Хартмут Рюсс. Евпраксия-Адельгейда: биографический этюд
продолжение
Брак с императором Генрихом IV.
В историографии бытует мнение, сообразно которому Евпраксия приняла предложение императора Генриха безо всякого участия своей киевской родни[83]. Вместе с тем, крайне сомнительным кажется, чтобы столь ответственное решение действительно могло быть принято юной княжной без согласия ее отца, Всеволода. Известно, что примерно в то же самое время в Киев отправилось посольство антипапы Климента III [84], искавшее нового сближения с православной церковью после раскола 1054 г [85]. Обычно это событие помещается в общий контекст церковного и политического противостояния императора Генриха IV и римского папы Урбана II. Вполне возможно, что одной из целей данной миссии было сватовство императора к дочери киевского князя, ведь этот брак мог служить далеко идущим церковно-политическим планам. И Генрих IV и Климент III были заинтересованы в том, чтобы предстать в глазах киевских правителей в качестве защитников истинной веры и церковного единства, тем самым, подорвав позиции Урбана II [86] [87].
Как известно, киевский митрополит Иоанн II составил для антипапы крайне искусное послание , в котором перечислял все ошибки и заблуждения западной Церкви. Впрочем, в вопросе о заключении церковной унии он отослал Климента III к константинопольскому патриарху. Тот факт, что вопрос о будущем браке Генриха и Евпраксии был одним из центральных в переговорах с посольством, находит подтверждение и в приписываемых киевскому митрополиту Канонических ответах, где содержится специальный пункт, осуждающий правителя, отдающего дочь замуж в земли, где «служат опресноки и скверноядения отметаютьс»[88]. Есть все основания соотнести эти два факта[89], т.к. брак с Генрихом обещал стать самым значительным к тому моменту случаем установления династических связей Рюриковичей с западноевропейскими владетельными домами. При этом едва ли Иоанн II Продромос стремился заклеймить всех киевских князей, когда-либо совершавших сей «грех», - уж слишком велик был в церковных кругах авторитет Владимира Святославича или Ярослава Мудрого. Неслучайно и в Повести временных лет статья о смерти Всеволода Яросла- вича содержит практически беспрецедентные критические высказывания в его адрес . Его отдаление в последние годы жизни от высшей греческой иерархии Киевской митрополии, равно как и сближение с «национальным» киевским церковнополитическим направлением, представленным в первую очередь деятельностью Киево-Печерской лавры[90][91], вероятно связанны с отрицательным отношением митрополита Иоанна к «латинскому» замужеству Евпраксии. С подобной же проблемой чуть позже придется столкнуться и сыну Всеволода, Владимиру Мономаху, дочь которого, Евфимия, станет супругой венгерского короля Коломана (1095 - 1116 гг.). Князь обратится с вопросом к митрополиту Никифору: как далеко ушла римская церковь от заветов «истинной» веры? И, также как его отец, все же не откажется от этого союза, даже несмотря на глубоко антилатинский характер ответного послания[92]. Факт этот, кстати, указывает и на то, что в светской киевской среде догматические и ритуальные расхождения двух церквей воспринимались с гораздо меньшим драматизмом, чем то пыталась представить в своей антикатолической пропаганде церковная верхушка, состоявшая по преимуществу из греческих иерархов[93] [94]. Таким образом, ясно, что вся уже упоминавшаяся выше символика церемонии венчания, связанная с именем особо почитаемого православной церковью св. Пантелеимона и местом захоронения Феофано, византийской принцессы, ставшей некогда германской императрицей, были, в определенном смысле, той ценой, которую Генриху пришлось заплатить, чтобы добиться согласия Всеволода на брак с его дочерью. Кроме того, эти действия вполне укладывались в русло политики антипапы Климента III, направленной на заключение церковной унии, о которой должно было хлопотать отосланное им в Киев посольство .
