Введение погон в РККА - возвращение лучших воинских традиций страны
10 января 1943 года, приказом НКО № 24 было объявлено о принятии Указа Президиума Верховного Совета СССР от 06.01.1943 г. "О введении погон для личного состава Красной Армии".
6 января 1943 года в Красной Армии было введено ношение погон. Данное решение было неизолированным, оно вкладывалось в общую линию руководства страны на использование всех лучших достижений и патриотического наследия предков.
Соответствующий приказ Наркома Обороны (им тогда был И.В. Сталин) ушел в войска 15 января. Вскоре появились и приказы других военных ведомств - флота, НКВД и так далее.
По свидетельству начальника Тыла Красной Армии А.В. Хрулёва, разрабатывая первые образцы погон, интенданты кое-что скопировали у других армий, "кое-что сами смастерили".
Но затем Сталин приказал: "Покажите погоны, что были у царя".
В итоге по конструктивному типу советские погоны повторили русские.
Пяти- или шестиугольные. У солдат - из цветного сукна.
У сержантов - тоже, с поперечными или продольными нашивками.
У офицеров - из металлического галуна в два или три ряда, с цветными просветами между рядами и со звездочками.
У генералов - из широкого галуна с зигзагообразным рисунком.
Полевые погоны - из сукна защитного цвета.
Вместе с погонами ввели новую форму одежды - покроем и деталями напоминавшую русскую 1910-х гг.
Гимнастерки со стоячим (вместо отложного) воротником, офицерские кителя, парадные мундиры со стоячим воротником и галунными петлицами на обшлагах. Шинельные петлицы в форме параллелограмма (вместо ромбовидных).
(Правда, прежнюю форму разрешили донашивать. До конца 1943-го многие носили погоны на старых гимнастерках с отложным воротником).
Правя 6 января 1943 года передовицу "Красной звезды", Сталин подчеркнул: "Надо сказать, что погоны не нами придуманы. Мы наследники русской воинской славы. От нее не отказываемся..."
К слову сказать, механического заимствования погон царской армии, в чем нередко обвиняли нововведение и отдельные «ура-патриоты», и критики Советской власти, в январе 1943 года не произошло. Знаки различия РККА хоть и действительно были несколько похожи на дореволюционные, но полностью им не соответствовали.
Согласно документам, звания всех военнослужащих теперь должны были обозначаться на новом элементе их формы - погонах, а не петлицах, как ранее. Погоны различных родов войск и видов Вооруженных Сил могли отличаться по цвету, форме, материалу галуна (серебряный или золотой), эмблемам. Атрибутом каждого воинского звания стало количество просветов на погонах (для офицеров), количество и величина находящихся там звезд. Например, лейтенанты имели 2 небольших звездочки на погоне с одним просветом, старшие лейтенанты - 3, капитаны - уже 4. Следующие по старшинству майоры носили всего одну (но уже больших размеров) звездочку на погоне с двумя просветами.
Да в общем, и не могли соответствовать, хотя бы в силу различия в званиях. Так, первым офицерским званием до революции было «прапорщик» (носивший одну звездочку на погонах) - этого звания в Красной Армии не было вообще. Одну звездочку на погонах носил младший лейтенант, о котором, наоборот, не слышали в царской армии.
Лейтенанты при царе были лишь на флоте, в армии служили поручики (приблизительно соответствуя старшему лейтенанту РККА - тоже с тремя звездочками).
Капитанских чинов в царской армии было целых два - более низкий штабс-капитан, носивший 4 звездочки, и просто капитан, носивший чистый погон с одним просветом. В то время как капитаны что Красной, что Советской (с 1946 года) армии имели 4-зведочный погон.
Царский майор носил две звезды на погоне с двумя просветами (как советский подполковник), такой же подполковник - три звезды (как в СССР - полковник), полковник же имел тоже чистый погон с двумя просветами.
