Анри Дидон. Иисус Христос

[deda14]

Богоявление - Крещение Господне. XV век. Россия

Глава вторая. Проповедь Иоанна Крестителя. Крещение Иисуса

В синагогах народу собирается больше обыкновенного в дни и часы, назначенные для молитвы; по дорогам сионским проходят многочисленные караваны; вокруг кафедры учителей толпится гораздо большее число слушателей, чем в обыкновенные годы.



Менее обычного поглощенный работой, еврей, подобно всем восточным народам любящий бесконечные беседы и жизнь под открытым небом, с жаром предается своим религиозным и политическим заботам, которые все увеличиваются и растут.

И вот в это-то время Иоанн открылся народу.

Он не показывался на площадях и у городских ворот, не входил в Иерусалим, не останавливался на перекрестках и улицах святого города, в портиках Храма. Апостол продолжал оставаться анахоретом; Дух приковывает его к пустыне; он любит называть себя ее голосом.

Кто не видел страны, где впервые раздалось вещее слово Иоанна, тот никогда не будет в состоянии объяснить себе суровую речь его, могущественные образы и могучие возгласы, похожие на рыкание льва.

Пустыня начинается у берегов Мертвого моря и доходит до конечных пределов Самарии; она тянется на двадцать миль в длину; средняя ширина ее шесть километров. С вершины холма Кан-эль-Амар (Красный караван-сарай) она напоминает в своем суровом величии море, волны которого внезапно окаменели. Почва вьщается множеством небольших возвышенностей, разделенных маленькими долинками. Местами более глубокие рытвины служат руслами потоков, ниспадающих с горных стремнин иудейских. На западе над всем гордо возвышается гора Елеонская.

На востоке - Иорданская долина; она лежит точно пропасть между последними отрогами Иудейских гор и Моавийскими крутизнами. Ни одного деревца в этой жгучей пустыне. Только кое-где виднеется редкая травка на истощенной скалистой почве, меловые слои которой ясно указывают на ее вулканическое прошлое. Ни одной деревеньки, только далеко на западе виднеется Абуди, а на севере - Тайэбех.

Длинная белая линия змеится по направлению к горе Елеонской: это дорога из Иерихона в Иерусалим. По ней веками идут караваны. Иоанн, вероятно, не раз проходил по этому пути. Всюду царит мрачное безмолвие. Человек чувствует себя одиноким. Священная природа действует на него тем сильнее, чем она безмолвнее и пустыннее.

Огненное сияние трепещет на склонах холмов в этом царстве света. Тончайшие оттенки играют и исчезают в ярком свете, озаряющем на востоке небо и землю и придающем горизонту безграничную ясность и глубину.

Местность также имеет свое назначение: эта пустыня гармонировала как нельзя более с гением пророка. Иоанн проходил ее во всю длину с севера на юг и с востока на запад. Он бродил по ней во всевозможных направлениях: от Енгадди и берегов Мертвого моря до Тайэбех, от грота Айн-Карима до Иордана. К встречным караванам и к прохожим обращался он со своими пламенными увещеваниями. Он не шел навстречу толпе подобно древним пророкам, он привлекал ее к себе. Те, кому удалось слышать его, были всегда глубоко потрясены. Они возвращались к себе в город или в деревню, унося в сердце своем слова отшельника и, повторяя их другим, распространяли славу его и возбуждали всеобщее любопытство в народе.

