Сергей бежал из России. «В Польше я должен доказать, что я не агент Путина»

[deda14]

Там жить невозможно. Либо уезжаешь, либо начинаешь верить. Интернет заблокирован. Некоторые ухитряются это обойти, но большинство отрезаны от информации  из остального мира и обречены лишь на то, что пожелает сказать им власть.



Сергей живёт в Польше несколько месяцев. Хотя он всю предыдущую жизнь провёл в России, он никогда не чувствовал себя русским. Его родители были поляками.

- В России меня воспринимали как представителя враждебного лагеря. Я никогда не поддерживал войны. Я не голосовал за Путина. Я принадлежу к польской диаспоре. Я не ходил в церковь. Я христианин, хожу в разные храмы, но не поддерживаю никакой религиозной организации, потому что слишком часто речь идёт о деньгах, а это вызывает  разделы.

В Польше я являюсь  иностранцем, не будучи иностранцем.  Для меня это не чужая страна, но я должен каждому объяснять, что я не агент Путина, - говорит Сергей, который несколько месяцев тому назад решился переехать  из России в Польшу, в страну, откуда родом его деды.

Он с самого рождения жил в одном из крупных городов-миллионников на юге России.  Там же родились и его родители. Он говорит, что, хотя у него российское гражданство, в нём нет ни капли русской крови.

- Я никогда не чувствовал себя русским. Польская диаспора не поддерживала Путина и войну на Украине

Мы встретились в Лодзи, на  ул. Пётрковской, куда Сергей пришёл, чтобы посетить праздничную ярмарку. Сначала он нервно оглядывался, как будто проверял, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Чувствовалось, что ему нелегко говорить о ситуации в России.  Хоть он и признался, что курит редко, но попросил у меня сигарету.

Он настоял, чтобы я не раскрывала его настоящего имени, а также город, откуда он родом.

- Это для меня очень важно. Мне не хотелось бы, чтобы через меня кто-то добрался до людей, которые там остались. Там на самом деле опасно. Если я решился говорить правду, то должен сохранить анонимность, - подчёркивает он.

Сергей свободно говорит по-польски. Он с детства изучал польскую историю, читал польские книги.

- В моём окружении было много людей, которые, никогда не  бывав в Польше, владели языком на очень хорошем уровне, -  говорит он.

Его родители долгие годы  участвовали в мероприятиях польских общественных организаций.

- Польская община в моём городе никогда не поддерживала Путина. В последние годы многие её представители убежали из страны. Я остался, потому что должен был помогать родителям. Я - един6ственный ребёнок, и у них не было других близких родственников, на которых они могли бы рассчитывать. Если бы не это, я давно уже уехал бы, -  объясняет он.

Сергей рассказывает:

- Я никогда не чувствовал себя русским. Я не хотел им быть. Мои дедушки, как со стороны отца, так и со стороны матери, были поляками. Перед Второй мировой войной они жили на востоке Польши в окрестностях Гродно. Когда в 1939 году туда пришли советы, их сослали в Сибирь. Вернуться они не могли. На юг они убежали через какое-то время с группой поляков, когда узнали, что там можно купить ведро яблок за ту цену, за которую в Сибири  можно было купить килограмм. Они просто хотели  выжить. Я знаю лишь обрывки  истории, потому что они очень неохотно говорили о своей молодости.

Когда мальчик спрашивал о ней дедушку, то слышал в ответ, что тот хочет забыть обо всём, что тот период перевернул всю его жизнь вверх ногами.

-  Это было уже в 90-е годы, потому что, когда я был ребёнком, дедушки были очень старые. В России долгое время царил такой принцип:  «не спрашивай старого, спрашивай малого», поэтому при детях не говорили о войне, зная, что они могут что-то невольно повторить в неподходящих обстоятельствах, - рассказывает он.

Первым сигналом стал закон, запрещающий иностранцам усыновление

Когда он впервые серьёзно задумался об отъезде из России?

- Это был 2012 год. Через три года после того, как я закончил институт. Мне было 25 лет. Страна, в которой я родился, где получил образование, перестала быть той, какую я знал. Первым сигналом стал закон, запрещающий  иностранцам усыновлять детей. В моём окружении его называли  «закон воров». Мы чувствовали, что всё идёт в очень плохом направлении.  Вскоре депутат Виталий Милонов стал кричать о пропаганде гомосексуализма. О необходимости принять закон анти-ЛГБТ. Он говорил, что Запад убивает Европу, а Россия должна бороться с этим, - рассказывает Сергей.

Он тогда работал журналистом в местной газете. В редакции он провёл 12 лет. Писал главным образом об общественных проблемах.

