Поэт Тимофей Акундинов 1616 - 1653
Поэт так называемой "Приказной школы". Авантюрист. Последний из 19 самозванцев первой половины XVII века, объявивший себя внуком царя Василия Шуйского.
Родился в Вологде в октябре 1617 в семье стрельца Демида. Его отец - Демид Акундинов, бывший стрелецкий десятник, торговал холстом. Мальчик отличался отменным голосом и потому, после соответствующего экзамена его определили в хор певчих епископа Вологодского и Великопермского Варсонофия. Владыка, которому понравился смышленый мальчишка, научил его грамоте и греческому языку. В судьбе юного Тимофея приняли участие и другие знатные люди Вологды - воевода князь Львов обучил мальчика латинскому языку, а дьяк воеводской канцелярии Патрикеев взял его на службу.
В семье Акундиновых случилась беда - в огне пожара сгорели и дом и лавка с товаром. На помощь пришел епископ Варсонофий, который взял всю семью к себе. А вскоре, он выдал замуж свою внучатую племянницу Татьяну за Тимофея, дав за нее богатое приданное.
Татьяна и Тимофей жили дружно. В положенный срок у них родился сын, а потом дочь. Родственники были рады за молодую семью, а воевода и дьяк были довольны служебными успехами Акундинова-младшего. В конце 1630-х годов дьяк Патрикеев (кстати, бывший крестным отцом его жены) назначается на должность дьяка в приказ Новой чети. Нужно сказать, что для провинциального дьяка стать вторым человеком в приказе (начальными людьми там были бояре) - повышение по службе изрядное. Если мерить должность современными мерками, то Патрикеев стал первым заместителем министра. Перебравшись на новое место службы, Патрикеев берет с собой и вологодского протеже, сделав его середним, а потом и старшим подьячим. Опять-таки, если перевести должность в современную «Табель о рангах», то Тимофей Акундинов стал начальником департамента (или управления) министерства.
Получить такую должность в двадцать пять лет - предел мечтаний! А жалованье составляло - тридцать рублей в год! Если учесть, что ремесленник получал в день одну копейку (стоимость сотни яиц, пары куриц или, четверти ведра водки), то совсем даже и неплохо. Вот только, увлекся парень азартными играми… И, как результат - проиграл жалованье, влез в долги. Что бы отыграться, «одолжил» у друга жемчужное ожерелье, взял в приказе казенные деньги. Потом - продал все приданное жены, включая дом… Недовольная жена пообещала пожаловаться на него крестному… Ну, а дальше… Тимошка отводит детей к соседям, а сам запирает жену в доме и сжигает ее живьем…
В 1640 году прихватив с собой друга и собутыльника Костку Конюхова, Тимофей бежит прочь из Москвы. Но, бежит он почему-то не на Дон или в Запорожскую Сечь, куда скрывались все русские разбойники, а в Польшу, где объявляет себя Вологодским воеводой Иваном Каразейским. Король польский Владислав IV взял его на дворцовое содержание.
Живет там целых три года, называя себя Иоанном Каразейским, наместником Вологодским и Великопермским. В общем - живет себе и живет за счет польской казны. И, может быть, жил бы себе припеваючи и дальше, но дернул его черт назваться сыном покойного царя Василия Шуйского. Может - лавры Лжедмитрия покоя не давали, а может, хотел, что бы король ему пансион увеличил. Не учел он только одного. В Москве очень не любили самозванцев. Тем более таких, что выдавали себя за царских детей. Был на Руси печальный опыт… И в дело вступила специальная служба Посольского приказа, которая позже станет Приказом Тайных дел - прототип современной разведки и контрразведки… «Посольские псы», как их называли, напав на след жертву уже не упускали…
Русские послы выразили протест, Акундинову пришлось уехать в Молдавию. Там он представил себя гонимым царевичем Иваном, внуком царя Василия Шуйского. Господарь Василий Лупа не желая связываться с Россией, переправил нежданного «царевича» в Турцию. Изначально, там приняли беглеца ласково. Еще бы! Османская империя, находившаяся не в самых лучших отношениях с Россией, была не против иметь у себя царского сына.
Акундинов запутался во вранье и каждый раз рассказывал о себе по-разному. То он будто бы попал в плен к запорожцам, когда его деда, свергнутого Василия Шуйского везли в Польшу; то будто бы остался в Москве, и царь Михаил дал ему в удел Пермь Великую; а то жаловался, что чудом избежал смертной казни, когда его мать, дочь Василия Шуйского, была сослана в Сибирь.
В Константинополе он ищет поддержки султана, а на переговорах с русскими дипломатами вручает 11 декабря 1646 написанную им стихотворную Декларацию московскому посольству, в которой он восхвалял султана и выступал против Романовых.