Вскоре во всей Иудее, Самарии и Галилее только и было разговоров что об Иоанне Крестителе. Слава его распространилась даже по ту сторону Иордана. В его сознании собственная роль представлялась ему совершенно ясной. С божественной уверенностью сознавал он себя послом Божиим и непосредственным Предтечей своего Христа: каждое слово его дышит этим убеждением. Великое событие, которое Господь подготовлял веками, в тайну которого Он из века в век посвящал пророков, событие, ожидаемое и громкими криками призываемое в Израиле,- дело милосердия Божия, спасение мира, просвещение язычников и слава истинных сынов Авраама,- должно было свершиться. Иоанн знал это, видел, утверждал; он не узнал о нем из книг, не научился в школе книжников, не извлек из наблюдений над общественным, политическим и религиозным строем своей родины - нет; но слово Божие было над ним, и божественное откровение осеняло его. Гении все заимствуются у Него, но в различных степенях, в зависимости от того, желает ли Господь посвятить их в тайну Своего творчества или же Своей непроницаемой воли. Божественный свет не остается замкнутым в сознании, в которое он проникает: он даруется для того только, чтобы освящать и разливаться, и всегда отвечает глубоким и мучительным требованиям данного момента.

Первым делом Иоанна было возвестить людям о том, что Царствие Божие приблизилось. Никакое другое слово не могло сильнее поразить народное сознание, возбудить всеобщее внимание, взволновать умы. При том состоянии всеобщего напряжения, к которому привели евреев долго обманываемые надежды и постоянно увеличивающаяся тяжесть нравственного гнета, голос нового пророка раздался как громкий клик освобождения. Он отметил новый и решительный фазис в жизни Израиля; надеждам приходил конец, их место заступала действительность. Фарисеи, разочарованные и впавшие в уныние, горестно вопрошали будущее. Видя, что надежды и упования их развеиваются в прах, они стараются всячески объяснить себе эти промедления. Более пылкие волновались, помышляя только об одном - чтобы вооруженным восстанием сбросить и разбить ненавистное иго язычников. «Господь явится только тогда,- говорили они,-и Царствие Его наступит лишь с того момента, когда вы стряхнете с себя нечестивое рабство ваше».

Иоанн свободен от неуверенности первых и не заражен фанатизмом вторых: «...Идущий за мною сильнее меня;- говорил он,- я недостоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым».

В таких образных и популярных проповедях он поучал народ божественным свойствам Мессии, обрисовывая Его то кроткими и симпатичными, то устрашающими чертами. Симпатичны они были для тех, кого он сравнивал с пшеницей, и страшны тем, кого уподоблял соломе, т. е. душам суетным и тщеславным.

Временами голос его смягчался, и он говорил о грядущем Мессии: «И узрит всякая плоть спасение Божие».

«Где Он?» - спрашивал народ у Иоанна.

- Он «...стоит среди вас,- отвечал Иоанн,- Которого вы не знаете. Он-то - Идущий за мною, но Который стал впереди меня; я не достоин развязать ремень у обуви Его».

Весь народ поднялся на призывный глас нового пророка, объятый чудесной силой его слова, пораженный твердостью его проповеди.

Пустыня была полна звуками его голоса. Глухие дороги заполнились народом, толпами сбегавшимся к анахорету и идущим по его следам.

Не трудно поразить толпу, овладеть ее вниманием, возбудить до последней степени ее любопытство, взволновать ее политические и религиозные страсти; но задача Божьего посла несравненно труднее и выше. Он должен уметь проникнуть в глубину души народа, овладеть его волей, поразить и увлечь сознание.

Такой подвиг не может быть совершен без посредничества Божия. Даруя своим пророкам святость и героическую любовь к добру, Господь сверх того придает их голосу Свое влияние, Свою силу, которая одна только может пересоздавать, внушать отвращение к злу и побуждать к добродетели.

Святость Иоанна светилась во всем его существе. В нем чувствовался человек, всецело посвятивший себя Богу. Суровый аскетизм его жизни делал его существом сверхъестественным. Ему был открыт путь к сознаниям; ни один из пророков до Иоанна не шел по этому пути с большей торжественностью. Он был не только провидец, но и реформатор; и в то время, когда провидец возвещал осуществления надежд народа, реформатор увлекал его за собой и указывал ему путь к спасению.

Для Иоанна приготовление к спасению, то есть к принятию Царствия Божия, означало покаяние и крещение, соединенные с исповеданием грехов. Он был, как видно, далек от фарисейских предрассудков и от революционных доктрин зелотов и Иуды Гаулонита.