Длительное время Евпраксия, в качестве невесты и будущей супруги императора, провела в Кведлинбургском монастыре под опекой сестры Генриха аббатисы Адельгейды. Вероятно, здесь ее интенсивно готовили к роли императрицы. Сам Генрих провел там в 1088 г. съезд князей[95]. Женская обитель, возведенная на месте захоронения императора Генриха I его супругой, императрицей Матильдой (ум. в 968 г.), в оттоновские и саллийские времена служила местом пребывания весьма ограниченного круга образованных дам из числа представительниц высшей аристократии (далеко не всегда принимавших постриг) и обладала значительным престижем. С 973 по 978 гг. здесь жили императрицы Адельгейда и Феофано. Аббатисой монастыря в период с 999 по 1043 гг. была старшая сестра императора Оттона III, дочь Феофано, Адельгейда I[96]. Небесным покровителем обители считался св. Серватий, происходивший из Восточно-Римской империи епископ, получивший за свою набожность в дар от апостола Петра серебряный ключ, ключ от небесных врат. Во время своего римского путешествия на коронацию в 962 г. император Оттон I приобрел множество реликвий, которые позже передал обители. Среди них были и мощи св. Пантелеимона, из ран которого выступало молоко[97]. Итак, Евпраксия попала в монастырскую среду, отличавшуюся высокими образовательными стандартами: и аббатисы и многие сестры Кведлинбургского монастыря, в силу своего аристократического происхождения, были непосредственно связаны с текущей имперской политикой[98]. Особого внимания, однако, заслуживает тот факт, что благодаря кратковременному пребыванию там гречанки Феофано, а также культу св. Серватия и Пантелеимона, монастырь приобрел определенные коннотации, имеющие отношение к восточной православной Церкви. Несомненно, все это не ускользнуло от внимания Евпраксии и, вполне вероятно, с благосклонностью было воспринято и в Киеве. Кажется, существует тесная связь между пребыванием в Кведлинбурге киевской княжны, особенностями символики проходившей в Кельне церемонии ее венчания с императором, а также посольством, отправленным на берега Днепра антипапой Климентом III в 1088 - 1089 гг.
Если все это верно, то мотивы, побудившие Генриха IV вступить в брак с Евпраксией, определенно были политическими. В научной литературе этот тезис до сих пор не получил убедительного подтверждения. Выбор Генриха чаще всего называют случайным, необдуманным и основывающимся сугубо на романтическом капризе императора, зачастую проявлявшего определенную эмоциональную неуравновешенность. Исследователи ограничиваются предположениями о том, что
Генрих был очарован красотой Евпраксии[99], или же женился на ней только «по любви»[100]. Существует, однако, и точка зрения, сообразно которой с помощью этого брака император хотел упрочить свое положение в Саксонии[101]. Но несмотря на мирный договор, заключенный с Генрихом Штаденом незадолго до его смерти, в 1087 г., год спустя обстоятельства для императора складывались здесь отнюдь не лучшим образом. Наследник Генриха Длинного, Лудер-Удон III, выступил на стороне восставшего маркграфа Экберта при обороне Гляйхена. Здесь ему удалось взять в плен архиепископа Лимара и вынудить его передать Бременское наместничество, которое, однако, уже вскоре, под давлением Генриха IV, вместе с прочими графствами Северной Саксонии, перешло под управление несвободного министериала[102]. 14 августа 1088 г. Экберт осадил Кведлинбургский монастырь, где находились сестра и невеста императора [103]. Как видим, матримониальные планы Генриха к этому моменту еще не вызвали положительного резонанса в среде саксонской знати, скорее даже, наоборот. Для примирения с саксонцами женитьба на женщине, связанной с местными аристократическими кругами, была бы, пожалуй, выгоднее брака с чужестранкой, не имеющей в регионе ни родни, ни хоть сколько-нибудь разветвленной сети клиентелы[104].
