Тегеранская конференция
Как советская разведка спасла Сталина, Рузвельта и Черчилля
80 лет назад, с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, в столице Ирана прошла первая встреча «Большой тройки» - руководителей ССС Р, США и Великобритании, союзников по антигитлеровской коалиции. В ходе
переговоров обсуждались основные принципы послевоенного мироустройства и был принят ряд судьбоносных решений: об открытии во Франции в 1944 году второго фронта и о вступлении Советского Союза в войну с Японией. Все эти договоренности были достигнуты при активном участии разведки, которая своевременно доложила в Москву об истинных намерениях Лондона и Вашингтона и сорвала готовившееся германскими агентами покушение на глав государств «Большой тройки».
Идея провести личную встречу советского лидера Иосифа Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля впервые возникла в августе 1942 года в ходе визита британского премьера в Москву. Однако обсуждение ее конкретных сроков и места началось только через год, в августе 1943 года, после победоносного завершения Курской битвы, начавшегося освобождения Левобережной Украины и высадки западных войск в Сицилии. Последующий ход боевых действий обусловил принятое лидерами антигитлеровской коалиции 8 ноября 1943 года решение встретиться в конце месяца в Тегеране. Наряду с близостью к фронтам Великой Отечественной и к средиземноморскому театру военных действий выбор иранской столицы был вызван еще и тем, что в августе 1941 года во время операции «Сочувствие» вошедшие в Иран советские и британские войска взяли территорию страны под совместный контроль. К осени 1942 года англичане и американцы наладили между Персидским заливом и Каспийским морем коридор ленд-лизовских поставок военных грузов для Красной армии, а 9 сентября 1943 года правитель Ирана шах Мохаммед Реза Пехлеви объявил гитлеровской Германии войну.
К осени 1943 года работавшие в Иране на партнерских началах советские и британские спецслужбы при участии иранской полиции обезвредили большое количество агентов абвера и СД Этому способствовали как успехи английских криптографов из Блетчли-парка, сумевших еще в 1942 году «расколоть» шифры германских спецслужб1, так и четкая оперативная работа направленных в Иран в 1941-1943 годах советских разведчиков, о которых и пойдет речь в нашей статье.
Otto Skorzeny
Сразу подчеркнем, что разведка, по сути, парализовала деятельность в Иране подпольных профашистских организаций, которые не смогли в полной мере реализовать поставленные перед ними задачи, включая ликвидацию руководителей трех союзнических государств. Нашим разведчикам удалось заранее получить и на что гитлеровские спецслужбы готовят покушение на «Большую тройку». Проработка возможной операции была поручена любимцу Гитлера - опытнейшему парашютисту-диверсанту Отто Скорцени.
Летом 1943 года в окрестности города Кум в 140 километрах от иранской столицы были сброшены шесть парашютистов, включая двух радистов. По словам Скорцени, передовая группа должна была пробраться в Тегеран, наладить радиосвязь с Берлином и подготовить условия для высадки основного десанта. Саму диверсию планировалось устроить 30 ноября, в день рождения британского премьера.
Кроме них с начала войны в Иране действовала обширная агентурная сеть из более чем 300 немецких агентов, которыми под видом могильщика с армянского кладбища руководил 29‑летний капитан СД Франц Майер (псевдоним «Макс»). В 1942-1943 годах члены его группы совершили ряд успешных диверсий на трансиранском коридоре ленд-лиза. Безусловную опасность для участников конференции представляли и проживавшие в Иране многочисленные антисоветски настроенные выходцы из СССР. В их числе - белогвардейцы из окружения генерала А. И. Выгорницкого, армянские националисты-дашнаки Мовсеса Каспаряна, азербайджанские мусаватисты во главе с доктором Азади, грузинские национал-демократы и другие. Британцы и американцы демонстрировали к ним благожелательное отношение, рассматривая в качестве кадрового резерва для заброски в СССР.
Тем не менее, все эти опасные элементы находились под контролем резидентуры советской внешней разведки в Тегеране, которой на тот момент руководили майор госбезопасности Павел Матвеевич Журавлев («Макар») и его заместитель Иван Иванович Агаянц («Форд»). В сложных условиях, когда за нашими легальными разведчиками следили как местная полиция, так и британцы, П. М. Журавлев и И. И. Агаянц решили сделать ставку на юных помощников из числа живших в Иране патриотично настроенных выходцев из СССР. Лидером этой группы, получившей условное название «Легкая кавалерия», стал 17‑летний сын опытного советского разведчика-нелегала Андрея Васильевича Вартаняна Геворк Вартанян.
В разгар войны Вартаняну-младшему («Амир») удалось собрать отряд из десятка сверстников нескольких национальностей, свободно владевших большинством бытовавших в Иране языков. Действуя пешком и на велосипедах под видом курьеров и юных торговцев газетами и сладостями, члены его отряда установили наблюдение за уже известными немецкими агентами и к осени 1943 года выявили около 400 их связей. Благодаря работе «Легкой кавалерии» были оперативно арестованы большинство агентов из группы «Макса», включая самого Ф. Майера и его ближайшего помощника Отто Энгелке. Отряду Г. Вартаняна удалось также добыть информацию о диверсантах Скорцени и обнаружить местонахождение передового отряда, после чего в Берлине решили отказаться от направления в Иран новых боевых групп.