«Не льстите себя напрасными мечтами, - по всей вероятности говорил он толпившимся вокруг него слушателям. - Не вашей насильственной справедливостью, не вашими обрядами достигнете вы Царствия Божия и сделаетесь достойными его; не вооруженным восстанием против языческого ига ускорите вы пришествие Спасителя. Он придет, когда пробьет Его час, а час этот уже пробил. Никакая сила не противостоит Богу. Человек должен ожидать Господа, а когда Господь придет, быть готовым к принятию Его».

Для того чтобы могла совершиться воля Божия, человек должен способствовать ей всеми силами, отказаться от своих предрассудков, пороков, страстей, от зла во всех его проявлениях. Это Иоанн называл раскаянием, исповеданием грехов, покаянием.

Никакой прогресс, никакая душевная перемена к лучшему невозможны без покаяния; это всемирный закон нравственного прогресса, он должен был найти применение всюду в тот час, когда Христу надлежало произвести всеобщее пересоздание человечества, всемирную перемену. Заслуга Иоанна состоит в том, что он формулировал этот закон с необычайной силой и могуществом и притом в такое время, подобного которому не было в истории.

К своему учению о покаянии он присоединил обряд, который сделался символом покаяния, внешним его выражением.

На Востоке преимущественно никакое религиозное учение не применяется без видимого его изображения, которое бы действовало на чувства и на воображение. Устанавливая крещение, Иоанн знал, что он действует сообразно темпераменту и обычаям своего народа и что обряд этот придаст его проповеди новую силу А между тем обряд, установленный Иоанном Крестителем, явился вполне самобытным. Он не имел ничего общего с ежедневным погружением ессеян и омовениями прозелитов; первое было не что иное, как обрядовое омовение, не имеющее ничего общего с религиозными целями Иоанна; второе сопровождало присоединение язычника к избранному народу.

Крещение Иоанново торжественно изображало собой покаяние, внутреннее, духовное омовение и ту чистоту душевную, без которой Царствие Божие не могло быть ни принято, ни установлено.

Нет никакого сомнения в том, что обряд этот был внушен Иоанну Самим Богом как следствие пророческого его назначения; исходя от Бога, крещение вменялось в религиозную обязанность всем тем, кто смиренно ожидал пришествия Мессии (Марк, XI, 30.).

Исповедание грехов, которого требовал Иоанн до погружения в воду и в самый момент крещения, не было чуждо евреям. В известных случаях оно вменялось Законом в торжественную обязанность. В дни очищения от грехов первосвященник от имени народа исповедал над головой живого козла все беззакония, преступления и грехи Израилевы и возлагал их на голову козла, которого затем предавал проклятью (Левит, XVI, 21.).

Моисей и другие пророки в своем пламенном рвении о спасении народа любили приносить покаяние в его грехах Богу. Иоиль громким голосом кричал священнослужителям: «Между притвором и жертвенником да плачут священники» о беззакониях народных (Иоиль, II, 17.). В сознании евреев глубоко укоренилось убеждение, что покаяние, соединенное с исповеданием грехов, привлекает благословение Божие и обусловливает собой пришествие Мессии. Следы этого религиозного убеждения мы видим у Филона и в сочинениях раввинов.

В эпоху, когда фарисеи похвалялись своей справедливостью, а ессеи - своей чистотой, соблюдаемой по всем предписаниям Закона, причем как те, так и другие совершенно не помышляли о покаянии, Иоанн горячо и непрестанно напоминает о нем народу, являясь, таким образом полностью свободным от заблуждений своих современников и вполне верным вдохновению и призванию пророков, единственных представителей и носителей Духа Божия.

Проходив долгое время в пустыне, всюду, где это возможно, распространяя свое учение и призывая народ креститься, Иоанн спустился наконец в Иорданскую долину и приблизился к самой реке.

