8 октября. Стало понятно, для чего принц и президент Турции были накануне включены в схему обмена военнопленными между Россией и Украиной.
Политическая комбинация оказалась настолько многослойной и запутанной, что вскрывать её не взялись даже самые педантичные аналитики, ограничившись беглым описанием. В сделке участвовал Роман Абрамович, постоянный посредник подобных актов теневой дипломатии, причём разговоры шли даже об участии нового короля Англии Карла III. Вроде как взамен Англия частично разморозила фунтовые активы нескольких крупных российских банков.
Эрдоган, разместив у себя боевиков «Азова» (запрещен в РФ), повысил своё влияние на позицию Украины. Россия, передав иностранных (в том числе, британских) пленных принцу Мухаммеду ибн Салману, резко повысила его весомость на Ближнем Востоке и в Саудовской Аравии (27 сентября Салман стал премьер-министром королевства). Саудовский принц красивым жестом, так ценимым на Востоке, вернул пленных английских подданных Англии, поговорив об этом с королём Карлом на похоронах Елизаветы II.
Получилось, что Мухаммед ибн Салман легко решил проблему, нерешаемую для британского кабинета министров. Это был вопрос потери лица Британии, а ибн Салману это ничего не стоило. Просто один телефонный звонок Путину - и проблема решена. Причём лавры спасителя достались не Лиз Трасс, а королю Карлу, который теперь у Мухаммеда ибн Салмана как бы в некотором долгу. Мир монархий и больших финансов понимает это теперь именно так.
Россия укрепляет отношения с Саудовской Аравии в рамках картеля ОПЕК+, пригласив ибн Салмана в Москву на форум «Российская энергетическая неделя», который состоится 12-14 октября. Ибн Салман в вопросе переговоров России и США по Украине влияет на позиции стран Ближнего Востока, что не может не учитываться в США.
Обмен пленными смог стать таким сильным козырем накануне переговоров, что Москва посчитала выгоды от обмена более высокими, чем ущерб внутри России. Стороны реально вышли на механизм переговоров, где Москва заручилась поддержкой двух мощных игроков и в некоторой степени нейтрализовала третьего (Англию).
Теперь любые британские демарши будут оскорблением и жестом неблагодарности ибн Салману, что унизительно уже для Карла. Больше того, это навредит финансистам королевской семьи. По сути, это манёвры по входу в переговоры, и не видеть этого нельзя.
Чего хочет Москва на самом деле?
Москва, таким образом, разыграв сложную внешнеполитическую многоходовку, создала условия для переговоров США, России и Украины, результаты которых можно в случае удачи выносить на утверждение Генеральной ассамблеи ООН. Москва играет сразу три партии, реализует одновременно три стратегии: а) угроза продолжения военных действий в случае несогласия Украины и США; б) заморозка конфликта; и в) вялотекущая война. Выбор в пользу любой из них может делаться мгновенно, и для каждой подготовлены все условия.
Заморозку конфликта гражданское общество в России склонно считать «похабным миром» типа Брестского. Несмотря на реакцию деидеологизированного, расслабленного общества на мобилизацию («рыхлый электорат», как его называют политтехнологи), на отсутствие идеологии и тридцать лет насаждавшийся гедонизм, поддержка войны до победы в России выше той, что могла быть. Народ всё понимает, и «похабного мира» не хочет. Синдром Хасавюрта настолько силён, что в случае заморозки разочарование способно вызвать сильные турбулентности.
Проблема в том, что пауза будет использована Западом для накачки Украины оружием, и потом России будет стоить огромной крови новая военная кампания на Украине. Ошибка 2015 года, когда руководство страны оказалось во власти концепции приоритета отрыва Европы от США с помощью газопроводов, ради чего отказались от концепции Новороссии и активных действий, когда враг был особенно слаб, не должна второй раз повториться. Новое откладывание окончания войны в условиях более худших, чем нынешние, будет понято как предательство.
