Уроки Мелианского диалога: дело против военной поддержки Украины
National Interest: Поскольку война в Украине бушует, а мирные переговоры еще не начались, давно пора задаться вопросом, стоит ли помощь Киеву в восстановлении контроля над восточной Украиной того риска и нет ли другого пути вперед.
Мелийский диалог является одним из наиболее тщательно анализируемых разделов в « Истории Пелопоннесской войны» Фукидида . Афины хотели сделать Мелос, небольшой остров, подданным своей империи. Афиняне отправили послов для переговоров с мелианцами, у которых не было реальных средств противостоять такой сверхдержаве, как Афины, если только их союзники, спартанцы, не решат снова вести долгую кровавую войну от их имени.
В отличие от Мелоса, который никогда не получал спартанскую помощь и чье население было в конечном счете уничтожено, Украина получала бесконечные поставки военной помощи от западных стран. Российские лидеры регулярно предупреждают, что военная поддержка Западом Украины может привести к полномасштабной войне между НАТО и Россией. Ведь правда в том, что американское оружие и оружие других членов НАТО направляется в Украину, чтобы убивать российских солдат.
Кроме того, в то время как Мелианский Диалог, безусловно, состоял из множества разговоров, настоящих переговоров почти не было. Каждая из сторон придерживалась безоговорочных позиций, парадоксальных друг другу, что делало невозможным какой-либо значимый прогресс. То же самое можно сказать о России и Украине; каждая сторона отказывается даже сесть за стол переговоров, пока другая не согласится на неприемлемые требования. Чтобы избежать окончания Melian в Украине, одной или обеим сторонам придется изменить свои условия. Чтобы избежать худшего финала, НАТО следует рассмотреть следующие вопросы. Было ли благоразумно со стороны Спарты не вмешиваться в дела Мелоса, или они должны были рискнуть новой масштабной войной с Афинами из-за острова? Должен ли Мелос сдаться? Поскольку война в Украине бушует, а мирные переговоры еще не начались,
Афинские посланники начали диалог, признав, что их доставили только к правителям Мелоса, или «Немногим», потому что люди, «Многие», быстро согласились бы с требованиями афинян, и сделали вывод, что Немногие знали об этом. будь настоящим. Мелианцы заявили, что, хотя они и примут участие в диалоге, вряд ли будет вестись серьезная дискуссия. Они поняли, что афиняне приняли решение и намеревались превратить Мелоса в свой подданный, что мелиане отказались рассматривать. В этом ключевая проблема, сохраняющаяся на протяжении всего диалога: каждая сторона придерживалась безоговорочных позиций, парадоксальных друг другу. Безоговорочная позиция афинян заключалась в том, что Мелосстать подданными Афинской империи, вопрос лишь в том, закрепят ли они ее подчинением Мелии или войной. Безоговорочная мелианская позиция заключалась в том, что они не станут подданными Афинской империи, вопрос лишь в том, достигнут ли они этого убеждением или войной. Единственный результат, который были готовы принять обе стороны, был тем, которого они обе хотели избежать. Это звучит знакомо?
Киев предложил россиянам мирное предложение из десяти пунктов , которое включает вывод российских войск с Украины и восстановление довоенных границ. Неудивительно, что Россия отклонила предложение Киева. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков призвал Украину принять «новые реалии» и что, если они этого не сделают, «никакой прогресс невозможен». К числу таких «новых реалий» относятся аннексированные регионы востока Украины, находящиеся в составе Российской Федерации. В каждом из этих регионов были проведены референдумы, и хотя все они якобы проголосовали за присоединение к Российской Федерации, Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш вместе с большей частью западного мира осудил эти референдумы как «притворство», «не имеющее юридической силы». ”
Подобно афинянам и мелианцам, Россия и Украина занимают парадоксальные, безоговорочные позиции. Сторона, на которую нападают, имеет полное право на сопротивление. Тем не менее, если какая-либо из этих стран в конечном итоге станет серьезно относиться к прекращению войны ради предотвращения дальнейших человеческих жертв и разрушений, потребуются мирные переговоры и уступки. Кроме того, единственной альтернативой для одной стороны является военное поражение другой стороны, что приведет к гораздо худшему исходу для проигравшего.