Так что различия в погонах между царской и Красной Армией были, и довольно значительными…
***
С другой стороны, конечно, вся эта вышеописанная разница была не столь уж важным моментом - ни в плане главных причин введения погон в РККА, ни в плане того, что это не было сделано раньше.
Ведь дело заключалось не в конкретном виде погон, количестве просветов и звездочек на них, а в том, кто именно их носил! И главное - как эти «носители» относились и к солдатам, и к трудящимся страны в целом.
Дореволюционный офицерский корпус в этом отношении представлял собой главную опору эксплуататорской элиты Российской империи. Был «мозгом» армии, используемой (особенно в начале XX века) не столько для защиты от внешних врагов, сколько в качестве репрессивного аппарата подавления народных волнений.
Численность полиции и жандармского корпуса была относительно невелика, а для подавления и восстаний Первой русской революции 1905-07 годов или в ходе, например, «Ленских событий» с расстрелом мирной рабочей демонстрации привлекались именно обычные воинские соединения.
Да и сам рядовой состав тогдашней армии, даже терминологически унижаемый официальным именованием «нижние чины», рассматривался офицерством без малейшего уважения. И хотя порка шпицрутенами (до 12 тысяч за раз - что мало отличалось от смертной казни) в XIX веке была наконец отменена, но зуботычины «служивым» при малейшем поводе со стороны «их благородий» были самым обычным делом. А на флоте особо лютовавших офицеров не без иронии даже называли в матросской среде «дантистами», намекая на их нездоровый интерес к «исследованию» кулаками зубов подчиненных.
Посему упреки в адрес пришедших к власти большевиков из-за того, что «они отменили в конце 1917 года ношение погон» довольно бессмысленны. Совнарком всего лишь зафиксировал в почти разложившейся еще при Керенском армии положение, не в последнюю очередь как раз и возникшее из-за вполне заслуженной ненависти тех самых «нижних чинов» к «господам офицерам», мнивших себя «белой костью» и воспринимавшихся солдатами в качестве не сколько «отцов-командиров», сколько жестоких угнетателей, которым революция, наконец, дала повод достойно отомстить.
Тем не менее, когда из-за вспыхнувшей в стране Гражданской войны Советской власти пришлось срочно и почти «с нуля» создавать Красную Армию, добрых две трети прежнего офицерского корпуса перешли туда на службу.
И ничего - начали сносно служить, командовать красноармейцами, которые также начали им подчиняться отнюдь не в духе времен «керенщины», когда для начала наступления требовалась санкция Солдатского комитета, а то и общего собрания всей части! Потому что армия стала другой - и по составу, и, главное, по конечным целям - освобождению трудового народа от гнета эксплуататоров, интересы которых выражали и белогвардейцы, и интервенты.
Но все же погоны тогда бывшим царским офицерам, ставшим красными командирами, пришлось снять. Больно уж свежа была память у солдатской массы о «всем хорошем», что ей пришлось стерпеть от дореволюционного офицерства, да и воевать на фронтах Гражданской приходилось как раз с «золотопогонниками».
***
Тем не менее всерьез относиться к тезису ряда либеральных комментаторов о том, что «введение погон в РККА было вызвано серьезным кризисом в руководстве войсками, граничащим с анархией» просто смешно. Ну о какой «анархии» вообще можно говорить, даже в тяжелые первые месяцы войны?
Да, Красная Армия постепенно отступала на восток страны, периодически терпя поражения и теряя множество бойцов убитыми и пленными, но ведь все равно смогла остановить врага, и уже с декабря 1941 года перейти в контрнаступление под Москвой! И если бы не обидные ошибки не самых лучших наших полководцев весной 42-го (в Крыму, под Харьковом, под Ленинградом), коренной перелом в Великой Отечественной мог бы наступить гораздо раньше 1943 года…
Особенно смешно читать о «параличе управления» в начале войны на фоне «грандиозных успехов» в те же годы наших будущих западных союзников. Катастрофический разгром польской армии за три недели, французской - за полтора месяца, капитуляция армий Дании, Бельгии, Норвегии за считанные дни (а то и часы), быстрая потеря американцами и англичанами в войне с Японией Филиппин, Сингапура, всей Юго-Восточной Азии…
Советские бойцы на этом фоне, по крайней мере, сражались до последней капли крови. И даже если попадали в плен, то после исчерпания всех ресурсов для сопротивления.
