Анджей Талага для Фронды: почему немцы не должны покупать норвежский или катарский газ у Польши?
Andrzej Talaga (Screenshot YouTube - Salve TV)
«Это было бы хорошим решением как с экономической, так и с политической точки зрения. Мы берем газ у немцев, и российский газ, так почему же немцы не могли взять у нас норвежский, катарский, австралийский или американский газ? Именно на таких связях строится независимость Евросоюза от любого поставщика, особенно от России».
Fronda.pl: До сих пор Путин в основном угрожал странам восточного фланга НАТО. Теперь, перекрыв газовый кран, он решил ударить по Германии напрямую. Почему сейчас и почему именно так?
Анджей Талага (эксперт Варшавского института предпринимательства, журналист, колумнист): Это не первое мероприятие такого рода. Уже были кратковременные перебои с поставками российского газа в Германию, на мой взгляд, чтобы не дать Германии заполнить свои хранилища. Это чрезвычайно важно, так как гарантирует энергетическую безопасность в критический осенне-зимний период, когда потребление газа наиболее велико. Поэтому немецкие склады должны быть заполнены хотя бы на 70-80 процентов, сейчас она колеблется в районе 60 процентов, что недостаточно для обеспечения потребностей наших западных соседей в отопительный сезон. Какова может быть цель такого рода действий Путина? Понятно, что неправда то, что мы часто слышим в Польше, что Германия является своего рода «союзником» Путина среди западных стран. Ведь именно по ним наиболее сильно ударяют действия России, весьма рискованные для нее самой. Прекращение поставок газа для Германии также означает сокращение финансовых доходов для Москвы, что является еще одним ударом по российской экономике после западных санкций.
Кажется, Путин нашел идеальный момент, чтобы эффективно шантажировать весь Запад, но больше всего Германию. С точки зрения России, это правильный выбор, потому что Германия - самая крупная, сильная и влиятельная страна Евросоюза. Их особое положение было подтверждено, например, во время кризиса 2008 г., когда они смогли зачастую внедоговорным образом навязывать свою волю другим государствам-членам ЕС. Очень возможно, что Путин надеется, что на этот раз ситуация повторится и что Германия, экономически задыхающаяся от перспективы рецессии и резкого роста цен на газ, выступит в роли государства, которое захочет остановить войну на Украине из-за бояться заметного снижения уровня жизни немецкого общества.
Путин, должно быть, почувствовал, что это буквально последний момент для такого рода действий, прежде чем Германия запустит плавучие газовые терминалы и другие нероссийские маршруты поставок газа. Представляется, однако, что это будет не постоянное отключение газа для Германии, а скорее разовая, демонстративная акция, предупреждение, посланное Путиным западному миру. Их можно резюмировать словами «посмотрите, что мы можем для вас сделать». Однако хочу еще раз подчеркнуть, что Владимир Путин играл очень рискованно и для себя, и это риск и краткосрочный, и долгосрочный. Долгосрочные, потому что российский диктатор подорвал парадигму, функционирующую со времен Советского Союза. Он исходил из того, что что бы ни случилось, Москва посылает газ в Берлин, а Германия платит за него. Это означает, что Германии придется диверсифицировать источники поставок газа, и она должна сделать это в течение ближайших двух лет. Однако в краткосрочной перспективе России нужны деньги на войну, и половина ее бюджета формируется за счет продажи газа и нефти.
Вся экономическая модель Германии во многом основана на импорте российских углеводородов, и в последние годы этот импорт вырос как нигде в мире. В Германии сейчас кризис?
На самом деле он вырос в объеме, потому что экономика Германии росла, но в процентном отношении снижалась. Так что, если Германия будет фактически отрезана от российского газа, наши западные соседи не смогут гарантировать свои тепловые мощности на следующий зимний сезон. Это означало бы сокращения в отрасли, но также сосредоточило бы внимание на отдельной аудитории. Результатом может стать рецессия, что будет очень плохой новостью и для Польши. Факты таковы, что мы до сих пор покупаем много российского газа, только через немецкое агентство. Однако в этой ситуации мы могли бы просто не получать газ из Германии, потому что, когда им угрожает призрак энергетического кризиса, они просто оставят его себе, а не продадут в Польшу. Кроме того, если экономика Германии войдет в рецессию, например, в начале 2023 года, то с учетом стоимости польского экспорта в Германию она будет колебаться в районе 28-30 процентов. из всего экспорта кризис ударит по нам.
Как пресыщенное и дремлющее немецкое общество может отреагировать на эту ситуацию?
На самом деле мы этого не знаем, потому что на протяжении десятилетий у него не было такого рода испытаний. И он может реагировать двояко. Первая - немецкие граждане поймут, что ситуация серьезная и нужно просто пережить кризис. За это время правительство должно сделать все возможное, чтобы убедить общественность в том, что оно делает все возможное, чтобы восполнить пробел, оставленный российским газом. Тем более, что это действительно так. Тогда немецкое общество сможет пойти на краткосрочные жертвы - несколько месяцев или даже год. Однако может реагировать и совершенно иначе, отличаясь радикализмом. Это может закончиться уличными протестами и усилением поддержки радикальных группировок. Если бы кризис коснулся не только промышленности, но и отдельных получателей напрямую, это было бы политически опасно для наших западных соседей. Тогда ситуация может вылиться в социальное давление на правителей с целью принуждения к действиям, которые де-факто выполняли бы политические цели России, т.е. до окончания войны на условиях Кремля и, как следствие, восстановления поставок газа. С другой стороны, глядя на текущие результаты опросов общественного мнения, я выдвигаю тезис о том, что немецкое общество готово к краткосрочной, многомесячной самоотверженности перед лицом кризиса. Да будет так, потому что это было бы хорошей новостью и для нашей страны. Если бы, с другой стороны, в Германии возобладали социальные голоса, фактически требующие реализации целей российской политики для сохранения мира и комфорта в общественной жизни, это, несомненно, было бы плохой новостью для Польши.