Иорданская долина (Эль-lop у арабов.) расстилается на триста метров ниже уровня моря, у подножия гор Иудейской пустыни. Она печальна, безлюдна и почти бесплодна. На севере она граничит с Тивериадским озером, на юге простирается Мертвое море, на востоке - Моавийские и Аджилунские горы.

Чем ближе к Мертвому морю, тем бесплоднее делается почва. Зеленый Иерихон, орошаемый источником, который теперь называется фонтаном Елисея, представляется оазисом со своими развесистыми пальмами, бананами и цветущими розами. Вокруг него сухая, иссера-желтая земля.

Только кое-где виднеются дикие масличные деревья да группы колючих кустарников, которые арабы называют «зидр». Посреди равнины, лежащей между Иудеей и Переей, проходит беловатая линия; это долина, в глубине которой роет свое русло Иордан. Он протекает по каменистой почве, пропитанной селитрой, которую он омывает своими водами в течение тысячелетий. Эта неровная, взрьггая почва представляет крайне оригинальный вид: точно масса разрушенных зданий, нагроможденных друг на друга, стены, развалины башен, самые разнообразные обломки и руины какого-то города, разрушенного войной, огнем небесным и рукой времен.

Климат жаркий. Ночи стоят теплые, звездные, сияющие. Долго-долго после заката, ярко-белое сияние, похожее на свет Млечного Пути, озаряет западный край неба; а на нем проступают бесчисленные мириады ярких звезд. На горизонте, почти на краю неба, они горят так же ярко, как и в зените, точно сияющие маяки над уснувшей поверхностью моря.

По вечерам над долиной проносятся большие стаи птиц, шумя крыльями; только они одни да глухой рокот реки нарушают торжественное безмолвие ночи.

Такова была местность, куда явился Иоанн Креститель, покинув пустыню и направляясь к Иордану.

«Покайтесь,- повторял он беспрестанно,- приготовьте путь Господу» (Матф., III и парал.).

Иоанн сравнивает душу человеческую с бесплодной пустыней, по которой он идет, как бы говоря, повторяя слова Исаии, что Господь придет для одиноких, обездоленных душ: «Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими: и узрит всякая плоть спасение Божие» (Лука, 111,4.).

Это слово в его устах означало Мессию.

Его убедительная проповедь внушает пламенное желание покаяться.

Евреи толпами стекались к Иоанну, публично исповедовали свои грехи и в знак покаяния погружались в воды Иордана.

Вокруг Иоанна группируются его ученики и последователи, повторяют народу его поучения, помогают в служении. По примеру прочих вероучителей Иоанн учит их строго и часто поститься (Лука, XI, 1; V, 33; Марк, И, 18.) и творить молитвы, побуждает их к покаянию и самопожертвованию. Жизнь простого народа, следуя суровому пути, указываемому учителем, делается образцом ревностного иудейского благочестия.

Во всей истории Израиля, а может быть, даже и в истории других народов, не встречалось такого стремления к добродетели (Древн., XVIII, 1,2.). Низшие, презренные классы общества - воины, мытари, сборщики податей, блудницы - стекаются толпами к вновь появившемуся пророку, проповедующему покаяние. В течение некоторого времени и иерархия смотрит на проповедь Иоанна благосклонно (Иоанн, V, 35.); но ни саддукеи, ни фарисеи, ни книжники не принимали Крещения, к которому он сзывал народ (Лука, VII, 30; Матф., XXI, 32). Первые, враги всякого нововведения, относятся с пренебрежением к обряду, установленному человеком, священной миссии которого они не признают.

Вторые, уверенные в своей «законной» святости, никогда не принадлежали к числу людей, ударяющих себя в грудь и приносящих покаяние.