Не следует упускать из вида и еще один возможный мотив для выбора Генриха: слухи о сказочном богатстве «rex Ruscorum» циркулировать в немецких землях начали еще в 1075 г., когда из посольства к Святославу Ярославичу вернулся настоятель трирского собора св. Симеона, Бурхард. Как сообщает Повесть временных лет: «придоша после из немець къ Святославу. Святослав же, величашеся, показа имъ богатьство свое. Они же, видивьше бесщисленое множество злата, и сребра и паволок, реша: “Се ни во что же есть, се бо лежить мертво. Сего суть кметье лучьше. Мужи бо доищуться и болша сего”». Ламперт Херсфельдский так рассказывает о дарах, доставленных императору Генриху от Святослава: «Бурхард ... вернулся, привезя королю столько золота, серебра и драгоценных тканей, что и не припомнить, чтобы такое множество когда-либо прежде разом привозилось в Германское королевство»[105]. Благодаря этому богатству, по сведениям Ламперта, императора сумел расплатиться с наемным войском за недавний саксонский поход. Когда княгиня Ода, после смерти супруга Святослава, вернулась на родину, также ходили упорные слухи о том, что она либо привезла с собою несметные богатства («in- finita pecunia»), либо спрятала их в русских землях, приберегая для сына[106]. Наконец, изгнанный братьями Изяслав должен был обладать в эмиграции значительными материальными ресурсами, чтобы устроить свое возвращение на киевский трон [107]. Евпраксия, как уже говорилось выше, появилась в Саксонии с богатым приданым, так что Р. Блох, например, даже считает, что именно материальные соображения сыграли решающую роль в выборе Генриха, а установление родственных связей с киевским княжеским домом было фактором дополнительным. Исходя из всего вышесказанного, едва ли мы можем принять точку зрения С. П. Розанова, считавшего, что новый брак казался Евпраксии «лишь ... счастливым выходом из своего неопределенного положения в доме своего покойного мужа», в то время как Генрих «женился на ней без всяких серьезных побуждений, ... просто исполняя каприз своей натуры» [108]. Отметим, что этот союз укладывался в русло столь же далеко идущей, сколь и мало реалистичной политики по сближению с киевской митрополией, которое неминуемо должно было бы привести к ослаблению позиций папы Урбана II и Византийской империи. Ничто не предвещало успеха этой авантюре: Всеволод Ярославич был мало заинтересован в разрыве церковных и политических отношений с Византией, между римским папой и византийскими властями (императором Алексеем Комниным [109] и патриархом Николаем III Грамматиком) наметилось некоторое сближение и взаимопонимание, наконец, возможно, самое главное, - киевская митрополия традиционно имела тесные связи с константинопольским патриархатом. Наконец, остается открытым вопрос: дал ли брак Генриха и Евпраксии всего лишь удобный повод для проведения первой разведки возможностей реализации имперских планов на территории восточнославянских земель (ослабление позиций Урбана II, сокращение сферы политического влияния Византии), или же на самом деле изначально должен был служить осуществлению таких планов? От ответа на этот вопрос во многом зависит и оценка дальнейших отношений Генриха и Евпраксии.
В Германии Евпраксия получила новое имя: Адельгейда. Как сообщают Саксонские анналы: «...Henricus marchio ... ha- buit uxorem Eupracciam, filiam regis Ruscie, que in nostra lingua vocabatur Adelheid, quam postea duxit Heinricus imperator» (... Генрих Маркиз ... имел в качестве своей жены Евпраксию, дочь короля России, которую на нашем языке звали Адельхайдой, на которой Генрих-император впоследствии женился )[110]. В некоторых западноевропейских источниках упоминается латинизированная форма ее первого, славянско-греческого имени: Пракседес (Пракседис) [111]. Относительно того, когда именно произошла смена имени, мы можем строить только предположения. В целом, сам факт подобной замены не был чем-то необычным [112]. Если учесть, что маркграф Генрих уступал в знатности киевскому князю Всеволоду, входившему в «европейскую семью монархов», можно предположить, что, живя в Саксонии, Евпраксия еще сохраняла свое «девичье» имя, хотя, быть может, и в латинизированной форме (отсюда и упоминание о Пракседис в западных источниках). Лишь став невестой Генриха IV, она получила новое имя, Адельгейда [113], предыдущие носительницы которого из числа представительниц Оттонской и Салийской династий были во многом особами выдающимися. В первую очередь это относится к супруге Оттона Великого, о красоте и уме которой восторженно говорили многие современники. Будучи дочерью бургундского короля, она обладала огромными богатствами и, помимо того, играла видную политическую роль, выступая при супруге в качестве соправительницы: regni consors [114]. Это была единственная императрица, кроме Евпраксии, носившая имя Адельгейда. Однако следует отметить, что точно так же звали тетку и сестру Генриха IV, двух знаменитых аббатис Кведлинбургского монастыря, в котором Евпраксия проходила свое «немецкое» обучение [115]. Кроме того, и рано умершую дочь Генриха от первого брака также звали Адельгейдой [116]. Следовательно, выбор именно этого имени для новой супруги императора мог быть обусловлен как семейной традицией, пиететом к умершим родственникам, так и некоторыми связанными с именем коннотациями программного характера (отсылкой к тем или иным образцам для подражания). Об этом, однако, мы можем лишь догадываться.