Канада в свое время отменила введенные против России санкции, чтобы иметь возможность вернуть Германии турбины, обслуживаемые на ее площадке для газопровода «Северный поток - 1» - это достаточно значимая победа Путина в его санкционной борьбе с Западом? Считаете ли вы, что в ближайшем будущем мы столкнемся с подобными нарушениями санкционной солидарности?
Мы привыкли к такому рассуждению - давайте отрезаем России возможность продавать углеводороды, и мы ее заглушим. Тем временем Владимир Путин перевернул стол и предложил другую свою игру: «Я перекрою вам доступ к углеводородам, и мы посмотрим, сможете ли вы с этим справиться и как долго вы вообще сможете это терпеть». В контексте этой политики, выражением которой как раз и является прекращение поставок газа по «Северному потоку-1», поставка вышеупомянутых турбин в Германию через Канаду выглядит совсем иначе. Это скорее попытка спасти немецкую экономику от рецессии, чем простое нарушение санкций во имя каких-то сиюминутных выгод, что также в конечном счете выгодно Польше. Санкции, введенные против России, кажутся радикальными и, тем не менее, эффективными. Пожалуй, кроме случая с Северной Кореей, ни одна другая страна ранее не испытывала столь жестоких экономических репрессий. Причем ударили эти санкции не столько по обществу, сколько по промышленности, в том числе и по оружейной. В этом отношении русские были отрезаны от основных западных технологий. В связи с этим возникает принципиальный вопрос - в обоснованных случаях приостанавливать санкции по пунктам или придерживаться их неуклонно? Позиция Канады представляется соломоновым решением. Так что мы сохраняем санкции - и давайте помнить, что Канада - одна из самых радикальных стран на Западе, когда речь идет об ее отношении к России и помощи Украине, - но в очень конкретных случаях мы их временно приостанавливаем, чтобы не навредить экономике. западных стран. Такой тип действий кажется рациональным. Ведь западные страны не могут пострадать от введенных нами санкций больше, чем Россия, которая должна стать их главной жертвой. В этом очевидная суть санкций - они должны коснуться в основном России за ее вторжение на Украину. Я не думаю, что разовую, точечную приостановку санкций только для того, чтобы газ продолжал поступать в Германию, можно однозначно трактовать как победу Путина.
Следует ли рассматривать попытки Путина сломить Запад с помощью сырья в контексте недавних заявлений Германии о восстановлении Бундесвера?
Не обязательно, потому что мы должны осознавать, что Россия вообще воюет с Западом. Об этом говорил даже бывший президент России Дмитрий Медведев. Воевать только с Украиной было бы, по мнению России, чем-то намного ниже устремлений России. Война с Украиной с точки зрения России по сути является опосредованным конфликтом. Владимир Путин не решится воевать с Западом военными средствами, направленными непосредственно против стран НАТО, поскольку прекрасно понимает, что такое противостояние будет просто проиграно. Для него это гораздо более широкий конфликт. Ведь его цель - не еще несколько городов Донбасса или побережья Черного моря. Он платит высокую цену за такую скудную прибыль. Давайте посмотрим на масштаб глобальных последствий этой борьбы. Продовольственный, товарный и экономический кризис как раз и есть последствие войны, объявленной Путиным Западу на Украине. Путин стремится изменить международный порядок - это его основная цель, а не территориальные приобретения в Украине как таковые. Именно переустройство этого мирового порядка в систему, заведомо более выгодную для России, и является основной причиной действий Владимира Путина. Российский диктатор хочет навязать Западу разговор на тему гораздо более широкую, чем сама Украина. Вот ключевой вопрос о реакции Запада на этот вопрос. Отпадет Донбасс от Украины или нет, на самом деле имеет второстепенное значение с точки зрения всего международного порядка. Принципиальный вопрос: обеспечит ли Путин себе то влияние, которое он хотел бы иметь в нашей части Европы? Запад ему твердо говорит: нет. Пока, по крайней мере, на Западе не работает концепция: пусть Украина отдаст Донбасс и даже все остальное, на что до сих пор пошли русские, чтобы не допустить превращения нынешнего кризиса в экономическую катастрофу. Однако со временем это может выйти на первый план, но, конечно, сама Украина должна будет согласиться с этим, потому что она, в конце концов, является субъектом этой войны и жертвой российского нападения здесь.
Продажа Польшей Германии газа из «Балтийской трубы» или сжиженного газа с газовых терминалов - это потенциальные политические вымыслы, а может и не обязательно?
Пока это экономическая фикция, потому что на данный момент у нас нет такой мощности, но в будущем, когда она будет больше, чем потребности Польши, почему бы и нет? Однако этого не произойдет по одной очень простой причине - Германия построит собственные системы приобретения СПГ быстрее, чем Польша сможет поставить им этот газ. Наша экономическая и стратегическая концепция основывалась на другом предположении, что Польша будет центром газоснабжения нашей части Европы. Мы должны быть гарантом энергетической безопасности для таких стран, как Украина, Чехия, Словакия, Прибалтика, т.е. Междуморье, не для Германии. Если же случится так, что немцы не успеют или их заблокируют экологи и им понадобится наш газ, то, конечно, да. Это было бы хорошим решением как экономически, так и политически. Мы берем газ у немцев, и российский газ, так почему же немцы не могли взять у нас норвежский, катарский, австралийский или американский газ? Такие связи строят независимость Европейского Союза от любого поставщика, особенно от России.
Спасибо за интервью.
источник