Они всегда довольны собой, зачем же они будут открыто каяться в своих грехах, к которым они считают себя абсолютно непричастными (Иоанн, III, 2.). Неумолимая суровость аскета раздражала их; вскоре они стали смотреть на него как на фанатика, в которого вселился дух Вельзевула (Матф.,Х1,18.). Но общественное мнение было увлечено Иоанном и относилось к его слову совершенно иначе. Это закон в евангельской истории: когда Господь захочет проявить Свою волю, Он не взирает на мудрых и богатых и склоняется на сторону простых сердцем и смиренных; Он отвергает тех, кто считает себя безупречными, и призывает к себе грешников, заслуживших прощение искренним раскаянием.

Проповедуя смиренным и малым, суровый реформатор смягчается; внушения и слова его дышат добротой.

Он говорил о справедливости мытарям и сборщикам податей: «Ничего не требуйте более определенного вам».

«Никого не обижайте,-говорил он воинам,-не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем».

«У кого две одежды,- сказал он, обращаясь ко всем вообще,- тот дай неимущему; и у кого есть пища, делай то же» (Лука, III, 11 и след).

Он отличался большим умением распознавать людей и характеры.

Благодаря этому, а также необыкновенной прозорливости, справедливости и милосердию, он каждому говорит подходящее слово. С неумолимой резкостью бичует он лицемерие и гордость.

Однажды в толпе, пришедшей креститься, Иоанн увидел множество фарисеев и саддукеев. Хорошо видя, какая бездна ложного благочестия таится в одних и скептицизма и эпикурейской распущенности в других, суровый пророк не в силах был сдержаться. Он знал этих ядовитых ораторов, разливающих в народе яд лжеучений о Царствии Божием, ожидаемом Мессии, святости и справедливости. Он возмутился духом.

«Порождения ехиднины! - сказал он им,- кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния...»

Угадывая религиозное тщеславие фарисеев, их внутренние самовосхваления перед Богом и Его справедливостью, он прибавляет: «...не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам»; ибо, говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Лука, III, 7-9.)

Господь устами пророка своего бичует предрассудки начальников избранного народа, и в ярком как молния, вдохновенном слове его указывает на строгое возмездие, от которого не спасется никто.

Секира в его проповеди означает Рим, грозящий Израилю полной и окончательной гибелью. Кроме того, она знаменует и Мессию, Который Сам воздаст отмщение в день Страшного Суда.

Кроткий с праведными и смиренными, Иоанн был неумолим к гордецам и лицемерам. Свобода его слова не щадит ничего. Сверхъестественная сила воодушевляла пророка. Этим он заслужил уважение народа.

В глубине народного сознания всегда таится врожденное стремление к справедливости. Ему становится легче, когда чей-нибудь беспристрастный голос начинает бесстрашно обличать недостатки и слабости великих мира сего. Общественное мнение преклоняется перед людьми, обуреваемыми жаждой добра и истины. Святость создает особый ореол над их вдохновенным челом, и несмотря на то, что они бедны с земной точки зрения, они бесстрашно становятся лицом клицу с сильными мира сего как облеченные Божией властью.

Бедняк-отшельник из глубины своей пустыни царит над современной ему эпохой. Все бледнеет перед строгой, лучезарной фигурой пророка; каждое слово его бичует порок, взывает к добродетели, угрожает, возбуждает и поддерживает народные надежды, а геройская святость его придает несказанную силу каждому его слову.

Илия действительно воскрес.

Толпа, всегда и все понимающая буквально, верила этому и в своем наивном энтузиазме повторяла во всеуслышание. Одним из наиболее распространенных

народных суеверий того времени была вера в возвращение великих пророков на землю и в воскресение их из мертвых в эпоху пришествия Мессии. Все думали: не принадлежит ли и Иоанн к числу таких пророков? Некоторые втайне недоумевали: «ужне Христос ли он?» (Лука, V, 15.)

Когда из среды народной возвышается один человек и силой своего гения или вдохновения завоевывает себе выдающееся положение и нравственное влияние на народ, появление его всегда беспокоит власть. Новизна его слова и независимость действий производит на умы народа потрясающее впечатление, так что они зачастую тревожат собой официальных представителей мирного социального и религиозного порядка. Это неизбежное столкновение вечно борющихся между собой в человечестве прогрессивного и консервативного начал.