В любом случае, если Генрих IV и хотел превратить Ев- праксию в «новую императрицу Адельгейду», которая неизбежно оказалась бы в центре внимания и Италии и всей Империи [117], - что, кстати, может служить косвенным свидетельством в пользу определенного духовного потенциала юной киевской княжны, т.к. далеко не каждый мог бы успешно справиться с подражанием столь выдающейся предшественнице, - отрезвление в этом отношении пришло достаточно быстро.
Известно только одно упоминание о пожалованиях новой императрицы в грамотах ее супруга, оно относится к августу 1089 г. Тогда Адельгейда в сопровождении Генриха, архиепископа Хартвига, епископов Рупрехта бамбергского и Удальриха Эйхштеттского и других вельмож прибыла в Бамберг, где Генрих «по просьбе и ходатайству своей супруги Адельгейды» наградил министериала Мейнгера земельным владением [118]. Вопрос о том, какое отношение к этому пожалованию имела императрица, остается открытым. Зачастую тот факт, что Евпраксия лишь единожды упоминается в таком акте о пожаловании, приводят в качестве доказательства тезиса о незначительности ее политического влияния. Однако следует учитывать то обстоятельство, что между свадьбой и фактическим разрывом отношений супругов прошел очень небольшой промежуток времени, так что сравнение ее с другими императрицами, упоминания о пожалованиях которых встречаются в источниках за гораздо более длительный период [119], ошибочно хотя бы уже с точки зрения методологии. Все, что мы можем сказать, так это, что уже до событий в Вероне в 1093 г. отношения между супругами расстроились, и это неизбежно сказалось на ослаблении влияния Евпраксии при дворе.
Примечания
[83] Вопрос о сватовстве вообще не ставился в научной литературе. Б. Ви- дера считал, что Всеволод вовсе не имел никакого отношения к заключению этого союза, см.: Widera B. Die politischen Beziehungen zwischen Byzanz, Deutschland und der Rus’... S. 24. О том же писал и С. П. Розанов, см.: Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна. С. 628.
[84] М. Хеллманн говорит о двух посольствах 1088/1089 гг., одном от императора и другом от антипапы, см.: Hellmann M. Die Heiratspolitik Jaroslavs des Weisen. S. 24. При этом он ссылается на работу Р. Блох, в которой, однако, говорится всего лишь о том, что антипапа отправил к киевскому митрополиту «епископа» вместе с «посольством от Генриха IV к Всеволоду», которое «снарядили в 1088 - 1089 гг. в связи с браком императора и Праксе- дис». См.: Bloch R. Verwandtschaftliche Beziehungen des saеchsischen Adels. S. 205.
[85] Ср.: Holtzmann W. Studien zur Orientpolitik des Papsttums // Historische Vierteljahresschrift. 1924 - 1925. Bd. 22. S. 182.
[86] Интересное объяснение этим событиям предлагает М. Э. Шайтан: Г енрих IV готовил посольство к будущему тестю, Всеволоду, в Регенсбурге, одном из основных своих опорных пунктов. Оно же должно было передать киевскому митрополиту и послание от антипапы Климента III. Возглавили посольство «регенсбургские ирландцы» из монастыря св. Иакова, обители, которая в борьбе с Римом выступала на стороне императора и антипапы. Житие св. Мариана содержит упоминание о том, что некий Маврикий, муж искусный в дипломатических поручениях и дальних странствиях, совершил «глухими дорогами» путешествие в Киев, где был щедро одарен тамошним правителем и с огромным количеством ценных мехов вернулся в Регенсбург. Деньги, вырученные от продажи мехов, якобы пошли на новую кровлю для монастырских построек. Так как монастырь св. Иакова был построен и освящен ок. 1090 г., следовательно, миссия в Киев должна была непосредственно предшествовать этому событию. См.: Шайтан М. Э. Германия и Киев в XI в. С. 22.
[87] См.: Макарий. История русской церкви. СПб., 1889. Т. 2. С. 176-177. О Клименте III см.: Ziese J. Wibert von Ravenna: der Gegenpapst Clemens III. Stuttgart, 1982.
[88] См.: «Иоанна, митрополита русскаго, нареченнаго пророком Христа, написавшаго правило церковное от св. книг вкратце, Иакову черноризцу». Нас интересует 13 пункт наставления: «И ож (и же) дщер благороднаго (бла- говернаго) князя даати за мужа на (во) ину страну, из служат опресноки и скверноядениа отметаютьс, не достойно есть (зело) и не (преподобно) зело». См.: Макарий. История... С. 354. Ср. также: Johanns des Metropoliten von Russland ... kurze kirchliche Regeln ... an den Moеnch Jakob // Goetz L. K. Kirchenrechtliche und kulturgeschichtliche Denkmaеler Altrusslands. Stuttgart, 1905. S. 138-139.