Однако, турки неплохо знали русскую генеалогию и потому, стали задавать «неудобные» вопросы - как же так случилось, что у бездетного Василия Шуйского оказался сын? И, почему же «сыну», судя по мнению лекарей, лет двадцать семь-тридцать, а должно быть уже под сорок? В конечном итоге, Тимофея решили казнить. Вот тут он быстро раскаялся и пожелал принять ислам… Отказывать в такой просьбе - нельзя, потому, «Лжеиоанна» пришлось простить и устроить обряд принятия веры, со всеми вытекающими последствиями.
«Новообращенному» нашли кров, приставили ему учителя и даже пристроили на службу. Казалось - живи и радуйся. Но он умудрился пробраться в чужой гарем, обольстить там чью то жену, за что вновь был приговорен к казни. В ожидании смерти Тимофея поместили в башню, вместе с такими же бедолагами. Казалось - ничего его спасти не может. Но Акундинов каким-то чудом сумел связаться с православными сербами, убедить их в том, что «злобные бусурмане» держат в плену русского царевича. Сербы, которые всегда с благоговением относились к России, сумели выкупить его у караульных и переправить в Сербию…
В Сербии Тимофей изображал из себя русского царя в изгнании, давал советы, наставления и, в конечном итоге изрядно всем надоел. А тут еще и появление «посольских псов», которые шли по пятам… Сербы, щедро одарив «Иоанна» отправили его в Италию.
Его Святейшество благосклонно выслушал рассказ и, милостиво разрешил облобызать свою туфлю, но признать официально Джованни Каразейски русским царевичем отказался. Не помогло и обещание перекрестить всех православных схизматиков в истинную католическую веру взамен помощи Ватикана. Что бы совсем улестить папу, Тимофей сам принял католичество. Однако, и Папа и кардиналы оказались непреклонны. Единственное, чего удалось добиться Тимохе - получить от Ватикана грамоту, в которой он назначался уполномоченным по обращению в католичество … запорожских казаков!
Тимофей перебирается в Рим и первым делом отправился к самому Папе, просит Папу Иннокентия X признать его права на московский престол, обещая взамен обратить всех русских в католическую веру. Его Святейшество благосклонно выслушал рассказ и, милостиво разрешил облобызать свою туфлю, но признать официально Джованни Каразейски русским царевичем отказался. Не помогло и обещание перекрестить всех православных схизматиков в истинную католическую веру взамен помощи Ватикана. Что бы совсем улестить папу, Тимофей сам принял католичество. Однако, и Папа и кардиналы оказались непреклонны. Единственное, чего удалось добиться Тимохе - получить от Ватикана грамоту, в которой он назначался уполномоченным по обращению в католичество … запорожских казаков!
Получает отказ, то отправляется через Австрию, Венгрию и Польшу по заданию Конгрегации на Украину проповедовать идеи унии.
Далее путь Тимофея лежал к гетману Богдану Хмельницкому. Хмельницкий, который в тот момент размышлял, к кому бы ему податься - к туркам, русским или, полякам, встретил самозванца благосклонно. Опять-таки, царевич он - или нет, неважно, но, в любом случае можно попридержать Иоанна Каразейского-Шуйского для шантажа русского царя… Но у гетмана вновь появились «посольские», которые потребовали выдачи Акундинова.
Гетман оказался в сложной ситуации. С одной стороны, выдать самозванца означало нарушить заповедь «С Дона да с Сечи выдачи нет». С другой - сориться с русским царем, который поставлял казакам оружие и порох по льготной цене, тоже не хотелось… Посему, гетман нашел соломоново решение - отправил Акундинова своим посланником к князю Трансильвании Георгию Ракоци, склонять того к союзу против польского короля. (Отмечу, что параллельно Хмельницкий вел переговоры с Москвой о союзе против татар и с Польшей, о союзе против … России!). В Трансильвании Акундинов подружился с князем, но, увы, помочь тот ничем не мог. Тогда, получив от Ракоци грамоту о дипломатическом иммунитете, Тимофей отправляется в Швецию, где правит юная и, очень мудрая королева Христиана-Августа. В приграничной полосе его дважды арестовывают и, дважды едва не выдают русским. Однако, ему везет и он сумел добраться до Стокгольма, где стал фаворитом самой королевы и доверенным лицом ее правой руки - канцлера Акселя Оксенштерны. Но шведский парламент и слышать не хочет о каком-то русском царевиче, а уж тем более, тратить деньги на войну с Россией. Не помогло и то, что Тимофей решил принять лютеранство, под именем Ягана Синелъсена, - религию, являвшуюся государственной. Напротив - это оказалось ошибкой, потому, что королева была поклонницей … католичества.
В Стокгольм явился дьяк Посольского приказа, которому было поручено подписать выгодные для Швеции торговые соглашения, при условии, что королевство выдаст самозванца… Словом - Акундинову вновь пришлось бежать.