А не как тот же британский гарнизон Сингапура, вооруженный до зубов и поднявший лапки вверх спустя несколько часов посла захвата японской армией водонасосной станции, снабжавшей город водой, и даже не попытавшийся ее отбить.
Хотя принимавший британских парламентеров японский командующий едва скрывал за нарочитой грубостью свой страх. Ведь снарядов и патронов у его бойцов почти не осталось, и потомок самураев уже морально был готов сделать себе харакири, если бы британцы заартачились сдаваться…
***
Еще один аспект проблемы Сталину раскрыли, по-видимому, те командующие фронтами и армиями, которые поддержали идею ввести погоны. Они отметили, что "это не только украшение, а и порядок и дисциплина"7.
Декрет Совнаркома от 15 декабря 1917 года отмену чинов и знаков различия объяснял тем, что нельзя подчеркивать превосходство одного "гражданина Российской республики" над другим.
Но жизнь быстро заставила осознать, что в армии равенства быть не может.
Потому что в армии не просто начальники и подчиненные. В армии подчиненный по приказу начальника должен идти на смерть!
И не всегда он будет достаточно для этого сознателен. Подавлять инстинкт самосохранения многим придется за счет привычки выполнять приказ.
Для выработки такой привычки в армии должна быть железная дисциплина.
А значит, подчиненный не может смотреть на начальника как на равного! Равному можно и не подчиниться - кто он, дескать, такой?
Об этом естественном неравенстве должна напоминать и внешность начальника.
И уже в 1919 году в РККА пришлось ввести знаки различия по должностям. А в 1935-м - по воинским званиям.
Но знаки различия, существовавшие к 42-му - петлицы, - не так выделяли командиров, как погоны. Особенно полевые петлицы, введенные в августе 41-го в действующей армии - защитного цвета, с окрашенными в такой же цвет треугольниками, "кубиками", "шпалами" и генеральскими звездочками. Они просто сливались с воротником гимнастерки в один блеклый тон.
Военная форма выглядела штатской "одежей".
***
Стоит отметить, что начавшаяся Великая Отечественная война потребовала от руководства страны дополнительных мер по патриотическому сплочению соотечественников. Не только тех, кто воевал на фронте или ковал будущую победу в тылу - даже и там отнюдь не все были коммунистами и комсомольцами.
Хватало и тех, кого уместнее всего назвать ленинским термином «попутчики» - относительно лояльно относящихся к новой власти, но, что называется, без особого задора. А были еще и те, кто остался на оккупированных территориях, где вовсю свирепствовала пропаганда гитлеровских оккупантов и их пособников-предателей, и миллионы эмигрантов, покинувших страну после поражения Белой армии.
Конечно, в Москве особо и не рассчитывали, что значительная доля белой эмиграции начнет подавать заявления о принятии в Красную Армию для общей борьбы с гитлеровцами (хотя и такие случаи в то время были не столь уж и редки). Но и просто сохранить дружественный нейтралитет к своей бывшей Родине, а не идти в услужение к фашистам, среди этой категории бывших соотечественников было очень важной задачей.
А потому перед лицом нового страшного врага часть прошлых разногласий эпохи Гражданской войны уже потеряли свою актуальность. Зато обретали актуальность патриотические идеи, прямо не связанные с коммунистическим учением, но имевшие огромное влияние на сознание граждан СССР.
Уже одно именование войны «Отечественной» было отсылом к Отечественной войне 1812 года, летом же 42-го в стране были учреждены полководческие ордена имени прославленных военачальников прошлого - Суворова, Кутузова, Александра Невского. И введение погон оказалось в том же ряду…