[89] Ср.: Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси. С. 148; Шайтан М. Э. Германия и Киев в XI в. С. 16;
Bloch R. Verwandtschaftliche Beziehungen des sacchsischen Adels... S. 206; Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur in der Kiever Rus’ (988 - 1237). Murnchen, 1982. S. 320.
[90] Cp.: Ruess H. Das Reich von Kiev. S. 330.
[91] См.: Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси. С. 221-280.
[92] Там же. С. 314. Евфимия в 1113 г. была обвинена в супружеской неверности, и вместе со своим новорожденным сыном вернулась на Русь. См.: Forssman J. Die Beziehungen altrussischer Fuеrstengeschlechter zu Westeuropa. S. 119-120. Сходство ее судьбы с судьбой ее тетки, Евпраксии, не может не поражать.
[93] Leib B. Rome, Kiev et Byzance... P. 178. Ср. также: Ediger T. Russlands adteste Beziehungen. S. 91-95.
[94] Неизвестно, имела ли место официальная церемония перехода Ев- праксии в лоно римской церкви. В случае с ее теткой, французской королевой Анной, такой ритуал зафиксирован, но уже на значительно более поздней стадии ее брака. Факт этот может служить косвенным опровержением того, что православных княжон будто бы принуждали на Западе к принятию «латинской веры». Аутентичные источники вообще ничего не сообщают нам о проблеме ритуалов в данном контексте. О Анне см.: Ediger T. Russlands adteste Beziehungen... S. 73. О насильственном принятии латинства: Макарий. История русской церкви. Т. 2. С. 255-256. Прим. 452.
[95] Fuhrmann H. Uberall ist Mittelalter. Von der Gegenwart einer ver- gangenen Zeit. M^nchen, 1996. S. 109.
[96] Ее надгробный камень с начала XII в. украшала надпись: «Человек же ничто, время его проходит подобно тени». («1st doch der Mensch gleich wie nichts, seine Zeit faehrt dahin wie ein Schatten»).
[97] О предшествующих событиях см.: Fuhrmann H. Ucberall ist Mit- telalter. S. 102-106.
[98] Аббатисами Кведлинбургского монастыря становились только принцессы королевской крови, статус которых был сравним со статусом имперских князей. См.: Kirchner M. Die deutschen Kaiserinnen... S. 150-154. Ср.: Althoff G. Gandersheim, Quedlinburg. Ottonische Frauenkloеster als Herrschafts- und Uеberlieferungszentrum // Fruеhmittelalterliche Studien. 1991. Bd. 25. S. 123144.
[99] Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна... С. 626. Он ссылается на текст Анналов св. Дисибода под 1093 г.: «dilectio, qua prius eam dilexerat». См.: Annales Sancti Disibodi // MGH. SS. Т. XVII. Р. 14. Э. Вис утверждает, что «брак этот зиждился на основаниях сугубо плотского характера». См.: Wies E. W. Kaiser Heinrich IV. Canossa und der Kampf um die Weltherrschaft. M^nchen, 1996. S. 210.
[100] Kirchner M. Die deutschen Kaiserinnen... S. 57.
[101] См.: Giesebrecht W. von. Geschichte der deutschen Kaiserzeit. Leipzig, 1929. Bd. 3. S. 628; Lorenz H. Bertha und Praxedis... S. 63-64; Leib B. Rome, Kiev et Byzance... P. 165; Braun F. Russland und die Deutschen ... S. 689.
[102] См.: Hucke R. G. Die Grafen von Stade 900 - 1144. S. 87.
[103] См. выше, прим. 13.
[104] О том же см.: Kirchner M. Die deutschen Kaiserinnen. S. 44-45; Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна. С. 626; Bloch R. Ver- wandtschaftliche Beziehungen des saеchsischen Adels. S. 204.
[105] Bloch R. Verwandtschaftliche Beziehungen des sacchsischen Adels ... S. 194, Anm. 3, 195. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 198-199.
[106] Об этом см.: Albert von Staden. Р. 319.