Иоанн слишком сильно волновал еврейское общество, чтобы Синедрион не обратил на него своего внимания.

Великое собрание считало себя блюстителем «Закона» и призывало к ответу каждого, кто осмеливался без его разрешения касаться религиозных вопросов. Его сильно встревожило необыкновенное влияние Крестителя на народную массу. Суровое красноречие, с которым он бичевал книжников и срывал маску с порочной аристократии, послужило поводом к открытию против него враждебных действий. Если бы Иоанн проповедовал в городах, если бы он пришел в Иерусалим, его немедленно бы схватили и судили. В данном случае ограничились тем, что к анахорету была послана депутация, которая должна была расспросить Иоанна о его предполагаемой миссии. Посланные были священники и левиты, принадлежащие к самой крайней фарисейской партии (Иоанн, 1,19-28.).

«Кто ты? - спросили они Иоанна. - Ты Илия? Пророк?»

«Нет, я не Илия»,-откровенно и не превозносясь от поклонения толпы, отвечал им Иоанн.

«Кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас, что ты скажешь о себе самом?»

Он сказал им:

«Я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу».

Посланные не удовлетворились этим ответом. Фарисеи подняли вопрос с юридической стороны:

«Что же ты крестишь,- сказали они ему, - если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?»

Книжники, в своих толкованиях закона следуя словам пророков Иезекииля, Захарии и Иоиля, признавали за Христом право крещения.

«И окроплю вас чистою водой - и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас» (Иезек., XXXVI, 25.).

«В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия греха и нечистоты» (Захар., XIII, 1.).

«И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла Иудейские наполнятся водою, а из дома Господня выйдет источники будет напоятъ долину Ситгим» (Иоиль, 111,18.).

Илия как предтеча Мессии также имел право крещения в глазах иудеев; не отказывалось в нем и пророку, возвещенному Моисеем. Это учение было священно.

Иоанн говорил с определенностью, устраняющей всякие недоразумения; она освещает и разъясняет самые запутанные вопросы и хитросплетения.

«Есть два крещения,- говорит он,- водой и Духом. Я крещу водой, Христос - Духом. Он стоит среди вас, но вы Его не знаете».

Затем, торжественно повторяя толпе то, что он уже не раз говорил ей, Иоанн прибавляет:

«Он-το Идущий за мною, но Который стал впереди меня; я не достоин развязать ремень у обуви Его» (Иоанн, 1,26,27.).

Результаты этой депутации Синедриона к Иоанну остались неизвестными.

Пророк беспрепятственно продолжает свою проповедь покаяния и крещения. Возрастающая народная любовь делала его неприкосновенным.

Как коснуться тех, кого хранит Бог и народ?

Прошло несколько месяцев с начала открытой проповеди Иоанна.

Он поселился на правом берегу Иордана, в пустынном месте, называемом Вифанией, напротив Иерихона, около брода, по которому караваны проходят на юг Переи. Народ продолжал стекаться к нему бесчисленными толпами. Но как бы ни был велик успех его миссии среди его сограждан, как ни сильно вызванное им религиозное движение, пророк признавал, что конечным пунктом его деятельности может быть только пришествие Мессии, основателя Царствия Божия. Ведь если он пришел крестить водой, то исключительно для того, чтобы возвестить Израилю грядущего Мессию. Его глаза искали Искупителя, предчувствие призывало Его. Но как он узнает Его? Какое знамение откроет ему Господь?

Внутренний голос - голос Духа, обитавшего в нем, когда он еще был во чреве матери, не покидавшего его в пустыне и влагавшего в уста его слова, полные огня, от которых содрогался весь Израиль,- сказал ему: «На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Иоанн, 1,33.).

И Иоанн ожидал божественного пришельца.

Был конец 27-го года, может быть, начало 28-го. Имя Иоанна гремело в Галилее также, как и во всех других иудейских провинциях; галилеяне, подобно остальным иудеям влекомые внутренним сознанием, в свою очередь шли креститься к нему.