Скрываясь, он живёт в Нарве, Ревеле, Кенигсберге, Брабанте. В Витенберге он снова меняет вероисповедание и становится протестантом и даже сподобился составить свою автобиографию «царя-философа», на основании которой о деяниях «Иоанна» была написана книга! Решив немного отдохнуть, Тимофей отправляется в Голштинию, сводит знакомство с герцогом Фридрихом (пра-прадедом будущего русского императора Петра III). Но вот там удача от него отвернулась.
В 1653 году, находясь в Нейштадте, он был опознан агентом русского правительства и выдан России голштинским герцогом Фридрихом, который этой сделкой выторговал для своей страны некоторые привилегии в торговле. По дороге в Москву Акундинов пытался покончить с собой, но безуспешно.
Тимофея Акундинова доставили в Москву и подвергли допросу с пристрастием! Но - даже на дыбе, Акундинов не уставал повторять, что он - законный русский царь! Ему устроили очные ставки с друзьями, родственниками (в том числе с матерью и сыном!), но он продолжал упорствовать. В декабре 1653 года Тимофей Акундинов был четвертован. Голова была выставлена на Лобном месте, а части тела развезены по городам. Левая рука была отправлена в Вологду…
Акундинов был образованныи и одаренным человеком. Конюхов рассказывал что Акундинов еще в Москве «звездочетные книги читал и остроломейского ученья держался... и в Литве он и досталь того научился». Литературное наследие Акундинова довольно обширно. В основном это - эпистолярная проза. Его письма - не столько документы, сколько публицистика. Поскольку он старался доказать, что законно претендует на московский трон, то и письма свои стилизовал как «царские письма». Стилизация эта, естественно, опиралась на представления самого Акундинова о том, как должен говорить и писать монарх. Акундинов придумывает некий «царский язык» - макаронический, ритмизованный, изобилующий метафорами. Эти образцы «царского языка» чрезвычайно важны для изучения психологии и истории русского самозванства, потому что из всех самозванцев только Акундинов оставил столь обширное эпистолярное наследие.
Анкудинов вошел также в историю русской книжной поэзии. 11 декабря 1646 года он подал в Царьграде русским послам написанную неравносложными стихами декларацию, в которой заявлял о законности своих притязаний.
ДЕКЛАРАЦИЯ МОСКОВСКОМУ ПОСОЛЬСТВУ
Пять каменей Давыд имел в пастуше тоболе,
коли, не стерпев от неприятель, сердечное боле,
шол смело против страшного Галиада[297]
израильтянского верне бороняти стада. <...>
Галиаду спясю дух и гордости забила.
Тако и мы во имя божие имеем с пяти смыслов готовых
на неприятеля пять вершей сложоных.
1 Хвала милостивому святому богу!
От неприятеля бежав через осмь земель, не приткнули мы о камен свою ногу,
а не нарушили здоровья и чести и сана
и ныне есте мы под крылами милости турсково Ибрагим султана[298],
дву цесарств и сту царств и двухсот пятидесяти кролевств трех частей света монархи,
той может стереть неприятеля и моих карки;
его же слава по то ся на земли пусть сладит,
поки в небе звезды и месяц светит.
2. На поносителей ответ
О Москва, мати клятвопреступления,
много в тебе клопотов и нестроения!
И ныне ты, не иставшися, и крови жаждаешь
и на своего господина клеветный лук напрязаешь.
Хто тебе што милой отчизне здавна послугует,
на того твоя ненависть всуе негодует.
Тех древних своих княжат уставы отверзаешь,
а новых выродков, мнимых князей, приямляешь
и их, наскокателей, почитаешь и обогащаешь,
а чужими бедами отнюдь ся не наказуешь.
Хочешь или льстивое жалованье с их познати, -
советую ти и разуму их и любви внимати.
Изрини от себе тех митрополитанчиков окаянных,
наших в отца нашего государя-царя врахов непостоянных,
и послушай Христа и Спаса твоего,
а приими мене в дом достояния моего.
Я естем мнимый подьячей, а истинный царевич Московский,
яко же иногда крал Аполон Тирский[299].
Я естем здесь непознанный князь Шуйский,
яко же иногда и Овиан, цесарь Римский[300].
Его свои, ему познавши, на престол зведоша,
тако ж и ты, Москва, не презри мене, изнемогоша.
А коли будут твои детки поносити нас чем,
мы с образца своих родитель на винник хврастия не будем жаловать ни в чем.
3. На Филарета митрополита[301]
У трех товарыщев был один хлеб заветный:
тому из них съесть, кто сон увидит хвалебный.
А сами были рознымр обычи товарыщи:
один горд, другой лукав, третий вран на нырищи.