[107] О богатых дарах, преподнесенных им императору Генриху IV см.: Lamperti Annales. Р. 202, 226. Кроме того, известно письмо папы Григория VII, в котором он призывает польского короля Болеслава II вернуть Изяславу отнятые у него сокровища. См.: Назаренко А. В. Древняя Русь. С. 535-537.
[108] Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна. С. 629. Г. Альтхофф предположил, что Евпраксия в данном случае выступила в роли саксонской заложницы, своеобразной «obses pacis». См.: Althoff G. Heinrich IV. Darmstadt, 2006. S. 208, 216-219. Представляется, однако, что подобное объяснение не учитывает всей полноты возможных мотивов. Вместе с тем, хотя источники и не содержат свидетельств в его пользу, полностью сбрасывать его со счетов мы не можем.
[109] На константинопольском соборе 1089 г., где присутствовал и киевский митрополит, император Алексей I Комнин добился упоминания имени папы в ходе литургии. Это было значительным достижением Урбана II. Это также ослабило политическое значение брака Генриха и Евпраксии. См.: Hellmann M. Die Heiratspolitik Jaroslavs des Weisen... S. 24; Hussey J. M. Die byzantinische Welt. Stuttgart, 1958. S. 47. Уже в 1088 г. папскими легатами с византийского императора было снято церковное отлучение. В сентябре 1089 г. антипапа Климент III был изгнан из Рима.
[110] Annalista Saxo. Р. 721.
[111] Некоторые исследователи, со ссылкой на Саксонские анналы, считают имя Адельгейда немецким переводом имени Евпраксия. См.: Ediger T. Russlands adteste Beziehungen... S. 58; Krug P. Forschungen in der adteren Geschichte Russlands. S. 601. По подсчетам М. Кирхнера имя Пракседис для обозначения Евпраксии встречается в источниках чаще, чем Адельгейда. См.: Kirchner M. Die deutschen Kaiserinnen... S. 4. В римском календаре день св. Пракседис приходится на 21 июля, восточная Церковь отмечала день св. Евпраксии 25 июля. См.: Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна. С. 623-624. Святая, вступившаяся за преследуемых христиан, описывается в церковной литературе как юная девушка, принявшая мученическую кончину во времена ранней Римской империи.
[112] Шведка Ингигерд, супруга Ярослава Мудрого, стала на Руси Ириной, полячка Гертруда, жена Изяслава Ярославича, превратилась в Олиславу, вторая супруга Всеволода Ярославича, половчанка, стала называться Анной, Кунигунда, жена Ярополка Изяславича, Ириной, Анастасия Ярославна, супруга венгерского короля Андрея, Агмондой, датчанка Гунхильда, супруга императора Генриха III, Кунигундой. О проблеме в целом см.: Thoma G. Namensaеnderungen in Herrscherfamilien des mittelalterlichen Europa. Kallm^^, 1985. (= M^nchener Historische Studien. Abt. Mittelalterliche Geschichte, Bd. 3).
[113] Ibid. S. 195; Schieffer T. Adelheid // LexMA. Bd. 1. Sp. 146.
[114] Kirchner M. Die deutschen Kaiserinnen... S. 12-19.
[115] О том, что Евпраксия приняла свое новое имя в знак благодарности к аббатисе Адельгейде II, которая была старше ее почти на 20 лет, см.: Jaesch- ke K.-U. Notwendige Gefachrtinnen. Kocniginnen der Salierzeit als Herscherin- nen und Ehefrauen im r^mis^-de^^^en Reich des 11. und beginnenden 12. Jahrhunderts. Saarbruеcken, 1991. S. 152.
[116] Мать первой супруги Генриха, Берты, также звали Адельгейдой. Она была дочерью Туринского маркграфа Ольдериха-Манфреда II и вплоть до своей смерти в 1091 г. обладала всей полнотой власти над территорией маркграфства. См.: Ibid. S. 153.
[117] Ibid. S. 155.
[118] Knonau M. von. Jahrbuccher des Deutschen Reiches ... Bd. 4. S. 257. Anm. 18; Розанов С. П. Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна.. С. 628.
[119] Адельгейда, супруга Оттона Великого, была императрицей и регентшей в 946 - 999 гг., Феофано, супруга Оттона II, в 972 - 990 гг. Обе они были значительными фигурами на политической сцене, и от их имени выдавались многочисленные пожалования. Ср.: Kirchner M. Die deutschen Kaiser- innen... S. 12-22.
Продолжение следует