- Мы не могли писать о проблемах геев или лесбиянок, не упомянув, что это грех. Запретных тем становилось всё больше. У нас было ещё не так уж плохо, потому что мы сосредотачивались на городских делах. Мы могли  это делать, лишь бы только не публиковать ничего, направленного против президента или против, как они это называли, традиционных ценностей, - говорит Сергей.

Я спрашиваю, что скрывалось за этим термином.

- Ходить в церковь, обязательно иметь жену и детей, никаких разводов, поддержка Путина. Совершенно немыслимо было отмечать западные праздники, такие, как, например, Хэллоуин, которые, по их мнению, были направлены против России, - перечисляет он. - Там уже несколько лет популярно такое убеждение, что враги повсюду. И на Востоке, и на Западе, только русские - ангелы, которые по каким-то причинам оказались сосланы на Землю. Конечно, те, которые поддерживают нынешнюю власть. Как будто в других странах люди ходят на руках или неизвестно что делают. Для меня такое мировоззрение всегда было омерзительным.

Сергей признаётся, что, когда ситуация стала ухудшаться, они ещё могли бы уехать всей семьёй, но его родители рассчитывали на то, что всё, что тогда творилось, - это временно. Они подчёркивали,  что всё не так уж плохо. Верили, что это пройдёт. Решили подождать.

- Вот только когда после аннексии Крыма мы решили, что пора покинуть Россию, для них было уже слишком поздно. У матери обнаружили рак.  Она даже из квартиры не могла выйти, что уж говорить о переезде в Польшу. Кроме того  человек без гражданства не получил бы сразу медицинскую помощь на том же уровне, что в городе, где родился и прожил всю жизнь, - признаёт он.

В прошлом году его родители умерли почти в одно и то же время. Через  пару месяцев после их смерти ему удалось уладить все формальности, и Сергей выехал в Польшу.

- С тез пор, как Путин варварски напал на Украину, многие мои знакомые разъехались по всему миру. Знакомый священник убежал со всей семьёй в Армению, не имея при себе ни рубля.  Ему приказывали публично молиться за Путина и выспрашивали, не говорит ли кто на исповеди что-нибудь плохое о войне.

Россия очень разделена. Были люди, от которых я слышал, что я всех бросил или продал. Они писали, что я удрал в чужую страну. Я спрашивал, какая же это  чужая страна, если во мне польская кровь. Другие, которые остались в моём городе, так сильно боятся того, что творится, что в переписке со мной даже не используют слово «Путин». Пишут «П», «Пу» или «Он». Боятся, что за одно лишнее слово угодят в тюрьму,   -  рассказывает Сергей.

Он мечтает о том дне, когда ему не придётся доказывать, что он не враг

- По профессии я учитель русского языка. Я веду индивидуальные занятия онлайн.  Я и в Польше этим же зарабатываю.  В России люди, которые видят ложь Путина, забирают детей из школ, решаются на домашнее образование, потому что в школах больше пропаганды, чем обучения. Я учил таких детей. На уроках Путина изображают почти что как святого. Его сравнивают с Николаем II и с царицей Екатериной. С малых лет внушается, что лучше быть кем угодно, даже вором, но только не геем или последователем иной религии, нежели православие, а то, что нерусское - символ всего самого худшего, - говорит Сергей.

Он отмечает, что давление со стороны правительства настолько сильное, что часто даже те, которые против войны на Украине и не верят, что Россия не является агрессором, начинают сомневаться.

- Там жить невозможно.  Либо уезжаешь, либо начинаешь верить. Интернет заблокирован. Некоторые ухитряются это обойти, но большинство отрезаны от информации  из остального мира и обречены лишь на то, что пожелает сказать им власть. Если ты отовсюду слышишь, что два плюс два равно пяти, то начинаешь сомневаться.  Размышлять о том, что ты, может быть, что-то неправильно понял. Со временем ты приходишь к выводу, что с тобой что-то не так, - признаёт он.

Он признаёт, что, хотя Россия из-за правления Путина и тех, которые его поддерживают, заслужила то, как её  воспринимают в мире, он мечтает о том,  чтобы беглецов от российского режима не рассматривали в Польше в категории врагов.

- Мы не хотим нести ответственность за решения человека, которого мы никогда не выбирали. Мы убежали, потому что, в конце концов, мы были готовы покинуть страну, в которой провели всю жизнь. Многие из нас - потомки поляков с Востока, которых постигла та же участь, что и моих родственников. Мы знаем польские книги, историю, мы отмечали польские праздники. Это мои друзья, которые в России были врачами, учителями. Подруга, которая много лет работала в филармонии. Мы можем вместе трудиться ради общего блага, а мы теряем энергию, чтобы случайным людям показывать Карту Поляка из-за своего иностранного акцента.  Я повсюду одновременно свой и чужой. Мне хотелось бы, в конце концов, обрести покой, - подчёркивает он.

источник