Но лукавый гордого и враноподобного обманул,
их в бучи лукавством потопил и сам в нем утонул. <...>
Царствовати ж устроил сына своего митрополитанского.
А гордому королевичу польскому[302] царствование Московское яко во сне ся снило,
враноподобному ж тушинскому вору[303] на ево безголовье не долго власти было.
А все те от Филарета были злых браней дела,
хотя Польска благословенной Москвы не овладела.
На устье меча народ весь был пояден
и от конца до конца земли огнем попален.
Почто, Москва, зло все забываешь,
а мне, природному своему, повинности не воздаваешь?
4. На нынешний розряд Московский и митрополитанчиковский
Что ся ныне в нашему веку сотворило, -
то много ся злых дел расплодило.
Яко едва ж ести и нам у бога милости место,
коль тяшко от бояр народу и тесно.
Только умножися гордости и кривды,
яко ж и отнюдь не знают суда и правды.
Древних бо княжат уставы отвергоша
и вся древния судебники обругаша,
новыя ж своя вся суетне поставляют,
и тем бесчисленно народу укривжают.
Яко великия рыбы малых поглатают,
тако они их и имения их снедают.
Еще ж и гради мнози суеумне згубиша,
а широкими поместьи и царство обнищиша.
Только сами ся изобильно обогатили,
военный ж чин ни во что наменили,
но хотят те отором и прочим соседством
грозны и страшны быти своим богатством,
счастие свое в немецких питиях пологающе,
гради ж земли своея немцом и поляком раздавающе.
И татаром пустошить земли своея не возбраняют,
аще от них и безчисленно человек, яко скоту, отгоняют
Но еще им же за то выходы дают и дани,
чтобы могли от них целы пробыть сами.
Москва руце угрызает и оных ненавидит,
от них же приношения пенязей не видит.
Кто даст, того послушают от всей веры,
кто не даст, - затворятся от него двери.
Что ж ты в том, Москва, добре оплошилась?
Блюдись, чтоб дверь милосердия божия не затворилась.
5. К читателю
Христианское есть - пад, востати,
а дьявольское есть - пад, не востати.
Сам, христолюбче, разумеваешь,
мой ласковый читательнику, упознаешь,
кому воздать честь и верность,
помнячи природных государей давность.
К тому не будешь их поношати,
но, и о прежнем каяся, прощати.
Понеже кто ся власти противляет,
тот, по апостолу, богу ся противляет [304].
Мой верный милый читательнику,
не дивись настоящему враждебнику,
что он в наследии нашем господствует -
так ему мир, а не бог дарствует,
который злых возвышает,
а благих отнюдь уничижает.
Смотри же не начала, но конца,
да будешь мудр до конца.
Хто сначала скачет,
тот напоследок плачет.
а так найдешь корысти не мало,
что ся тут кратко собрало.
Само бо доброе себя хвалит,
а злых лукавство палит.
Здоров же, любимиче, буди,
а своего государевича не забуди.
Примечания
297 ...Давыд... шол смело против страшного Галиада... - По библейской легенде, юноша Давид, будущий царь Израиля, убил камнем из пращи филистимлянского исполина Голиафа (1-я книга Царств, XVII, 40-50).
298 ...турсково Ибрагим султана... - Ибрагим - султан Оттоманской Порты (1615-1648).
299 ...крал Аполон Тирский - герой переводной повести, известней русскому читателю по сборнику «Римские деяния». Аполлонию Тирскому пришлось пройти через многие странствия и приключения.
300 ...Овиап, цесарь Римский - персонаж из «Римских деяний», усомнившийся в справедливости евангельского изречения: «богатии обнищаша и нищий обогатеша», за что был сурово наказан богом - лишился своего престола и долго странствовал в нищете.
301 На Филарета митрополита... - Имеется в виду патриарх Филарет (1619-1633). Акундинов называет Филарета «митрополитом» намеренно, не признавая за ним патриаршего сана, которым он был наречен трижды: в 1606, 1608 и 1619 г.
302...гордому королевичи польскому... - Имеется в виду сын польского короля Сигизмунда III Владислав (1595-1648). В августе 1610 г. земский собор под давлением боярской думы избрал Владислава на русский престол.
303 ...тушинскому вору... - Речь идет о Лжедмитрии II (Матюше Веревкине, или Дмитрии Нагом), который претендовал на московский трон, когда в 1608 г. несколько месяцев стоял с польско-казачьим войском у самых степ Москвы - в Тушине. Отсюда его прозвище - «Тушинский вор». Убит в Калуге 11 декабря 1610 г.
304 ...кто ся власти противляет... богу ся противляет - цитата из Послания апостола Павла к Римлянам (XIII, 2).
*(по-турецки ка;рга - ворон)
Click to viewАлександр Гами