Для Иисуса настало время. Ему исполнилось тридцать лет; он присоединился к караванам своих сограждан и спустился в Иорданскую долину.

Расстояние от Назарета до брода реки, где поселился Иоанн, не превышает двадцати пяти миль; она проходит по Изреельской долине, Уади- Джалуду, мимо стен Скифополиса (Скифополь - греческое название Беф-Сана.), следует вдоль Самарийских и Иудейских гор, замыкающих на западе Иорданскую долину; затем, поворачивая на восток, она оставляет вправо от себя Иерихон, идет наклонно к долине реки и приводит к Иордану, в Вифанию, как раз к тому месту, где Иоанн крестил народ.

Место это было полно священных воспоминаний; оно напоминало главнейшего из судей, а также и величайшего из пророков Израилевых; в этом месте израильтяне с Иисусом Навином во главе перешли среди Иордана по суше и вошли в Землю Обетованную (Книга Иисуса Навина, III.). Здесь же пророк Илия, шедший с учеником своим Елисеем, «взял милоть (Милоть - верхняя одежда.) свою и свернул, и ударил ею по воде, и расступилась она туда и сюда, и перешли оба по суху» (4 Цар., II, 8.).

В настоящее время местечко, где находится брод, называется «Макта» (место для перехода), что соответствует Вифании (дом корабля) и Вифаваре (дом перехода) времен Иоанновых (Иоанн, 1,28.). Оно лежит на расстоянии полутора миль от Мертвого моря и имеет всего десять метров в ширину.

Река делает крутой поворот, омывая своими волнами отвесные скалы восточного берега. Противоположный берег - ровный, зеленый и тенистый, поросший ивами, тростником и купами высоких тамариндов. Сквозь прозрачную листву этих деревьев виднеются пустынные горы, у подошвы которых лежали Содом, Гоморра и цветущий Иерихон. Всюду - точно кучи пепла и обгорелые развалины. Даже в январе месяце небо здесь остается знойным, атмосфера - палящей. Тишина и безлюдье полное; изредка быстро пролетит стая вспуганных голубей, крикнет какая-нибудь птица; только река шумит глухо и однообразно.

В этом-то месте, замешанный в толпе, приблизился Иисус к Иоанну.

Креститель не знал Его. Иисус подошел к нему, и тут внезапное видение открыло ему глаза. Он увидел разверзающиеся над Иисусом небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него.

Это и было ожидаемое знамение.

Тогда Иоанн понял то, чего не могла открыть ему никакая наука человеческая, никакой гений. Он почувствовал священный трепет, указывающий на присутствие Бога.

Он преклонился пред Иисусом из Назарета и удерживал Его, говоря: «мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?»

«Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду».

Глубокое значение этих слов служит ручательством их подлинности.

Они проливают неожиданный свет на внутреннее состояние Иисуса, доказывая, что Он вполне сознавал Свое Мессианское назначение и что, подчиняясь обряду, установленному Иоанном, Он уже начинает выполнять его.

Иоанн повиновался и крестил Его. Иисус погрузился в воды Иордана.

Когда Он вышел из реки и стал молиться в стороне от толпы, видение, поразившее Иоанна, повторилось, и сам Иисус видел, как «отверзлись Ему небеса», и Дух Божий сходил как голубь, и ниспускался на Него.

И раздался глас с небес, глаголющий: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Матф.,Ш, 13-17ипарал.).

Этим событием начинается открытое служение Иисуса; оно свидетельствует о Его природе, Его божественном назначении, всей дальнейшей Его жизни и о силе, которая будет руководить Им.

Противники личного посредничества Божия в жизни Иисуса никогда не проникнут в глубокий, таинственный смысл этого события, и история евангельская, постоянно свидетельствующая о личном и прямом посредничестве Божием, всегда будет для них закрытой книгой.