Всего к сентябрю 1943 года силами спецслужб стран антигитлеровской коалиции удалось обезвредить более 160 немецких агентов. Вместе с тем опасность теракта сохранялась, поскольку, по данным разведки, помимо остатков группы «Макса», готовых по команде фюрера в любой момент подключиться к подготовке покушения, в Иране находился 49‑летний майор абвера Бертольд Шульце-Хольтус, установивший тесные контакты с орудовавшими на юге страны сепаратистами-кашкайцами и активно привлекавший выходцев из этого племени для совершения диверсий. С июля 1943 года в связке с ним работал и специально прибывший в Тегеран капитан СС Мартин Курмис, бывший палач еврейского гетто в литовском Каунасе. Были и другие угрозы.
Для их купирования в канун встречи «Большой тройки» в Тегеран из Москвы была откомандирована группа опытных советских разведчиков, в числе которых под видом дипкурьера был руководитель немецкого отдела внешней разведки Александр Михайлович Коротков (кстати, именно он стал прототипом главного героя киноленты «Тегеран-1943» - разведчика-нелегала Андрея Бородина, а его юный помощник Нартай «списан» с командира «Легкой кавалерии» Геворка Вартаняна). Буквально за считаные дни до конференции А. М. Коротков сумел опознать среди многих выявленных отрядом Г. Вартаняна сомнительных личностей известного ему по работе в Берлине «иранского коммерсанта», который в 1943 году занял официальный пост в полиции Ирана. Резонно подозревая иранца в связях с германской разведкой, А. М. Коротков перехватил его по дороге на службу и после краткой, но напряженной беседы сумел добиться и нужного признания, и согласия работать на Москву.
Сама конференция проходила в условиях беспрецедентных мер безопасности. Советская делегация расположилась на территории посольства СССР, в этом же здании, приняв в связи с высокой террористической угрозой приглашение И. В. Сталина, разместилась и американская делегация во главе с президентом Ф. Рузвельтом. Это был не только жест доверия, но и насущная необходимость, поскольку посольство США находилось на окраине Тегерана в опасном районе. В свою очередь У. Черчилль и сопровождавшие его лица остановились в британском посольстве, которое стояло примерно в 50 метрах от советского на противоположной стороне улицы. Это позволило сделать между ними безопасный крытый коридор (натянули брезент), по которому английский премьер ходил в советское представительство, где проходили все совещания.
Торжественный ужин по случаю дня рождения У. Черчилля. 30 ноября 1943 года
Вокруг всего дипкомплекса советские и британские спецслужбы создали три кольца усиленной охраны, подкрепленные бронетехникой. На время конференции во всем городе были отключены телефоны, телеграф и радиосвязь, не работала пресса.
Переговоры глав государств тоже шли непросто. Камнем преткновения стал вопрос открытия второго фронта, с которым наши западные союзники не хотели спешить. США и Британия надеялись, что война сильно истощит СССР и Германию, что позволит англосаксам диктовать условия послевоенного мира. У. Черчилль и Ф. Рузвельт пытались убедить Сталина, что высадка на севере Франции осложнена недостатком в транспорте и что более выгодным сценарием было бы нанести по Германии удар с юга, втянув в войну Турцию. Однако благодаря донесениям советской разведки лидер СССР знал о проработке Западом идеи заключения с Германией сепаратного мира и настаивал на своем. Когда беседа в очередной раз зашла в тупик, Иосиф Виссарионович выразил готовность покинуть конференцию: «У нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается».
Рукопожатие И.В. Сталина и У. Черчилля по окончании конференции
У. Черчилль понял, что больше в этом вопросе тянуть нельзя, и пошел на компромисс. В итоге союзники пообещали открыть второй фронт во Франции не позднее мая 1944 года (фактически высадка войск в Нормандии началась 6 июня).
Следует отметить, что большим подспорьем в выстраивании Сталиным тактики беседы с западными лидерами стала получаемая им информация от внешней разведки. Вместе с А. М. Коротковым в Тегеран в ноябре 1943 года прибыли начальник «восточного» отдела ИНО НКВД Андрей Михайлович Отрощенко, работавший в Иране в 1937-1939 годах, а так-же пришедшая в разведку летом 1942 года 23‑летняя переводчица Зоя Васильевна Зарубина, владевшая английским и немецким языками. В Тегеране ее официальными обязанностями были переводы делового общения между сотрудниками охраны лидеров СССР и США, но большую часть времени у нее занимали срочные переводы документальных материалов к переговорам на английском языке, которые советским разведчикам тогда удавалось получать напрямую из окружения Рузвельта.
Руководство СССР высоко оценило работу внешней разведки в Иране. По окончании конференции правительственными наградами были отмечены тридцать сотрудников тегеранской резидентуры, а также их руководители и коллеги из Москвы, включая упомянутых А. М. Короткова, З. В. Зарубину и начальника внешней разведки Павла Михайловича Фитина. Что касается юных участников «Легкой кавалерии» во главе с Геворком Вартаняном, то жесткие правила конспирации не позволили оформить на них награды сразу: это было сделано в конце 1940‑х - начале 1950‑х годов, когда подросшие «кавалеристы» вернулись в СССР.
Продолживший службу в нелегальной разведке Геворк Андреевич Вартанян в 1984 году был удостоен звания Героя Советского Союза.
Жизни этого удивительного человека, 100 лет со дня рождения которого СВР России отметит в феврале 2024 года, в ближайшем номере «Разведчика» будет посвящена отдельная публикация.
1 Несмотря на договоренности 1941 года об обмене информацией между СССР и Великобританией, Лондон передавал в Москву лишь малую часть расшифрованных им секретных материалов Третьего рейха. Однако советская внешняя разведка имела к ним полный доступ благодаря своим негласным помощникам - прежде всего членам легендарной «Кембриджской пятерки».
Источник: Журнал «Разведчик» № 4 (5) декабрь 2023