Вялотекущая война станет аналогом Минска или знаменитого решения Троцкого «ни мира, ни войны». Этот сценарий будет всё время соскальзывать в «похабный мир», в заморозку, когда передышку получают все стороны конфликта. Больше всего вреда от такой передышки получит Россия, часть элиты которой устала от санкций и надеется получить хоть немного послаблений, а там видно будет. Именно их сторонники раскручивают тему усталости от войны и опасности патриотической накачки населения: бесконтрольная политизация масс может привести к смене курса под угрозой политического кризиса.
Продолжение военных действий - это демонстрация твёрдой решимости Москвы не прекращать начатое до тех пор, пока не будет проведена новая Ялта с признанием новых границ и сфер влияния. Москва требует переговоров не потому, что исчерпала политические и экономические возможности для войны. Считать так - это впадать в ошибку. Москва ищет переговоров для того, чтобы начать обсуждать с Западом издержки войны и их перспективы для него. Это политическое давление с целью снизить давление военное.
Чем станет в действительности Эр-Рияд для переговорщиков: вторым Брест-Литовском, Минском-3 или второй Ялтой? Москва показывает, и это прозвучало в выступлении Владимира Путина в Кремле, что, идя на переговоры, она будет вести их с позиции силы. Именно для этого форсирован процесс референдумов в ЛДНР, Херсоне и Запорожье, с присоединением территорий к России. Москва поднимает ставки и показывает, что не блефует: каждый следующий переговорный раунд будет содержать худшие условия для «партнёров», чем предыдущий. Они всегда в это не верят, но всегда это оказывается так.
Русская переговорная школа, или Особенности национальной охоты
По сути, это и есть та самая русская или Московская переговорная школа, известная ещё со времён Громыко. Она заключается в том, что Россия делает предложение, та сторона весело смеётся, потом предлагает любую половину от того, что предлагает Москва. Та молча выслушивает, берёт паузу, которая неизвестно когда закончится, не комментирует ничего, а потом делает предложение более жёсткое, чем предыдущее. В паузах Москва действует и меняет политическую реальность, после чего и возникают новые предложения.
Когда процесс повторяется более трёх раз, у партнёров меняется оценка происходящего. Начинается сбой шаблона и лёгкая паника, а в конечном итоге их серьёзно продавливают. Так было при Громыко, с его прозвищем «Мистер Нет», но в настоящее время все так привыкли критиковать Москву за уступчивость, что не замечают, что сейчас она ведёт именно такую стратегию. Если Эр-Рияд постараются превратить в Брест-Литовск или Минск-3, Запад получит скорее войну до победного конца, чем решение «ни войны, ни мира, а армию распустить». Преувеличивать степень усталости российского общества от войны не следует.
Это не означает, что мощные лоббистские группы вокруг президента не постараются добиться от руководства максимальных уступок. Объективно даже заморозка осуществляется в худших условиях для Украины, чем для России. Именно Украина потеряла территории, а пауза может быть подана в России как промежуточная победа, о чём свидетельствует серия референдумов.
Понятно, что пока у Украины сохраняется потенциал наступления, на переговоры она не пойдёт. Но в Эр-Рияде проговаривают не проект договора о перемирии, а контуры процесса на будущее. Если действительно дойдёт до замены Зеленского с его кабинетом на Валерия Залужного, а США уйдут на выборы, то передышка может действительно быть всем полезной.
При этом договор о перемирии должен жестко зафиксировать прекращение поставок вооружений на Украину со стороны Запада и сохранение включённых в состав России территорий. России придётся внимательно следить за руками «партнёров» и при малейших признаках накачивания Украины оружием немедленно выйти из договора и перейти к наступлению (естественно, передышка даст возможность даже усилить военный потенциал России на Украине). Но это уже вопрос содержания условий перемирия. Сейчас же речь о том, чтобы как-то подойти к повестке переговоров и будущей «Ялты».
Елена ПАНИНА