Отныне завеса, скрывавшая Иисуса от толпы, разорвалась, и Он предстал Тем, Кем Он был в действительности. Перед нами - Христос, Сын Божий. Несмотря, однако, на свое божественное величие, Его человеческая природа была доступна страданию и смерти. Грешником Он быть не мог: Он рожден в Духе, святость Его абсолютна, как абсолютно непорочно Его зачатие; но Он должен быть и будет унижен, принесен в жертву и умерщвлен. Первый самостоятельный поступок Его в деле открытого служения полон самоуничижения. Он приходит к Иоанну, смешавшись с толпой, и исполняет обряд, установленный для грешников, подвергая себя покаянию, символом которого и служило Крещение Иоанна.

Таким образом Иисус «исполняет всю правду». Он первый повинуется Закону, который Он вменял всем как условие, необходимое для того, чтобы войти в Царствие Божие, и Сам Он, долженствующий смертью Своей спасти и возродить человечество, уже идет навстречу смерти. Когда грешник страдает и приносит себя в жертву, это только строгая справедливость; но когда Божий Святой подвергает Себя скорби и мучениям, это исполнение правды во имя любви, это правда Иисусова.

В тот момент, когда Иисус приступает к исполнению правды актом подчинения, небеса разверзаются в ознаменование этого акта. Бытие Божие непроницаемое, неописуемое, скрытое от всякого создания, в котором человечество, подавленное злом, не почерпало более своих сил,- бытие это делается видимым и переполняет душу одного из сынов Его.

Неизвестный избранник, на которого, видимо, сошел Дух Святой, оказывается уже не тем, кем Его считали до той поры: Он не Сын человеческий, Он - Сын Божий. Дух, обитавший в Нем, но о Котором никто не знал, открывается торжественно и делает Иисуса священным в глазах толпы: отныне Мессия может действовать.

У всех великих людей в мире нет ничего, кроме их гения, воли и страстей; у самых праведных из них ко всем этим атрибутам личной энергии присоединяется еще божественное откровение, часто преходящее, всегда ограниченное, всегда свидетельствующее о несовершенстве человеческом.

Но это открытое освящение свидетельствует о полноте Духа в Иисусе, и Дух этот есть начало и основной принцип Его мыслей, желаний, речей, поступков и действий.

Иисус приобщит нас Духу Святому Обряд крещения Иоаннова, прообраз возрождения, сохранится в силе до скончания веков. Освященная вода со временем, в силу особого установления, будет считаться священным символом возрождения человечества, а в крещении водой будет заключаться и крещение Духом.

Кто по зову и велению Христа очистит себя от грехов, себялюбия и невежества верой, покаянием и жертвой, кто всем сердцем примет слово Иисуса, тот, подобно Ему, увидит разверстые небеса. Сыны земли и развращенного человечества сделаются сынами Божиими, в глубине их сознания голос Духа повторит им это несравненное наименование: Он научит их называть Господа своим Отцом Небесным.

В какой степени были известны толпе необычайные явления,  сопровождавшие крещение Иисуса? Евангельские повествования не дают возможности определить этого в точности. По-видимому, знамения эти предназначались непосредственно Иоанну Он должен был возвестить людям Мессию, и этими самыми знамениями миссия Иоанна достигла своего зенита. Предтеча выполнит свое назначение в совершенстве.

Случаи к этому будут появляться сами собой. Суровый, грозный пророк смягчится, голос его будет звучать бесконечной кротостью, когда он будет говорить людям о своем Владыке и Господе.

Крещение Иисуса глубоко врезалось в память и сознание его учеников.

Его называли «Помазанием Христа». Первоначальная апостольская проповедь, дошедшая до нас в Книге Деяний свв. Апостолов1, отзывается об этом событии как о блестящем знамении, указывавшем на истинного Мессию.

Иисус немедленно после крещения удалился и скрылся, избегая любопытства

народа, толпами стекавшегося к Иордану Дух, исполнявший Иисуса, привел Его в пустыню.