Афиняне, как и нынешние русские, побуждали мелийцев принять стоящую перед ними реальность. Они отвергли все абстрактные аргументы, такие как важность надежды. Мелианцы говорили о «участии войны» и заявляли, что «подчиниться - значит предаться отчаянию, в то время как действие все еще сохраняет для нас надежду на то, что мы сможем стоять прямо». Афиняне ответили холодно, назвав надежду «утешителем опасности», и сказали, что, когда реальность слишком сурова, чтобы ее принять, люди «обращаются к невидимому, к пророчествам, оракулам и другим подобным изобретениям, которые обольщают людей надеждами на их погибель. ” Украина находится в аналогичном положении, но, в отличие от мелианцев, западные правительства кормят их поводами для надежд. Мелос не получил поддержки от своих союзников, тогда как Украина получала иностранную военную помощь с начала войны. Это было заметно выгодно украинцам. По состоянию на ноябрь 2022 г.Украина вернула себе более 50 процентов земель, захваченных Россией , хотя российские войска по-прежнему контролируют примерно 15-20 процентов территории страны. Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что даже несмотря на то, что большинство членов НАТО согласились поставлять Украине танки, десятки танков вряд ли будут иметь значение , учитывая тот факт, что у России их тысячи. По словам Зеленского , несмотря на недостаточное количество, эти танки приносят реальную пользу украинским военным . «Они делают только одну очень важную вещь - мотивируют наших солдат бороться за свои ценности. Потому что они показывают, что весь мир с тобой». Словом, Запад подарил украинцам надежду.
Мелианцы назвали перспективу спартанского вмешательства более сильным аргументом против афинской агрессии. Они утверждали, что спартанцы вмешаются, «хотя бы из-за большого стыда…». И снова афиняне поразили их, заявив, что опасность - это то, «что спартанцы обычно стараются как можно меньше». Нельзя думать о Соединенных Штатах как о стране, которая редко подвергается опасности, учитывая их долгую историю иностранных интервенций. Но в эпоху после Второй мировой войны Соединенные Штаты воевали исключительно против относительно мелких держав. Крупные державы, из которых состоит большинство величайших противников Соединенных Штатов, имеют тенденцию быть закрытыми, и это правильно. Не потому, что Америка проиграет войну против крупной державы с применением обычных вооружений, а из-за одного ключевого фактора: ядерного оружия. В этом плане американцыкак спартанцы, которые обычно не опасаются опасности.
Обсудив еще несколько раз перспективу спартанского вмешательства, афиняне предложили немногим обратиться за советом к другим, пока не стало слишком поздно. Перед отъездом они сказали мелианцам тщательно принять окончательное решение, поскольку это был выбор между «процветанием или разорением».
Немногие никогда не меняли своего мнения, они никогда не обращались за советом к другим, и началась война. Мелианцы продержались примерно год, прежде чем, наконец, сдаться, после чего все мужчины в Мелосе были казнены, женщины и дети были проданы в рабство, а афинские колонисты заселили Мелос для себя. Многие были уничтожены из-за решения, принятого небольшой группой людей. Благородно предпочесть смерть утрате суверенитета. Подчинение всего города этому решению, вероятно, является плохим управлением. Если бы многие имели право голоса в этом диалоге, приняли бы они такое же решение или предпочли бы жить как подданные Афинской империи? Чтобы война на Украине завершилась мирными переговорами, а не более мелианской судьбой, либо России, либо Украине придется изменить свои безоговорочные требования.
Для Украины возможны только два исхода. Либо большая часть Украины останется под контролем Киева, либо вся Украина превратится в руины, ее руководство будет свергнуто, а всей стране потенциально грозит аннексия. Первый результат зависит от мирных переговоров, которые состоятся до того, как украинские военные потерпят полное поражение. Эти мирные переговоры, вероятно, будут включать передачу Киевом своей восточной территории России. Второй исход практически гарантирован, если Украина потерпит поражение до того, как согласится на мирный договор, предполагающий утрату территории, над которой она все равно не контролировала с 2014 года. Это верно даже при продолжающихся поставках западной военной техники.
Читатели заметят, что из этих двух вариантов исключен результат, на который больше всего надеются: Украина побеждает российских военных и восстанавливает контроль над всей страной. Те на Западе, которые продвигают этот результат, кормят украинцев тем, что мы знаем как «утешитель опасности». Чем дольше Запад будет оказывать Украине военную помощь, тем дольше украинцы будут обманываться перед лицом более серьезных опасностей, чем те, с которыми они уже сталкиваются.
Прекращение войны мирным договором, даже неидеальным, объективно лучший исход, чем логическое завершение ее нынешнего курса. Каждая новая партия военной техники, отправляемая в Украину, более совершенна, чем предыдущая. Первая партия американской помощи включала противотанковые и зенитные боеприпасы . Примерно через год страны НАТО поставили Украине ракетные комплексы «Патриот», а также поставляют им танки.. Тем временем русские все больше злятся на западные правительства, разрывая дипломатические отношения, выходя из договоров и время от времени угрожая ядерной войной. Стоит ли помогать Киеву восстановить контроль над восточной территорией? В качестве альтернативы западные правительства могли бы немедленно устранить этот риск, прекратив военную помощь. Это, конечно, ускорило бы неизбежное поражение Украины и задело бы гордость западных лидеров. Стоила ли гордость Немногих или их ценность суверенитета жизни населения Мелоса? И можно ли извлечь урок из решения спартанцев не вмешиваться?
Майкл Гай-политический обозреватель, активист и участник кампании со степенью магистра политических наук, специализирующийся на политической теории и американской политике.